Мультифрукт

      У них есть двадцать минут перерыва, чтобы спокойно насладиться дешёвой едой из студенческой столовой. Но в собранной компании нет и нотки смирения, лишь желание поделиться новостями. К сожалению, Рики подходит к столу самым последним, даже Ынче успела его перегнать и занять место у окна рядом с Юнджин, хотя выходили из кабинета они вместе. Ники пропихивается между Сонхуном и Хисыном, недовольно опуская на стол поднос с непонятной и совершенно новой в меню булкой и излюбленной баночкой содовой.       — Ты похож на кота из «Шрэка», — подмечает вялое состояние Хисын, втихую подкладывающий в тарелку Юнджин кусочки брокколи из салата. — Под юбку на паре не дали залезть?       — Хисын, мать твою! Я тебе сейчас эту траву в трусы запихну, — Юнджин наконец-то обращает внимание на тарелку и отставляет её, кинув палочки рядом. — Если серьёзно, у вас буквально была одна и та же пара, ты вышел не в себе, а мелкая смотри как сияет.       — Эта мелкая, наверное, все мозги и проела, — добавляет Сону, отвлекшись от телефонной зависимости. Рики коротко смотрит в его сторону, но и достаточно для того, чтобы зацепиться за блестящие в вишневом тинте губы. — Да, мелкая?       Ынче только язык показывает парню и привстаёт, наклонившись вперёд, чтобы дотянуться до Рики. Юноша на неё глядит с мелким трепетом и голову в сторону воротит, уткнувшись в плечо рядом сидящего Сонхуна. Погрязнув в непонимании, Ынче садится обратно и, повернувшись к Сону, качает головой.       Тишина виснет, пока Рики продолжает ластиться к Сонхуну словно в попытках найти поддержку. Он толком ничего не говорит, хотя вызывает недопонимание у всех сидящих. Сонхун, коротко выдохнув, подцепляет пальцами точёный подбородок с прелестной родинкой и в глаза поникшие смотрит, пытаясь не потонуть в глубине юношеского отчаяния.       С самого утра не особо ласковое настроение, Рики проснулся опустошённым, таким же и пошёл умываться; на парах легче не стало, только тяжелее на душе. Вот словно чего-то не хватает. Он в глаза янтарные и сохраняющие спокойствие поглядывает, не сопротивляясь касаниям и языком ведёт по влажной губе.       — Всё хорошо? — Сонхун много внимания на себя обращает, но собственное концентрирует только на Рики.       В глазах стеклянных неподдельная и тяжёлая грусть, кою Сонхун не в силах терпеть. Он хоть и строит из себя равнодушного, но рядом с Рики сходит с ума, оголяя своё чувственное нутро. Рики только головой качает и обратно утыкается в плечо, отбившись от рук. Ему бы в комнате посидеть в одиночестве, но ещё две пары впереди.       — О! Знаете, что придумала, — даже Рики глаза пустые поднимает, навостряя слух. — Давайте вечером на великах в парке покатаемся?       — Мне лень, — единственное, что выдаёт Рики, оттолкнувшись от Сонхуна и прижавшись затылком к спинке дивана.       — Всем всё равно. Твоя гёрлфренд и твои бойфренды тебя уговорят, — Юнджин усмехается, глянув на тройку, вмиг покрывшуюся румянцем. — Четвёрка идиотов, — глаза закатывает и цокает.       — Ки! Это классная идея, вон, даже этот поддержал, — Ынче с наигранной усмешкой в голову в сторону Сону поворачивает и получает толчок в бок. — А, да, у нашего ангелочка же имя есть, Ким Сону, кажется?       Они весело перепираются меж собой, но Рики настроение уловить не может, чтобы посмеяться вместе. Он только палец вверх показывает и подтягивает к себе поднос, поднимаясь с места и пропихиваясь через Сонхуна и Хисына, отвлекшихся на обсуждение учебной темы. Но Сонхун его за ладонь хватает, обратив на себя внимание. Не цепляет, Рики отпихивает руку и выходит.       Студенты на месте сидят, провожая глазами парня, идущего сначала к мусорке, а потом на выход. Непривычно видеть Рики таким — поникшим и молчаливым. Его позиция — шутник или же любитель постебаться над всем и в ответ дуться из-за взаимных издёвок.       — С утра он таким не был, — первым тишину отгоняет Хисын, подтянув к себе упаковку с коктейлем. — Ынче?       — Он со мной особо не говорил. Может быть, просто эмоциональное выгорание и ему нужно побыть одному? У меня такое бывает иногда, и я подолгу сижу в одиночестве где-нибудь в ванной, — Юнджин в лице меняется, глазами стреляя в соседку по комнате. — А ты что, думаешь, я там намываюсь так долго? — усмехается, отодвинув от себя поднос с упаковкой от салата.       — Окей. А вытащить его в парк у нас получится? — спрашивает Юнджин, уже отошедшая от своей идеи. Ей нужна поддержка ото всех, а не концентрация на одном проблематике. Хоть Рики она и любит, как младшего брата, но иногда бесится из-за распущенного поведения. Ситуация немного иная, но всё же выводящая из себя.       В их компании самая младшая Ынче, но даже у неё нет столько внимания от старших, как есть у Рики. Юнджин в курсе, что многое из-за их странных отношений, о коих она молчит, — привыкла и не обращает внимание, только подколоть может. Сидеть без Рики в столовой непривычно: нет шуток и взвизгов Ынче от его вечного тыканья в бок, нет замечаний от Сонхуна и щелчков от камеры телефона Сону — он любит делать селфи, затаскивая Рики в кадр. Между ними четырьмя всегда своя идиллия, хотя факта отношений не существует.       Ынче не нравятся ни Сону, ни Сонхун, и точно так же с ними, их общее — Рики. Юнджин длинными ноготками по столу стучит и взглядом Сону буравит, но парень ни в какую внимание не обращает. Тяжёлая артиллерия — пинок кончиком кроссовки по коленке. Сону моментально хмурит брови и наклоняет голову вбок.       — Я думаю, тебе нужно с ним поговорить, Сону, — именно он способен успокаивать своим присутствием — Ынче в поддержку кивает, а Юнджин думает: неужели и нотки ревности нет?       — У нас ещё пара впереди, — Сону телефон в карман джинсов пихает и встаёт, подтягивая к себе поднос с пустой пачкой от сока и пластиковой коробки из-под риса с рыбой. — Думаете, он в комнату ушёл? — даже Хисын кивает и связку трёх ключей протягивает.       — Вдруг он включил Лил Пипа на всю комнату и закрылся, — только и говорит Хисын, взглядом провожая невысокую удаляющую фигуру Сону. — Мне иногда кажется, что он женственнее Ынче, — глаза округляет не Ынче, а Юнджин, с возмущением бьющая по плечу. — Феминне-е, извиняюсь.       — Дрессированный, — тихо смеётся Сонхун, легко стукнув одногруппника кулаком в плечо. — Скоро звонок, поднимайте задницы.

***

      Даже не отпрашивается у преподавателя и не предупреждает, что будет отсутствовать на паре, просто по зову сердца направляется в общежитие, зная, что Рики закрыт в комнате и наверняка пролеживает кровать. У него самого по расписанию пара по корейскому языку, видимо, не настолько важная. Сону губы поджимает, надеясь на благополучие парня, и просто идёт, глядя себе под ноги. Способен успокоить Рики, но изредка метод нерабочий.       Сону за ручку двери дёргает — закрыто. Вытащив из кармана связку ключей, он находит похожий на свой собственный и толкает его в замочную скважину, прокручивая несколько раз. Делов-то… Сону первый шаг неуверенно делает, оглядывая на вид пустую комнату, но на односпальной кровати завёрнутая в одеяло фигура ютится. Не услышал, значит, наушниками заткнут.       Хоть и младше, но привычно больше в росте и обхвате. Сону по сравнению с Рики — человеческая версия нестандартного Кена. Он садится на край расправленной кровати и касается выглядывающей пятке, объятой чёрными носками. Первые копошения — и Рики приподнимается на локтях, оглядывая комнату и останавливаясь на Сону потухшими глазами.       — У тебя пара, — напоминает он севшим голосом, аккуратно переворачиваясь и загоняясь к изголовью.       — У тебя тоже, так-то, — Сону склоняет голову вбок и улыбку тянет, облизывая нижнюю губу, оставшуюся без увлажняющего блеска. — Расскажешь мне, что случилось?       Прекрасно заметно непривычное метание — Рики хочет уйти от темы? Но Сону пришёл к нему именно для того, чтобы узнать причину и попытаться помочь в первую очередь, как любящий человек. Несмотря ни на что, Рики всё равно для него останется младшим и тем, кому нужно должное внимание.       