Ошибка 404/502

      На протяжении всего спуска с горы Байчжань Ло Бинхэ полагал, что ощущение удушья возникло из-за накативших эмоций. Он пытался взять себя в руки и сдержать на невидимом поводке пугающие мысли о том, что он сделал. Хотел отвлечься, подумал навестить Шэнь Цинцю или справиться о его здоровье у Му Цинфана. Но стоило ему добраться до подножья пика Цяньцао, он с ужасом осознал, что действительно задыхается. И далеко не от накативших эмоций.       С трудом передвигая ногами, Ло Бинхэ сошёл с тропы и облокотился о дерево, впившись ногтями в острую кору. Грудь сдавливало невидимыми путами, столь же обжигающими и беспощадными, как болезненная слабость, разливающаяся по телу. Ло Бинхэ пришлось потратить несколько долгих минут, чтобы сообразить, в чём дело.       Вибрации меча, сидящего в ножнах на поясе, напоминали урчание довольного кота, почуявшего вкусность. Ло Бинхэ уже и забыл, сколь голоден до слабостей своего хозяина Синьмо. В последний раз безумие настигло Ло Бинхэ, когда он остался один в Бездне. Синьмо толкал его раскрыть свою демоническую сущность, потерять самообладание и обратиться монстром, поглощающим себе подобных для увеличения силы.       Расставание с Лю Цингэ, тот момент, когда его оставили одного и велели не возвращаться, стало для Ло Бинхэ болезненным ударом. Он потерял бдительность и позволил Синьмо завладеть собой. Сколько времени прошло, когда он, наконец, очнулся весь в крови, истерзанный и с жутким металлическим привкусом во рту — нельзя сказать наверняка.       И вот сейчас, когда мышцы сводило от боли, а в ушах стоял звон, сквозь который доносился неразборчивый шёпот, Ло Бинхэ испугался того, что может последовать.       «Нет… нет-нет-нет, не позволю…»       Впившись пальцами в дерево, Ло Бинхэ шумно втянул воздух в лёгкие и постарался сосредоточиться на Синьмо. Меч словно смеялся в ответ. Он разжигал в нём демонический огонь, обострял эмоции, которые сводили с ума своей болью…       Ло Бинхэ ударился лбом о дерево, пытаясь физической болью заглушить душевную. Неужели он такая же скотина, как и его «друг» из прошлого? Он просто поддаётся и игнорирует чужие желания? Использует других ради собственной выгоды и удовольствия?.. Хотя, здесь не место вопросам. Это факты. Ло Бинхэ сколько угодно мог оправдывать твердолобость Лю Цингэ, но разве он получал явное согласие на то, чтобы прикасаться к нему? Чтобы целовать его, возбуждать и трогать? Лю Цингэ пусть и не оттолкнул его, однако сказал ему не прикасаться…       И теперь вновь… он велел убираться Ло Бинхэ с глаз долой.       Почему так? Почему каждый раз те, кто был ему дорог, отворачивались? По его вине или нет — почему?.. Даже Система, которая раньше и шагу ступить не давала без напоминаний, едва ли удостаивала его своим вниманием. Для разговора с воображаемым куском софта требовалось зарабатывать баллы.       С кем-то Ло Бинхэ обращался отвратительно, и он не отрицал этого, признавал и не отказывался от несения ответственности. Но почему от него отворачивались и те, к кому он хорошо относился?..       «Видимо, потому что эти люди не могут принять то, как я отношусь к другим…»       Сердце будто смяло невидимой рукой. Сдавленно воскликнув, Ло Бинхэ сломал несколько ногтей от силы, с которой вдавил пальцы в кору. Медленно осев на колени, он зажмурился. По венам будто разливалось раскалённое масло. От напряжения мышцы грудной клетки свело жутким спазмом.       Оскалившись, Ло Бинхэ ухватился правой рукой за рукоять меча и скривился от жжения духовной энергии.       