Ошибка 404/502

             В прошлой жизни, будучи Редактором, Ло Бинхэ с волнением думал о свадьбе и в душе мечтал о ней, словно девочка, насмотревшаяся диснеевских мультфильмов. Он считал высшей наградой судьбы разделить жизнь с любимым человеком.       В прошлой жизни судьба жестоко покрутила у него перед носом золотым фантиком и со смехом отняла практически всё. Зато в этой жизни, кажется, решила поиздеваться с ещё большим размахом.       Ло Бинхэ не испытывал ни малейшей радости от бракосочетания с Сяо Гунчжу. Для него это действо имело далеко не сокровенный характер. Скорее, напоминало галочку, проставленную в списке дел для достижения цели. Лао Гунчжу избрал Ло Бинхэ как сильнейшего молодого заклинателя, который своей харизмой потянет за собой духовную школу Хуаньхуа в светлое будущее и подготовит благодатную почву для наследников. Разумеется, передавать власть Ло Бинхэ нынешний глава и думать не думал при своей жизни.       Ло Бинхэ этой мысли сухо ухмылялся про себя и тактично помалкивал.       Подготовкой к свадьбе он не занимался, лишь наблюдал со стороны за неизбежностью происходящего. Особо тошно ему стало от вида того, как их будущую с супругой спальню готовили для первой брачной ночи. Точнее… это из его покоев делали что-то непотребное, занося новую кровать и заправляя красным шёлком. Ло Бинхэ чуть инфаркт не хватил, когда его глазам предстало зрелище, как какие-то женщины запускали полазать на ложе неизвестно откуда взявшихся детей.       — Так мы привлечём высшие силы, отвечающие за плодородие и материнство, — объяснила Сяо Гунчжу. А затем, чтобы «высшие силы» не дали рикошет, приказала принести специальные масла и настои.       Ло Бинхэ не понимал её. Точнее, понимал, но… Сяо Гунчжу вела себя подобно одержимой. Она орала на служанок за малейшие ошибки, а девушку, которая пролила вино на пол и забрызгала покрывало кровати, попыталась высечь хлыстом. Хоть Ло Бинхэ и не было дела до свадьбы, но когда он узнал о случившемся, ему пришлось поговорить с Сяо Гунчжу и призвать её к здравомыслию.       В ответ она наорала на него, но, испугавшись грозного взгляда, просто ушла.       Дни тянулись, подготовка к свадьбе охватила весь дворец Хуаньхуа, и только Ло Бинхэ ходил мрачной тенью. Тенью, бледнеющей день ото дня по множеству причин. Ему кланялись и улыбались, окружающие люди куда сильнее радовались предстоящему празднику, а приглашённые гости уже слали подарки и письма с поздравлениями. Точнее, не совсем ему, разумеется. Конкретно о нём вспомнил лишь хребет Цанцюн.       Ло Бинхэ рассказал о предложении Лао Гунчжу, когда распивал вино с Юэ Цинъюанем. Они многое обсудили в тот вечер. И многое, разумеется, не пришлось Юэ Цинъюаню по душе.       «А мне-то как многое не приходится по душе», — размышлял Ло Бинхэ, когда ему помогали в знаменательный день облачиться в красное.       Свадебную церемонию решили — без его согласия, конечно, — провести закрыто, без посторонних глаз. Поклоны Небесам и Земле, испитие вина. На вкус оно кислило, обволакивало язык жидким багрянцем. И пока Ло Бинхэ делал глоток, он наблюдал за тем, как бокал опустошает Сяо Гунчжу. Она предпочла осушить его до последней капли.       В храме под взором всевышних, а также собравшихся свидетелей церемонии, царила удушающая атмосфера празднества. Ло Бинхэ не мог не признать, что Сяо Гунчжу выглядела ослепительно великолепной в красном свадебном наряде. Но его бывшая из другого мира смотрелась бы в нём ещё краше.       