***
Микаса, чтобы не ходить по улицам в позднее время, вызвала такси, снова собираясь наведаться к Эрену. Ветер, бьющий в спину, подгонял и так торопящуюся к девушку. Темное небо заволокли тучи. По ощущениям казалось, что скоро начнется дождь. От того, что погода стремительно портилась на глазах, Микаса чувствовала нарастающую тревогу. Когда она подошла к окну, ее ноги стали ватными, буквально вросли в землю. Было тихо. Мертвецки тихо. Будто все вдруг перестало существовать, замерло в ожидании чего-то. Холодный порыв ветра заставил поежиться и сдвинуться с места, подобрать небольшой камень и все-таки бросить его в окошко, которое сегодня не горело. Она бросила один камень, второй... В какой-то момент вроде услышала какие-то шорохи, но Эрен так и не показался. “Ну нет! Я так просто не уйду!”. Неужели он спал? А если так, то, бросая камни в окно, она не разбудила его? Что-то не так... Что-то... Раздается сильный удар грома, а в следующий момент Микасу хватают за локоть и затыкают ей рот, чтобы от испуга не закричала. — Пробралась в чужой двор среди ночи, девочка. Хочешь, чтобы я позвал полицию? — вкрадчиво заговорил Гриша. Сердце Аккерман упало в пятки. Как же так? Неужели он именно в это время был в комнате Эрена и увидел ее в окно. Но там... даже не горел свет. В ней смешались растерянность и испуг, из-за чего Мика если бы и имела возможность, не смогла бы не то что закричать, но и не проронить ни звука. — Убирайся отсюда. Теперь ты больше точно никогда его не увидишь. Мы переезжаем в другой город, Эрена забираем с собой, и там он будет учиться в правильном месте, где я ему скажу. — Он победно засмеялся, чувствуя полную беспомощность Микасы. — Я оборву все его связи с тобой и со всеми, кого он здесь знал. У него новая жизнь. А ты ему не нужна. “Неправда!”, — подумала Мика, дернувшись. — Что такое? Не веришь? Все, что хотел, он от тебя уже, я уверен, получил, — намекнул он на их предположительно состоявшуюся близость, и, впрочем, был прав. Разозлившись, Микаса дернулась сильнее, а взбесившись от того, что это не дало результата, укусила ладонь мужчины, из-за чего тот от неожиданности вскрикнул, отпустив ее. — Я вам не верю! И никогда не поверю, пока не услышу это от Эрена! А я знаю, что не услышу это от него, потому что это чушь! — Безмозглая девка! — шикнул Гриша, потирая ладонь. — Все равно ты его больше не увидишь! Проваливай, пока я не вызвал полицию! — Нет, вы не посмеете увезти Эрена! Он... он не вещь! Он сам вправе решать за себя, как ему жить! — Не твоего ума дела, — злобно хмыкнул мужчина. — Я пока по-хорошему тебе говорю уйти. — Не уйду, пока не увижусь с Эреном, — настойчиво сказала Мика. — Девочка, — с раздражением проговорил он, надвигаясь на девушку, — ты не в том положении, чтобы ставить условия. Аккерман не сдвинулась с места, стоически выдерживая тяжелый взгляд, даже когда старший Йегер подошел к ней вплотную. — Я хочу его видеть. Он мой парень. — Больше не твой парень. Я найду ему другую девушку. — Не посмеете! — яростно крикнула Микаса, даже от одного упоминания о другой девушке сгорая от ревности. — Еще как посмею. А он забудет тебя, вот увидишь. — Гриша специально давил на больное. — Таких, как ты, не любят, — вдруг говорит он, заставляя Микасу вздрогнуть. — Я вижу тебя насквозь. Ты готова отдавать слишком много, готова сделать его, моего сына, смыслом своей жизни и центром своей вселенной. Так вот, таких, как ты, не любят. Таким позволяют себя любить. Бескорыстность, наивность, всепрощающая преданность - эталон женской любви. Но помяни мое слово: тебе все равно вышло бы это все боком. Он использовал бы тебя, делал дряные поступки, потому что знает, что все равно тебя не потеряет. Переболей сейчас. Станет легче. Микаса удивленно хлопала глазами, не желая принимать его слова. Черт бы побрал его проницательность! И ничего он не прав! — Вы ничего не знаете! Он бы не сделал мне больно! Гриша тяжело вздохнул и в который раз повторил: — Убирайся отсюда. Этот разговор окончен. Мужчина развернулся и быстрыми шагами стал