Monogamy

      — На этом предлагаю сегодня закончить.       Чуя выдохнул с облегчением. Совещание позади, а значит, можно наконец сбежать из офиса. Переговорный зал быстро пустел. Буквально минуту назад здесь было по меньшей мере тридцать человек, сейчас же осталось всего трое, включая Чую.       Да уж, ситуация действительно сложилась не из приятных. Данные о сотрудниках были украдены. Кем? Неясно. Для кого? Тоже тот еще вопрос. И совсем не приносило облегчение известие о том, что сделали это уже две недели назад, а продвижения в деле не было от слова совсем. Самое неприятное, что это касалось не только информационного отдела, но и всех здесь сидящих. Ибо досье на каждого из сотрудников мафии хранилось именно там.       Что ж, в любом случае, это остается проблемой главы информационного отдела. Ей уж точно не позавидуешь, учитывая, насколько мрачной и душащей атмосфера была на собрании. Чуя буквально чувствовал повисшее напряжение в воздухе, отчего невольно хотелось уйти отсюда как можно дальше. Все присутствующие на собрании так и поступили, но Накахара остался, чтобы перекинуться парой фраз с Коё, что также осталась сидеть в ожидании, когда все выйдут.       Мори же, нахмурившись, шелестел стопкой бумаг, наверняка бывшими теми самыми данными, что утекли неизвестно куда. Наверняка мужчина думал и анализировал, что за этим может последовать и как это выйдет ему боком. Случившееся являлось действительно серьезной проблемой.       «А также причиной обновить, наконец, начальника информационного отдела», — с раздражением заметил Чуя.       — Ох, — Коё тяжело вздохнула, поднимаясь с места, видимо, решив, что Босса стоит оставить наедине с собой и не мешать, ибо в последнее время ему значительно добавилось головной боли.       Пока для обычных людей вечер пятницы означал выходные, для Мори — очередную работу. В мафии никогда не бывает выходных и отпусков, это механизм, что должен функционировать исправно. А как раз-таки чтобы функционировать исправно, необходим постоянный контроль за происходящим. Чуя не знал того, кто справился бы с этим лучше, чем нынешний глава организации. Крайне тяжело представить, что было бы, если б Мори ослабил хватку хотя бы на день. Наверняка полный хаос и беспорядок. Ибо, стоит пропасть мастеру механизма, — его шестеренки тут же ржавеют.       «А еще они ржавеют тогда, когда кто-то не может выполнить свои обязанности!» — пронеслось в голове у Чуи.       Накахара последовал за своей бывшей наставницей, направляясь к выходу.       — Откуда у них руки растут, что за две недели они не могут выполнить свою работу нормально?! — Стоило дверям за спинами коллег закрыться, Чуя поспешил вывалить все, что ему хотелось сказать прямо на совещании.       — Видимо, в кои-то веки им попался достойный соперник, — ответила Коё, поправляя свое изящное кимоно. — Чувствую я, что всё это не закончится просто так для Гретты, — размышляла вслух Озаки, следуя дальше по длинному коридору.       — Почему это? — спросил Чуя, вспоминая то, как Альтштеттер всегда выходила сухой из воды.       — Женское чутье, — пожала плечами Коё, чуть улыбнувшись.

