"И"
Только сейчас, полетев на землю, спутавшись ногами, он осознал о чем думал. Стало страшно. Может это были не его мысли? Он ведь хороший. Он никогда бы не пожелал никому смерти ! наверное⁂
Ощущение времени штука очень интересная и, зачастую, непонятная, ведь оставшиеся дни до отъезда умудрились одновременно и лететь, словно шустрый стриж, и ползти, как та самая дождевая капля, на которую ты сделал "ставку", но, несмотря на добавившиеся в его отношения с сожителями сложности, он дождался. Переживания не позволили мальчику поспать долго, не желая больше ворочаться в постели, усложняя процесс её заправления, он подорвался даже раньше первых солнечных лучей. Он и его будущая профессор, уже давно предупредили администрацию, что в этот день Гари уедет учиться, и если тот не захочет приезжать на каникулы среди года, вернется он только к лету. Поэтому сейчас мальчик старательно расчесывал волосы, завязывая их тонкой лентой в небольшой хвостик и очередной раз натирал и без того блестящие туфли. Аккуратно положив в футляр свою палочку, как сказал мастер Олливандер из сердцевины дерева Венге и частички рога Рогатого Змея перетертые с лепестками шафрана, из этого всего Гари знал только шафран, но это не так уж и важно. Он надел новую форму и, последний раз проверив наличие всего нужно, выбежал с чемоданом из приюта. Добраться до вокзала труда не составило, но это было долго, а потому, утомительно. Однако теперь он уже стоял перед проходом на станцию волшебной изнанки и не мог двинуться. Что если он не сможет пройти сквозь эту колонну и прийдется возвращаться в приют, снова ходит на скучные церковные уроки и прислушиваться к чужим шагам? Руки начало тряски, а горлу подползал комок. Колени начали медленно прогинаться. Но на соседнем перроне, с протяжным оглушительном гудком начал свое движение другой поезд, и Гари, испугавшись резкого звука, пробежал портал. Прекрасный алый поезд блестел под солнечными лучами и тихо посапывал, будто набирался сил перед долгим путем. Людей практически не было, и не удительно, ведь отправка назначена росно на одиннадцать утра, а сейчас коротенькая стрелочка обитала между девяткой и десяткой, однако заходить в вагоны никто не запрещал и мальчик, налюбовавшись творением Ричарда Третивика, он, подхватив чемоданчик, запрыгнул в вагон. Можно с уверенностью сказать, что все купе были ещё свободны. Однако юный маг направился в самый хвост поезда и заперев дверь выбранного купе, он накинул на себя мантию и взял в руки свою палочку, чтобы доказать себе, что это не сон, не мираж или галлюцинации, что это правда, неизвестно пока какая, но правда.⁂
Смотря на алый солнечный шар, и темные, тяжелые облака с чуть розоватой корочкой, как на старой ссадине, он чувствовал долгожданное спокойствие. И не известно, что именно так на него подействовало, ромашковый чай в стаканчике, купленный у милой продавщицы, ходившей по вагонам с тележкой. Или прочитанный том по традициям волшебного мира и классическому этикету, благодаря которому, он на еще маленькую частичку стал ближе к пониманию этого, нового мира. Или плотные облака, сочетающие в себе все его любимые оттенки синего и серого, неизменно нависающие над бескрайними полями, лугами и холмами Шотландии. Но суть неизменна. Впервые за долгое время он чувствовал, что в силе что-то изменить в своей жизни.⁂
Синий Прекрасный цвет, олицетворяющий все прекрасное в его непродолжительной жизни. Небо, желательно предгрозовое, синева водных глубин и его первая прочитанная книга в бархатном синем переплете, данная ему как подарок на день рожденья, единственным человеком, проявившем к нему хоть каплю доброты и понимания. А теперь это цвет его факультета, отобразившийся на нагрудной эмблеме в момент его распределения. Вороны ему в принципе тоже нравятся. Это единственные птицы навещающие его трущобы и, на данный момент, единственные существа с которыми он может поговорить не утаивая ничего, и не боясь быть наказанным или избитым. Из-за них его в какой-то момент стали ещё сильнее не любить в приюте, однако, когда он вступил в этот союз, он не думал о таких последствиях, а потом это стало и не важно вовсе. Все равно уже ничего не изменить. В лучшую сторону... Только вот почему с такой явной связью названия факультета с воронами, на эмблеме изображен орел, он так и не понял... Но это пока-что Всех первокурсников привели в башню гостинной Рейвенкло, и показав механизм открывания двери, рассадили на бархатистых диванчиках. Юноша, представившийся Робертом Хиллиардом встал в центре гостиной, рядом с их деканом - Филиусом Флитвиком и, явно усилив голос магией, начал свою приветственную речь. Медленно рассматривая детей и саму гостинную, он не заметил как прозвучали последние слова старосты и его сокурсники потоком направились в сторону спален. Как позже оказалось, по комнатам их распределили сразу и на дверях висели таблички в их фамилиями. Но Гарри этого пока не знает. Он сидит с краю кресла, вжавшись в резную ручку, поглаживая узоры пальцами и всматриваясь с лицо Ровены Рейвенкло. Ещё тогда, когда он присматривался к своим одногруппникам, он увидел ее, высокую статую из белого, словно только выстиранные гардины, мрамора. Она прикладывала руку с палочкой к сердцу, выражая то ли верность магии и всему к ней сродного, то ли искренность и праведность в своих отношениях с магией. Он смотрел в ее глаза, и они казались живыми, как у церковных ангелов, но взгляд ее был полон силы и покровительственной магической мощи, а не того печального спокойствия божьих вестников. Он просидел не долго, ведь ледяная тишина мыслей было быстра разбита нарастающим гомоном. И привстав с кресла, последний раз дотронувшись до узоров листьев и взглянув в холодные глаза, он отправился в спальню, где после посещения ванной, закрывшись балдахином от любопытных взглядов, забылся тихим сном.