***
Ллойд бежал. С адской болью в ногах, до ноющих напряженных мышц, не останавливаясь, не оборачиваясь, пересекая крыши одним ловким прыжком. Горели лёгкие, сердце отбивало чечетку. «Успеть. Успеть. Успеть.» Прохладный воздух забирался в корни золотистых волос, приятно морозя кожу головы. Под ногами стелились эстакады, крыши многоэтажек, маленькие неприметные улочки. Начиналась особая, ночная жизнь города. Шумная, со своей запоминающейся атмосферой. Расцветали яркими красками центральные кварталы и парки. Внизу, где-то в самом центре шумного парка аттракционов стояли две фигуры — раздраженного взрослого Кая и ещё ребенка Ллойда. « — Вот где ты, мелочь! Я ж тебя не просто сладкого лишу! — кто-то с силой схватил за шкирку и дёрнул на себя, заставляя Ллойда зашипеть от неожиданности. Обернувшись, Ллойд сразу раздраженно цыкнул и сложил руки на груди. Пришла нянька. Даже и минуты нельзя спокойно посидеть в одиночестве. — Да что ты так пристал ко мне?! — Я пристал?! А тебе напомнить, за что на меня возложили эту должность «телохранителя и твоей заботливой мамочки»?! Ты сам виноват, зелёнка. Это из-за тебя, я должен следить за тобой всё своё время. — Смит, ты часом не охе… — Я тебе вдарю, если будешь разбрасываться грязными словечками. Сенсею не понравится не то, что я тебя ударю, а то как ты говоришь. — самодовольно хмыкнул Кай под злобное шипение недовольного младшего Гармадона. — Ты же не хочешь, чтобы я оставался твоей нянькой на всю жизнь? «Хочу. Именно этого добиваюсь. Хочу, чтобы ты заменил мне всех.» — Нет. — Так будь паинькой и в людных местах не убегай от меня. Может, куплю тебе мятных конфет и твои любимые комиксы. Ллойд прищурился. Кай выглядел так, будто собирался совершить самое крупное в мире ограбление. Слишком подозрительный и странный. А эти подкупы однозначно имели немалую цену. — Что ты задумал? — Я? Ничего, Ллойд, серьёзно. Ну так что, ты в деле? Конфеты сами себя не съедят. Всего-то быть послушным до прихода Коула и остальных. Обыкновенная задача. — Ты явно что-то задумал. Но я согласен! — улыбнулся Ллойд, не подозревая никакого подвоха. Кай сделал вид, что максимально серьёзен, хотя на самом деле стоило блондину отвернуться, как на лице растягивалась лисья ухмылка. Как оказалось, Ллойду нужно было быть аккуратнее. Стоило прийти Коулу, а с ним и остальную часть команды, как те сразу же, опасно покосившись, обернулись в сторону Гармадона. Сразу почуяв неладное, Ллойд хотел делать ноги, но было уже поздно. Задорно улыбаясь, те силком потащили непонимающего ребёнка к машине, на которой они добирались до парка аттракционов и затащив в салон, закинули непонятный белый пакет, крикнув напоследок, что вернуться через 10 минут. — Эй, придурки, а ну вернитесь! Выпустите меня! Я всё дяде расскажу! А особенно про тебя, Кай! Предатель! — кричал из машины, Ллойд, но вся четверка уже исчезла с темной парковки. Его опять бросили. Он доставляет опять только очередные проблемы. Никому не нужен. А он-то думал, что хотя бы Кай сможет поверить в него. Что он не просто отброс. Прижав к себе колени и натянув чёрный капюшон, мальчик уткнулся взглядом в машинное окно. Ночная улица выглядела умиротворенной и одновременно страшной. Пустующие переулки, дороги, освещаемые редкими фонарями, неоновая табличка входа в парк. — Придурок… Мог бы и не доверять ему. — грозился сам себе мальчишка, хмуря брови под золотой отросшей челкой. Всё также сбритые виски уже не так сильно бесили Гармадона. Постепенно привыкнув к новой причёске Ллойд стал чрезмерно хвастаться перед командой. — Хоть бы что-нибудь оставили. Точно! Ладонь нашарила пакет и вытряхнув всё содержимое, блондин удивился. В свете бледных фонарей блестели злочастные упаковки мятных конфет и несколько глянцевых комиксов, обернутых в одну стопку. Поблескивая, они так и манили, чтобы к ним прикоснулись и провели ладонью. Внезапно в груди поселилась тяжёлая тоска. На руки опустились первые слезы — сам того не заметил, склонившись над купленными комиксами и конфетами. — Откупились… — тихо прошептал младший Гармадон, прикрывая слезящиеся глаза. В салоне становилось душно, с подступающей истерикой дышать становилось труднее. Грудь сковала невидимая тяжесть. В носу защипало. Всхлипнув, Ллойд не заметил, как к машине медленно приблизилась высокая четырехлапая фигура. — Слёзы вытри, зелёный ниндзя. — Ты?! Ты вернулся?! — вскрикнул в ужасе Ллойд, отшатываясь и прижимаясь к другой стороне машины. По спине стекал