***
Стоит ли вообще говорить, что нормального сна Чуя так и не увидел в этот день? Разбитая костяшка ныла, но небольшим часам, что сейчас валялись разбитыми где-то в углу спальни, было намного хуже. Однако ежедневная рутина смогла сместить фокус внимания на что-то более важное, чем бесполезные мысли о мотивации собственных действий этим утром. Работа прекрасно справлялась с ролью чего-то, что полностью поглощает тебя, заставляя не думать больше ни о чем другом. Да, может, Накахара и не выспался, но организм, выдрессированный привычкой, не давал никаких намеков на бессонную ночь. Обстановка в собственном кабинете вынуждала бодрствовать. Всё было хорошо и стабильно. Чуя уже забыл обо всём этом… Вот этом вот. Информационный отдел капал на мозги, подчиненные снова делали что-то вопиюще не так, как надо, а работа множилась, несмотря на то, что Накахара делал всё в срок. Суббота вообще ничем не отличалась от остальных дней недели, помимо возможности уйти на несколько часов раньше. Этим надо бы воспользоваться, чтобы лечь спать и восстановить привычный режим. Воскресенье принесет полувыходной, а понедельник запустит всё с самого начала. Жизнь продолжается, а то, что было перед коротким сном, — не что иное, как бред не до конца трезвого мозга. Ох, точно. Надо же будет убрать весь этот чертов бардак. Да, Чуя мог бы попросить зайти уборщицу, чтобы она сделала всю работу к его возвращению, но Накахара не любил мысль, что в его вещах будет копаться незнакомый человек. Хоть и женщине явно было бы плевать на погром хозяина, она видала вещи и похуже. И всё просто отлично, ведь голова работает в исправном режиме, день подходит к концу, а мысли заняты исключительно профессиональными задачами. Поправляя шляпу, Накахара выходит на улицу, вдыхая свежий — насколько в городе он мог бы быть — воздух. Все люди, чем-то занятые, снуют туда-сюда, желая успеть к назначенным дедлайнам. Просто случайный бзик в баре никак не отразился — и не отразится — на жизни молодого мафиози, что сейчас совершенно точно поедет домой убирать разгром, учиненный этим утром. Еще надо будет заказать новую полку для ванной комнаты и должным образом её прикрутить. На этот раз она будет деревянной. Нет, железной. Чтобы это тупое недоразумение точно не повторилось. У Чуи есть машина, но сегодня он приехал на работу на такси, ибо посчитал, что невыспавшийся водитель — всё равно, что пьяный вусмерть. Это центр города, и ждать таксиста долго не придется, буквально минуты две-три. Именно об этом думает парень, когда достает телефон и открывает нужное приложение. А потом все мысли снова будто останавливаются, когда он видит адрес бара в предлагаемых для поездки вариантах. Ну уж нет. Нет-нет-нет… Накахара хмурится, смотря в экран телефона, как на врага народа. Этот адрес. Это место. Это утро. Ну что за глупость же была, парень едва может поверить, что такое бесполезное времяпрепровождение действительно случилось. Рука с телефоном переворачивается, дабы Чуя, хрен знает зачем, взглянул на наручные часы. Есть ли хоть одна причина поехать туда? Объективная причина. Желательно такая, которая не вызовет вопроса «зачем». Черт, сейчас явно не время рассуждать, стоя посреди дороги. Да, в реальности это колебание не заняло и пяти секунд, но всё равно показалось Чуе просто до невозможного долгим и утомительным. Он найдет эту самую причину, пока едет туда. Ведь она есть, и с этим надо как можно скорее разобраться, пока она не начала доставлять больше проблем. Накахара оправдывает себя тем, что завтра в любом случае выходной, и по факту у него нет никаких обязательств перед воскресеньем. Оправдывает, но всё равно злится. Но ему кажется, что если б не поехал — злился бы еще больше. По той простой причине, что ломал бы голову зря. Сейчас вот приедет — поймет, что сегодняшнее утро было просто ошибкой. Легким наваждением под давлением утомления от рутины и алкоголя. И что всё по-старому, и не нужны Накахаре никакие перемены. И не надело ему из недели в неделю следовать одному и тому же распорядку. Всё