Вероятно, это довольно жалко — до сих пор возвращаться мыслями к прошлой жизни, цепляться за образ женщины, которую он любил всем сердцем. Ло Бинхэ с иронией подметил, что мог любить нескольких людей сразу, однако красной нитью брака он связал себя с последней из желанных женщин. Да и людей в принципе.       Храм он покинул уже как супруг Сяо Гунжчу, официально став молодым господином дворца Хуаньхуа. Собравшиеся адепты и близкие друзья – явно не его друзья - осыпали их поздравлениями и все как один желали, чтобы небеса благословили их сильными, здоровыми наследниками. Ло Бинхэ слабо представлял себя отцом, и уж тем более не видел в Сяо Гунчжу мать своих детей. Но ему оставалось вежливо улыбаться и играть счастливого супруга в этом цирке жизни.       И, разумеется, не обошлось без свадебного пира. На него уже созвали звёзд большой и малой величины, всех школ от мала до велика. Дворец Хуаньхуа украшали алые фонарики и ленты, талисманы разных мастей переливались золотом. У главного входа собралось немало людей, гости прибывали, и чтобы приветствовать знатных особ Лао Гунчжу оказалось недостаточно, поэтому молодые супруги также улыбались и одаривали своим вниманием присутствующих.       Атмосфера у входа во дворец слегка изменилась, многие гости оборачивались в одном направлении, и Ло Бинхэ сразу же догадался, что стало тому причиной. Двинувшись вперёд, чтобы сбить нарастающее волнение, он и сам ощутил дискомфорт. Старался держать лицо неизменным, сдержанным в эмоциях. Хоть с его бледностью, контрастирующей с красным одеянием, это трудно скрыть.       — Добро пожаловать во дворец Хуаньхуа, — поравнявшись с прибывшими, улыбнулся Ло Бинхэ и отвесил им небольшой поклон. — Надеюсь, дорога не утомила этих достопочтенных.       — Благодарим за учтивость, молодой господин Ло. Примите наши поздравления, — поклонился в ответ Юэ Цинъюань.       Отметив уважительное поведение Ло Бинхэ по отношению к адептам школы Цанцюн, остальные гости поспешили спрятать презрительные взгляды. Всё же Лао Гунчжу постарался, чтобы людей с Цанцюн преследовала не самая лучшая репутация после «побега» Шэнь Цинцю. Но присутствие последнего на свадьбе в числе гостей не позволяло открыто вступать в конфронтацию.       Обернувшись к Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ отметил на его лице выражение крайнего отчаяния. Словно вместо уз брака Ло Бинхэ связал себя обязательством отправиться на убой, подобно маленькому ягнёнку. Столько сочувствия и отчаяния он ещё никогда не видел в глазах Шэнь Цинцю, даже когда тот хотел скинуть его в Бездну.       Переведя взгляд, Ло Бинхэ с более приторной и хитрой ухмылкой посмотрел на последнего из прибывших лордов. Шан Цинхуа аж побледнел и поспешил отвернуться.       — Ло Бинхэ… — тихо позвал его Шэнь Цинцю, подступив ближе. — Зачем?       В ответ Ло Бинхэ адресовал тёплую улыбку.       — Учитель обижен, что я не попросил у него позволение вступить в брак? Да, признаю, немного некрасиво с моей стороны.       — Ло Бинхэ…       — Шиди Шэнь, твой ученик уже взрослый мужчина, способный принимать самостоятельные решения. Нам лишь остаётся порадоваться, что он выбрал для себя столь удачную пассию.       — Шибо Юэ верно говорит, — согласился Ло Бинхэ, — к тому же этот брак поможет обезопасить школу Цанцюн от нападок Хуаньхуа. Как молодой господин дворца Хуаньхуа, я не допущу, чтобы вам причиняли вред. Дева Цю Хайтан не посмеет более клеветать на Учителя.       — Не посмеет?..       — Не волнуйтесь, — успокаивающе похлопав Шэнь Цинцю по плечу, Ло Бинхэ пояснил: — Я поговорил с ней и дал немалую сумму, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь.       — Ло Бинхэ…       — Ну же, Учитель, порадуйтесь за меня. Смотрите, какой ваш ученик красивый и богатый теперь. Разве этот ученик не напрашивается на комплимент?       Несмотря на попытку отшутиться, его слова вызвали у Шэнь Цинцю ещё больший приступ уныния и отчаяния. Он смотрел на Ло Бинхэ глазами человека, который потерял что-то дорогое и оказался не в состоянии это вернуть. Его взгляд так и кричал «не пытайся заставить меня радоваться, я не смогу».       Сделав тяжёлый вздох, Шэнь Цинцю оглядел Ло Бинхэ с ног до головы. Шагнув ближе и смахнув невидимые пылинки с его плеч, он нервно отдёрнул руку и плотно сжал губы. Помолчав, произнёс:       — Этот ученик… действительно красив. Кхм. Ну, то есть… Ты выглядишь весьма подобающе. Только… ты слишком бледен. Всё в порядке?       — Благодарю Учителя за беспокойство, но всё действительно в порядке, — кивнул Ло Бинхэ, а затем обратился к Юэ Цинъюаню: — Вас только трое?       — Да. Шимэй Ци отказалась ехать, не горя желанием встречаться с адептами Хуаньхуа… Ну а… как бы сказать… Оставшийся приглашённый вами лорд… Было громко. И придётся делать ремонт. К тому же шиди Лю никогда не ходит на подобные мероприятия, не обижайся на него.       — Не ходит, да? — задумчиво пробормотал Ло Бинхэ, отвернувшись в сторону и прислушавшись к окружению. Ухмыльнувшись своим мыслям, он встал вполоборота ко входу во дворец и произнёс: — Позвольте этому Ло сопроводить вас в зал. Это будет большая честь для меня.       — Как и для нас, молодой господин Ло. Благодарим.       Застолье оказалось невероятно пышным. Честно признать, Ло Бинхэ не понимал подобного расточительства. Нет… Точнее, понимал. Большой праздник умасливал важных господ, которые могли объедаться и веселиться, наслаждаясь почестями желанных гостей. Всё проводилось для укрепления отношений Хуаньхуа с духовными школами и многими чиновниками.       Вино лилось алой рекой, яства подавались на широких блюдах. Сидя с женой за отдельным маленьким столиком на возвышении, Ло Бинхэ лениво жевал закуску, принимая поздравления. Сяо Гунчжу светилась от счастья, не замечая молчаливости мужа.       Ло Бинхэ с трудом удавалось заставлять себя держать лицо приветливым. Лениво прокручивая на столе чашу с вином, он не спешил угощаться, а скользил внимательным взглядом по залу. У него слегка кружилась голова от запахов и шума.       На фоне празднования, яркого освещения и пёстрых украшений Ло Бинхэ чувствовал себя невзрачной примадонной.       В прошлой жизни Ло Бинхэ любил корпоративы и праздники, во многом за счёт возможности поесть нахаляву, да блеснуть своим чувством собственной важности перед коллегами. Сейчас же он хотел поскорее убраться вон. Однако эта свадьба затевалась им не для того, чтобы трусливо поджать хвост и убежать.       — Господа! Господа, этот достопочтенный просит у вас минуту внимания! Ха-ха! Уделите же чуточку вашего драгоценного времени этому опьяневшему от счастья старику!       Поднявшись с места, Лао Гунчжу привлёк к себе всеобщее внимание голосом, который явно не принадлежал немощному старику. Гости постепенно умолкли, но под стать Лао Гунчжу посмеялись. В руках его находилась чаша с вином.       — Этому старику так повезло видеть всех вас здесь на столь невероятном торжестве! Дочь этого старика, его прекрасная принцесса сияет сегодня ярче любой звезды! Моя дочь всегда умела добиваться своего, и, пожалуй, отхватила себе в мужья самого сильного и харизматичного молодого адепта, которого я когда-либо встречал. С ним и моей милой Сяо Гунчжу Хуаньхуа будет процветать долгие годы, если не столетия! О-хо-хо-хо, счастье этого старика станет необъятно, когда его окружат любимые внуки!       Гости одобрительно захохотали, Сяо Гунчжу смутилась, но по улыбке и яркому румянцу стало понятно, что она рада таким словам. А Ло Бинхэ из последней доли самообладания сдерживался, чтобы не закатить глаза. Ему и в той-то жизни разговоры про внуков поперёк горла стояли…       Наблюдая за гостями, за их раскрасневшимися лицами и блестящими взглядами, Ло Бинхэ испытывал отвращение. Прислуга сновала между рядами, разнося напитки и кушанья. Молодая служанка, скрывающая лицо под вуалью, как многие остальные, остановилась подле столика с представителями Цанцюн, сидящими в дальнем углу зала. Место для отщепенцев. Несмотря на высокий статус гостей, Сяо Гунчжу с пеной у рта требовала, чтобы «эти отвратительные люди» находились как можно дальше от неё.       Возможно, это и к лучшему. Потому что никто не обратил внимания, как служанка поднесла гостям новые чаши и графин с водой.       — Друзья! — подняв чашу вина, Лао Гунчжу с гордостью воскликнул: — Выпьем же за счастье молодых!       — За молодых!       — Счастья вам!       — Да здравствует дворец Хуаньхуа!       Поздравления сыпались на головы, смех заполнил зал, а Ло Бинхэ сидел с видом мрачного принца, окрасив губы удовлетворённой улыбкой. Ведь гости тут же схватились за чаши и принялись вливать в себя вино. Он поднёс свой бокал к губам, смотря поверх него на представителей Цанцюн.       Даже с такого расстояния Ло Бинхэ видел мрачное, почти трагичное выражение лица Юэ Цинъюаня. Сидящие рядом Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа напоминали смертников, ждущих на эшафоте. Не поднять с остальными чаши вина выглядело бы верхом неуважения. Шэнь Цинцю со смирением потянулся за сосудом, однако Юэ Цинъюань остановил его, перехватив за запястье.       — Шисюн? — прочитал по губам Ло Бинхэ обращение Шэнь Цинцю к Юэ Цинъюаню.       Последний продолжал смотреть перед собой немигающим взглядом, а затем аккуратно переместил руку Шэнь Цинцю на чашу с водой, которую ранее поднесла служанка. Шэнь Цинцю в недоумении переглянулся с Шан Цинхуа, а затем они оба посмотрели на вино, блестящее в чашах алым багрянцем.       Никто не обращал на них внимания. Никто, кроме Ло Бинхэ, который видел, как от настигшего осознания у Шэнь Цинцю в ужасе раскрылись глаза. Резко обернувшись к Ло Бинхэ, он сцепился с ним тревожным взглядом.       Ло Бинхэ улыбнулся. Отняв сосуд с вином от губ, он чуть приподнял его, как бы салютуя, и до последней капли вылил в себя содержимое. Язык обволокло пряным алкоголем с привкусом ягод… а также кислой металлической ноткой, которая терялась в общем букете.       Пир продолжался, а четверо заклинателей, объединённые осознанием одной истины, не испытывали ни капли веселья. Как Ло Бинхэ и обещал, он обеспечил безопасность хребта Цанцюн, и теперь каждый присутствующий в этом зале, начиная с его жены и заканчивая каким-то чинушей, находился у него в заложниках. Он слышал, как кровяные паразиты смешивались с их кровью, растекались по жилам.       На заклинателей вино действовало слабо, поэтому они не стеснялись вливать его в себя. Скосив взгляд к Лао Гунчжу, который вёл оживлённую беседу с мужами преклонного возраста, Ло Бинхэ сощурил глаза.       