Даже если он последняя тварь… что с того? Ему что теперь, поддаться воле демонического меча и позволить свести себя с ума? Лишний раз доказать всем, что он не только моральный урод, но ещё и паскуда, которая не умеет контролировать своё тело? Вмешательство тёмных сил или нет, Ло Бинхэ не мог допустить, чтобы какой-то кусок заколдованного железа влиял на его поведение и поступки.       Злость вспыхнула ярким светом и перекрыла прочие эмоции. Ло Бинхэ не мог позволить себе впасть в безумие. И речь не только о присутствии на территории школы Цанцюн, где его за один намёк на тёмную ци повесили бы прямо на главной площади. Это уже вопрос о гордости и непреклонности.       Ло Бинхэ отказывался признавать свою слабость перед Синьмо. Перед каким-то куском железа.       В голове продолжал разливаться шёпот, Ло Бинхэ внимательно прислушивался к нему, отвлекая себя от боли. Игнорируя давление внутри тела, он заставлял себя терпеть, бороться до конца.       Глубокий вдох — глубокий выдох.       Ему следовало держать эмоции под контролем. Ло Бинхэ не позволял им вырваться наружу в мимике или жестах. Теперь он обязан бороться и с внутренними демонами, бежать прочь от боли и слабости, чтобы не пасть жертвой своего меча.       Означало ли это, что ему придётся отказаться от тех, кто был ему дорог, чтобы?..       Шорох шагов заставил Ло Бинхэ вернуться к реальности. Словно потревоженный зверь во время сна, он медленно разлепил веки и обернулся. Его не покидала мысль, что выглядел он весьма враждебно и пугающе. Даже если собственною тёмную ци ему удавалось держать внутри тела, то энергию резонирующего Синьмо подоспевшие адепты наверняка почувствовали.       Двое мужчин стояли подле тропы и в растерянности смотрели на Ло Бинхэ. Наверняка патрульные, спутавшие его с нечистью. И теперь стояли, хлопали ресницами, силясь понять, что происходит. Ни один не рисковал сдвинуться с места, но чем дольше тянулись минуты, тем острее ощущалось возрастающее напряжение.       Во тьме позднего вечера Ло Бинхэ напоминал хищное животное, готовящееся к нападению. Адепты, чьи лица выхватывал свет заколдованного переносного фонаря, аккуратно потянулись к мечам. Они не могли не знать, кто находился перед ними. И тем не менее чутьё подсказывало — не терять бдительность.       Со стороны каменной лестницы показалось движение.       — Не сметь доставать оружие. Уйдите, мы разберёмся. И никому ни слова.       Ло Бинхэ не помнил, чтобы Му Цинфан хоть когда-то летал на мече, однако его движения оказались невероятно грациозными. Он напоминал лебедя, плывущего по озеру. И это при том, что он прибыл не один.       Адепты, нервно переглянувшись, поклонились Му Цинфану, и поспешили исчезнуть с глаз долой, а вместе с ними и единственный источник света. Взмахнув рукой, Му Цинфан сформировал из духовной энергии светящуюся сферу. Взгляд его резал подобно острому лезвию клинка, фигура излучала холодную сдержанность. А вот о Шэнь Цинцю, который едва на ногах держался, такого не скажешь.       «Вот же блин…»       — Ло Бинхэ, это я, твой Учитель. Ты…       — Я вижу, что это мой Учитель, — упавшим голосом произнёс Ло Бинхэ, подняв руку в останавливающем жесте. — Не подходите.       Его всё ещё трясло от влияния Синьмо, словно после похмелья. Дышать стало легче, и после боли, которая терзала его тело, эмоции немного улеглись. Отошли на задний фон.       