В глубоких глазах высушенная пустота, а на устах — полоса из толщи малиновых губ. Рики стягивает с себя наушники и кидает их на тумбу, подзывая к себе Сону. И парень никак не может отказать, скидывает кроссовки и забирается к изголовью, пристроившись под боком, рядом с излюбленным теплом. Рики позволяет себе уткнуться в расслабленное плечо и приобнять за талию, пальцами пробравшись под белую рубашку. Сону тепло от прикосновений, он поворачивает голову и губами утыкается в мягкие блондинистые волосы, втягивая ноздрями запах сладкого шампуня.       — Мне приснилось, что вам всё надоело и вы меня бросили, — коротко даёт понять Рики, не желая добавлять конкретики. А Сону пробирает…       Его бьют до мурашек прямота и содержание сна. Сону не из тех людей, что быстро остывают к своей пассии, он честно и невинно влюблён в Рики с первой недели обучения; прошло уже больше пяти месяцев. И конкуренции с Ынче и Сонхуном не чувствует — знает, что Рики каждому уделяет должное внимание. Их отношения странные, осуждённые обществом, но для них они подходящие. Нет измен, хотя у каждого свобода. Если бы раньше Сону сказали, что он будет делить своего парня ещё с двумя людьми, он бы не поверил, а сейчас не обращает внимание. Главное — взаимные чувства.       Чуть приспустившись, Сону обхватывает тёплую ладонь и направляет к своим губам, одаривая поцелуем тыльную сторону. Они глазами встречаются и не разбегаются, ловя друг в друге успокоение.       — Детка, ты же знаешь, что такого не будет. По крайней мере, сейчас. Каждого из нас всё устраивает, верно? — Рики осторожно кивает, глянув на сплетение рук. — Не думай об этом.       — Это так странно? — он шепчет, обращая на себя ещё большее внимание. — Есть там отношения вчетвером, но у нас как-то всё иначе… неправильно… — Сону не даёт договорить, накрывает мягкие губы указательным пальцем и качает головой.       — Нам не за чем отношения вчетвером, потому что нас объединяешь ты, а не общая влюблённость. Это не так работает, ты же знаешь. И убери из головы это «неправильно», для остальных может, а если нас устраивает, значит всё так, как и должно быть, — неторопливо поясняет Сону, пальцем надавив на нижнюю губу и приоткрыв юношеский рот. — Я тебя люблю.       — О нет… я тебя тоже люблю, Сону, — всхлипывает Рики; да, он не смог сдержаться, но зато смог выговориться — не каждый позволяет себе подобное.       А Сону только удовлетворенный признанием, сильнее прижимает к себе крепкое тело и улыбается, с облегчением выдыхая в покрасневшую щеку. Рики к нему льнёт, нуждаясь в поцелуе, и срывает точно так же, прижавшись к влажным устам и отобрав заветные касания.       — Тебе стало легче? — кивок, но отлипать не отлипает. А Сону и не нужно, он сам наслаждается тактильностью и влюблённым трепетом, кой Рики никогда не скрывает. — Маленький мой.       — Ну, Сону! — юноша смущён: его щёки обрастают розовым лишь от простых слов. — Это так звучит. Я просто вспоминаю, как этот твой маленький тебя в постели зажимает. Не очень как-то.       — О нет, — стонет Сону, уткнувшись в грудь. — О чём ты думаешь? Я совсем не это имею в виду. Маленький, типа, младший и особо любимый, а не такой. Я бы никогда не стал водиться с ребёнком. И вообще, хватит так много думать о сексе.       — От кого я слышу! «Каждый раз, когда я вижу тебя, я хочу, чтобы ты прижал меня к любой поверхности и т…» — Сону договорить не даёт, накрывая чужие губы ладонью и надавливая на них, не давая возможности продолжить неловкие слова.       — Я вижу, тебе очень сильно полегчало, а значит, ты идёшь с нами кататься на великах, — заключает Сону, добившись тишины и отскочив от Рики.       Он еле с кровати поднимается, ноги — вата, а иначе не ощущает. Стоять тяжело от всех касаний и уж тем более слов. Рики умеет довести. Сону поцелуй воздушный шлёт и к двери скользит, вцепившись в ручку.       — Хисына не будет ещё минут сорок, ты точно хочешь оставить меня одного в печали и одиночестве? — Рики однозначно стало легче; он хлопает ладонью по кровати и улыбку тянет.       — Поганец, — только и бросает Сону. — И что ты предлагаешь? — невзначай интересуется, склонившись над парнем и врезавшись руками в мягкий матрас по обе стороны от головы.       А Рики привычно бровью светлой ведёт и дразняще нижнюю губу оттягивает белоснежными зубами. Безмолвие виснет, разорванное безостановочными проницательными взглядами, вцепившимися друг в друга. Сону не наклоняется ниже, но тяжелые удары чужого сердца ощущает собственным, сжавшимся от гиперчувствительности. Сдается первым Рики, пальцем подцепив Сону за ворот рубашки и притянув к себе.       Поцелуй мятной жвачкой отдаёт, выплюнутой Сону несколько минут назад. Рики крупные ладони перемещает на юношескую поясницу и подтягивает ближе, а языком давит на припухшую губу, проталкивая его в тепло и бархат. Сону глаза прикрывает и в уста скулит, позволяя Рики брать инициативу и вбиваться в его рот с трепетом и толикой грубости — любят оба. Пальцы в светлые патлы врываются, оттягивая от корней. У Сону не получается смиренно дышать и молчать, с каждым лёгким укусом он повышает тональность стонов.       Коленка меж слегка разведенных ног устраивается, прижимаясь к промежности, Сону мельком свой взгляд опускает и возвращается, вжимаясь в распухшие и пунцовые губы, всасывая поочередно каждую и добавляя ей объёма. У Рики в глазах звёзды оттенок теряют, и ближе к паху узел тянет с истомой.       — Я надеюсь, ты больше не будешь думать о таких глупостях? — Сону от губ отлипает, спускаясь ниже, на уровень крепкой груди. — С тобой надо разговаривать, как с маленьким ребёнком?       От другого человека было бы неприятно и оскорбляюще слышать подобное сравнение, но пока оно льётся из любимых и мягких уст, Рики готов закрывать глаза и наслаждаться. Отчасти он сам видит в себе ребёнка, но отгоняет неприятные мысли и старается не сталкиваться с наводящими факторами.       — Я подумаю, — одно ехидство. Сону недовольно закатывает глаза и теряет интерес к общению.       Его больше влечёт поджарое тело, спрятанное под толщей ненужной ткани. Если Рики сам того хочет, то и Сону не против пуститься в пляс с ним и сжечь обстановку бывалой печали. Губы ластятся к подтянутому и рельефному животу, языком очерчивая каждую неровность — привлекательный пресс. Сону выдыхает через нос, щекоча податливую кожу и возбуждая мурашки. У Рики пелена перед глазами стелется, он видит только рубиновую макушку и оттопыренную для удобства мягкую задницу. Они не закрылись — экстрим в крови не бурлит, — просто выбило из головы. Сону мельком глаза поднимает с усмешкой и пальцами съезжает к ширинке черных джинсов.       Дразнит, прикусив зубами бегунок и потянув его вниз. Рики податливый — пластилиновая фигурка, им легко управлять, нужно лишь найти то, куда беспроигрышно надавить. Сону стягивает джинсы по бёдра и следом нижнее бельё, он льнёт пальцами, надавливая на зудящую уретру и смакует на языке слюну, коей мажет по собственной нижней губе и паутинкой пускает на молочно-розовую головку. Рики дёргается от прохлады, но Сону давит на его бёдра и хмыкает, не позволяя лишних телодвижений.       Губами не касается, только размазывает ладонью нагревшуюся слюну и сдавливает у основания, медленно поднимаясь к чувствительной головке. Они не могут заняться полноценным сексом — Хисын сочтёт за неуважение. Сону усмехается — ему так же хорошо, как и Рики, несмотря на зудящее возбуждение за ширинкой классических брюк. Вжавшись локтем в прочный матрас, он чуть наклоняется и только кончиком языка обжигает тонкую кожицу. Рики не терпится, он поддается бедрами вперед и мажет по сочным губам, принуждая открыть и впустить, но Сону упрямен.       — Не смей двигаться, — Сону слизывает предэякулят с нижней губы и оттягивает её зубами. Он смотрит прямо в мутные заполненные янтарем глаза и ведёт бровью. — Ну или же я прямо сейчас пойду закрывать дверь, — Рики мгновенно вертит головой, а Сону удовлетворённо кивает.       