Победить галочки

Джон чуть провёл руками по плечам Шерлока, будто поправляя на нём пиджак и чуть разглаживая ткань, а на самом деле пользуясь случаем прикоснуться к нему и чуть успокоить. Хотя сам еле скрывал волнение. Наверное, отцы, отправляя своих жён рожать, меньше беспокоятся, чем Джон, провожая Шерлока на тест. — Всё хорошо будет, — сказал Джон, глядя Шерлоку в лицо и борясь с искушением провести по тугим чёрным завиткам. — Ты справишься. Шерлок кивнул. — Должен. Ты хорошо меня подготовил. Лучше, чем это было возможно и чем я сам верил. Ты дождёшься, пока я закончу? — Конечно. Будешь там, помни, что ты не один. Я здесь, за дверью, но мысленно — с тобой. Шерлок кивнул, и тут к ним подошёл мистер Смит. Смит кивнул Холмсу и вдруг улыбнулся. До этой минуты Джон не видел его улыбающимся. — Надеюсь, эти изменения в вас долговременны… — сказал Смит непонятную для Джона фразу и протянул Шерлоку шоколадку. — Съешьте пару долек, если разволнуетесь на тесте. — Спасибо. Шоколадка перекочевала в карман. За всё время, что Джон работал с Шерлоком, он не увидел больше ни одного работника, а они наверняка были. Кто-то ведь убирал дом, готовил еду и решал все другие вопросы. — Ещё минуту внимания, мистер Холмс, — очень тихо проговорил мистер Смит. — Послушайте и запомните. Это важно. Обычно подобные проверки начинают с этих вопросов, чтобы оценить общее состояние. И он назвал сегодняшнее число, месяц, год, а также время года и просто время. — Повторите, только тихо. Отлично. Теперь о ваших родителях. Вашу маму звали Элеонора, а отца — Гриффин. Джона немного резануло это «звали», но подумать об этом не успел, потому что Смит практически заломил ему руку каким-то хитрым приёмом и отлепил от Шерлока. — Пса — Редберт. Тут у Джона брови взлетели едва ни к макушке. Ничего себе заявление! В доме есть собака? Но где же она тогда? Разлучена с хозяином? Зачем? Общение с питомцем было бы очень полезно Холмсу. Или пёс тоже — был? — Я понял, да… — кивнул Шерлок. По его растерянному лицу Джон понял, что эти имена ни о чём не говорят Шерлоку. Но в следующую минуту его лицо исказилось. — Шерлок Холмс. Я — Шерлок Холмс. Мою маму звали Элеонора, отца Гриффин, а пса Редберд… и я… я… я не хочу вспоминать этого всего, не хочу! Но… — Шерлок! Джон вырвался из хватки Смита, но не иначе потому, что тот сам его отпустил. Миг — и Джон уже обхватил лицо опустившегося на колени Шерлока, поглаживая его виски. — Шерлок, тебе нужно врача. Тебе плохо? Мистер Смит, нужно вызвать… — Не нужно… — Шерлок посмотрел на Джона и будто куда-то мимо него. — Я вспомнил. Я не хотел, но я вспомнил… мама… когда я последний раз её видел… Джон, я говорил, я не тот, каким ты меня… меня… знаешь. Я… Пожалуйста, послушай, я расскажу тебе… *** — Миссис Элеонора вам нельзя этого делать! Не в вашем… возрасте, не с вашим состоянием здоровья! Высокая, грациозная, очень красиво и дорого одетая леди, но совершенно седая, присела на свой чемодан. — Смит, у меня нет выбора. У нас совсем не осталось денег. Мы только-только расплатились за разбитую машину Торренсов и лечение их сына, а теперь этот пожар у Гленнов… Хорошо, что никто не погиб и не пострадал. Они дают нам три месяца на компенсацию ущерба. Если денег не будет вовремя, нас просто выгонят из нашего дома и заберут его. Просто всё заберут. Ни один банк не даёт нам кредита, продавать больше