хорошо. Такси действительно приезжает быстро. Уточнение водителя по поводу адреса, только больше распаляло злость, ведь Чую заставляют вслух признать это идиотское решение снова поехать туда. Создается впечатление, что весь мир тщательно старается его отговорить даже думать об этом. Почему-то везде чудится насмешка: «что, серьезно, «Gutta venen»? После того, как ты, Чуя, так изобретательно потратил время впустую, хочешь еще?» И разум вновь ищет себе тысячу и одно оправдание, а руки снова тянутся к телефону, чтобы хоть как-нибудь переключить внимание на никому ненужную чушь. Да даже всё происходящее сейчас — это никому не нужная чушь. К черту эти размышления. Правильно, неправильно — какая разница? Раньше такой порыв потратить время можно было списать на слишком маленькую занятость. Но сейчас, когда проблем и работы дохрена и больше — скукой это не назвать. Может, выгоранием. Но не скукой. Черт его подери. Преодолев пробки на дорогах, несколько аварий, хреновые погодные условия, что свойственны осени, Чуя всё же добирается до того места, от которого его отводят все вышеперечисленные обстоятельства. «Всем назло» — иначе это никак нельзя назвать. Бар последние два года был местом, где Накахара чувствовал себя более, чем комфортно. Это его уход. Случилось что-то плохое? «Gutta venen» ждет. Хорошее? Надо отметить — вам туда же. Ничего не случилось? Можно снова сюда. Тошнит от работы? Сюда-сюда-сюда. Чуя не спивался. Чуя не глушил алкоголь вёдрами. И Чуя никогда не ходил сюда чаще, чем раз в неделю. Накахару грела сама мысль о том, что есть место, где никому ничего не нужно от него. Это его личная зона комфорта. Несмотря на немалое количество народу — парень был там один и только ради себя самого. И что же сейчас? Дверь открывается и его обдает теплом помещения, хотя на улице было не так уж и холодно. Взгляд сразу же впивается в барную стойку за которой, конечно же, стоит Кэйташи Окамото, что с легким прищуром следит за каждым в помещении. Мужчина уже заметил Чую и не выказал и капли удивления тому, что Накахара явился в этот же день. Такой же, какой и всегда, многоуважаемый Окамото, будто вчера вообще ничего необычного не случилось. Ну действительно, что ему тут, скакать от радости и делиться с каждым клиентом сплетнями? Бред. Конечно, ничего не случилось. Просто у Чуи едет крыша на фоне рутины. Проходя глубже в помещение, парень кидает взгляд на столик, что вчера послужил местом беспорядков. Теперь там сидят совершенно другие люди и спокойно пьют и разговаривают. Всё тихо и мирно. Никому нет ни до кого дела. Даже персонал ходит, словно чьи-то тени, тихой поступью, не привлекая лишнего внимания, но следя. Периодический скрежет стульев о деревянные половицы приглушает ненавязчивая музыка, а звон бокалов лишь дополняет её. Тёплый свет и даже уют. Все такое же. Ничего не изменилось. Зона комфортна не деформировалась от одной глупости мафиози. Но кажется, что что-то не так с самим мафиози, ибо следующее, на что Чуя обращает внимание, — это то место, где сегодня утром спал тот парень. Сейчас там сидит другой человек. Ну конечно его нет. Какой идиот ходит по барам каждый день?! Неприятная мысль о самом себе резанула по гордости, так что Чуя просто в привычной манере направляется к своему месту за барной стойкой, снимая шляпу. Он пришел сюда, чтобы убедиться, что все эти посиделки до утра — просто бред. И это было так, ведь ничего не изменилось в этом месте. Люди те же, бармен тот же, лампочки не меняли, перестановку не делали, персонал не обновляли. Накахара не должен чувствовать, что что-то в его зоне комфорта пропало, но чувствует. Какая-то деталь, которой Чуя раньше не замечал, а как испарилась — так сразу же что-то не то. Бармен Окамото поздоровался в привычной манере, на короткий кивок Чуи опустил привычный напиток и привычно направился обслуживать других клиентов. Но Накахара смотрит на этот бокал вина — и его воротит. Не хотел он сегодня пить. Он вообще ничего не хотел. Поработать, добраться до дома и ждать завтра. Сидеть