Однако Шэнь Цинцю решил подкинуть поленьев в костёр, проигнорировав жест Ло Бинхэ, а вместе с тем и попытку Му Цинфана остановить его. Шэнь Цинцю выглядел так, словно только что вскочил с кровати и успел лишь накинуть поверх нижних одежд верхний халат. Его волосы растрёпано лежали на плечах. Болезненная бледность не сходила с лица, но Шэнь Цинцю уверенно, пусть и медленно, шёл к своему ученику, не боясь последствий.       К счастью, Ло Бинхэ смог в достаточной степени усмирить Синьмо, чтобы осознавать действительность. Но он продолжал сидеть на коленях и отчуждённо смотреть на Шэнь Цинцю, словно побитый, запуганный пёс на протянутую незнакомцем руку. Чего ожидать? Удара или ласки?       — Ло Бинхэ… всё в порядке… Успокойся.       Ло Бинхэ продолжал держать руку вытянутой. Подрагивая от уходящей боли, он в исступлении замер и опешил от собственной беспомощности. Шэнь Цинцю присел — если не упал — рядом с ним на колени, аккуратно обхватив его руку своими тёплыми ладонями. Ло Бинхэ смотрел на тонкие пальцы, в плену которых он оказался, и не мог сообразить, что делать дальше.       Ему хотелось вырваться. Выдохнуть, расправить плечи и подняться. Сказать, что он вновь держит ситуацию под контролем. Ло Бинхэ действительно мог это сделать, это в его власти. Но почему-то он продолжал сидеть и немигающим взглядом, затаив дыхание, пялиться на руки Шэнь Цинцю, сжимающие его ладонь.       Пальцы окутывало приятное мягкое тепло.       Ло Бинхэ напрягся и попытался высвободиться.       — Нет, сиди смирно, — мягко, и в то же время решительно одёрнул его Шэнь Цинцю, делясь успокаивающей светлой энергией.       — Учитель, перестаньте. Вы слишком слабы.       — Шисюн Шэнь, вынужден согласиться, твоё состояние…       — Замолчите оба.       Ло Бинхэ затаил дыхание, ощущая, как духовная энергия Шэнь Цинцю успокаивала буйствующую в нём ци. Синьмо перестал тянуть лапы к сознанию своего хозяина. Поэтому, решив не церемониться, Ло Бинхэ вырвал руку из тёплых пальцев Шэнь Цинцю, сжав её в кулак и прижав к груди. От столь резкого жеста Шэнь Цинцю скривился, однако не выразил претензий.       Ло Бинхэ стало стыдно поднимать взгляд. Он силён и полон энергии, а в итоге ослабленный человек вынужден помогать ему? Позор.       — Что случилось, Ло Бинхэ? Почему твой меч?.. Насколько всё плохо?       Несмотря на то, что Шэнь Цинцю говорил достаточно тихо, Му Цинфан наверняка его слышал. Ло Бинхэ лишь в задумчивости помедлил с ответом.       — Прошу простить этого Ло. Ничего страшного не произошло, просто повздорил немного с шишу Лю. На злость среагировал меч. Я приношу извинения Учителю, а также мастеру Му.       — Повздорил с Лю Цингэ? — переспросил Му Цинфан, обернувшись ко тьме, в которой прятался пик Байчжань. — Обычно, если кто-то вздорит с ним, это слышно на всю округу.       — Этот Ло ушёл до того, как шишу Лю схватился за меч. Этот Ло принёс вино, надеясь, что оно поможет немного расслабиться и спокойно поговорить. Не получилось.       — Боюсь представить, на что похож нетрезвый шиди… — пробормотал Шэнь Цинцю. — Ло Бинхэ, ты точно уверен?..       — Уверен, прекратите, — поспешно вставил своё слово Ло Бинхэ, поднимаясь с земли. — Этот Ло попросил прощения. И на этом не смеет более беспокоить лордов Цанцюн.       — Ло Бинхэ…       — Не так быстро.       Успев сделать шаг в сторону, Ло Бинхэ так и замер, обратив внимание на Му Цинфана. Тот смотрел на него с мрачной сосредоточенностью долгие секунды, и когда Шэнь Цинцю поднялся на ноги, перевёл на того разочарованный взгляд.       — Шисюн Шэнь… ты догадываешься, о чём этот Му хочет спросить?       — О чём же?       