***

      Чуя любил этот бар. Любил хотя бы по той причине, что здесь никогда не задавали лишних вопросов, единственный, кто у тебя вообще что-то спрашивал, — был бармен. И то все вопросы ограничивались исключительно выпивкой. Тут никто ни с кем не знакомился хотя бы по той причине, что все друг друга знали. Не лично, конечно. Но постоянных клиентов у этого места было более чем достаточно. Накахара предпочитал его еще и по той причине, что тут действительно можно было хорошо отдохнуть в вечер пятниц. Хорошо — в его понимании.       Ненавязчивая музыка, постоянные лица, и полная анонимность. Тут, в «Gutta venen», была действительно хорошая выпивка и люди не лезли не в свое дело. Практически никогда, если это дело не становилось тем, что лезет во что-то чужое. Вход осуществлялся исключительно по пропускам или через знакомых. Какой-то левый бродяга никогда сюда не зайдет хотя бы потому, что на входе стоит охрана. Практически каждый здесь носил при себе оружие, но никто не спешил им светить в месте, где все предпочитают отдыхать от грязных дел. Не мешай другим — не будут мешать и тебе. Место в «Gutta venen» еще надо было заслужить, и далеко не каждый сделал это какими-то праведными делами. Чуя не был исключением.       Кто-то являлся сюда в компании, а кто-то приходил всегда один, как, например, Накахара, что, по своему обыкновению, предпочитал садиться прямо за барную стойку, а не занимать какое-то место в зале. Может, еще и по той причине, что за каждым гостем было закреплено свое «место». Накахара редко развлекал себя тем, что разглядывал посетителей, но все же пару лиц ему запомнились, и он всегда вылавливал их в толпе. Например, мужчина с густой бородой, что предпочитал занимать самый дальний столик и брал себе исключительно один стакан виски, с которым сидел примерно до двух ночи, параллельно читая книгу. Или пожилая женщина, что всегда носила с собой черный зонт даже тогда, когда о дожде не было и речи.       Или тот парень, что всегда сидел ровно на противоположном конце барной стойки. Больше всего в глаза бросались ярко-красные волосы. Также приходил всегда один.       И в этот раз он нашел глазами его высокую фигуру, что вновь садилась за свое излюбленное место, заказывая что-то у бармена, которого, к слову, звали Кэйташи Окамото, что работал тут больше, чем Чуя посещал это место. Высокий бородатый мужчина, лицо которого украшал шрам на правом глазу. Его знали все, кто находился в этом помещении, но тот знал их лучше. Ибо с кем еще поделиться очередной впечатляющей историей с работы, зная, что матерый мужчина — могила, когда дело касалось чужих секретов. Только Окамото знал, где работает каждый из здесь присутствующих. Самый ценный информатор, который только мог бы быть, но есть проблема: Кэйташи не купить. Больше себя мужчина любил только свое заведение и под страхом смерти и пыток не променял бы свои принципы на рассказ о ком-либо из своих клиентов.       — Добрый вечер, — обратился к Чуе Кэйташи Окамото, протирая бокал. — Вам как обычно?       Чуя кивает головой, не смотря в сторону бармена. В этом заведении не принято поддерживать зрительный контакт. Пару минут спустя рядом опускается хрустальный бокал красного полусухого. То, что нужно. Он мечтал об этом бокале всю неделю. Проёбы программистов создали такую головную боль всем остальным отделам, что даже думать об этом лишний раз не хотелось. И без того в последнее время на Чую свалилось много работы, так теперь ещё и чужие ошибки исправляй. Бесит.       — Что-то случилось, господин Накахара? — изменение в настроении клиента не ускользнуло от взгляда опытного человека.       — Не сказал бы. Работа, стресс.       — Понимаю.       Конец светского разговора. Ни слова лишнего, никаких непрошеных советов. «Понимаю», — и на том спасибо.       Чуя делает первый глоток. Он с радостью бы напился до потери пульса, но стоит считаться с последствиями: опыт минувших дней показал, что напиваться в самом криминализированном районе Йокогамы, — это плохая идея. Бокал, может, два — и хватит на сегодня. Чуя не алкоголик, Чуе больше не шестнадцать.       