тут против собственного желания отвратительно. Весь уют этого места с грохотом разбивается тем, что его постоянный посетитель не хочет быть здесь. Накатывает злость, будто Чуя прямо сейчас вырывает у себя же из рук дорогую ему вещь, с которой все проблемы кажутся не такими уж и проблемами. Эта вещь сама оборачивается проблемой. Ебанное дерьмо. Это всё тот парень виноват. Да, именно он. На кой черт Чуя вообще заговорил с ним?! Все посетители были лишь фоном, частью закадрового шума, Накахара не общался с ними, даже едва смотрел на них, а тут, блять, это. Это всё Шин Акада. Сидел тут и не отсвечивал, как Чуя, а потом что-то резко геройствовать и помогать потянуло. Кэйташи Окамото бы сам разобрался, не может быть такого, что тут никогда не возникало подобных конфликтов. Зачем они полезли. Зачем полез Шин Акада. Зачем полез Чуя. И почему он не может вспомнить свои мысли, когда принял это решение, но помнит, сука, каждый вопрос в голове об Акада. Потому что тот парень — часть его фонового шума. Как прохожий человек на улице, как такой же посетитель супермаркета. Он нужен лишь для того, чтобы дополнять привычную картину, а не вырываться из неё, начиная занимать хоть какую-то, даже мимолетную, роль. — Господин Накахара, что-то не так с напитком? — задает вопрос бармен, что, естественно, успел заметить, как Чуя игнорирует вино уже последние пятнадцать минут. Захотелось отмахнуться и нагрубить. Кэйташи Окамото выглядит слишком буднично и обычно. Это бесит. Это больше не внушает былого спокойствия, а лишь раздражает. — Нет, всё в порядке. — Накахара качает головой, прогоняя мысли и тянется рукой к бокалу, придавая своему лицу ещё более безразличное выражение. — Задумался. — Понимаю. Да что ты, блять, понимаешь?! Бармен отходит, оставляя клиента наедине с собой, а Чуя хмурится от досады. Идиотизм. Даже если он и спросит этого Окамото о его друге, то мужчина и слова не скажет. И что спросить-то вообще? «Прошу прощения, у меня едет крыша, но мне кажется, что в моём выдуманном мирке не хватает массовки, не подскажите ли, где недостающий персонаж?!» — Формируется единственный вариант в голове Чуи. Накахара так и видит, как бармен задается вопросами: где и как его постоянный клиент успел так нажраться до приезда сюда, что уже белая горячка схватила. Причем так быстро. Не иначе как чудо. И зачем он только приехал? Кто его вообще тянул? Ну, помимо самого себя. Правильно говорят, что все проблемы люди создают себе сами, а потом тщательно стараются переложить вину на кого угодно, только не на себя. Накахара не такой, парень берет ответственность за свои поступки и от этого же худо. Ведь иногда так хочется снять с себя груз. Скинуть его на этого пресловутого Шина Акада, уж слишком спокойно тот выглядел. Перед глазами прокручивается лицо одного из постоянных посетителей, но все детали лишь общие, неполные. Внешность примерная, но одно сказать можно точно: Шин Акада был уставший. Так выглядят люди, что не видели нормального сна долгое время, их движения резкие, а все функции какого-либо взаимодействия с обществом работают на автопилоте. Мысль об этом, вместе с бокалом вина, заставляет Чую вспомнить про то, как мало тот сам спал сегодня. Точнее, не спал практически вообще. По всему телу растекается усталость, а на голову давит пресс слишком долгой активности. Надо закругляться и ехать домой, к черту всё это. Сейчас он всё равно ничего не соображает, оттого в голову и лезут всякие глупости. Кивнув самому себе, Накахара просит счет.***
