good night, darling

5 сентября 1942 года.       Жирное, красное лицо Вернона Дурсли ухмылялась ему сверху вниз. Его сильная хватка выбивала жизнь из юного Гарри, другая рука держала копну рыжих волос.       – Ведьм нужно сжигать! – кричал он, радостно таща двух детей к куче дров. – Посмотри, мальчик, что мы, нормальные люди, делаем с вами, уродами.       Гарри упал на мокрую землю, холод травы прилип к его коже. Он поднял голову и посмотрел на лица на пиру.       Джинни. Гермиона. Рон. Сириус. Луна. Мама. Папа. Римус. Тонкс. Невилл. Дин. Симус. Колин. Грозный Глаз. Даже Хедвиг была приколота к деревянному столбу, красная кровь все еще стекала по ее белоснежным перьям.       – НЕТ! – Гарри закричал, пытаясь двинуться вперед, но его руки были слишком медленными, а тело оцепенело – не двигалось с места.       Он, без возможности помочь, наблюдал, как Петуния принесла факел и подожгла дно погребального костра. Группа безликих магглов подбадривала ее на заднем плане       – ПОЖАЛУЙСТА! ОСТАНОВИТЕСЬ! – Его криков не было слышно, и было трудно даже говорить, черный дым душил его.       Звуки смеха Вернона, Петунии и Дадли перекрыли крики его друзей и семьи.       – НЕ НАДО! ОСТАНОВИСЬ.       Он сел, весь в поту, и устало заморгал в темноте. Гарри потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что это был сон, что на самом деле Дурсли не сжигали заживо его друзей и семью. Произнеся темпус, Гарри увидел, что было 5:49 утра, и решил, что нет причин пытаться снова заснуть. Все еще сонный, он прошел в ванную.       – Ой, извини, - пробормотал он, чуть не врезавшись в человека.       – Все в порядке, - ответил Гектор Лестрейндж. –Эй, с тобой всё нормально? Ты снова выглядишь очень бледным.       – Кошмары, - тихо сказал Гарри, не желая объяснять мальчику, что пугал его больше, чем Тома. В Гекторе Лестрейндж не было ничего особенного, что заставляло его казаться таким… пугающим. Он был полной противоположностью Беллатрикс, даже по характеру. Мальчик был тихим, замкнутым, с прямыми светлыми волосами, которые были настолько короткими, что не доставали ему до ушей. Но его аура… магия, окружающая его. Она казалось странной, неправильной. Как будто внутри него было спрятано что-то гнилое, готовое наброситься, как только Гарри повернется спиной. Лестрейндж был безукоризненно вежлив с Гарри в последние дни, и поэтому ему было стыдно за то, что он избегал парня.       – Я понимаю, – Лестрейндж крепко сжал свой стакан с водой, прежде чем вернуться в общежитие и оставить Гарри одного в отделанной мрамором ванной. Он плеснул водой в лицо, пытаясь взбодриться, прежде чем встать под душ и провести добрых двадцать минут просто в раздумьях. Думал о Смерти, о Томе, о Крестражах, о Дамблдоре, о Гриндевальде, о Певереллах. Гарри было полезно подумать о том, что именно ему нужно было сделать. Он вырвал страницу из книги Гермионы и составил список.       Была суббота, так что Гарри не было необходимости вставать так рано (даже если у него было много работы), и уж точно Тому не было необходимости просыпаться так рано. Поэтому, когда Гарри вышел из ванной с влажными волосами, прилипшими к шее, он был удивлен, увидев Тома, сидящего прямо на кровати Гарри.       – Ты в порядке? – рискнул спросить Гарри.       – Ты должен кое-что сделать для меня. – просто ответил Том, – Сядь.       – Я должен…Почему я должен что-то для тебя делать? – Гарри был обескуражен, но сел, скрестив ноги, перед Томом. Это напомнило Гарри о второй ночи здесь, когда Том приставал к нему с вопросами о его семье.       – Ты у меня в долгу. – заявил Том, – За то, что я сохранил твой секрет.       Гарри бы рассмеялся, но он не думал, что Том так воспримет его беспечное отношение.       – Какой секрет, Том? – он просто спросил, не совсем уверенный, какой секрет он раскрыл Тому. Гарри не думал, что он сильно ослабил бдительность, не так ли?       – Твоя тетя, дядя и кузен. – Том наклонил голову, как бы провоцируя Гарри отказать ему, и одарил его хищной улыбкой.       – А–а, я понял. – Гарри не волновало, если весь Хогвартс узнает, что в его семье были сквибы, хотя он не возражал, чтобы Том думал, что это имеет для него большое значение. – Что тебе нужно? – спросил Гарри.       – Тебе нужно проявить себя перед Слизерином. И тебе нужно доверять мне.       – О? – это было интересно, Том хотел доверия (как будто это когда-нибудь могло случиться). – Как я должен это сделать? – Гарри ответил на первое из пожеланий Тома.       – Это довольно простые задания для выполнения, ты можете выполнить второе прямо сейчас.       – Конечно. – Гарри пожал плечами и наблюдал, как Том достал из кармана гребаную змею.       – Поверь мне, Адриан. Она не убьет, если я не захочу этого. – Он тихо зашипел на змею, к шоку Гарри. Конечно, это была не Нагайна…       – У нее есть имя? – Рискнул спросить Гарри, когда немного откинулся на кровати.       Том улыбнулся ему, хотя это было больше похоже на то, что он оскалил зубы:       – Лилит.       Как ... мило? Гарри подумал, что маленькая змея кажется довольно милой, но то, как Том разговаривал с ней, казалось почти опасным.       – Лилит , – сказал Том на парселтанге, – Иди к Адриану, этому парню.       – Ты говоришь на парселтанге, Том? – Спросил Гарри, хотя знал, что так и есть. Он тоже мог говорить со змеями. Но он не был уверен, стоит ли открывать это.       Гарри не смотрел на змею, на самом деле, он смотрел прямо в темные, блестящие глаза Тома. У мальчика был какой-то план, возможно, посвящение? Он казался чем-то удовлетворенным, Гарри отреагировал так, как планировал Том? Он позволил тонкой голубой змейке обвиться вокруг его запястья и посмотрел на нее только тогда, когда Лилит начала кусать. –       Эм… Том? Твоя змея определенно пытается съесть мою руку.       – Хозяин, он на вкус как ты! Можно я его съем?       – Нет, Лилит.       Тем временем Гарри прислушался к их словам и притворился, что был сбит с толку шипением.       – Просто напугай его, Лилит, но не причиняй неисправимого вреда.       Никакого неисправимого вреда? Том пытался причинить ему вред?       – Доверься мне, Адриан. – Том сказал, на этот раз по-английски – Не двигайся.       Э-э, смерть? Я умру от этой змеи?       Нет, мастер, ты не можешь умереть. Змея не ядовитая, и она еще не полностью выросла. Ты мог бы просто поговорить с ней и сказать, чтобы она не причиняла тебе вреда?       Я не хочу, чтобы Том узнал.       Почему? В этот период нет никаких предрассудков, связанных с парселтангом.       Он может подумать, что мы родственники.       Гарри внутренне поморщился при этой мысли. Одна вещь, которую он знал о Томе Риддле, заключалась в том, что мальчик всегда был одержим своим именем Гонт, если он думал, что он родственник Певереллов… Мерлин, это ничем хорошим не закончится.       Лилит скользила вверх по рукаву его мантии и обходила его тело. Она укусила его, по крайней мере, три раза, хотя это был чуть больнее булавочного укола. Гарри не выказал никакого беспокойства по поводу змеи и просто сел напротив Тома, как будто это была самая нормальная вещь в мире.       – Почему он не боится, учитель?       – Я не знаю, вернись ко мне.       – Я хочу остаться! Он теплый…       Голубая змея появилась из выреза его мантии, и Гарри поднял ее. Он улыбнулся Лилит, которая подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.       – Привет. – сказал он по-английски, прежде чем посмотреть на Тома. – Она понимает по-английски?       – Да.       Гарри кивнул.       – Учитель, вы уверены, что я не могу его съесть?       – Да.       – Что она говорит? – Спросил Гарри, хотя бы для отвода глаз.       – Она хочет тебя съесть, - сказал Том с усмешкой, которая предполагала, что Том позволил бы это, если бы Гарри разозлил его.       – Как мило... – промурлыкал Гарри, прежде чем передать змею обратно Тому.       Мальчик нахмурился:       – Моя змея не… Милая. Не говори так. Ты говоришь как Орион.       – Это не так уж плохо. – Ответил Гарри, откидываясь на спинку кровати. Том секунду смотрел на него, прежде чем встать.       – Чтобы проявить себя, ты должен вести себя как чистокровный. Певерелл не должен владеть языком магглов. Это первая претензия Слизерина к тебе. Второе - ты не общаешься с другими. Орион будет более чем готов представить тебя.       Затем Том ушел, предположительно, чтобы подготовиться к предстоящему дню, забрав с собой змею. 8 сентября 1942 года.       Гарри сидел в библиотеке, завершая кучу домашних заданий в одиночестве, которые им дали разные учителя. Ему было легче, спокойнее сидеть вдали от остальных, в выбранном уголке, окруженном чарами, заставляющими замолчать и не обращать на него внимания. Несколько дней назад он пытался сесть с Орионом и Абраксасом, но они все время болтали и спорили. Не то чтобы Гарри не привык к тому, что у него было два друга, которые часто ссорились (пример: Рон и Гермиона), но эта жизнь была новым началом, и он не собирался оставаться с этими. Он также сильно отставал в изучении Древних рун, поэтому усердно учился, чтобы наверстать упущенное время (надеется получить достойную оценку за экзамены по СОВ).       