Алкоголь медленно впитывается в кровь, и в голове становится немного свободнее. Впервые за столько дней он не думает о техническом отделе и его косяках. В прошлом месяце ему было о чём подумать. О Хоши, например. А месяцем ранее — о Юкио. В феврале — о Хамамото и о Казуте в январе. В декабре были Момо и Яшина, а в ноябре Курада и Мисима. Ему было, о ком подумать. Было ровно до этого месяца, пока он не решил, что пора кончать. Беспорядочные половые связи отнимали слишком много сил и времени, которые можно было уделить работе. Либо работа, либо секс — выбирай. Сделаем вид, что у Чуи действительно было право выбора.       И всё-таки думать о мужиках было приятнее, чем о работе. Вот, например, Казуту…       Его мысли резко обрывает громкая речь на европейском языке. Чуя оборачивается на звук. В другом конце зала, на больших диванах для важных гостей, расположилась разношерстная компания. Парень пригляделся и не припомнил никого из этих людей. Человек восемь и все новенькие — это что-то странное. Чуя обернулся к бармену:       — Уйти сейчас?       Бармен качает головой:       — Нет. Это торговая сделка, все безопасно.       Хочется верить, что все безопасно, но разговор на повышенных тонах внушает сомнение. Как скоро эта сделка из разряда безопасных перейдет в разряд «мы перестреляем все в этом баре»? Чуя возвращается к своему бокалу вина. Ему пули не страшны, но не дай бог ему показать способность — потом проблем не оберешься.       И тут Накахара замечает движение красного пятна откуда-то справа — тот самый парень. Он перегибается через стойку и подзывает к себе бармена, после чего что-то быстро тараторит. Чуе удалось выцепить пару слов: «Немцы говорят о том, что еще одна капля — и они застрелят здесь и сейчас своих оппонентов». Накахара также поспешил прислушаться к разговору громкой компании.       Он понимал китайский, но совершенно не знал немецкого, а тот парень переводил всё так, будто знаком с ним, как с родным. Да и европейская внешность расставляет все по своим местам: этот посетитель бара явно не японец.       — Если они не согласятся — пригрозим им пистолетом. — Китайская речь дошла до уха Накахары.       Ждать больше нельзя. Если ничего не предпринять, эта компания разгромит его любимый бар, чего Чуе уж точно не хотелось бы. Так что, не теряя и минуты, Накахара встаёт из-за барной стойки и направляется прямо к таинственному парню, что с неким раздражением периодически оглядывался через плечо на шумную группу лиц.       — Что ж, вторая половина тоже не в самом лучшем расположении духа, — обращается Чуя к бармену. — Те также грозятся оружием.       Быстро бросив взгляд на Накахару, а затем вернувшись к Окамото, парень продолжил:       — Их нужно остановить. Если не вмешаться — дело дрянь. Немцы сказали: «когда они отойдут к бару, мы достанем оружие».       — Я не понимаю ни слова из их трёпа, — с раздражением процедил сквозь зубы Кэйташи. — Так что без понятия, о чем они там будут щебетать в случае, если я попытаюсь их разнять.       На несколько секунд воцарилось молчание, после чего красноволосый парень все же обратил внимание на подошедшего Накахару.       — Знаете китайский, верно? — потирая переносицу, спросил парень, нахмурившись. После кивка Чуи он продолжил. — Меня зовут Шин Акада, я знаю немецкий.       Весь вид парня говорил о крайней степени усталости: синяки под глазами, растрепанные волосы и бледное, словно сама смерть, лицо. Акада будто не спал несколько суток, не вылезая и на минуту на солнце. Он вообще не скрывал своего раздражения от всей сложившейся ситуации. В глазах Шина так и читалось: «придя после тяжелейшей недели в этот бар, я явно был не готов терпеть еще и каких-то идиотов с оружием наперевес».       — Чуя Накахара. — Парни пожали друг другу руки.       — Предлагаю следующее, — Акада в очередной раз бросил взгляд на шумную компанию, после чего вернулся к Чуе. — Нам стоит выступить в роли тех, кто решит наконец этот, досаждающий всем в этом баре, конфликт. — Предложение вроде и исходило от Акада, но в его глазах не было и грамма какого-либо энтузиазма. Все, чего явно хотелось парню, так это того, чтобы его оставили наконец в покое и не мешали пропускать один бокал за другим.       — Предлагаете вмешаться? — Чуя задумчиво потер подбородок. — Можно, но что нам делать? Нас этот разговор явно не касается, а даже если б и касался, лезть к подвыпившим людям с оружием явно не самое лучшее решение.       — Это касается всех, кто пришел сюда отдохнуть, а не слушать стрельбу, — раздраженно закатив глаза, сказал Акада. — Немало людей пришли сюда с оружием и выпить, но тем не менее не устраивают поганый шум, из-за которого мешают другим.       Было неясно: обостренное ли у парня чувство справедливости, или его настолько задело, что в его время для отдыха ему не дают заняться этим самым отдыхом. Но факт остается фактом: Шин Акада очень зол и не намерен просто терпеть «визги» со стороны тех столиков. Что ж, Чуя его в этом, в принципе, поддерживает.       — Хорошо, я в деле. — Чуя кивнул и проследил за взглядом нового знакомого в сторону стола. Выяснение отношений набирало обороты и становилось всё громче. — Как предлагаете поступить? Выпроводить их силой?       — Не думаю, поднимется слишком много шуму. — Акада озадаченно нахмурил брови.       — По мне, так они уже достаточно нашумелись.       Действительно: практически все посетители то и дело бросали взгляды в сторону злополучного стола, где восседали эти идиоты, не замечающие абсолютно ничего вокруг. Вероятно, компания думала, что никто не понимает их трёп на разных языках и пользовалась этим, совершенно не осознавая, что выбешивает своих оппонентов всё больше и больше. Немцы всё больше распалялись, когда слышали китайскую речь, а те — когда немецкую. Судя по всему, японский из этой «торговой сделки» пропал уже давно.       — Окамото, — парень обратился к бармену, что всё это время сверлил напряженным взглядом главную «проблему» этого вечера, — сейчас у нас есть два варианта развития событий. — Акада вторил своим словам движением руки, демонстрируя два пальца. — Первый, — согнул один, — мы выпроваживаем их силой, что с вероятностью в восемьдесят процентов закончится стрельбой. Восемь человек, готовых применить оружие. Так себе, не находишь? А нас всего… — новый знакомый обвел взглядом помещение, высчитывая охрану, — шестеро. И у меня нет ни оружия, ни навыков обращения с ним. — Брови Чуи невольно поползли вверх от удивления, ведь человек без оружия в таком месте является невероятной редкостью. Мало того, по словам Акада, тот даже не умел с ним обращаться. — Какая жалость.       — Ну давай, Шин, ближе к делу. — Очень неформальное обращение. — Чего тебе от меня надо?       Впервые за всё время напряженного разговора Акада расплылся в хитрой улыбке.       — Второй, — палец, что до того просто обозначал варианты, теперь указывал прямо на бармена, — мы ведём переговоры. — Кивнул головой в сторону Накахары. — Но это будет довольно проблематично, если мы не обладаем абсолютно никакой информацией о деталях конфликта.       — Исключено. Я не могу, Шин, тебе ли не знать, — сказал как отрезал, сразу поняв, к чему парень клонит. — Я не предоставляю информацию о своих клиентах.       — Тебе больше прельщает перспектива убирать тут всё до следующего вечера? Слышать сплетни о том, что это не бар, а полигон для перестрелки? — Акада бросил взгляд на конфликтующих, что не собирались остужать свой пыл. — Так уж вышло, что большинство посетителей этого бара не знакомы ни с немецким, — показал на себя, — ни с китайским. — Теперь на Чую. — Так что, Кэйташи, будь добр, поступи рационально и поделись чуток информацией. Тебе не нужны клиенты, что не знают правил.       С каждой брошенной парнем фразой становилось понятно, что Акада знаком со всеми уважаемым барменом Окамото гораздо ближе, чем остальные. И, судя по всему, дольше. Но Чуя ни разу не замечал, чтобы Кэйташи болтал хоть с кем-нибудь без уважительного суффикса. Остальные также не позволяли себе и слова сказать против человека, что заправляет тут всем. А эти двое вели себя так, будто являются старыми знакомыми, если не друзьями. Личность этого Шина всё больше обрастала противоречиями и тайнами. Сначала он казался не больше, чем самым обычным посетителем, но теперь становилось ясно, что положение Акада тут привилегированное. Но сейчас не об этом…       — Я не могу рассказать тебе всего. — Кэйташи всё же пошел на уступок. — Обозначите вопрос — я отвечу. — Наконец-то взгляд бармена перешел к Чуе. — Господин Накахара, прошу прощения за то, что вы вынуждены лицезреть такую сцену в моем баре. Более того, расхлебывать чужие проблемы.       