Ошибка 404/502

      Обнаружив, что Шэнь Цинцю двигается в направлении его скромного дома, Ло Бинхэ нахмурился. Видимо, мокнуть под дождём из-за такого отброса, как младший ученик, он не желал. Как и рисковать, что кто-то из адептов увидит, сколь яростно он пинает своего ученика. Репутации такая промо-акция уж точно не пойдёт на пользу.       Поднявшись, Ло Бинхэ послушно последовал за Шэнь Цинцю. По пути к полуразвалившемуся сараю он успел выслушать целую тираду, которая с каждым новым словом ввергала его в откровенное негодование.       — Да что с тобой произошло, Ло Бинхэ? Ты ведь был таким послушным, хорошим мальчиком. И тут такое?! Я, конечно, понимаю, что Мин Фань довольно грубый подросток и в этом есть доля моей вины, но ты ему плечо вывихнул! Ты ведь никогда никому не причинял вреда!.. Ох…       Распахнув дверь и влетев внутрь, Шэнь Цинцю нетерпеливым жестом велел ученику зайти следом.       — Ох, пока укроемся здесь от дождя. В госпиталь тебе лучше не соваться, а то переполох поднимешь. Тебе тоже досталось. Надо обработать синяки. До комнат учеников куда ближе, чем до моего дома, — обернувшись и требовательно посмотрев на Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю свёл брови к переносице. — У тебя есть что-то в комнате для обработки ран?       Ло Бинхэ не сдержал опешивший взгляд. Над ним издевались что ли?       — Я могу… посмотреть. В корзине есть мазь.       — Ох… Ло Бинхэ, какой корзине? Сейчас ты никуда не пойдёшь, ты…       — Вот в этой корзине, — не отрывая взгляд от Учителя, Ло Бинхэ указал за спину и едва сдержал рвущуюся наружу язвительность: — Этот ученик здесь живёт.       Шэнь Цинцю застыл в ступоре. Не знай Ло Бинхэ, что за моральный урод его учитель, то поверил бы в разыгранный перед ним спектакль. Потому что негодование, с которым он озирался, будто заблудившийся в трёх соснах опытный лесник, выглядело невероятно правдоподобным.       Обжигающая обида зацарапала горло. Спрятав руки за спиной и впившись ногтями в ладони, чтобы сдержать порыв раздражения, Ло Бинхэ спросил:       — Учитель чему-то удивлён? Учитель ведь сам меня сюда выселил из общих комнат…       Пришлось поднатужиться и добавить голосу болезненно усталый тон, чтобы Система не восприняла сарказм и едкость за проявление ООС. Оттягивать неизбежное тоже не хотелось, поэтому, вновь опустившись на колени, Ло Бинхэ смиренно произнёс:       — Теперь, когда нас никто не увидит, Учитель может по всей строгости наказать этого ученика.       Непогода на улице усиливалась, дневного света едва хватало, чтобы детально рассмотреть помещение, а когда спустя долгий миг молчания Шэнь Цинцю закрыл дверь, Ло Бинхэ приготовился к худшему. Шум ветра притих, однако дождь всё сильнее стучал по крыше.       Раздался тяжкий вздох.       — Я не собираюсь наказывать тебя, Ло Бинхэ. Но мне придётся серьёзно поговорить с тобой.       Ещё более подозрительной вещи он, конечно, не мог сказать. И тем не менее веер не ударил Ло Бинхэ по лицу. Шэнь Цинцю подошёл к ученику и, вновь переведя дух, опустился перед ним на колени.       — Посмотри на меня, Ло Бинхэ.       Помедлив мгновение, Ло Бинхэ исполнил просьбу и приготовился. Ну вот сейчас-то он точно должен схлопотать оплеуху, так ведь?       Шэнь Цинцю пристально разглядывал его лицо, словно пытаясь найти ответы на застрявшие в голове вопросы. Ло Бинхэ смутило его внимание, однако в меру привычки он не стал отводить взгляд, разве что выкрутил на минимум дерзость, чтобы не схлопотать ООС. Медлительность Шэнь Цинцю только сильнее нервировала его.       — Ох… зачем же ты так с ними, Ло Бинхэ? Насилием ты ничего не добьёшься.       На мгновение Ло Бинхэ удивился так, что его губы едва не скривились, отчего пришлось отвернуться. Смотреть в глаза Шэнь Цинцю, когда он говорил, что насилие — не выход, оказалось выше его сил. Разве не Учитель в первых рядах издевался над своим учеником, доказывая иное?       