удаляться к дому, и Микаса испуганно бросилась за ним, хватаясь за его рукав и смотря на него почти умоляюще: — Позвольте хотя бы попрощаться... пожалуйста. — Нет, — отрезал Гриша и ушел в дом, оставив Микасу в одиночестве мерзнуть холодной осенней ночью. Еще один раскат грома - и сгустившиеся на небе тучи, накопившие в себе слишком много влаги, обрушили водяные потоки прямо на девушку. Вода была ледяной, но Аккерман, двигающаяся как в тумане, этого практически не чувствовала. У нее не выходили из головы слова Гриши. Таких, как ты, не любят. Таким позволяют себя любить. Переболей сейчас. Станет легче. Разве когда-то станет легче? А может, она вообще наивно думала, что их любовь переживет все на свете? Эрен еще ничего не вспомнил из их прошлой жизни. Тем более, эта жизнь у них... другая. Все ведь может быть не так же, как раньше?... Вся вымокшая, Микаса шагнула под крышу какой-то остановки. Внутри все разрывалось от отчаяния. Неужели она бессильна? И Эрен тоже? Неужели он уедет, и она действительно не увидит его? Неужели... он не может ничего сделать? На крайний случай сбежать? Вместе они что-нибудь придумали бы. Что угодно.***
Микаса гасла на глазах. Пропусков в универе стало все больше, но ее это уже не заботило. Но вот Саша была сильно обеспокоена состоянием подруги. Очередным утром, когда она снова отказалась вставать в универ, Блауз с большим недовольством прошипела: — Микаса, прекрати уже по нему убиваться! Хотя бы попробуй вылезти из постели и что-нибудь сделать, пожалуйста, ради меня! Она обхватила холодную ладонь подруги своей, поразившись ее низкой температуре тела: — Что с тобой? Почему ты такая холодная? — Просто... холодно, — пролепетала Аккерман, отвернувшись от Саши к стене. — Я не хочу никуда. Оставь меня. Саше было искренне жаль видеть свою подругу такой несчастной. А она знала, что так и будет! Ничего хорошего от этого Йегера ждать не стоило! Обронив разочарованный, обессиленный вздох, Блауз направилась к двери, исполняя желание Микасы побыть в одиночестве. И как только дверь захлопнулась, Мика закуталась в одеяло, опуская тяжелые веки и проваливаясь в темноту, которая стала ей такой родной. Она очень много спала. А когда сознание приходилось удерживать в реальности, она только и могла, что вспоминать его и написывать бесконечные смски, которые до него даже не доходили. Вот и сейчас заснуть не получалось. Не сбрасывая с себя одеяла, чтобы не было так холодно, девушка поднялась и переместилась на подоконник, на котором лежала пачка сигарет. Она стала курить, когда он исчез. Потому что рядом больше не было того, кто бы пускал в воздух эти дурацкие струи горького дыма, а она к этому привыкла. Будто из-под дымной завесы вдруг мог появиться его силуэт... Так глупо. Распахнув форточку, брюнетка холодными дрожащими пальцами нажала на кнопку зажигалки и подожгла кончик сигареты. Пожалуй, что еще помогало ей оставаться на плаву - так это музыка. Нежный меланхоличный голос Ланы Дель Рей, такой внеземной, космический, касался самых сокровенных струн ее умирающей души, не давая им лопнуть. Каждый день Мика была на грани. Она ничего не ела. Только курила. Изводя себя голодом, она наказывала себя за то, что не достаточно совершенна для Эрена. Для его божественной красоты. Он сам как голос Ланы - магический, сотканный из легких лоскутов, опутывающих ее с ног до головы и заставляющий воспарить над землей. When you talk, it's like a movie Когда ты говоришь, это словно кадры из фильма, And you're making me crazy И ты сводишь меня с ума, 'cause life imitates art. Потому что жизнь становится имитацией искусства. If I get a little prettier, can I be your baby? Если я стану чуть более хорошенькой, я смогу стать твоей деткой? Грустно усмехнувшись, Микаса смазанным движением потушила сигарету, затем встала с подоконника и подошла к зеркалу. В ней отражалась уставшая, совсем исхудавшая, хрупкая девушка. Кожа совсем бледная - давно не наливавшаяся румянцем, как спелый персик в солнечных лучах, который так и хотелось вкусить, ощутить сладкий сок на губах. Ее тело иссохшееся, давно не покрывавшееся жаром его рук и уст. Без него она вся увядала. Глаза совершенно потухли, смотрели куда-то в пустоту, сквозь пространство. Но Микасе не страшно было глядеть на себя в зеркало. Несмотря на всю изможденность, она похудела. Почти до нужного ей веса. Но можно было еще. Чтобы быть еще более невесомой и легкой. Ведь Эрен ушел от нее, потому что тоже видел в ней этот изъян, не так ли? Он не смог полюбить ее из-за того, что она толстая, ведь правда?Десять лет назад
