Русская сирень

20.01.1919 год. Г. Берлин, Веймарская Республика:       Настроения гулять по знаменитой немецкой столице уже никакого не было. Клаус сидел в кабинете, в котором по большей части решались дела Пруссии. По факту кабинет был его, но никого из парламента это, конечно же, не ебало. А ведь жаль. Здесь было довольно красиво. Куча всякого аристократического барахла времён деда. Более-менее новые кресла и стол. Но из новшеств и не пропахшим старым дедом вещей было только это. Клаусу, конечно, льстило занимать место Великого Королевства Пруссии. Так вот. Любая личность, которая стояла по статусы выше Николауса входила без стука, что очень раздражало и в целом хотелось их здесь сразу всех либо трахнуть, либо грохнуть. Другого, к их сожалению, не дано. Но вот новость, которую Адлер непринуждённо подслушал, повергла его в шок, из-за чего все выше перечисленные нюансы меркли на фоне этого. Оказывается, младший сынок последней Российской Империи остался жив. Тот самый Виктор Воскресенский и предположительно его видели во Франции. Но дорогой Франциск де Бернар, конечно же, не разрешил коммунисту посетить его страну. Смешно. Ведь последний Воскресенский является лакомым кусочком не только для всей Европы, но и для Южной и Северной Америки. Прекрасные русские умы всегда были на шага два впереди Европы, та же Влада Ивановна, которая держала всю Европу в страхе больше ста лет, да и её предшественники не сильно от неё отличались. Даже «великий» Иван Рябинин был довольно пугающей фигурой для Европы, как-никак совершить революцию в одной из самых сильных империй не каждый сможет. Так вот. Виктор Воскресенский может вырасти очень умным пацаном, но вот проблема: кто ему в этом поможет? В том и суть, каждый хотел бы заполучить огромные территории России, а Виктор будет посредником и не плохим. Свергнуть брата, а затем, если удастся, можно будет свергнуть и самого Виктора. Загвоздка в том, что Воскресенские до щепетильности были осторожны, и как один из прямых наследников Великой Российской Империи, Виктор не мог быть слабым или глупым. Гены были слишком сильными для этого. Отец Клауса всегда упоминал, что с русскими лучше не соперничать если вы не являетесь друзьями, или новомодным в России словом - «товарищами». Из чего можно прийти к выводу, что если недалёкий (успели уже так окрестить) Рябинин смог совершить революцию, и при этом удачную, то Виктор под надзором более умных стран сможет стать умнее и сильнее. Можно с уверенностью заявлять: «Влада Ивановна появится в мужской вариации, и лучше вам, европейцам, держаться подальше.» Снова-таки случайным образом подслушав разговор Веймара и Рябинина, Клаус понял: Виктор Воскресенский - точная копия покойной бабки. Будет неплохо заполучить такого человека, когда Клаус придёт к власти. А он придёт, можете даже не сомневаться. А вот если нашумевший своей смертью Виктор и вправду находится во Франции, то всё. Де Бернар уже точно начал его поиски, и как только найдёт, вцепится в пацана всеми руками и ногами. Кров, пища, образование и шанс отомстить непутёвому братцу. Виктору дадут это всё, а тот без каких-либо возражений примет это и будет бесприкословно танцевать под дудку Француза. Но если пацан и вправду вылитая копия бабки, то не сдобровать и Франции и Рябинину. Русские любят мстить, но в отличии от многих они не едят месть горячей. То есть они мстят, и кроваво по большей части. Но за это время может пройти и от двух лет и до трёхсот. В целом русским плевать когда, главное месть. Это не плохое качество, да и редко, кто доказывал их причастность к убийствам многих стран. Если, например, когда европейцы создавали проблемы Святославу Всеволодовичу, деду Влады Ивановной, то позже всем им она отомстила. Как и своему непутёвому мужу. Кстати, причастности к смерти Норвегии Империи Петра I не было доказано. Любопытно. Согласитесь? И тот же случай с поробощением Руси монголами, затем же Русское Царство снова таки отомстило. Таких сравнений ещё было уймы, но эти самые известные. Две самые знаменитые фразы у стран, как раз были сказаны про русских. «Leur beauté et leur esthétique sont comme