Это точно какая-то издёвка, не иначе. Ло Бинхэ с подозрением присмотрелся к Шэнь Цинцю, к этому изящному утончённому мужчине, который с первого взгляда цеплял некой внешней элегантностью. Когда он не злился и не кривил лицо, то выглядел действительно красивым. Речь даже не о внешней притягательности, а, скорее, об ауре, которая его окружала. Наблюдая за тем, как Шэнь Цинцю смотрел в сторону, бегая туда-сюда взглядом, словно по невидимым строчкам, Ло Бинхэ поймал себя на недоброй мысли.       «Что, если не только Лю Цингэ здесь забаговал? Что если модель поведения Шэнь Цинцю тоже подверглась ошибке? Система ведь постоянно орала об ошибке 404… Система, можешь определить уровень отношений с Шэнь Цинцю?»              [Данная информация не доступна пользователю на текущем уровне сложности]              «Тогда… Система, всё ли соответствует заданной модели поведения Шэнь Цинцю?»              [Система анализирует…]       [Ошибок не выявлено]              «Не выявлено… то есть… он всё ещё остаётся злодеем?»              [Система подтверждает, Шэнь Цинцю — главный антагонист]              «А почему он меня не бьёт?»              [Система делает запрос…]       [Ошибка 502 — сервер не получил правильный запрос от другого сервера]       [На текущем сервере ошибок не выявлено]              «Да что за белиберда? Какие, блять, в конце концов сервера?.. У божества нет что ли достаточной памяти, чтобы удержать этот огромный мир в одном месте? Система, почему ты вообще считаешь себя системой, а не богом? Это ведь новелла! Почему ты воспроизвела всё миром игры?»              […]       [Пользователь задаёт сложные вопросы. Можете переформулировать?]              «Ох, ладно, забыли».       — Прости…       Прервавшись на мысленный диалог с Системой, Ло Бинхэ пропустил мимо ушей половину сказанного Шэнь Цинцю. Из-за этого его реакция оказалась в столь же мере глупой и забавной, как и у спящего студента на задней парте, к которому обратился преподаватель. Благо, Шэнь Цинцю не смотрел на него в момент извинений, иначе бы подумал, что у его ученика не всё в порядке с головой.       — Я был ужасным учителем для тебя долгие годы, Ло Бинхэ. Возможно, ты перенял от меня такую модель поведения, но это неправильно. Трудно признавать свои ошибки, однако я должен их признать. Я прошу прощения у своего ученика, но не надеюсь, что он меня простит.       Ло Бинхэ не удержался от негодующего взгляда. Пока Шэнь Цинцю смотрел вниз, он пригляделся к нему получше и принюхался — вроде алкоголем не пахло, значит, трезв. Ло Бинхэ ничего не понимал.       — Учителю… не нужно извиняться. Учитель ведь лучше знает, как правильно обучать этого глупого ученика.       — Ты вовсе не глупый, Ло Бинхэ. Честно говоря, я всегда в тебя верил, но в чём-то завидовал твоим талантам, и это глупо. Моя проблема, как учителя, оказалась куда глубже, ведь я не только на тебя распространял своё влияние, но и на других учеников. Когда ко мне прибежала Нин Инъин и сказала, что Мин Фань собрал друзей и пошёл проучить тебя, я подумал, что это их придётся отчитывать. Однако они поплатились за свою дерзость. Но, Ло Бинхэ, то, что ты сделал — напал на товарища — это неприемлемо. Ты навредил своему шисюну, хотя он был безоружен.       Хотел бы Ло Бинхэ поделиться своими мыслями, но лишь открыв рот, тут же поспешил закрыть его. С Шэнь Цинцю точно творилось что-то неладное. Мало того, что он не избил его за буйное поведение, так теперь ещё прощение просил, да заливал про мораль и честь. Вряд ли бы ему понравился ответ, что своих действий Ло Бинхэ ни разу не стыдился, да планировал завершить начатое.       Его молчание Шэнь Цинцю истолковал по-своему. Вздохнув и поднявшись с пола, он спросил:       — Ты говорил, у тебя есть мазь от ссадин или что-то подобное. Где?       — В корзине у кровати.       