Прошла ровно неделя с тех пор, как Гарри оказался в теле и жизни Адриана Певерелла. Том оказался приятнее, чем он себе представлял, более харизматичным, но и более жутким. Иногда ему казалось, что другой мальчик просто наблюдает за ним. Это было так, будто Гарри был кусочком головоломки, и Том пытался куда-то его впихнуть. Он лучше ладил с Орионом, Абраксасом и Изабеллой, даже Гектор был хорошей компанией, хотя, откровенно говоря, довольно пугающей. Однако с Орионом он был ближе всего, поскольку парень был на год младше их, но был достаточно умен, чтобы учиться на их курсе (что, по-видимому, нравилось его родителям). Он был единственным, кто мог пошутить в присутствии Тома, не чувствуя неловкости из-за отсутствия реакции. Орион воспринимал это спокойно, и в мальчике была определенная наивность, которая была, откровенно говоря, очаровательна.       – Тебе следует потренироваться над чарами незаметности - произнес чей-то голос, и Гарри, оторвавшись от своей работы, увидел Тома Риддла, стоящего по другую сторону его стола. Одна рука была засунута в карман, другая сжимала коричневую кожаную сумку, висевшую у него на плече.       Гарри нахмурился:       – Это только ты считаешь, что они плохи. – это было правдой, Том, должно быть, обладал какой-то сверхъестественной способностью чувствовать магию (или, может быть, он мог просто чувствовать, где его не ждали).       – Они нуждаются в тренировке, Адриан. Мои чары нерушимы даже для самого умного мага.       – Ты собираешься сесть? Или ты собираешься стоять там и мешать мне заниматься? – сказал Гарри, раздраженный тем, как Том нарушил его концентрацию.       – Я сяду. Ты не единственный, у кого есть работа, хотя я не знаю, почему ты считаешь нужным изучать материалы, который были описаны на третьем курсе рун.       – Не помешает подготовиться, – пробормотал Гарри, просматривая страницу, на которой подробно описывались методы комбинирования рун.       – Не будь таким простаком, Адриан. – печально начал Том, – Я сказал тебе чего хочу от тебя три дня назад. Манеры и связи, это так сложно?       – Серьезно, Том. Я пытаюсь учиться. У меня нет времени на твои игры. – ответил едва оторвав взгляд от своей работы, Гарри записывая все, что смог вспомнить о Старшем Футарке.       Мастер, думаю, было бы важнее сосредоточиться на Томе Риддле. В этой жизни важен он, а не экзамены. Вам нужно помешать ему создавать крестражи.       – Это не игра, Адриан. Ради твоего же блага, послушай меня. Я не буду повторять дважды.       Гарри вздохнул, приложив руки к вискам на несколько секунд. Том собрался уходить, но Гарри остановил его и сказал:       – Подожди.       Том остановился и медленно повернулся лицом к Гарри, его лицо было спокойным и лишенным эмоций. Гарри мог сказать, что он был доволен.       – Я послушаю тебя, Том, - сказал Гарри, – Я знаю, что это не игра, но я не ты, и я не знаю, как… – он замолчал, не зная, что сказать, чтобы потешить самолюбие Тома.       – Я не знаю, как понравиться людям, не то что ты. – наконец сказал он.       – Тогда учись. – просто ответил Том и ушел.       Гарри несколько секунд сидел, ошеломленный, прежде чем разразиться хриплым смехом. Всё шло не очень хорошо, а попытки Тома быть устрашающим не сработали. Вместо этого он остановился на новой теме исследования.       Смерть, ты не знаешь, есть ли в библиотеке какие-нибудь книги по некромантии?       В библиотеке Хогвартса нет. Дамблдор избавлялся от любых книг по магии, которую он считает "темной". Однако, если ты сможешт получить доступ к библиотеке Слизерина…       Библиотека Слизерина? Почему я никогда не слышал об этом раньше?       Их две. Одна находится в общей комнате, куда могут попасть только друзья старосты или те, кого он пускает. Другая же находится в Тайной комнате, но она обвалился около 800 лет назад.       Тогда больше нет вариантов…       Гарри мысленно проклял себя, поняв свой план действий. Ему придется втереться в доверие к слизеринскому двору, что Гарри счел унизительным. Том не был старостой, нет, это был семикурсник по имени Эдвард Мальсибер. Он был крупным, широкоплечим парнем с густыми бровями. Честно говоря, Гарри не был уверен, почему Том в некотором смысле не ‘сверг его’. Парень был идиотом, и близкие его люди тоже были идиотами. Может быть, Том мало уважал политику Слизерина? Но это, конечно, было неправдой.       – Надо начать с того, чтобы вовремя приходить на уроки, – думал Гарри, пробегая по коридорам к классу чар. Орион улыбнулся ему, когда Гарри вошел в комнату, взволнованный и с красным лицом, но довольный, что сел до того, как прозвенел звонок.       – Ты опоздал. – Сказал Том.       – Разве? – прошептал Гарри в ответ, тяжело дыша после бега.       – Оглянись, как слизеринцы смотрят на тебя. Это плохо.       Том был прав, как, кажется, всегда, и, быстро оглядевшись, увидел, что даже Абраксасу, казалось, было противно его не собранное состояние.       Позже на уроке Том передал ему записку.       “У тебя есть время до четверга, чтобы добиться прогресса, иначе я позволю другим разобраться с тобой”.       Этот придурок был чертовски зловещ. "Разобраться с тобой" кем он себя возомнил? Он ещё не был лордом Волан-де-Мортом, он не более чем пятнадцатилетним подросток с раздутым эго.       Позже тем вечером Гарри обнаружил, что его окружают Изабелла и Орион. Первая изводила Гарри разговорами об этикете чистокровных, в то время как второй пихал в него книги и диаграммы. Это было скучно, но полезно. В выполнении задания Тома было что-то такое, что приносило удовольствие, но Гарри не мог понять, почему. Он начал наблюдать за другими слизеринцами, за тем, как они говорили, ели, сидели и ходили, и сознательно пытался вписаться. По словам Изабеллы, его поза была чудовищной (она говорила об этом по меньшей мере восемь раз за последний час и упомянула, как ее бабушка ударила бы его тростью за такое неуважение к их обычаям). Гарри узнал, что общество чистокровных 40-х годов было смертельной ловушкой, и абсолютно начал понимать, почему слизеринцы всегда казались такими безжалостными. Он был уверен, что ни в одном другом доме не было такого строго набора правил.       – Так ты хочешь, чтобы я извинился перед Томом? – Гарри повторил: –Орион, с какой стати мне это делать?       Невысокий мальчик недоверчиво посмотрел на него, девочка-мышка рядом с ним ответила таким же взглядом.       – У Тома есть власть, Адриан, а ты ... расстроил его своим отношением. Так устроено общество: пока у тебя нет власть, ты должен держаться тех, у кого она есть.       – Хорошо, но он сказал тебе, что был расстроен? – парировал Гарри. Он не мог поверить, что Том вообще мог чувствовать себя "расстроенным", не говоря уже о том, что сделал мальчик, которого он знал неделю.       – Нет, но это очевидно. – Изабелла заявила:       – Если бы ты не был таким тупым, ты бы заметил, что он защищал тебя, и что отсутствие интереса к нему сильно ранило его.       Это правда, что Том несколько раз упоминал ‘защиту’, но Гарри никогда по-настоящему не понимал, что это значит. Он все еще не понимал.       – Не похоже, что слизеринцы нападут на меня или что-то в этом роде, – рассуждал Гарри, но по выражению лиц двух других… – Верно?       – Ты более тупой, чем я думала. – Изабелла откинулась на спинку стула, качая головой в его сторону.       – Возьми себя в руки, Адриан, или ты окажешься таким же, как Миртл Уоррен. Одиноким.       Миртл? Плакса Миртл? О боже. Гарри вспомнил призрака в очках в ванной, ту, что была довольно грубой и неприятной.       – Я не такой, как Миртл. – фыркнул Гарри.       – Пока нет.       – Прекрасно! – сказал Гарри, вскидывая руки в воздух, – Я извинюсь перед Томом. Где он, черт возьми, вообще?       – Следи за словами. – предостерегла Друэлла Розье с соседнего столика, очевидно, подслушивая. Гарри заметил, как Вальбурга Блэк усмехнулась из-за своего журнала. Это заставило его нахмуриться еще сильнее.       – Он поднялся в спальню ранее, - сказал Орион, ободряюще похлопав его по спине. Это не очень помогло.       Итак, Гарри пробрался в спальню и обнаружил, что он и Том (в очередной раз) были единственными, кто находился внутри. Всё чаще можно было застать их вдвоем, и многие пятикурсники заметили сходство между ними. Они поговорили об этом и пришли к выводу, что Адриан подошел бы Тому (и, возможно, наоборот), несмотря на то, что знали Певерелла чуть больше недели.       Том Риддл сидел за маленьким столом, который у каждого из слизеринцев стоял рядом с кроватью, и писал что-то на листе пергамента. Он не поднял глаз, когда Гарри вошел.       – Том, - Гарри прочистил горло, подсознательно взъерошив волосы рукой.       – Адриан. – Том продолжал писать.       – Я хочу извиниться перед тобой.