Все следы той злополучной ночи с пятницы на субботу были убраны еще в воскресенье, а выходные, как это часто бывает, пролетели уж слишком быстро. Казалось, что Чуя просто моргнул, а нет, это наступил понедельник. Правильно говорят, что от скуки, что только себе не напридумываешь. Работа и периодическое перебрасывание парами фраз с коллегами выбивает из башки всю дурь. Еще и ввелись новые меры предосторожности для вышестоящих, так как данные о сотрудниках были украдены. Уже пошла третья неделя как. Гретте точно стоит начать лучше работать головой. Да, ограниченный круг лиц в курсе про то, что это именно проёб немки с невозможной фамилией, но не даёт же ей это право игнорировать буквально всех! Сидеть на собраниях и барабанить по своему тупому ноутбуку, будто Альтштеттер какая-то секретарша, а не причина всего этого сборища. Как же вымораживает это поведение: мне на всех плевать, вы говорите не обо мне. Чуя не знал, чем таким эта дамочка выслужилась, что занимает ту должность, на которой находится. Знал одно: кому попало такое не доверят. Но именно эта «не кому попало» служит причиной новых правил. Мори не знает, к кому конкретно попали эти данные. Есть круг подозреваемых, но те бездействуют уже третью неделю. Тщательная слежка и наблюдение не принесли никаких плодов. Абсолютно. Есть несколько вариантов развития событий: Первое — что эти самые подозреваемые просто выжидают, когда шумиха вокруг пропажи уляжется и с них снимут подозрения после слежки. Но это просто глупо. Они рискуют и дают фору человеку, что ищет исполнителя. Чем больше они бездействуют — тем больше времени и сил предоставляют Портовой Мафии на поиск хакера. А хакеры — это не мафиози, их не учат молчать на пытках. Да и это дело «два-ноль-ноль-девять» не выглядит как очень сложная спланированная операция одной организации. Так что бездействие подозреваемых только больше путает. Если наниматель всё же среди них, то он уверен на все сто процентов, что этого хакера не поймают. Второе — среди подозреваемых нет того, кто заказал данные о сотрудниках. И это уже проблема серьезнее. Значит, что Портовая Мафия нажила себе новых врагов, ресурсов и знаний которых хватает для того, чтобы портить жизнь. И самое худшее — это абсолютное незнание без допроса непосредственно самого хакера. Последний вариант самый худший, но всё более вероятный с учетом пройденного времени. Шпионы и двойные агенты в подозреваемых организациях не дают никаких результатов, утечек нет, те вообще без понятия, что у Портовой Мафии что-то украли. Ничего нового не планируется, козни не строятся, всё стабильно. Неужели не они? Или они, но настолько уверены в этом хакере. Если сократить все имеющиеся на данный момент отчеты, можно сказать следующее: без хакера — эта кутерьма просто сотрясание воздуха. Нужно найти «два-ноль-ноль-девять». А до тех пор такое положение лишь давит на нервы, ведь очень плоха та мысль, что враг владеет досье каждого сотрудника. И ты не знаешь, кто ему так резко понадобился: ты ли, или какая-то мелкая сошка. А может, все сразу. Поэтому нужно быть особенно осторожным с пониманием того, что врагу известна даже твоя группа крови. А Гретте нужно работать лучше и чаще предоставлять информацию о ходе расследования. Весь отдел программистов копается в каждом деле этого хакера, но не находит ничего. Если так пойдет и дальше — Альтштеттер раздавят, а ей на замену наймут кого-то другого. Уже ходят слухи не в пользу этой женщины. Поговаривают о каком-то мистере Робинсоне, что… Накахара роняет ручку на стол, стоит прокрутить у себя в голове еще раз этот псевдоним. Парень тут же хмурится и лихорадочно перебирает свою память, силясь вспомнить, где он слышал об этом. Где же?! Совсем недавно… Чуя совершенно точно до этого дела, хоть убей, не разбирался в хакерах, программировании, и прочей чепухе. Так что и о мистере Робинсоне впервые услышал совсем недавно. Но нет, точно не из слухов, не из вариантов нанять этого хакера на роль того, кто отыщет похитителя данных. Где же? Где?! Это зацепка, она всё продвинет, даст толчок, если Гретта не может достать этого «два-ноль-ноль-девять» лично. Где он мог слышать этот… Парень резко встаёт с кресла, упираясь руками в стол. — Да твою же мать! — Чую захлестывает гнев, когда он понимает, где и как это имя промелькнуло в голове. Шин Акада. Тот бред, что он нёс тем злополучным посетителям. Он определенно упомянул эту фамилию среди череды бессмысленной чепухи. Это было еще до того, как в Портовой Мафии начали ходить слухи о том, чтобы нанять нового программера, если не на