Повисла до боли напряжённая тишина. Несмотря на изнеможённый вид, Шэнь Цинцю подался чуть в сторону, прикрывая Ло Бинхэ. Он излучал уверенность, которая заставила Ло Бинхэ удивиться, а Му Цинфана — напрячься.       — Чтобы очистить меридианы шиди Лю от тёмной ци после его пребывания в Бездне, мне потребовалось два месяца. Этого Му удивило, что шиди Лю вообще смог продержаться в Бездне такое огромное количество времени. Ци, которая циркулировала в нём, имеет пагубное влияние даже на опытных мастеров. Не говоря уже о таких молодых адептах, как Ло Бинхэ.       — Что ты хочешь сказать, шиди Му?       — Без доступа к стабильным потокам энергии в Бездне любого бессмертного ждала бы смерть от искажения ци, если бы он не прекратил совершенствование.       — Мой ученик и шиди Лю оказались опытными мастерами. К тому же Бездна не изучена настолько хорошо, чтобы выдвигать подобные умозаключения, шиди Му.       — Шисюн Шэнь прав, — с ледяным спокойствием согласился Му Цинфан. — Шиди Лю поведал нам, что смог выбраться из Бездны благодаря тому, что они с твоим учеником отыскали странный артефакт. И он не помнил, что произошло в момент открытия портала, что стало с твоим учеником. Этот Му взял на себя смелость изучить материалы и пришёл к выводу, что единственная вещь, способствующая выходу из Бездны — легендарный клинок Синьмо. Клинок, сводящий с ума своих хозяев. Демонический меч. И это тот самый меч.       — И что с того? — упавшим от напряжения голосом поинтересовался Шэнь Цинцю. — Неужели мой ученик не может быть достаточно сильным и одарённым заклинателем, чтобы подчинить столь опасный артефакт?       — И рисковать в любой момент умереть от искажения ци?       — Я не говорил, что мой ученик умный.       «Обидно», — прищурившись, подумал Ло Бинхэ, не рискнув ввязываться в разговор.       На замечание Шэнь Цинцю Му Цинфан лишь сдержанно выдохнул.       — Шисюн Шэнь… этот Му понимает, почему ты защищаешь своего ученика. А ещё этот Му прекрасно понимает, почему слухи о том, что ты столкнул своего ученика в Бездну, правдивы. Этот Му помнит первое сражение твоего ученика, как и тот факт, что его поразил неисцелимый яд демонов, который не причинил ему вреда. Поэтому ведь ты и столкнул своего ученика в Бездну? Поэтому шиди Лю покрывал тебя и сам молчал о времени, проведённом в Бездне? Всё потому, что твой ученик — демон?       Напряжённую тишину, разбиваемую стрёкотом ночных насекомых, прервал сухой смешок Ло Бинхэ.       — У вас поразительное воображение, шишу Му.       Накрыв плечо Шэнь Цинцю рукой и потянув назад, Ло Бинхэ вышел вперёд, встав между мужчинами.       — А что-то кроме неопровержимых доказательств есть?       — Твой меч, ученик, это самое неопровержимое доказательство.       — Я просто хорошо владею собой. А использование древнего тёмного артефакта не делает из меня демона.       — Как и резистентность к неисцелимому яду?       — По словам демонов, — жёстко ухмыльнулся Ло Бинхэ. — Если бы они сказали, что шипы на том доспехе смазаны слезами девственниц, вы бы и в это поверили?       — А что насчёт вашей с Лю Цингэ духовной энергии, которую не исказила Бездна?       — Вы удивитесь, какие чудеса творит двойное совершенствование.       Не удержавшись от гадливой ухмылки, Ло Бинхэ повеселился с реакции Му Цинфана, который в момент потерял самообладание, уставившись на него поражённым взглядом.       — Боже-боже, шишу Му, да не то двойное совершенствование. Чтобы обмениваться энергией и поддерживать обоюдную стабилизацию, вовсе необязательно совокупляться.       — Ло Бинхэ! Следи за языком! — одёрнул его Шэнь Цинцю, едва ли сдерживая в голосе нотки смущения и недовольства.       — Простите, Учитель. Вас обвиняют в столь ужасном деле… Вот этот ученик и подумал, что может ответить грубостью на грубость.       От слов, которые Ло Бинхэ выслушивал со стойкостью каменного истукана, в груди, отнюдь, поднялось далеко не схожее спокойствие. Сердце обожгло ядовитой злобой, на которую одобрительно откликнулся Синьмо. Пришлось накрыть рукоять меча ладонью и крепко сжать, чтобы укротить его пылкий нрав. А вот Му Цинфан заметно напрягся, как и Шэнь Цинцю, восприняв жест как проявление агрессии.       Возможно, и к лучшему.       Улыбка на губах Ло Бинхэ медленно растаяла.       — Произошедшее четыре года назад — несчастный случай. Демон, вступивший с Учителем в сражение, стал причиной, по которой этот ученик упал с обрыва. Шишу Лю поймал этого ученика, а когда Учитель поспешил на помощь, то край утёса обвалился под весом его тела. Что же это получается? Шишу Му хотел бы, чтобы и Учитель также провёл три года в тех же отвратительных условиях?        Му Цинфан скривился, но промолчал. Ло Бинхэ не спускал с него пристальный хищный взгляд, пока демоническая кровь пульсировала в его жилах. Он не позволял тёмной энергии вырваться наружу.       — Этот Ло нашёл демонический меч и открыл портал, чтобы вернуть шишу Лю домой. И да, я остался в Бездне, чтобы приручить это оружие. Синьмо поможет мне защитить дорогих людей. Если шишу Лю не пожелал меня видеть, если он меня возненавидел за подобный эгоизм… плевать. Если и Учитель меня возненавидит и бросит… плевать дважды. Но я защищу их. Это моя работа. Ваша работа, шишу Му — позаботиться о ранах Учителя. А не распускать бездоказательные слухи.       Если дорогие ему люди не захотят более иметь с ним дел… значит, такова его судьба. Ло Бинхэ попробовал прогнуть под себя желания Лю Цингэ, и что в итоге вышло? Его выставили за дверь. Возможно, Лю Цингэ найдёт в себе силы и захочет обсудить произошедшее, позволит Ло Бинхэ хотя бы извиниться. А если нет — значит, нет.       Вообще удивительно, как Шэнь Цинцю его не полил грязью с ног до головы после «особой техники допроса».       Тёплая ладонь ласково накрыла его руку, лежащую на рукояти меча. Переведя взгляд от Му Цинфана, Ло Бинхэ обнаружил, что Шэнь Цинцю смотрел на него в состоянии крайней обеспокоенности.       — Ло Бинхэ… успокойся, не надо.       Наблюдая тревогу в глазах Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ поспешил расслабить лицо и унять агрессию во взгляде. Он тепло улыбнулся и покачал головой.       — Учитель, этот Ло умеет держать себя в руках, если захочет. Этот Ло ведь не шишу Лю, размахивать мечом так сразу не полезет, — попытался пошутить Ло Бинхэ. — И всё же меч мне придётся достать, чтобы улететь.       — Улететь? — растерялся Шэнь Цинцю, схватив Ло Бинхэ за плечи. — Уже? Но… подожди, ты собрался вернуться в Хуаньхуа? После того, что произошло? Не смей уходить!       Задержав взгляд на ладонях, которые обхватили его руку, Ло Бинхэ ощутил ноющую боль в сердце. От Шэнь Цинцю исходило приятное тепло, и речь не только про температуру тела, но и светлую ци. Теперь, когда они смогли обойти большую часть недопонимания и недосказанности, Ло Бинхэ впервые за долгие годы почувствовал ту платоническую привязанность, которую лелеял к своему Учителю будучи подростком.       