холодный пот. — Я же сказал, я вернусь когда ты захочешь. — Я думал для этого нужно искать весь Джаманакай, чтобы хотя бы найти след. — Они', приглушенно хмыкнув за окном, впился алыми глазами в ребёнка. Ллойд демонстративно отвернулся. — Что ты здесь делаешь? — Я уже отвечал на этот вопрос, малыш они'. — ласково прошептал они', прижимаясь всем телом к стеклу. Багровые глаза гипнотизировали, всё также сломанный в позвонках, хвост расскачивался и противно хрустел. — Ты одинок. Не хочешь со мной прогуляться? — Это ведь ловушка, да? — С чего ты так решил? Я не как те ниндзя, что бросили тебя. Я хочу, чтобы ты, мой брат, был не одинок. — Брат? — Ты они'. Я они'. Мы братья по крови. — Почему я должен быть уверен, что ты меня не обманешь? — Потому что ты уже доверяешь мне. Начиная с того момента, когда мы впервые встретились. -… Как твоё имя? — пересев поближе к окну, тихо, почти шёпотом произнес Ллойд, заинтересовано оглядывая кривую улыбку. На улице глумливо взвыл ветер. В парке аттракционов раздавались радостные восторженные крики и веселая музыка. Но всё это было не нужно в этот момент тишины. Момент напряжения, зависший в воздухе неуловимым звоном. — Дельта. — с такой же интонацией произнес монстр, махая сломанным хвостом и довольно щурясь. — Ты готов со мной пройтись, Ллойд? — Да.» Образы неминуемо тонули за спиной в радостных огнях ночного Ниндзяго. А новое воспоминание заставило резко остановится и отдышаться. В груди билось маленькой птичкой сердце. — Вот ты где. — разбитые окна, разрушенная крыша, огни красных фонарей знаменитого китайского квартала. Тот самый завод, с которого всё началось. Где всё и закончится.Страшно ли? Нет. Окажется победителем в борьбе? Да.
Над мирным городом пронёсся холодеющий душу, рёв.***
Скованные ноги, цепями, холод пробирающей до костей, страх засевший в груди. Ты ведь всё это чувствовал и ощущал. Знаешь наперёд, что ожидает тебя здесь. Так почему же в тебе горит надежда? Почему ты пытаешься выбраться, хотя сам знаешь, что не сможешь? Что в тебе говорит? Инстинкт самосохранения? Ты плавишь металл, бьешь костяшками по бетонной стене, кричишь. В тебе горит ярость и решительность. Хочешь раз и навсегда отомстить, показать, что зря с тобой однажды связались. Они допустили ошибку. Почему ты не сдался? Ты боишься снова мучительно медленно умирать. Знаешь, это видно по бешенной дрожи, колотившей твоё тело, по напряженным, как струна, мышцам. По тяжелому спертому дыханию. Ради чего ты сохраняешь надежду? Ради чего пытаешься выбраться? Каждый раз они будут возвращаться за тобой, пытаясь закопать на три метра под теплой землёй. Отдавать в объятия смерти. Почему в твоих глазах полыхает неукротимое пламя? Как его потушить? Ты медленно оседаешь на пол. В сбитых костяшках ноет, а в груди разрастается шипастая роза. В тебе есть все-таки зерна сомнения. Так вот почему ты боишься сдаваться. Тебе страшно потерять эту последнюю хрупкую надежду. Поэтому из раза в раз бьёшь по глухой стене. Это не поможет. Сам же знаешь об этом. Уж второй раз за тобой никто не вернётся. Сам себя загнал в очередной раз в ловушку, сам и разбирайся. Оскалился. Злишься. Но не на кого-то или на что-то. На себя. Да, ты виноват. Правильно. Всё так и должно быть. Ты хотел обвинить меня, что я во всём виновата. И ты можешь. Только ты не являешься моим первым игроком в моей безумной игре. Я могла бы тебе дать эту роль. Увы. На кон поставлено многое, а ты — не больше, чем цена, которую придётся заплатить. Не мне. А нашему общему знакомому. И он совершит ход против меня. А я буду с нетерпением ждать роковой встречи. Обезумевший с осколками опаски взгляд, горящий адским пламенем. Изрезанные ладони, разорванное кимоно. Закованный в кандалы, боясь смерти, ты проклинал всех. И винил себя. Не умрёшь. Я знаю это, не в этот раз. Он мне не позволит этого сделать. — Ллойд… Спаси меня. Пожалуйста… Зато я сделаю так, чтобы ты страдал.***