нечего. Не осталось ни драгоценностей, ни даже столового серебра. — Миссис Элеонора… У меня есть некоторые сбережения… И у моих друзей… — Смит, ты настоящий друг и спасение нашей семьи, но нет, — рука в белой кружевной перчатке чуть сжала его предплечье. — Оставь их себе. Да и не помогут эти крохи. Моя приятельница нашла мне это место. Да, придётся лететь на другой конец земного шара, но только так я смогу заработать. Я ещё не всё забыла… — Вы не занимались этим больше тридцати лет! — Придётся вспомнить, что делать… — Миссис Элеонора. Это не спасёт. То Шерлок разбил машину, то сжёг дом… Пока вы покрываете и вытаскиваете его, ничего не изменится! Он не может тянуть из вас деньги вечно! — Знаю… но что мне делать? Что мне делать, друг мой? Он мой сын, и я отвечаю за его действия… Он сбегает из всех лечебниц, куда я пыталась класть его. Где-то помогают отмычки, где-то его личное обаяние. Запертый дома, он научился сам синтезировать нужные вещества. Я не могу заставить его перестать употреблять не пойми что и творить эти безобразия… — Встаньте, прошу вас. Вам нужно прилечь, а не ехать куда-то. — Мы переоборудовали его комнаты, уничтожили его «лабораторию». Но он придумает что-то снова. И снова… — голос женщины звучал глухо. — Прежде у меня была надежда, что он одумается и бросит, но теперь… теперь у меня уже нет никакой надежды. Но сейчас нужно просто достать денег, чтобы мы все не оказались на улице, и нажитое трудами его отца не пошло с молотка. Ах, мой дорогой Гриффин, если бы он не оставил меня, вместе мы бы справились. Вместе мы всегда справлялись… Седая измученная женщина встала, поддерживаемая мистером Смитом, и посмотрела через холл на стоявшего под лестницей непутёвого сына… *** — Тогда я видел её в последний раз, Джон. Я считал её идиоткой, которая ничего не понимает, и главное — не понимает меня. Эти… вещества давали мне драйв, кайф. Я был уверен, что соскочу в любой момент, а она излишне драматизирует. И ничего не будет, если заплатит за небольшой ущерб. — Шерлок… — Когда она в тот день ушла из дома, несмотря на все увещевания Смита, я вернулся к себе в комнату и… я решил немного их попугать. Отомстить, что так замучили, постоянно обламывая всё веселье. И расслабиться заодно. Намешал какую-то смесь из старых запасов, уверенный, что всё рассчитал… И умер бы, не найди меня вовремя Смит. Шерлок так сжал плечи Джона, что тому стало больно. — Я ничего не соображал, что он там говорил мне, когда я очнулся и почему давал пощёчины. Как он посмел. Ей стало плохо ещё в аэропорту, но она села в самолёт. А сейчас даже мы не знаем, где она и что с ней. Даже жива ли она. И это я виноват. — Не ты. Тот ты, который был тогда, и тот, который сейчас, Шерлок… — А чуть ранее отец… А ещё брат… — Шерлок махнул рукой. — Три месяца уже почти истекли. Дом заберут со дня на день. Вся прислуга ушла, да, Смит? Ты один остался… Вот такой я на самом деле, Джон. Захочешь ли ты и теперь быть со мной, таким? — Шерлок, я в юности тоже творил такое, что сейчас вспоминать стыдно! — Например? — Фых… По вечерам с дружками мы били очкариков, обзывая их. Хотя я сам носил очки. Я был шпаной, Шерлок! Хулиганом! И столько моей маме пришлось плакать из-за меня… Кудрявая голова Шерлока всё же оказалась прижата к груди Джона. — Ничто не заставит меня уйти от тебя, помнишь? Ничто! Никакие тайны твоего прошлого.