des armes. Le monde n'a pas vu mieux, je ne sais pas si c'est pire? » — Франциск де Бернар. «Bright Moscow blinded the sun from mud and beautiful speech» — Чарльз Эдерлли. Раз уж бессмертные страны так отзывались о полусмертных и по большей части вообще смертных странах, нужно было задуматься. Клаус усмехнулся. Если будет возможность он заграбастает Воскресенского себе. Клауса уже прозвали вульгарной личностью, и если у него получится то, что он замышляет. Он в действительности с удовольствием посмотрит на негодующие лица союзников. Особенно тогда, когда Клаус в прямом смысле положит на Версальский договор. И снова к русским. Насчёт дорогого Ивана Рябинина и его неоднозначные знаки, по типу: краснеющих щёк и взгляда направленого куда угодно, но не на самого Клауса. Адлер глупым никогда не был, и если он правильно понимал человеческое поведение (спасибо, Фрау Божановой) русский как минимум видел в нём любовный интерес. Когда именно у СТРАН гомосексуалистические отношения стали нормой, Клаус не знал. Да его и не интересовало. Но у обычных смертных это пока не совсем прижилось. Клаус исправит. Не стесняясь он может признаться, что мужчины ему нравятся (объективно) больше чем женщины. Но в каждой закономерности есть исключения. Если сравнивать Австрию и будущий СССР, то лучше, конечно же, будет австрийка. Хотя если сравнивать обычную австрйку и такого же русского. Выбор очевидно пойдёт на последнего Странно, соглашусь. Но к коммунистам Клаус испытывал немного странную неприязнь, и такое же вожделения от их образов. Нет, ну серьёзно вы выдели Крупскую Надежду? Она выглядела намного лучше большинства элитных и богатых женщин Германии. Может из-за этого Фрау Крупская и была женой Владимира Ленина. Ещё факт, который усвоил Клаус: в России эту красоту несильно то хранили. Женщины, как и мужчины наравне работали с мужчинами на заводах. При этом и по хозяйству успевали и с детьми. Чудо, а не женщины. Но более молодое поколение русских было не так ужасно. Сплошь патриоты, комсомолы и пролетариат. В целом для Рябинина не самые ужасные качества. Да и на лицо многие были недурны, но от женщин, конечно, сильно отличались. Клаус снова усмехнулся. «Было бы неплохо посетить Россию. Думаю на богатых ведутся все» подумал Клаус. Хотя от богатых здесь только пустой звук. Но в России с их обширным количеством театров, явно девушкам (и не только) нравятся харизматичные мужчины. А Клаусу просто нравятся русские мужчины. Сильные, храбрые, верные, добрые, смешные. Качества присущие русским. Клаус настолько замечтался о нежных русых волосах и веснушках на щеках, что не сразу заметил, как к нему в дверь стучали. «Удвительно» подумал он. Это оказался призедент Эберт. Он говорил, что Клаус должен будет спуститься на второй этаж к четырём часам. Зачем? Хуй знает. Клаус вздохнул. Хватит на сегодня русских. Задолбали. Прямо сейчас он и уйдёт в Кёнигсберг. Не будет даже никого и ничего дожидаться. Да и к чёрту всех Ему, наверняка, присутствие Клауса где-либо сейчас вообще никому не сдалось. Ему здесь делать нечего. Итааак. Надо было бы начать с вещей. Чемодан у Клауса не был большим, но и маленьким его назвать нельзя, так средний. Во Франции, в частности в Париже они пробыли не меньше недели, а то и больше. Многие вещи были грязными, но на одежде Клауса никогда не оставалось пятен. Адлер за этим очень чательно следит, в особенности, когда он выходит в люди. Хоть Клаус и любил красивые и опрятные костюмы и вещи одежды у него было всё же мало: две белые рубашки, четыре одинаковых пар брюк на подтяжках, один чёрный пиджак и такие же туфли. Ещё, конечно, были пальто и шарф, но эту одежду он стирает раз в две недели, а в особенно грязную пору может и раз в неделю. Если так рассуждать то люди довольно странные существа. Они то тебя боятся, то снова таки тебя боятся, но не показывают это. Скрывают за маской безразличия. И снова Адлер впадает в непонятные не только для других, но и для себя раздумия. Вставая и подходя к зеркалу, Клаус видел красивого парня. Волосы немного растрепались, из-за чего на лоб выбилось около двух волосинок. Он поднял руку и проводя