замену Гретте, то хотя бы в помощь. Этот чертов парень говорил. Говорил-говорил-говорил, и от этого факта Чуе хочется сломать что-нибудь. Разбить, раскрошить, уничтожить. Какого, мать твою, хуя?! Чуя уже забыл. Он забыл об этом, жил на этой рабочей неделе припеваючи, даже не думая о том вечере пятницы и начале субботы. Забыл, работал, контактировал с коллегами, приходил домой, всё было так, как обычно, а теперь это ебанное дерьмо! Может это просто совпадение? Ну, пришла этому Акада в голову случайная фамилия, зачем тут же подвязывать её к этому делу? А бывают ли такие совпадения? В баре, в самом криминализированом районе Йокогамы, в Японии, звучит английская фамилия. И не просто фамилия, а фамилия хакера, с которым очень сложно связаться, если судить по отчетам. Программеры только и трещат о том, что этот мистер Робинсон берется за что-то, только если дело его самого заинтересовало. Поганое дерьмо. Накахара резко поворачивает голову на календарь, дабы увидеть дату — двадцать седьмое октября. Пятница. Прошла ровно неделя с той встречи. Неделя — и Чуя уже выкинул всё это из головы, но оно спешит о себе напомнить таким ужасным способом. Имеет ли это всё смысл? Если Накахара действительно подозревает, что тот парень может быть как-то связан с мистером Робинсоном, то стоит доложить об этом Мори, а не заниматься своеволием и самоличным расследованием. Нужно составить отчет, выдвинуть догадку, а не браться за всё это самому. Попросить пробить этого парня, узнать кто он и чем занимается. Но всё, что известно Чуе — это имя и примерная, хоть и яркая, внешность. Расспросить Кэйташи Окамото не получится. Если тот молчит, когда спрашивают про обычных клиентов, то своего дружка точно не сдаст. Мафиози задирает рукав и смотрит на часы — вечер. Уже конец рабочего дня пятницы, он должен был уйти еще тридцать минут назад. Нет времени составлять наводку, если этот Акада ходит в бар по вечерам пятницы. Нужно ехать туда. Сыпя себе под нос проклятиями, Накахара собирается в спешке, параллельно вызывая такси, не желая ждать и минуты внизу. Парень крепко сжимает челюсть, пока в голове просто бегущая строка из мата. Это похоже на какое-то наказание, на карму, на что угодно, но не на что-то хорошее. Нет смысла так торопиться, но он торопится. Чуя, честно, не думал обо всём этом инциденте, занимаясь ежедневной рутиной. Забыл, словно сон, по пробуждении. Даже посмеивался со своей глупой поездки туда вечером субботы. Но сейчас всё иначе. Сейчас мафиози столкнули лбом со всем этим снова, буквально вынуждая действовать, даже не имея никакого плана за собой. И на этот раз ему не мешает никто: лифт был прямо на этаже, такси уже ждало внизу, на дорогах не было пробок, несмотря на вечер пятницы. У него было время подумать о том, как лучше подать информацию об этом Мори, как аргументировать свои подозрения и как это может помочь делу, если за работу возьмется еще один хакер. У него было время подумать буквально обо всём, но только не о том, что сказать Шину Акада, когда Накахара Чуя его увидит. Парень ожидал, что если и встретит этого Шина, то внутри бара, за тем самым местом в углу барной стойки, но нет. Высокая фигура стояла справа от входа, облокотившись спиной на стену и ссутулившись, смотря в телефон через большие стёкла очков. Акада держал мобильный двумя руками, пока губами была зажата тонкая сигарета, что покачивалась от затяжки, до выдоха. За пышной красной челкой, что спадала на лицо, едва можно было разглядеть сведенные к переносице брови. Проходит буквально секунда, после которой рука Шина тянется к лицу, дабы снять сигарету с губ двумя пальцами — средним и указательным — после затяжки. Когда тот отнимает папиросу от лица, губы парня принимают форму трубочки, выдыхая дым. Еще секунда. Акада видит что-то в телефоне. Это самое колечко между губами растягивается в улыбку, парень невольно усмехается, а затем его плечи сотрясает кашель. «Вот дебил, дымом подавился», — думается Чуе, когда он проходит мимо, внутрь бара, так и не придумав, что сказать Шину.