Ошибка 404/502

             Что ж.       От такого поворота событий Ло Бинхэ благо, что не упал, потому что уже сидел. А ведь про завязку к порно-сюжету он только пошутил.       От ощущения мягкого тепла на губах, запечатлённого простым и до умиления неловким поцелуем, Ло Бинхэ не нашёл в себе негативного отклика. Его удивило, что Шэнь Цинцю решился на такой шаг. Помня, как тот поцеловал его в бамбуковой хижине, Ло Бинхэ полагал, что дело крылось в смешанных чувствах и странности момента — кто не совершал глупостей?       Но сейчас поступок Шэнь Цинцю являлся не глупостью, а вполне осознанным решением. Он вложил в этот жест всё отчаяние и решимость. Ло Бинхэ мог дождаться, когда тот отстранится, либо же отпрянуть самому. Но в последнее время он устал от того, что его постоянно отталкивали и не желали принимать. Ощущение близости пробило брешь в слабом месте на сердце Ло Бинхэ, подтолкнув разомкнуть губы и ответить на поцелуй.       Он ненавидел себя за проявленную слабость, за это эгоистичное желание принять то, что не просто кто-то, а близкий человек пошёл ему навстречу.       Какой же это свинский поступок… Насколько же он низко пал, раз позволял себе подобное? Наверное, очень низко, раз хоть кто-то открыто показал, что желал стать к нему ближе.       Ло Бинхэ уже не знал, что думать о себе. После минувшего дня, наполненного безумием, ему хотелось махнуть на всё рукой. Если бы он попросил Лю Цингэ принять его, тот бы принял? Сжалился бы над его жалкой душонкой, чтобы просто обнять? Может, Ло Бинхэ опять что-то себе придумал, ведь Лю Цингэ сказал: он позволил ему овладеть собой, чтобы успокоить демоническую энергию. Не более.       Не более… Или он принял его? А если принял, то почему опять всполошился в купальне?       Ло Бинхэ уже устал, что ему то позволяли приблизиться, то вновь отталкивали.       А Шэнь Цинцю…       Когда в последний раз его так аккуратно обнимали? А целовали так нежно и заботливо?       Стоило Ло Бинхэ ответить на поцелуй, как Шэнь Цинцю медленно отстранился. Он не шарахнулся, как в предыдущий раз, но выглядел куда более испуганным. Одарив Ло Бинхэ растерянным, стыдливым взглядом, Шэнь Цинцю в ужасе прикрыл ладонями нижнюю часть лица.       — Нет… нет-нет-нет…       Бормоча себе под нос, Шэнь Цинцю с каждой секундой становился всё более потрясённым. Он отреагировал так, будто не поцеловал человека, а случайно наступил на котёнка.       Подобная реакция вызвала у Ло Бинхэ смешанные чувства, потому что он внезапно увидел в Шэнь Цинцю себя. Того мальчика из прошлой жизни, который только-только осознавал свои предпочтения и помнил, с какой яростью отреагировал его отец на эту новость. Ло Бинхэ до сих пор хранил те жуткие воспоминания и эмоции. И не хотел, чтобы небезразличный ему человек переживал нечто подобное.       — Учитель, всё в порядке. Посмотрите на меня, ничего плохого не произошло.       Поднявшись с места и подойдя к Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ осторожно накрыл его плечи руками. Он боялся сломать его, словно хрупкую бабочку. Но стоило прикоснуться к нему, как Шэнь Цинцю испуганно вздрогнул и упёрся ладонями в грудь Ло Бинхэ, решительно силясь оттолкнуть.       Его голос дрожал от паники:       — Нет… я не понимаю… я вовсе не пытался навязать тебе что-то, я просто… просто хотел понять, как… что это. Почему я… не придумал ли я себе?..       — Молчи, — прервал его Ло Бинхэ, довольно грубо, но решительно притянув к себе и заключив в объятия.       От неожиданности Шэнь Цинцю испуганно вздохнул. Зажав в ладонях ткань ханьфу на груди Ло Бинхэ, он обескураженно замер. Ло Бинхэ отмёл сомнения и крепко удерживал Шэнь Цинцю в своих объятиях, успокаивающе гладя по спине между лопаток.       — Всё нормально, — произнёс он. — Да, это пугает и тревожит, но это вполне нормальная реакция на что-то новое и непривычное. Вас никто не обидит и не осудит, я рядом…       — Вот это и пугает, — уронив ему голову на плечо, обеспокоенно прошептал Шэнь Цинцю. — Лучше тебе держаться от меня подальше. Ло Бинхэ, я просто проверил, не показалось ли… не показалось. Это было эгоистично и неправильно со стороны твоего Учителя. Не надо… у тебя и так проблем море…       — Я не брошу вас, — решительно заявил Ло Бинхэ, однако мигом позже смягчился: — Не брошу, потому что понимаю, каково это… В прошлой жизни семья не приняла мою ориентацию, ещё повезло, что мне также нравятся девушки. Но тогда, в детстве, я ничего не понимал и… кое-кто помог понять… принять мою… суть.       Сейчас воспоминания о друге отзывались без прежней лютой боли на сердце, но и места чему-то приятному также не находилось. Непроизвольно Ло Бинхэ крепче приобнял Шэнь Цинцю, словно и сам надеялся укрыться за ним от пугающих картин прошлого.       — Злые языки будут говорить разное, так было всегда и везде. Но знайте… знай, что я приму тебя любым. Хоть ты и устроил мне поначалу весёлую жизнь, но последние три года во многом лишь ты помогал мне держаться. И… ну…       — Вот именно, — с грустью пробормотал Шэнь Цинцю. — Ты… ты ведь с Лю Цингэ… ну… вместе?       Прочистив горло, Ло Бинхэ не удержался от тяжкого вздоха.       — Ну… всё сложно. Мы… эм… — причмокивая губами и с трудом подбирая слова, чтобы описать положение дел, Ло Бинхэ решил изложить по факту: — Мы… занимались совместной культивацией.       — …       — М-да. Ну, того требовали обстоятельства. У меня действительно крышу сносило.       — Бинхэ, не надо оправдываться, — аккуратно надавив на грудь собеседника и чуть отстранившись, Шэнь Цинцю постарался взять себя в руки. — Я понимаю, что ты пытаешься быть добрым, но не стоит. Твой Учитель как-то уж справится со своими переживаниями. Извини, что так поступил… Да ещё злить Лю Цингэ не хочу.       — О наших с Лю Цингэ отношениях не переживайте, это моя забота.       Да и можно ли назвать то, что происходило между ними с Лю Цингэ, отношениями? Скорее, вспышки страсти и ненависти. К своему сожалению, Ло Бинхэ искренне любил его, но об него уже столько раз вытирали ноги, столько раз отталкивали и рычали в ответ после того, как позволяли обнять и целовать… Даже его эгоистичность меркла на фоне поведения Лю Цингэ. Наверное.       Потому что сейчас Ло Бинхэ чувствовал себя не менее эгоистичным человеком. Глядя на Шэнь Цинцю, он поддался соблазну и прикоснулся к его щеке пальцами. Розовая мягкая кожа обдавала приятным теплом.       — Посмотрите на меня, Учитель.       Всё равно что яблоко, которым соблазнилась Ева, вкусив запретный плод. Ло Бинхэ не мог придумать лучшего сравнения. Он смотрел на Шэнь Цинцю и понимал — это запретный плод. Ведь он любил Лю Цингэ… и от этой мысли на глаза наворачивались слёзы. Он любил… их двоих. По-разному, но любил. Ему и в голову никогда не приходило посягать на Шэнь Цинцю, несмотря на теплящуюся к нему симпатию. Но то, что он поцеловал его один раз, а теперь второй, выглядело как издевательство.       Шэнь Цинцю с упрямой застенчивостью ниже склонил голову. Спустив пальцы, Ло Бинхэ аккуратно обхватил его подбородок и потянул наверх, заставляя поднять хотя бы взгляд. Ло Бинхэ видел в нём всю глубину смятения и растерянности, балансирование на грани того, чтобы отпрянуть прочь и задержаться ещё на мгновение.       Ло Бинхэ мягко улыбнулся, сердце заполонило пульсирующее тепло наперевес с болью. Голова закружилась.       — Учитель… Цинцю, — Ло Бинхэ попробовал на вкус имя, заставив Шэнь Цинцю нервно прижать ладони к своей груди. — Я был вами очарован. Те месяцы, когда был подростком. Мне ничего другого не оставалось, кроме как наблюдать. Ведь сколь бы взрослым в душе я ни был, я всё ещё оставался ребёнком. Но теперь… я уже не ребёнок. И даже спустя столько времени и трудностей до сих пор… очарован. Есть что-то в вас такое.       После услышанных слов Шэнь Цинцю в растерянности округлил глаза и залился краской. Резко отвернувшись, он скривился, и наверняка жалел, что под рукой нет веера, которым мог похлопать Ло Бинхэ.       — Не говори так. Ло Бинхэ, это ведь не глупый гаремник, где ты можешь всех подряд… я… я не одна из этих милых сестричек, имей ты совесть!       — Нет у меня такой вещи, как совесть, уж извините, — виновато улыбнулся Ло Бинхэ. — Прошлая жизнь меня научила кое-чему… точнее… В прошлой жизни я потерял… свою любовь. Дал уйти. Из-за… эм, ну, эгоистичного порыва человека, который поступил дурно со мной. Человека… которого я тоже любил. Люди, которых я любил… либо сами уходили, либо… не знаю даже, как сказать. Может, сейчас я и произвожу впечатление конченой сволочи, но я так… хочу спокойно любить…       Прикрыв глаза и мысленно завязав внутренний мешок, из которого в хаотичном порядке повалились эмоции, Ло Бинхэ прикусил язык. Но получалось не слишком удачно. Сдуру вспомнив о том, как его изнасиловал друг детства, как невеста оставила его, а на фоне не переставала маячить семья, всем видом выражая своё недовольство старшим ребёнком, Ло Бинхэ ощутил злость. На них, на самого себя. Что глупые чувства и переживания так легко, оказывается, выводили его из равновесия.       — Поэтому я как дурак цепляюсь за Лю Цингэ, — с раздражением признал Ло Бинхэ, невольно сжав плечи Шэнь Цинцю от накатившего пыла. — Поэтому стараюсь сплотить вокруг себя Хуаньхуа и заставить их видеть во мне чуть ли не бога. Поэтому хочу, чтобы они боготворили меня, любили. Поэтому… поэтому я постоянно ревновал Лун-эра к Гунъи Сяо, к тому пониманию, что я никогда не стану ему родным отцом.       — Бинхэ…       — А тут ещё этот хер с горы! — брезгливо фыркнул Ло Бинхэ. — Отец якобы… Система точно знает, куда давить!       — Бинхэ, успокойся! — воскликнул Шэнь Цинцю и в порыве обнял своего ученика, прижавшись к груди. — Тише… Тише, всё хорошо. Учитель с тобой. А Система может идти в задницу.       Последняя фраза прозвучала столь упрямо и возмущённо, что Ло Бинхэ на мгновение позабыл о злости и усмехнулся. Руки потянулись вперёд, обхватывая Шэнь Цинцю за плечи и прижимая к себе ещё крепче.       После того, как они нашли общий язык, Ло Бинхэ даже не пытался думать о том, чтобы рассматривать Шэнь Цинцю в качестве партнёра. Конечно, порой промелькивали моменты, когда Ло Бинхэ ставил под вопрос его ориентацию. Но действия всегда расходились со словами, поэтому Ло Бинхэ предпочёл думать, что Шэнь Цинцю даже не понимал и не обращал внимание, сколь двусмысленно выглядели некоторые его поступки.       Но теперь, прижимаясь к нему и щекоча своим тёплым дыханием шею, Ло Бинхэ всерьёз задумался о том, что на протяжении долгих лет страдал из-за глупости. И вовсе не Лю Цингэ здесь оказался упёртым бараном, а он сам.       — Бинхэ, не надо… Не совершай из-за этого Учителя ошибку.       — Ошибку, да? — вздохнув и отстранившись, чтобы заглянуть в глаза собеседника, Ло Бинхэ уже нигде не видел истины. Лишь взгляд Шэнь Цинцю сиял для него смутным проблеском надежды во тьме. — Может, и не стоит давать любовь тому, кому она не нужна. Может… мне дать её тому, кто в ней нуждается? Кто примет её? Если вам это не нужно… оттолкните меня, прошу вас. Просто скажите «нет», иначе я… — зажмурившись, чтобы остановить набегающие слёзы, Ло Бинхэ позволил себе мгновение помолчать. — Я готов, чтобы меня возненавидели все и вся, но если вы можете дать мне хоть небольшую надежду, что останетесь рядом, что примите меня, какой я есть, что… Если… скажите «нет», оттолкните, и эта ошибка останется просто ошибкой.       Выдержав долгий миг молчания, чтобы дать Шэнь Цинцю возможность оттолкнуть его, Ло Бинхэ грустно нахмурился и, махнув на всё рукой, припал к его губам. Заглушив удивлённое кроткое мычание, застрявшее в горле Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ не напирал, а со смехотворной нежностью целовал чужие губы. Он боялся сказать нужные слова, потому что столько раз озвучивал их, и столько раз они не стоили ни гроша. И тем не менее, застыв, Ло Бинхэ тихо прошептал:       — Если вы действительно не хотите этого… оттолкните меня. Прошу. Не давайте мне ложную надежду. Отказ — это нормально. Но не обманывайте…       На долгий миг Шэнь Цинцю задержал дыхание, поджав губы. Ло Бинхэ не рисковал даже поднимать взгляд, смотрел из-под опущенных ресниц на линию скулы и не смел шевелиться. До тех пор, пока Шэнь Цинцю не сжал крепче ворот его ханьфу, притянув к себе поближе.       