по голове, забрал волосы назад. Как же ему это всё надоело. И идиот брат, и его шокирующе тупое правительство, да даже сраный Иван его уже заебал. И да, Клаус не будет выбирать выражения. Говорит, как хочет. По мнению самого немца говорить красиво и лаконично можно было только с равными по статусу. Таким явно не являлся Англия или Франция. Клаус был высшей расов, арийцем. Похожего мнение придерживался и Ницше, но он в арийцы вписывал ещё и, если Клаус не ошибается, восточных славян. Адлер был относительно согласен. Но только с русскими. Украинцы и белорусы ничего стоящего в этот мир не принесли. Но и русские упали в глазах Клауса после принятия коммунизма. Это в какой-то степени даже хуже, чем быть иудеем. Насчёт евреев мы поговорим позже. В дверь вошли без стука. Клаус не обратил внимания, он всё так же стоял перед зеркалом и смотрел в своё отрожение. «Клаус, поскольку я знаю, что ты сбежишь с приёма, я пришёл за тобой и ты, дорогой мой брат, сейчас идёшь со мной,» — это был Веймар. Николаус выслушал брата. «Хмм, ну если я так нужен. Веди, Матцельсбергер,» — ответил Клаус, повернувшись лицом к брату, который стоял у двери. Веймар вышел из кабинета, а Клаус в последний раз посмотрел на своё отрожение. Он был как и всегда великолепен. С четвёртого этажа они спустились на второй. Везде кипела работа. У последних ступеней их встречал Эберт. Фридрих Эберт является первым президентом Веймарской Республики. Довольно таки приятный человек. «Ох, Клаус, ты всё-таки пришёл. А Веймар говорил, что ты сбежишь,» — добродушно улыбнулся Эберт. Клаус недовольно глянул на брата. «Это было в планах,» — не стесняясь ответил Адлер. Улыбка на устах президента помрачнела. Клаус усмехнулся. «Ну чтож. Клаус, извини, но ты должен съездить по некоторым делам в Баварию и да, ты покажешь нашему дорогому иностранному партнёру Мюнхен?» — скорее-всего Клаус снова таки здесь ничего не решал. Только сейчас Адлер заметил живо общающихся между собой КГП и РСФСР. «Надеюсь Тельман со мною не поедет. И вообще зачем мне в Баварию, Герр Эберт?» — скептически посмотрел на брата и президента Адлер. «Нет, Фридрих не поедет. А насчёт дел в Мюнхене, это засекреченно, тебе дадут особые документы,» — ответил за президента Веймар. Клаус вздохнул, как-то ему это всё не нравится. Адлер заметил то, как к нему стали приближаться двое коммунистов. «Господи, за что мне всё это?» подумал Клаус. «Пруссия, — русский отвёл взгляд, немного краснея, — привет,» Иван Рябинин — страна РСФСР. 18 лет, как человеку. Является смертной страной. Пять лет учился в одном классе вместе с Николаусом Адлером. Так же вместе с ним же жил в одной комнате. По всей видимости был влюблён в него. «Клаусичек!» — с криком на Адлера запрыгнул Коммунистическая Партия Германии «Да блять!» — взвизгнул Адлер, поскольку чуть не упал. Тельман рассмеялся. Николаус недовольно посмотрел на двух любителей Маркса и на двух социал-демократов. «Где я, блять, нахожусь?» обречённо подумал Клаус. «Что за Klaus-itsch-ek?» — спросил у Тельмана Адлер. КГП рассмеялся и улыбаясь ответил: «Уменьшительно-ласкательная версия твоего имени. Так часто склоняют в русском языке,» РСФСР от слов Фридриха Тельмана зарделся. И что-то начал мямлить себе под нос. Партия ободряюще хлопнул русского по плечу. Клаус презрительно глянул на обоих. Он переключился на президента. «Герр Эберт, и когда же я смогу попасть в Кёнигсбрег?» — правитель мило улыбнулся и сразу же ответил: «Как только сделаешь все дела, Клаус,» — Адлер раздражённо посмотрел на всё скопище. «Слишком много информации мне дали. Уже думаю, не запомню» саркастически подумал Клаус. «Всё запомнил?» — спросил его Веймар. Николаус усмехнулся про себя. Нет, не запомнил. «Нет, может повторишь, братец?» — издевающимся тоном попросил брата Клаус. «Иди к чёрту, Клаус,» — послал Адлера Матцельсбергер. Николаус усмехнулся и показал ему средний палец. «Клаус,» — престыдил его Эберт. Адлер пожал плечами и наконец спросил самое важное для себя: «А документы то где?» «Веймар, принеси, пожалуйста,» — попросил Матцельсбергера Эберт. Клаус усмехнулся на жалобные завывания брата. «Братца