« — Мне нужно только сердце Ллойда. Такая сладкая, манящая душа. Хочу лично извлечь своими руками из его груди. — мягкий смех отразился от крепких армированных стен. Из-за многослойности женский смех казался слышим приглушенным эхом. Хрустели веревки, скрипели пружины кровати. — Он наверняка красиво умирает. Сломанные кости, кровь. Я бы ею скрасила белые холсты. Любовь. Давно ли это слово произносила Харуми в сторону дорогого зелёного ниндзя? Имела ли общее представление о любви? Что она знала об этом слове? Она любила и ненавидела, обожала и боготворила его. Топила в себе сентиментальности и воскрешала сильные чувства. Прижать, не отпускать из объятий и убивать раз за разом, смотря в перекошенное от ужаса лицо. Только ради него. Всё ради него. Весь мир у его ног. А она готова разбить этот хрупкий мир и воссоздать новый, безупречный. Ради него. — Харуми. Это её имя. И кто же решил её позвать? Смит, сложив руки на груди, спокойно рассматривала от ног до головы светловолосую, словно выискивая что-то новое. Харуми облизала пересохшие губы. — Ни-и-ия, душка, чем могу помочь? — Странно что ты начала не с вопросов. Перешла сразу к сути? — Мы не настолько близкие друзья, чтобы я удосужилась получить приглашение на пижамную вечеринку. — подойдя ближе к армированному стеклу, принцесса разглядела за спиной голубого ниндзя две чуть меньше фигуры. По форме чем-то напоминали ниндзя, по телосложению — точно мальчик и девочка. В блеклом свете разглядеть черты лица не удалось, только карие и фиолетовые глаза, горящие неподдельным интересом. — Неожиданно. Так ты у нас теперь стала мамой? Интересно… — Роль крестной тебе не видать. — оскалившись, мастера воды подошла ближе к стеклу, не обращая внимание на резко замеревших в нерешительности Арина и Сору. Харуми невольно улыбнулась, оставаясь в сидячем положении на койке. То, с какой интонацией произнесла Ния нисколько не напугали. Только разжигали нездоровый интерес. — Отложим любезности и я спрошу у тебя напрямую — знаешь ли ты хоть что-нибудь об Империуме или подпольных играх? — А ты азартная мамочка. Нет, да и если я знаю, почему я должна тебе сказать? — Хорошо, тебе нужна веская причина? Вернемся на пару месяцев назад. Когда ты только начинала помогать Оверлорду. Под твоим надзором и командованием производились поставки местекамня с разных уголков Ниндзяго. Но эти поставки не приносили нужного дохода. И поэтому ты запросила поддержку с нижних. Черный рынок, не так ли? — заметив, как напряглась Харуми, предварительно нахмурившись, Смит невольно дернула уголком губ. — Имея связи, а также поддержку со стороны некого «Кристального Короля», тебе предоставили нужный товар. А главное — за гроши. И тут напрашивается вопрос — почему не завысили цену эти продавцы? Не зная, кто этот непонятный «король» и впервые встретив на рынке известную на всё Ниндзяго-Сити Харуми, они, как минимум, должны были завышать цену в угоду себе. А из этого следует, что ты не просто смогла за бесплатно получать местекамень, нет. Под тобой оказался весь рынок из-за твоего превосходного умения «вести политические переговоры». Ложь в последний момент тебе пригодилась, да? -… — Как ты думаешь, сколько лет тебе ещё накинут за эту маленькую правду? — самодовольно хмыкнув, Ния положив руку на бедро и облакотившись боком об армированное стекло, вернула взгляд на двух детей. Те, как и стояли в стороне, так и продолжали. Но в их глазах читался шок и восторг от произошедшей на их глазах, картины. Скрипя зубами и вцепившись ногтями в складки на коленях оранжевой робы, Харуми зарычала. — Ты не посмеешь… — Не уверена, Руми. Мы же не друзья. За такое ты почти что на пожизненное пойдешь. — А ты всё продумала, да? Сучка. — Так мы с тобой поболтаем? Или может мне нужно совершить звонок? — Я тебе это припомню… — Несомненно. Итак, Империум и подпольные игры. Что ты знаешь? — Об Империуме я ничего не знаю, можешь не пытаться меня об этом допрашивать. После слияния всех миров, я никуда не переместилась. Точнее, меня никуда не перебросило. Вслед за этим на меня вышел отряд и без суда произвели очередной арест. Поэтому о последних новостях я ничего не знаю, разве что по слухам. Про подпольные игры я ничего не знаю. Здесь, в тюрьме никто не обмолвился и словечком об этом. Зато знаю про рынок — через неделю после Слияния и появления Империума появился новый покупатель. О нём никто ничего не знает, разве что тот любитель горячих ощущений. — О чем это ты? — прошептала себе под нос Сора, прижимая замерзшие ладони к стеклу. Хихикнув, Харуми опустилась на один уровень и поравняшись с подростком, ухмыльнулась. Арин и Ния неминуемо напряглись, готовые отражать внезапную атаку. — Говорят, он выкупает всех они'. Начиная от чистокровных до полукровок. — После этого их видели живыми? Они выходили в свет? — Нет. — Почему? — Убивают, если не пригодны. Я не знаю деталей. Но знаю, что где-то под подземками существует некая «Яма». — И… Что говорят об этой «Яме»? — Это место, куда сбрасывают тела неугодных они'.