— Страшилище! Пугало с узкими глазами! Как ты ими вообще что-то видишь? — кричали в сторону своей новенькой одноклассницы мальчишки. Аккерман, стоя возле своей парты, занятой одним из гогочущих хулиганов, едва сдерживала наворачивающиеся на глаза слезы. Когда над ней в очередной раз начинали потешаться - она опускала глаза в пол и мысленно молилась, чтобы это все скорее закончилось. Переезд в новую страну стал для нее сильным стрессом, но так было нужно. Среди своих сверстников в школе она одна отличалась от всех своей немного необычной внешностью. Каждый день поход в школу для нее - настоящее испытание. Но однажды одноклассникам надоело словесно чморить ее, несколько мальчишек на перемене отобрали у нее портфель и пинали его друг другу, упиваясь тем, как беззащитная девочка писклявым голоском просила их вернуть ей ее вещь. Тогда ей вдруг первый раз пришли на помощь. Бойкая девчонка из параллели с каштановыми волосами, собранными в хвост, которая, появившись в поле зрения хулиганов, воспылала гневом и врезала всей компании поочередно по паху, отобрав у них портфель несчастной. — Сволочи! — Самого главного из них Саша схватила за ухо и больно скрутила его, так, что мальчишка взвыл, умоляя отпустить его. — Еще раз подойдете к ней - я вас по стенке размажу, а потом к директору пинками погоню, поняли?! — Да-да! — заверещал хулиган. — Смотрите мне. — Она отпустила ухо мальчика и грозно взглянула на остальных его прихвостней, скорчившихся пополам от тянущей внизу боли. — Я - Саша. — Подошла она уже к Микасе и дружелюбно протянула ей руку для знакомства. Аккерман же растерянно захлопала глазами, глядя то на разбегающихся по своим кабинетам хулиганов, то на девичью ладонь. Отмерев, она пожимает руку Саши и тихо лепечет: — Микаса. — Давай отпор этим негодяям, Микаса. Они так совсем обнаглеют. Вон портфель тебе запачкали своими ногами, — раздраженно заметила она, отдавая его Мике. — Но ничего, выстираем, — широко улыбнулась она.***
Так и началась их дружба с Сашей. Нападков на Мику после того случая стало в разы меньше, а когда все повзрослели и стали лучше осознавать свои действия - все полностью сошло на нет. Но такие эпизоды не прошли бесследно, значительно повлияв на самооценку девушки. Ей до сих пор казалось, что в любой момент ей могут крикнуть: “Страшила узкоглазая!". Из-за этого она все время ограничивала себя в пище - только бы не показаться какой-нибудь толстой, несуразной. В особенно сложные периоды ее травма давала знать о себе пуще прежнего. И сейчас она проживала как раз такой период. — Мне никогда не стать такой же красивой, как другие девушки... — Вымолвила Аккерман, осев на холодный пол и обхватив свое щуплое тело руками. — Если я стану красивее, худее - смогу ли снова стать твоей малышкой? — Обронила она в воздух, прямо на четвереньках поползла к тумбочке, с которой взяла шарф, и обмотала им шею, опершись спиной об изголовье кровати. Сил из-за того, что Микаса опять не съела ни крошки, больше не оставалось, из-за чего она отключилась, сидя прямо на полу. А когда она пришла в себя, перед ее помутневшим взором предстали очертания знакомого силуэта. Перед глазами все плыло, поэтому она не заметила, как лицо Эрена спустя пару мгновений уже оказалось около ее лица. Он выглядел обеспокоенно, встревоженно. Что-то говорил... Но у нее, наверное, случился голодный обморок, потому что она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног сразу же после того, как она слабо улыбнулась уголком губ и невесомо коснулась пальчиками его щеки.