заставили принести что-то, как собачку. Так мило» Ох, Клаус злорадствовал. Не то, чтобы Николаус ненавидел собственного брата. Эта неприязнь, наверное, уходит далеко в прошлое, в детство. Как бы клишированно не было, но Клауса в семье не то, чтобы не любили, не замечали. Мать умерла от туберкулёза, когда Клаусу было пять лет. До этого с матерью они виделись ровно два раза. В первый Клаус не шибко понимал, что происходит. А во второй он был просто рад хоть какому-нибудь вниманию со стороны взрослого человека. Затем в 1906 она умерла. Адлер прекрасно помнит, как стоял за руку с дядей на её могиле. Он не плакал и блики в глазах не пропали. Отец. Он даже не явился на похороны плевать, что жены, родной, чёрт побери, кузины. Отца Клаус ненавидел всем своим сердцем, если таковое ещё имелось. До смерти матери они не были близки. После — аналогично. Отец видел в нём тряпку. На ничто не способного сына. Чёрт возьми, Клаус даже не был похож на родителей. Он был полноценной копией Вильгельма Фреддерка. Возможно за это отец его и ненавидел. А ненавидел ли? Клаус больше никогда об этом не узнает. Да и не хотел он. Дядя со своей дочерью был единственной отрадой. Клаус был влюблён в Австрию. А дядя был очень добр, особенно к Клаусу. Австро-Венгрия таскал Адлеру чистую бумагу и краски с кистями. Отцу не нравилось то, что сын имеет творческое увлечение. Он считал, что это только помешает сыну в дальнейшем образование и устройстве в жизни. Клаус и вправду хотел посвятить свою жизнь рисованию. Адлер умеет рисовать, и делает это, как сам думает, не плохо. Но не так хорошо, как хотелось бы. А потом началась Великая Война. Дядя был занят ведением войны, отец уехал на фронт. И за четыре года войны Клаусу пришло целых ноль писем от отца. А теперь отгадайте кому отец писал письма каждые две недели? Правильно, Веймару. Но не то, чтобы Клаус слишком нуждался в данных письмах. Но детская обида всё-таки поселилась в душе и мозгу Клауса. Затем 10 ноября отец умер. Он сам себе перерезал глотку. Адлер первый нашёл труп отца. Всё как в книгах. Слегка приоткрытая дверь, слабый свет и из щёлки видна бледная мертвецкая, но ещё тёплая рука отца. Клаус не был напуган, но явное удивление проследовалось на его лице. На горле и полу уже начинала засыхать кровь. Клаус не спешил звать других. Рядом на полу волялся кинжал. Красивый, резной в золоте. На нём красиво легли алые пятна. Николаус хотел бы запечатлеть данную красоту, но Веймар прискокал быстрее. Позже была найдена записка с последующими словами: "Ich werde ihnen nichts geben. -Dietrich Fredderk Schickelgruber» На следующий день в 11:00 часов утра закончилась война. Германия осталась на стороне проигравших. На Западном фронте в отличии от Восточного перемен почти за четыре года и не было. Но людей погибло достаточно. А в глазах Адлера всё ещё не пропали блики. А потом Нояборьская революция. Затем не совсем мирная конференция. Смерть дяди, а блики всё ещё в глазах цветут. Адлер беспонятия почему так. А теперь инфляция. Учебные годы 1913-1918 были, наверное, самым лучшим моментом в жизни Клауса. Он подружился в братом Королевства Италии и сыном Японской Империи парни были довольно раздрожительными, но всё было лучше русского Ивана, с которым он жил в одной комнате. Особенно Адлера бесил Романо, тот часто прилипал к немцу с двухсмысленными намёками. И как раз таки этот итальяшка и узнал о странной зависимости Клауса к русским мужчина. О том, что Клаусу до дури нравится русский акцент и в целом вид русских. И чтобы чёртов итальянец об этом никому не разбалтал пришлось играть по его правилам. Это было чертовски противно, но итальяшка явно был доволен. Хоть Клаус и был активом, но терять девственность с Романо было противно. Адлер всё ещё вспоминает об этом в ванной и моется намного чательнее, чем средне-статистический человек. Наконец-то пришёл Веймар. Ничего не сказав, брат протянул Клаусу папку с документами. Адлер кивнул. Папка была новой, чёрного цвета. Он её открыл. Внутри было три листа с нужной для Клауса информацией. Он сразу же закрыл папку, чтобы никто ничего не подсмотрел. Он прочтёт это позже.