Чуе было совершенно плевать на извинение Окамото, его больше напрягало то, как резко поменялся тон давно знакомого бармена. Когда тот разговаривал с Шином, он звучал так, будто спорит с приятелем, но при обращении к Накахаре — снова появился вежливый профессионализм. Мафиози никогда не слушал чужие разговоры ровно так же, как и никогда не придавал значения тому, что говорит Кэйташи. Но всё же это место нравилось ему еще и по той причине, что ко всем здесь было одинаковое отношение, и неважно: начальник ли ты какой-то важной организации или лишь её работник. Никто ничего не знал о бармене, но имел понятия о том, что Окамото ни при каких условиях не выстраивает никаких отношений со своими посетителями, кроме деловых.       Странно всё это.       — Ничего, — Накахара лишь отмахнулся от извинений. — Лучше скажите: кто является лидером каждой из компаний?       — Немцев — человек, что сидит ближе всего к нам, слева. — Парламентеры снова устремили свой взгляд в сторону п-образного диванчика. — Китайцев — дальше, справа.       Окамото придерживался своих слов, сказанных ранее, и не говорил больше, чем спрашивали.       — Причина этой международной вечеринки? — Следующий вопрос последовал от Акада.       — Если кратко: одни наёбывали других, пока другие наёбывали их. — Очень лаконично. — Теперь всё вскрылось, и никого это не устраивает.       — Сложно будет привести их к консенсусу… — Озвучил Шин общую мысль. — Значит, придется вынудить уйти. — Улыбка не сошла с его лица, лишь стала шире. Он опустил взгляд на стакан, в котором еще на самом дне оставался алкоголь, смешанный с почти растаявшим кубиком льда. Виски. Почему-то хотелось это запомнить.       — Шин, давай только не как в тот раз… — с тяжелым вздохом протянул бармен, будто уже понял все мысли загадочного парня.       Но тот его будто уже не слышал.       — Господин Накахара, — внимание Акада было вновь обращено на своего вынужденного товарища в лице Чуи. — Возможно, моя просьба покажется вам слегка наглой, но тем не менее… Можете очень-очень угрожающе стоять рядом и переводить как можно громче всё, что говорят китайцы?       — Что?.. — Но продолжить парню не дали.       Шин одним махом осушил содержимое, что осталось в стакане, и со звоном опустил назад, на барную стойку, после чего решительно двинулся к п-образному дивану. Чуе ничего больше не оставалось, кроме как поспешить за ним.       Стоило встать с барного стула, сразу в глаза бросилось то, насколько этот таинственный парень был высок. Сантиметров на двадцать выше? Тридцать? Да какая, к черту, разница?! Хотя нет, серьезно, с таким ростом в баскетбол играть. И это Чуе надо выглядеть угрожающе?! Взгляд начал ползти по фигуре нового знакомого. Не сказать, что он тощий. Выглядит подтянутым, так в чем проблема? Накахара не имел комплексов по поводу роста, но всё же рядом с этим парнем угрожающе смотреться будет проблематично.       Быстро нагнав Акада до того, как тот достиг столика недругов, Чуя спросил:       — Что именно я должен делать?       — Притворитесь, ну… — подбор нужных слов не занял и секунды, — ёбнутым? Человеком, у которого невероятные проблемы с агрессией? Будто в своё свободное время вы предпочитаете ради развлечения потрошить людей? — доходчиво объяснил Акада.       На ответ со стороны Накахары времени уже не было. Они приблизились к главной «проблеме».       За столом восседали люди, по лицам которых можно было с уверенностью сказать, что весь тщательно описанный образ, что Шин дал Чуе, подходил им идеально. Слева сидели немцы в дорогих черных костюмах и с прилизанными волосами. Все были поголовно блондинами без единого шрама на их строгих лицах. Но, судя по тому, как эти самые лица покрыли красные пятна, — они в невероятной ярости. Возраст варьировался от тридцати до сорока лет. Молодая компания.       