Кроватью называть настил из сена, конечно, само издевательство над названием кровати. Но когда Ло Бинхэ услышал шорох: Шэнь Цинцю открыл плетённую крышку, — у него от нахлынувшего ужаса мороз пробежал по коже. Резко обернувшись и обнаружив, что Шэнь Цинцю держит в руках рукописный трактат-самоучитель, который явно не должен находиться у младшего ученика, Ло Бинхэ приготовился отпевать себя. За украденный самоучитель его, наверное, и поколотят. Этим же самоучителем.       Однако Шэнь Цинцю вдруг улыбнулся и, обернувшись к Ло Бинхэ, мягко уточнил:       — Надеюсь, он тебе хоть немного помогает? — отложив рукописный самоучитель и быстро обнаружив в корзине небольшую баночку с мазью, Шэнь Цинцю вернулся к ученику. — Я постарался расписать для тебя основы, но мог где-то намудрить. Если у тебя есть вопросы, не стесняйся ко мне обращаться, я постараюсь всё пояснить.       На этом моменте мозг Ло Бинхэ стал близок к тому, чтобы отключить свою работоспособность.       «То есть в смысле это он мне дал книженцию?»       Застыв подобно истукану, Ло Бинхэ в негодовании наблюдал за Шэнь Цинцю. Открыв баночку с мазью и нахмурившись, Шэнь Цинцю явно не одобрил качество лекарства, однако, за неимением других средств, стал аккуратно наносить его на ссадины ученика. Прикосновение тёплых пальцев к щеке вынудило Ло Бинхэ интуитивно дёрнуться, чуть отстраниться и отвести взгляд.       — Прости, что прикасаюсь к тебе, но зеркал тут нет… во всяком случае, так будет быстрее. Потерпи.       Ло Бинхэ терпел. Но вовсе не лёгкое пощипывание на щеках и разбитой губе. Его тело не помнило заботы очень долгое время, а душа встречала такую милость как очередную обманку. Движения Шэнь Цинцю отличались аккуратностью, он наносил мазь с такой кропотливостью, словно перед ним сидел не ученик-адепт, а нежная хрупкая девочка.       Это претило. Вызывало раздражение. Ло Бинхэ с трудом заставлял себя не смотреть Шэнь Цинцю в глаза. Но с куда большим трудом ему давалось душить в глубине души радость. Тёплое чувство обволакивало сердце, и отчего-то Ло Бинхэ хотелось, чтобы забота продлилась хоть на миг дольше.       — Вот так. Должно быть лучше.       Ло Бинхэ чувствовал себя уличным щенком, которого притащили домой и расчесали. Привыкнув к тому, что Шэнь Цинцю носил ярлык злодея, он никак не мог поверить в то, сколь учтиво он к нему относился.       Радость смешалась с горечью уныния.       — Этот ученик не заслуживает вашей доброты…       У Ло Бинхэ мозг ломался от противоречий. Если Система не выдавала ошибки о поведении Шэнь Цинцю, как с Лю Цингэ, то это могло лишь означать, что персонаж сохранил свою ключевую каноничную роль. А повышенный уровень сложности как раз-таки и мог заключаться в том, чтобы вместо деспотичного учителя перед главным героем предстал учитель мечты. Который в ключевой момент высмеет наивность Ло Бинхэ, высмеет дурачка, попавшегося на удочку притворства.       — Ло Бинхэ… я хотел с тобой кое о чём поговорить, но также не находил времени. Недавно с тобой кое-что приключилось, а именно… ты попал в Царство снов, угодив в ловушку демона, не так ли?       «Так вот к чему вся эта прелюдия», — хмыкнул про себя Ло Бинхэ, решив промолчать. Вполне сойдёт за упрямого подростка.       — Ученик, отвечай, когда к тебе обращаются, — назидательным тоном обратился к нему Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ вздохнул.       — Учителю поведал шишу Лю?       — Ну а откуда я ещё мог узнать? — не менее озадаченно вздохнул Шэнь Цинцю, постучав веером по подбородку в задумчивости. — Хотя довольно странно, что Лю Цингэ затянуло в твой сон… это… хм-м…        Ло Бинхэ мог поклясться, что Шэнь Цинцю повторял его мысли в момент, когда он сам увидел в своём сне Лю Цингэ. Вместо милой заботливой Нин Инъин, у которой с оригинальным персонажем имелись наиболее тёплые и крепкие отношения, туда затянуло лорда с пика Байчжань.       «Да-а, определённо вызывает вопросы… Я ж с этим гордым одиноким капитаном Ауф вообще не был знаком…»       — Просто… шишу Лю вдохновляет меня, — ляпнул Ло Бинхэ первый подвернувшийся ответ, — он очень сильный воин.       — Видимо, это может быть связано с тем, что он влил в тебя часть своей духовной энергии, — пробормотал с умным видом Шэнь Цинцю, а затем вдруг осунулся, будто бабка, которой не удалось сосватать своего любимого внучка прелестной деве. — Странно, конечно…       Странно — мягко сказано. Судя по словам Шэнь Цинцю, Лю Цингэ не рассказал ему о визите ученика на пик Байчжань. Иначе бы Шэнь Цинцю мог ещё сильнее прицепиться к нему с расспросами. Нынешний Учитель — одно огромное противоречие.       — И всё же, — хлопнув веером по ладони, решил сменить тему Шэнь Цинцю. Расправив плечи, он важным видом произнёс: — Ты напал на своих товарищей, и я не могу этого просто так оставить.       «Ну, разумеется…»       — Во-первых, ты переберёшь весь архив в библиотеке, им давно никто не занимался. Во-вторых, тебе придётся извиниться перед своими товарищами. И в-третьих… за тобой нужен глаз да глаз… так что, как только закончится дождь, ты соберёшь все свои вещи и переедешь в пристройку, которая находится рядом с моей хижиной. Она всё равно пустует. Это твоё наказание, Ло Бинхэ! И возражения не принимаются.       В тусклом свете, льющимся из маленького окошка, карикатурные кривляния Шэнь Цинцю слепили ярче любого солнца. Ло Бинхэ всерьёз начинал задумываться о том, что он бредил, пока его побитое Мин Фанем тело валялось под дождём. Что это за наказание такое? Это ведь даже не наказание, а лишь работа и улучшение условий проживания.       Ло Бинхэ нахмурился. Что за особое отношение?       — Этот Ученик не понимает…       — Ох… понимаю, Ло Бинхэ, — отпустив кривляния, кивнул Шэнь Цинцю. — Просто этот Учитель решил в корне пересмотреть свой взгляд на жизнь. Ты можешь мне не доверять после того, что… наши отношения в прошлом были ужасны. Твой Учитель виноват перед тобой. Но кое-что заставило твоего Учителя задуматься над своим поведением. Я не могу сказать, что именно заставило, ты всё равно не поймёшь, поэтому я лишь попрошу тебя довериться мне. Потому что я верю в тебя, Ло Бинхэ. Я буду стараться, чтобы заручиться твоим доверием. Но и тебе придётся постараться, чтобы совладать со своей агрессией. Ты ведь такой замечательный ребёнок. И ты станешь невероятным мастером. Я верю в это. Я знаю.       Ло Бинхэ окончательно запутался.       Лю Цингэ не погиб, Шэнь Цинцю вдруг заливает мотивационные речи, которые и не снились отделу маркетинга. Шэнь Цинцю здесь прямо-таки излучает ауру главного героя, а не злодея. Может, в Системе действительно произошёл сбой, и стат главного героя перескочил на Шэнь Цинцю?       «Но в таком случае… кто должен стать главным злодеем? Я?» — с этими мрачными мыслями Ло Бинхэ поклонился в пол своему Учителю.       — Благодарю за оказанное доверие. Этот ученик примет всё от своего Учителя.       Ему просто не хотелось смотреть в глаза Шэнь Цинцю. Потому что, если он разглядит в них хоть намёк на обман, его душа надорвётся. Судя по тому, как развиваются события, и как ученик с учителем вели себя по отношению к друг другу, Ло Бинхэ всерьёз озадачился вероятностью своей злодейской натуры. Он уже принял демона Мэнмо в качестве наставника, покалечил Мин Фаня, а теперь ещё размышлял, как из всей ситуации получить пользу.       Быть может, в этом заключалась сложность истории? Во лживости и обманчивости Системы. Ведь в новелле повествование велось от лица Ло Бинхэ, зрители знали лишь его точку зрения и чувства, отчего и сопереживали ему. Главный герой — не медаль спасителя и доблестного защитника справедливости. Главный герой — лишь персонаж, который рассказывает свою историю.       Для себя Ло Бинхэ всегда останется главный героем этой истории. Но как его будут воспринимать окружающие? — вот в чём крылся действительно важный вопрос.