Не обыденность — Сону другой, мягкий и желающий тактильности. А Рики ему никогда не отказывает, подминает под себя и согревает. Но Сону сейчас — прелесть, невиданная прежде. Но Рики нравится, он готов ползти на поводке и ждать хоть какой-либо стимуляции вечно. В легких скомканный воздух, Сону своими действиями даже не задумываясь выбивает его.       Его губы — благословение. Рики жмется бедрами в кровать и сдерживает желание толкнуться в раскрывшийся рот. Сону обсасывает влажную головку, языком вырисовывая круги возле чувствительной уретры. Берет глубже, проталкивая к горящей глотке, а дальше — предел. Но Рики достаточно, вибрация от вздохов обдаёт весь член, едва ли до основания. Сону двигает головой, но дотягивает только до середины — Рики слишком большой для него.       А у Рики выдержка не чемпиона, он слюну вязкую глотает и неконтролируемо наполняет глотку Сону белесой спермой, мазнув небольшой струей по розовому языку. Сону в глаза специально смотрит, смакуя семя в теплой полости рта и проглатывая.       — Вкусно? — Рики накрывает влажное лицо ладонью и улыбается.       — Блять, придурок, — пыхтит Сону, сползая с кровати и выпрямляясь — у него затекла спина. — Сырой белок от яиц почти что. Если тебе так интересно.       — Фу, — наигранно противится Рики, отворачивая лицо на другую сторону. Сону глаза закатывает и тянется к полупустой бутылке с водой на столе.       Он полощет горло и сглатывает, возвращая воду на место. Рики ему рядом с собой освобождает, спиной прижавшись к прохладной стене.

***

      По прогнозу — ветрено, по ощущениям — слишком жарко. На женских телах топы и спортивные шорты, прикрывающие только часть незагоревших бедер, а на мужских — футболки и спортивки. Рики неимоверно жарко, даже в лёгкой ткани, уже пропитанной влагой от брызг прохладной водой. Ынче даже не нужно просить, чтобы она опрокинула целую бутылку, но Рики и не противится — самое то.       Как и по плану: взяли напрокат спортивные велосипеды на несколько часов, а прошло только минут тридцать! Рики уже чувствует собственную смерть от жары, но все равно крутит тяжелые педали и пытается настроить скорости на руле, пока остальные с легкостью его обгоняют. Ожидаемо видеть от Хисына, как он выделывается перед Юнджин своими недалекими способностями, — Ники тоже может проехать большую дистанцию, не держась за руль, — только сначала настроит скорость…       Он чувствует лёгкий удар по ягодице и смотрит перед собой — Ынче вновь его перегнала и показывает язык, смеясь с недовольного лица.       — Сделай лицо попроще! — выкрикивает Ынче, ускоряясь, чтобы догнать Юнджин, спокойно едущую впереди.       — Если я догоню тебя, то жди пиздец! — Рики не щадит, у него настроение скачет из-за неподатливого велосипеда. Он нервно бьёт по рулю и ловит панику — поворот не может контролировать.       Но везёт: рядом неспешно едет Сонхун, перехватывающий за руль. У Рики сердце не на месте отбивает, где-то ниже желудка. Он останавливается, наконец-то коснувшись асфальта ногой, и тяжёлую отдышку пропускает. Сонхун на него с беспокойством смотрит, протягивает бутылку с холодной водой, но Рики головой машет — захлебнётся ещё.       — Может на лавку? — его ладонь по сгорбившейся спине скользит, осторожно поглаживая и успокаивая. А у Рики сил хватает только на короткий кивок.       Жертву из себя строит, но по надобности. Иногда любит промышлять похожее перед Сонхуном, чтобы заботу почувствовать безграничную. Рики к горячей лавке спиной жмется и голову запрокидывает, глядя в сгущающее синевой небо. Он руку Сонхуна на коленке ощущает и накрывает своей, осторожно сжимая. У Сонхуна взгляд чуткий, мелочей не пропускает и улыбку на устах видит.       — Тебе же плохо? — он с интересом мягкое лицо разглядывает, подсчитывая нескончаемые родинки.       — Рядом с тобой хорошо, — невзначай признаётся Рики, натыкаясь на растерянность в чужих древесных глазах. — Не было бы людно, я бы тебя поцеловал. А сейчас обойдешься.       И поднимается с лавки, спеша к брошенному на бетонной плитке велосипеду, подхватывает за рукоять и запрыгивает на мягкую сидушку, подмигивая всё ещё сидящему парню.       — Поднимай свою задницу, Пак Сонхун, нас остальные ждут, — Рики не спешит отталкиваться от асфальта, он смиренно дожидается Сонхуна и берет его за ладонь — в одиночку он точно не сможет побороть невыносимую жару.       Остальные собираются у фонтана, льющегося в центре национального парка. Не так людно — жара дикая, Рики дерется с желанием стащить с себя футболку и спортивки, чтобы нырнуть в холодную воду. Ему не хочется выплачивать, хоть и небольшой, но штраф. Рики наконец-то отпускает теплую ладонь и спрыгивает с велосипеда, оставляя его у лавки. Ынче с Сону виснут напротив отстроенной водной махины, направляя фронтальную камеру на телефоне девушки на них, запечатляя смешной момент. Юнджин сидит на свободной лавочке, прижимая бутылку холодной воды ко лбу. Выглядит она потрёпанной из-за невыносимой жары, а Сонхун возле ларька с мороженым торчит, очередь свою отстаивая.       Рики вдохнуть пытается палящий воздух, но лишь головой вертит, хватаясь за края футболки и оттягивая, чтобы влажным лоб вытереть. Невозможно. Он удостоверивается, что Сонхун своими делами занят, и идёт к Ынче с Сону, влезая в кадр со скорченной гримасой.       — Рики! — вопит Ынче, но фотографию делает, тут же просматривая результат в галерее. — Вроде корчился ты, а не получилась я. Почему ты такой придурок, Нишимура? — стонет, щипая за бок и победно усмехаясь от вскрика.       — Всё ты получилась, придурошная, — от Рики наигранной обидой сквозит, он на кафельное ограждение фонтана садится и девушку к себе за бока притягивает на колени.       — Позорники, — Сону смеётся, он так же плюхается рядом и опускает одну ладонь в воду, зачерпывая немного и брызгая в них.       Ревности не чувствует, его забавляет смесь характеров Ынче и Рики, он улыбается и продолжает в них брызгать нагревшейся водой. Признаёт, что хочет так же прижаться к парню посреди улицы, но отсутствие адекватных людей не позволяет. В общежитии, наедине — всё, что угодно, а в центре чужого внимания только слова и невидимые касания. В глазах Рики он видит обожание, коим он окутывает Ынче, неспокойно сидящую на коленях.       — Лезьте в кадр, — начинает Сону, направляя фронталку на себя и Ынче с Рики, он сердце указательным и большим пальцами делает и запечатляет. — Надо сделать общую фотографию.       — Согласен, но только вон, — Рики взглядом к Хисыну ведёт, всё ещё стоящему у ларька. — Каблук наш придёт.       Хисын взгляды на себе замечает и выныривает из телефона, в недоумении наклоняя голову в сторону. Замечает неслышимый на расстоянии смех и средний палец показывает. Рики мгновенно приходит сообщении о том, что он мелкий гад.       — Каблук пишет каблуку, как иронично, — глядит в чужой телефон Ынче и усмехается, подмигивая Сону.       — Не понял, где это я каблук? — Рики недовольствует и гордо задирает подбородок.       — «Сону, ты будешь что-нибудь», «Сону, тебя в пяточку поцеловать?», «Сону!», — парадирует и смех еле как сдерживает, собственно, Сону на её стороне.       У Рики брови вверх взлетают от издёвок девушки, он поворачивается к Сону и удостоверивается, что оба против него идут. Он Ынче за бока щипает, но она только больше смеётся и заваливается на него, прижимаясь спиной к груди.       — Ой, идите на хуй, — несдержанно выплёвывает и поднимается, спихнув девушку с колен.       — Мы против группового секса, — у Сону голос насмешливый, он ладонь вытягивает и поддерживающий хлопок чужой получает.       Кипит, но и от себя смешно. Рики просто сбегает с наигранной обидой и ускользает к Юнджин, оставляя Сонхуна наедине. Девушка с улыбкой встречает и показывает фотографию Хисына, сделанную минутами раннее. Смех сам по себе пробирается, они смеются с угрюмого парня. Кому, если не Рики, помогать Юнджин стебаться над Хисыном.       А он, между прочим, уже подходит и негодует, пихнув девушке в руку мороженое. Фотографию оценивают все, кроме Хисына.       Кстати, общую им удаётся сделать и опубликовать на страничку соцсетей каждого.