А вот справа сидели китайцы, что выглядели так, будто ребенку сказали описать бандита. Огромная гора мышц, практически вся кожа покрыта татуировками, что не скрывали шрамы, а наоборот, подчеркивали, заставляя смотреть только лишь на них. Лица также перекошены от злости, что грозилась вот-вот выплеснуться наружу. Значительно старше своих оппонентов.       И как же переплюнуть образ богатеньких педантов, что раскладывают органы по баночкам, и бывших уголовников, что прирежут тебя в первой попавшейся подворотне? Акада явно рассчитывает на слишком многое.       — Добрый вечер, Господа! — Игра, видимо, уже началась.       — Пошел к черту! — бросил немец, что сидел дальше всего. Главный даже не взглянул на Акада, что продолжал стоять с натянутой улыбкой, сложив руки за спиной. Он явно был готов к такому «теплому» ответу.       — Мы-то уйдем, с этим никаких проблем не будет. А вот у вас, — Шин окинул взглядом всех, кто сидел за столом, — явно возникнут трудности.       — Что за идиот? И его заодно пристрелим к чертовой матери, как только эти тупоголовые европейцы свалят к бару, — дошла китайская речь до уха Накахары.       Как можно громче переводить?! Просто цитировать, или отвечать, давая понять смысл сказанного?! Да к черту! Как он там сказал? Ёбнутый? Без проблем.       — Что за идиот?! — Накахара сорвался на гневный рык, чуть наклонившись. — И его заодно пристрелим к чертовой матери, как только эти тупоголовые европейцы свалят к бару! — Голос балансировал между криком и ахринеть-каким-громким-криком.       «Убейте меня», — пронеслось в голове у парня, но он продолжал стараться выглядеть как обожравшееся барбитуратами бешеное животное.       Теперь уже буквально все, кто сидел за столом, смотрели на парочку. Внимание было получено.       — Ох! Простите моего товарища, — Шин изобразил вежливую улыбку. — Знаю, вы тут впервые, и наверняка не в курсе, — Ясно, на чем решил сыграть этот Акада, — у моего друга… — парень наклонился вперед и понизил свой голос до шепота, — легкие проблемы с агрессией. — Чуя его прекрасно слышал. — Представляете, когда хочет кого-нибудь убить, — повторяет всё, что говорит жертва! Тяжелая болезнь. Не лечится, к сожалению. — Захотелось вопреки всему убить именно этого гребанного Акада, что втянул Накахару в этот цирк. На что он, черт побери, рассчитывает?!       Послышалось быстрое бормотание на немецком. Чуе не понять, но вот новый знакомый всё переводил у себя в голове без каких-либо проблем, так что, не дослушав конец фразы, этот фонарный столб снова открыл рот.       — Нет, что вы! Не стоит стрелять в него! И транквилизаторы тут вряд ли помогут… — Состроив задумчивое лицо, парень продолжил, не обращая внимание на ошарашенных немцев: — Вообще, странно, сегодня у него должны быть спокойные дни. Может, погода не та? Или на прошлой неделе было маловато жертв? Или мистер Робинсон заболел? Или…       Позорился тут не только Накахара. Акада, что еще пару минут назад казался самым уставшим человеком на всей этой бренной земле, вёл себя не менее ебануто.       — Чего вам надо?! — синхронно спросили главы этих компаний, будучи больше не в силах слушать то, как Шин копает сам себе могилу.       — Уходите. — Снова вежливая улыбка. — Я знаю, что это место потрясающее, но также его потрясающим считают абсолютно все его постоянные клиенты. — Акада кивнул головой в сторону Чуи. — Они, как правило, безумно ценят свое личное пространство и не выносят, когда им мешают. — Говорил так, будто вел передачу на канале про редкие виды диких животных. — Вы вели себя довольно шумно, так что не только я и мой друг, но и еще примерно… — парень повертел головой, — тридцать шесть человек не особо этому рады. Это мы решили попробовать провести дипломатическую беседу, но у них… — многозначительно кивнул головой назад, — другие способы решения конфликта.       «Ясно. Этот Акада решил показать, что мы еще самые нормальные среди чертовых психов, и им несказанно повезло, что именно мы решили к ним подойти и помочь. Это не наша просьба, а вообще услуга добрых самаритянинов».       — Думаете, стоит уйти? — вполголоса спросил китаец.       — Думаете, стоит уйти?! — проорал Накахара, мысленно желая утопиться со стыда.       