Пора начинать представление.       Лао Гунчжу всё говорил и говорил, но лицо его с каждой секундой обретало неестественный бледный оттенок. Дёргая губами, он продолжал качать головой, реагируя на собеседников, но в какой-то момент не выдержал и накрыл рукой грудь.       — Достопочтенный, с вами всё в порядке?       — Да… да. Просто что-то… что-то…       — Может, вам лучше на свежий воздух выйти?       — Здесь так душно. Сам за сердце бы хватился.       — Ох, не смейте задирать этого старика! — оскорбился Лао Гунчжу, поднимаясь с места. — Я вам всем ещё!..       Бам, — ресницы Ло Бинхэ дрогнули, и под их взмах Лао Гунчжу схватился за болезненно сжавшееся сердце, рухнув на колени и сметя половину посуды со стола.       Шум толпы моментально успокоился, всеобщее внимание обратилось к помосту и поднятой суматохе.       — Отец!       Сяо Гунчжу моментально подпрыгнула с места и бросилась к Лао Гунчжу, стоящему на четвереньках и вминающему ладонь в рёбра. Ло Бинхэ с настороженностью последовал примеру супруги и подскочил к Лао Гунчжу. Наблюдая, как его лицо краснело от натуги, а глаза болезненно выпячивались наружу, он резко обернулся к страже:       — Ты и ты — отправляйтесь за лекарем и велите ему прийти в покои господина! Вы трое — аккуратно, но быстро переместите господина в его покои! Выполнять!       — Так точно! — отозвались перепуганные стражники, принявшись исполнять приказ.       — Отец… отец, что с тобой? Нет, подождите!..       — Жена, — перехватив Сяо Гунчжу за плечи и заставив её поднять на себя взгляд, Ло Бинхэ спокойным, но уверенным тоном произнёс: — Всё будет хорошо. Возможно, достопочтенный Лао просто переволновался и перебрал с вином. Он в почтенном возрасте, не стоит об этом забывать.       — Н-но…       — Я отпущу тебя к нему только при условии, что ты не будешь кричать на врачей и стражу, позволь им сделать своё дело.       — Но гости…       — Я обо всём позабочусь, — нежно обхватив её лицо ладонями, Ло Бинхэ смотрел ей в глаза, игнорируя откровенную панику. — Всё будет в порядке, соблюдай трезвость ума. Оставайся со своим отцом, ты ему нужнее, чем гостям.       Нервно закивав, Сяо Гунчжу выпорхнула из зала алой бабочкой, после чего Ло Бинхэ отметил на себе множество любопытных взглядов.       — Уважаемые господа! Прошу вас сохранять спокойствие и возвращаться к пиру. В столь почтенном возрасте даже самые сильные заклинатели могут дать слабину, позабыв о здоровье, однако с Лао Гунчжу всё будет в порядке. И разве он бы хотел, чтобы из-за маленькой слабости столь уважаемые люди принялись грустить? Вы же знаете достопочтенного Лао, он любому потом лично выскажет недовольство, кто посмеет опечалиться и тем самым признать его слабость!       Сложив руки перед собой и склонившись в уважительном поклоне, Ло Бинхэ продолжил:       — Мне искренне жаль, что моя супруга не сможет почтить вас своим присутствием. Но её сердце будет не на месте, если она не останется с отцом. Этот достопочтенный Ло будет поблизости, чтобы проследить за вашим удобством. Если вы потеряете этого достопочтенного из виду, не стесняйтесь обращаться к нашим адептам за помощью. Прошу вас, давайте продолжим начатый достопочтенным Лао праздник. Он бы не хотел, чтобы всё прерывалось.       По залу прошли шепотки:       — Какой интеллигентный юноша…       — Да уж, если мы разбежимся, то старик может подумать, что мы его немощным считаем.       — А если продолжим пить, то не оскорбительно ли это будет выглядеть?       — Ну, раз молодой господин Ло говорит, что всё в порядке…       — Ты его уже молодым господином считаешь?       — Я многое слышал про этого парня. Полагаю, передача власти в школе Хуаньхуа — дело времени. Уж учитывая шаткое здоровье Лао Гунчжу — тем более.       Ло Бинхэ с почтением отвечал на вопросы подходящих к нему людей, краем глаза отметив, что из дальнего конца зала улизнула одинокая тень. Улыбнувшись собравшимся, Ло Бинхэ попросил прощения за то, что ему необходимо оставить гостей на некоторое время, чтобы раздать распоряжения.        На улице уже опустились сумерки, в саду подле банкетного зала царила успокаивающая тишина, даже ветер не тревожил пышные кроны слив и яблонь. Ло Бинхэ аккуратно шагал по вымощенной каменной дорожке, скрываясь от всеобщего внимания. Он моментально убрал доброжелательный вид со своего лица, однако губы растянулись в липкой резкой улыбке.       Завернув за угол, он увидел топчущегося на месте Шан Цинхуа, который силился перевести дыхание и успокоиться после запечатлённой сцены. Подходя всё ближе, Ло Бинхэ с каждым пройденным шагом стал чеканить слова по слогам:       — Сян… Тянь… Да… Фэй…Цзи.       Услышав свой псевдоним, Шан Цинхуа вздрогнул и, не оборачиваясь, шарахнулся прочь, однако Ло Бинхэ пресёк попытку к бегству. Схватив Шан Цинхуа за плечо, он грубо рванул его на себя и оттолкнул к каменной стене дворца.       — Куда собрался? — раздражённо рявкнул Ло Бинхэ, зажимая Шан Цинхуа между своих рук, опираясь о холодный камень. Взгляд его хищно заблестел. — Ох, как же я долго ждал эту встречу…       — В-в-вы… вы…       — Я. Я… — нараспев протянул Ло Бинхэ, тихо засмеявшись. — А вот куда бежал лорд Шан? Да так спешно. Кто-то мог подумать, что вы причастны к отравлению Лао Гунчжу. Ох, как было бы неприятно…       — Вы… зачем вы соврали Шэнь Цинцю? — дрожа от напряжения, пролепетал Шан Цинхуа. — Вы ведь не господин Лин… вы не можете быть им. Он не такой!.. Я его хорошо знал.       С удивлённым «м-м?» откинув запугивание Шан Цинхуа, Ло Бинхэ в негодовании выгнул бровь.       — Лин? А. Ты про этого старину Лин, видимо. Пф. Ну, естественно. Он вовремя сделал ноги, уволившись.       — Что? — пришла очередь Шан Цинхуа удивляться. — Но… если не господин Лин, то кто вы? Вы же сказали Шэнь Цинцю, что...       — Я и не врал. Твоё «творчество» втюхали мне. Начальство решило, что эта писанина сойдёт за научную фантастику из-за нехватки редакторов в направлении любовного фэнтези романа.       Шан Цинхуа свёл брови к переносице, разгоняя мыслительный процесс. А когда его лицо озарила догадка, он испуганно распахнул глаза и уставился на Ло Бинхэ.       — Вы… Господин У?       Ло Бинхэ удовлетворённо улыбнулся.       — Ну, привет, цыпочка.       Его приветствие заставило Шан Цинхуа плотнее вжаться в стену. Ло Бинхэ чувствовал себя котом, загнавшим беспомощную крохотную мышь в угол.       — Вы убьёте меня?       И в очередной раз Шан Цинхуа сбил с него спесь злодея, вынудив нахмуриться.       — Почему сразу убью? — недовольно пробормотал Ло Бинхэ.       — Ну… я слышал о вас…       — Пф. Преувеличенные слухи, не более.       — А то, что вы довели ту милую писательницу до истерики, что ей пришлось скорую вызывать?       Скосив взгляд, Ло Бинхэ занудно пробормотал:       — Не до истерики, а всего лишь до слёз. И не скорую, а такси в качестве компенсации. Но вот ты… что скажешь, если я тебя до истерики доведу, а? В качестве компенсации. Ведь из-за твоего творчества мне на голову и упало то чёртово жалюзи, которое…       Завершить фразу Ло Бинхэ не удалось. Он отвлёкся на неожиданную проблему в виде острого лезвия меча, блеснувшегося в опасной близости от его шеи.       — Живо убери руки от него.       Ло Бинхэ сдавленно усмехнулся.       — Как-то грубо для того, кто не удостоил этого Ло поздравлений со столь знаменательным событием… а, шишу Лю?       Сарказм не пришёлся по душе Лю Цингэ, он бесцеремонно схватил Ло Бинхэ за плечо и, развернув, оттолкнул к стене. Меч теперь угрожающе смотрел ему в грудь.       — Убирайся! — рявкнув на Шан Цинхуа, Лю Цингэ заставил его одним лишь словом умчаться прочь с завидной прытью.       Проследив за Шан Цинхуа, Ло Бинхэ лениво перевёл взгляд на Лю Цингэ и не постеснялся скривить губы в ломанной улыбке. Выглядел уважаемый лорд пика Байчжань, как обиженный на жизнь мальчишка, которому родители обманчиво обещали подарить желанную игрушку.       — Что такое, шишу Лю?       — Что? Что?!       Сжимая меч, остриё которого дрожало подле груди Ло Бинхэ, Лю Цингэ едва контролировал рвущиеся на волю эмоции. Он оскорблённо смотрел на Ло Бинхэ, вероятно, удерживаясь от желания вонзить лезвие ему прямо в сердце.       — Да как ты… Ты. Собирался жениться. И ты… то, что сделал со мной…       — Прости меня.       Увиливать от ответа Ло Бинхэ не хотел, и поняв, в чём претензия, перестал глумливо улыбаться. Его ответ заставил Лю Цингэ поражённо замереть.       Прохлада вечера помогла остудить голову и немного прийти в себя, однако недостаток крови всё ещё сказывался на Ло Бинхэ, туманя сознание. Он помедлил, подбирая слова. Ему казалось, что любое оправдание и объяснение прозвучит глупо и смехотворно, и тем не менее он постарался объясниться:       — Прости, что… принудил тебя. Шишу Лю, тебя очень трудно понять, ты не умеешь выражать эмоции и желания. Мне жаль, что я неправильно тебя понял. Увидел то, чего нет.       Цыкнув в раздражении, Лю Цингэ убрал меч в ножны, да с такой силой, словно хотел сломать их.       — Считаешь себя самым умным, мальчишка?       — Да.       — … — от возмущения у Лю Цингэ пропал дар речи, а Ло Бинхэ как ни в чём небывало добавил:       — Этот Ло считает себя умнее шишу Лю.       — Да ты… ты… ты использовал меня…       — Нет. Я использовал Хуаньхуа. И теперь я муж молодой госпожи… госпожи, чей отец так плохо себя чувствует и вот-вот…       Лю Цингэ сделал выпад вперёд и грубо схватил Ло Бинхэ за отворот ханьфу. Сжимая шёлк алой ткани в кулаках до глухого треска, Лю Цингэ встряхнул Ло Бинхэ и с оскалом воскликнул:       — Ты бессовестная скотина! Ты говоришь о своей жене!       — Верно. Но я не отказываюсь от ответственности, я буду о ней заботиться. Это всего лишь уговор, сделка. Школа Хуаньхуа получает сильного лидера, а Цанцюн оставляют в покое. Здесь и речи нет о любви.       В этом Ло Бинхэ не лукавил, он не то что не испытывал к Сяо Гунчжу тёплых чувств, он презирал её за необоснованную жестокость и легкомысленность. Он просто обменял себя на власть в своих руках, не более. Ему не хотелось устраивать кровавую бойню, чтобы заполучить пост главы в Хуаньхуа, иначе погибли бы сотни адептов.       Только всё это не объяснить и не донести до понимания тому, кто сейчас прижимал его к стене и держал за отворот ханьфу трясущимися от злости руками. Уронив голову, Лю Цингэ даже смотреть не мог на Ло Бинхэ, в то время как последний испытывал болезненное отчаяние. Его сердце вновь наполнялось тоской и мукой.       — Почему шишу Лю злится? — с ласковой ноткой в голосе спросил Ло Бинхэ. Он потянулся к лицу Лю Цингэ и аккуратно убрал выбившуюся прядь чёлки с его лба, заставив вздрогнуть и замереть. — Ты говорил мне не возвращаться в Цанцюн. Потом велел уходить из своего дома. А сам… сам ты почему-то здесь, шишу?       Лю Цингэ упрямо молчал, шумно и раздражённо выдыхал, продолжая сжимать в кулаках алую ткань.       — Раз из нас двоих только я умею говорить ртом, то скажу так. Если бы шишу меня не отверг, я бы остался с ним. Остался в Цанцюн. Остался бы на пике Байчжань… я бы обнимал его и целовал. Я бы нарушил данное главе Хуаньхуа обещание, попробовал бы найти другой способ защитить людей Цанцюн… дорогих мне людей. Но даже сейчас, зайдя так далеко… я всё ещё хочу… хочу обнимать шишу.       Осторожно коснувшись пояса на талии Лю Цингэ, Ло Бинхэ завёл руку за его спину, полностью положив ладонь поверх слоёв плотной ткани.       — Я просто хочу знать, что ты этого тоже хочешь. Ты ведь меня не отталкиваешь, но потом злишься и отворачиваешься. Я бы хотел поцеловать шишу прямо сейчас… Однако боюсь, что он опять меня оттолкнёт. Поэтому…       Он вздохнул. Он даже не знал, что ещё сказать. Попросить поцеловать себя? Немного наивно и жалко. Ло Бинхэ отвёл взгляд в сторону, переключил внимание на сад, в тени которого за дальним поворотом у стены дворца промелькнуло два силуэта — похоже, Шан Цинхуа позвал на помощь Шэнь Цинцю, чтобы предотвратить мордобой.       — Тупой мальчишка.       В этом Ло Бинхэ не сомневался, и по рычанию Лю Цингэ подумал, что ему прилетит пощёчина или удар. Ладонь Лю Цингэ грубо легла ему на щёку, напоминая несильную оплеуху, с целью вернуть внимание. Ло Бинхэ ничего не успел поделать, когда его вжали в стену и запечатали губы требовательным грубым поцелуем. Удивлённо замычав, он распахнул глаза и невольно скосил взгляд, почувствовав довольно сильную неловкость. Хотя куда более сильную неловкость испытали Шан Цинхуа и Шэнь Цинцю, застыв с упавшими челюстями, после чего последний пинками погнал первого за угол.       Мало того, что поцелуй Лю Цингэ напоминал даже не поцелуй, а жёсткое требование стоять и не двигаться, Ло Бинхэ потерялся и от присутствия посторонних. Однако, если бы этих двоих заметил Лю Цингэ, он бы убил Ло Бинхэ, да и покусился бы потом на жизни двух лордов, сгорая от стыда.       «А, в общем-то, плевать…»       Ведь не сразу Ло Бинхэ осознал, что Лю Цингэ первым сделал шаг вперёд.       Расслабив плечи и сдержанно выдохнув, Ло Бинхэ уверенно надавил на поясницу Лю Цингэ ладонью, притянув к себе вплотную. Накрыв его руку, что лежала у него на щеке, Ло Бинхэ приоткрыл рот и провёл по губам Лю Цингэ языком. Недовольно выпустив воздух через нос и нахмурившись, Лю Цингэ отстранился и, медленно открыв глаза, уставился на Ло Бинхэ. В его глазах металась тревога и раздражение, которые смешивались и образовывали умилительную эмоцию смущения.       Сжав пальцы Лю Цингэ в тёплой шершавой ладони, Ло Бинхэ чуть обернулся и поцеловал внутреннюю сторону его запястья. Там, где узор вен и сухожилий выделялся особо чётко. Сначала один раз, потом ещё и ещё, пока в груди не вспыхнуло стойкое желание окутать лаской этого гордого воина с головы до ног.       Обернувшись к Лю Цингэ и наградив его томным властным взглядом, Ло Бинхэ опустил его руку, но не избавил от своих цепких пальцев.       — Иди за мной… — прошептал он, потянув следом Лю Цингэ, который позволил увести себя во тьму надвигающейся ночи.