На фоне того, как его постоянно отвергали, эти несколько слов — не смей уходить — заставили Ло Бинхэ измученно улыбнуться. Если бы не наблюдающий за ними Му Цинфан, Ло Бинхэ обнял бы Шэнь Цинцю. Ему очень хотелось заключить его в объятия в благодарность за эти слова. Даже если бы они оказались формальностью…       Но чтобы не смущать Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ лишь аккуратно высвободился из его рук и погладил по плечу, остерегаясь причинить вред незажившим ранам.       — Учителю не стоит переживать. Ваш ученик знает, что делает.       — В том-то и дело, я не знаю, что ты делаешь. Что будешь делать… Ло Бинхэ, прошу…       — Не надо, — перебил его Ло Бинхэ. Отступив и достав из ножен меч, который, наконец, успокоился, он выпустил его из рук и запрыгнул на тонкое лезвие. — Прошу простить этого ученика за доставленные неудобства. Никто из Хуаньхуа не посмеет беспокоить Учителя. Можете в этом не сомневаться.       — Ло Бинхэ…       Голос Шэнь Цинцю прозвучал столь подавленно и грустно, что Ло Бинхэ не удержался от снисходительной улыбки.       — Всё будет хорошо, Учитель… Этот Ло защитит хребет Цанцюн. Можете в этом не сомневаться.       

***

             Возвращение Ло Бинхэ заставило адептов Хуаньхуа переполошиться. Хоть это и не стало сюрпризом, однако многие заклинатели, отвешивая ему краткие поклоны, спешили удалиться прочь. Бежали как можно дальше от приёмного зала, в который Ло Бинхэ направился с видом завоевателя, готовящегося низложить короля.       Будь сейчас ночь, встреча с Лао Гунчжу выглядела бы более атмосферной и напряжённой, но и в свете дневных лучей, пробивающихся сквозь высокие окна, обстановка не сказать, что радовала уютом. Лао Гунчжу сидел на почётном месте, возвышаясь над просторным пустующим залом. Взгляд его выражал горделивость по отношению к Ло Бинхэ, которую испытывает король к пленному генералу.       Но, надо отметить, что-то в Лао Гунчжу говорило и об уважении к тому, кто сейчас стоял перед ним. Ло Бинхэ не спешил церемониться, он не сразу отвесил низкий поклон. Лао Гунчжу остался спокоен к его выходке, в отличие от Сяо Гунчжу, которая недовольно хмыкнула. Она стояла рядом с троном своего отца и с нескрываемым удовлетворением растягивала губы в победоносной улыбке.       Её взгляд блестел азартом.       — Удивлён, что ты явился.       — Этот Ло выполняет данные обещания.       — Вот как, — нахмурился Лао Гунчжу, — значит, ты поклянёшься перед этим Лао и богами, что отныне и впредь будешь принадлежать Хуаньхуа? Защищать интересы нашей школы, служить, не взирая ни на какие другие обстоятельства и связи?       — Всё именно так, — сохранял спокойствие Ло Бинхэ. — Покуда моего Учителя не будут преследовать адепты Хуаньхуа, этот Ло всецело переходит в ваше распоряжение.       — Хм.       Задумчиво погладив седую бороду, Лао Гунчжу обернулся к своей дочери, которая с нескрываемым удовлетворением смотрела на Ло Бинхэ. Отметив внимание отца, она улыбнулась ещё шире и кивнула.       — Что ж… Этот Лао очень надеется за осознанность выбора стоящего перед ним молодого господина. Потому что за любой проступок ему придётся отвечать перед небесами!       Угроза ничуть не смутила Ло Бинхэ, он нашёл её из пальца высосанной и в душе лишь посмеялся. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, он продолжал с холодной отчуждённостью смотреть на Лао Гунчжу.       — Этот Ло всецело осознаёт ложащуюся на него ответственность. — Сведя руки перед собой, Ло Бинхэ отвесил глубокий поклон и пустым от эмоций голосом произнёс: — Этот достопочтенный принимает предложение о браке с молодой госпожой дворца и смиренно благодарит за оказанную честь.