Но всё же эта выходка была гвоздём в крышку гроба нахождения этих людей в баре. Выкинув содержимое своих кошельков на стол, те, не промедлив и секунды, похватали свои вещи и быстрыми шагами направились к выходу, испуганно мотая головами в поисках нападающих на них сумасшедших.       Да, вопрос был решен подозрительно просто. Но всё же очень многое оставалось без ответа. И китайцы, и немцы, судя по их реакции, были лишь мелкими сошками, что не играли практически никакой роли в преступном мире. Грозились оружием, не осознавая, что в этом баре полно эсперов и прочих людей, обладающих силой. Не знали никого в лицо, хотя тут собирались все, кто имел в этом городе вес. Но как же тогда сюда попали они? Ответ очевиден: кто-то из более влиятельных людей забронировал столик. Но кто — Чуя вряд ли когда-нибудь узнает, ведь бармен ничего не скажет.       Проводив взглядом шумных людей, Чуя вновь вернул его на Шина.       Тот стоял, продолжая смотреть на закрывшуюся дверь бара, и выглядел крайне задумчиво. Синяки под глазами будто стали глубже и темнее, а в сами глаза вернулась усталость. Накахаре было любопытно: всегда ли этот парень такой, или эта неделя выдалась особенно дерьмово? Шин Акада был интересным и оставлял за собой кучу вопросов. Более того — желание узнать на них ответ.       — Спасибо, — без особых эмоций бросил парень. — Было забавно.       «Забавно? Забавно?! И это всё, что ты можешь сказать?!» — Чуя не знал причину, но был возмущен так, будто Шин сказал эту фразу после самой бурной ночи в его жизни. Воображение уже дорисовывало, как тот бы просто встал с кровати, отряхнулся, как от грязи, и ушел…       О, он действительно уходит. Черт!       Но уходил Акада назад к барной стойке, за которой стоял улыбающийся во все зубы Кэйташи Окамото. Мужчина явно был доволен сложившимся исходом, даже не подозревая, что все посетители этого бара только что были выставлены Шином поехавшими психопатами. Нет, конечно, тут были и такие, но очень красочное поведение Накахары явно затмевало их всех. Актер, блять, погорелого театра. Он это точно не забудет в ближайшее время. Хорошо, что всем тут было глубоко плевать, как ведут себя остальные посетители, пока они им не мешают.       — Сегодня пьете за счет заведения! — воскликнул довольный бармен, тут же опуская перед парочкой новые порции старых напитков.       Взяв стакан, Акада направился к противоположному концу стойки, где прежде сидел Чуя, оставляя Накахару наедине с самим собой, ибо Кэйташи поспешил за ним по другую сторону барного стола, что-то активно говоря.       Вот и всё. Можно просто продолжить пить, забыв об этом случае, будто его и не было. Желание Шина удалиться в спешке явно не обязывало его к разговору. Так было проще и менее неловко сидеть в тишине. Акада выглядел как человек, что уже стер из памяти весь этот инцидент, и Чуе стоило поступить так же.       На голову снова свалились все проблемы, что были на этой рабочей неделе. Проёбы программистов, совещание, раздражающее поведение Гретты. Попытки отвести себя от мысли о работе заканчивались мыслями о собственной рутине. Почему после этого случая эта самая рутина кажется еще более противной? Еще более невыносимой и раздражающей? И после случая ли? Может, после этого парня?       Плохие и глупые мысли.       Тем более от него так и разило этой самой рутинной скукой. Вот прямо за версту пахло.       Бросил взгляд на противоположный конец барной стойки.       — К черту… — шепнул сам себе под нос Чуя, делая глоток вина.       Время перевалило уже за два часа ночи. Бар, что вечером был наполнен людьми, к этому времени начинал пустеть. В четыре часа утра он уже был практически безлюдным. Накахара никогда не сидел тут допоздна, растягивая каждый бокал вина, как опытный сомелье. Никогда не тратил своё время настолько впустую. В пять утра не осталось никого, кроме трех людей: Кэйташи Окамото, что уже убрал своё рабочее место и медитативно вытирал каждый бокал до блеска; Шина Акада, что сложил руки на столешнице и уткнулся в них лицом, предположительно, спя; И Чуи, мать твою за ногу, Накахары, что вообще не имел и малейшего понятия, какого хрена он тут сидит.