Говорить ему было сложно, Шэнь Цинцю и так израсходовал весь лимит возможности откровенничать. Ло Бинхэ ощущал напряжённость в его теле, и едва сдержал порыв сгрести его в крепкие объятия и со страстью целовать до пунцовых отметин на коже. Томимый накатившей волной восторга и трепета, Ло Бинхэ возобновил поцелуй, действуя более уверенно. Сквозь прикосновения он позволял себе пройти по губам Шэнь Цинцю кончиком языка, как бы прося углубить поцелуй. Двигаясь правой ладонью по его спине, он остановил её на пояснице и надавил, заставляя Шэнь Цинцю прогнуться. Прижаться ближе.       Сердце всё сильнее стучало по рёбрам. С каждым поцелуем и прикосновением, впитывая в себя тепло, запах и вкус чужого тела, Ло Бинхэ ощущал возрастающее желание. У него кружилась голова от удовольствия, от ощущения того, как Шэнь Цинцю упирался ему в грудь и постепенно, слегка нервно, принимался водить по ней пальцами. Он не вырывался, не сопротивлялся, как дикий зверь, а постепенно расслаблялся и в конце концов покорно приоткрыл рот.       Изящное тело чуть ли не плавилось в крепких объятиях.       Придержав затылок Шэнь Цинцю левой рукой, Ло Бинхэ решительно углубил поцелуй. Тихий стон растворился во влаге рта. Ло Бинхэ даже не понял, кто из них издал этот звук: Шэнь Цинцю от удивления или он из-за накатывающей страсти. Щекоча чужое нёбо, а затем переплетая их языки, Ло Бинхэ не удержался и спустил руку с поясницы Шэнь Цинцю ещё ниже, впиваясь пальцами в ягодицу.       Вырвавшись из плена требовательных губ, Шэнь Цинцю возмущённо прикрикнул:       — Ло Бинхэ! Не распускай!.. м-м!       Подавшись вперёд, Ло Бинхэ заставил Шэнь Цинцю попятиться назад, пока его спина не встретилась со стеной. Разгорячённый нарастающим дурманом эмоций, Ло Бинхэ прижал Шэнь Цинцю и продолжил терзать его рот. Тонкие пальцы горного лорда впивались в плечи демона. Это лишь сильнее распаляло Ло Бинхэ, но как бы тяжко ни приходилось, он заставил себя оторваться от Шэнь Цинцю. Их губы соединила тонкая нить слюны, которую Ло Бинхэ слизнул с игривым оскалом.       — Я напугал Учителя? — спросил он, поцеловав кончик носа Шэнь Цинцю.       — Имей совесть…       — Это не ответ, — тихо хохотнул Ло Бинхэ, убрав влажные пряди со лба собеседника и погладив по щеке. — Извините… этому ученику стоит держать себя в руках, да?       — Я просто… для этого Учителя такое очень непривычно. Всё ещё… Может, не знаю, дело в твоей демонической энергии? Я чувствую, что она в тебе бушует, и мог бы поглотить её и поделиться своей. Чтобы, ну… не всё столь абсурдно выглядело…       — Не стоит.       Усмехнувшись, Ло Бинхэ аккуратно убрал влажные пряди волос с шеи Шэнь Цинцю и прильнул к ней, принявшись покрывать аккуратными поцелуями. Услышав тихий стон, почувствовав, как Шэнь Цинцю вздрогнул от щекотки, Ло Бинхэ ощутил удовлетворение. Покусывая тонкую кожу, играючи, проводя языком по линии кадыка, он каждым новым действием ломал барьер сопротивления. Шэнь Цинцю будто и сам не был прочь сдаться, повиснуть безропотной куклой на руках Ло Бинхэ.       Рука скользнула к груди Шэнь Цинцю и принялась ласкать её круговыми движениями. Пальцы сосредоточенно обводили левый сосок, пока он не окреп от стимуляции и не начал лучше ощущаться сквозь слои одежды. Скользнув за отворот ханьфу, Ло Бинхэ продолжил ласку, прощупывая чувствительное место Шэнь Цинцю сквозь тонкий слой нижней рубахи. Вкупе с поцелуями и лёгкими укусами, которыми он продолжал осыпать его, Ло Бинхэ удалось услышать слабый, но столь сексуальный стон удовольствия.       — Бинхэ… может, этого хватит?..       Шэнь Цинцю спрашивал, но таким тоном, словно желал услышать принципиальный отказ. Как бы Ло Бинхэ ни хотелось потерять голову, он не собирался пугать Шэнь Цинцю и причинять ему боль. Если тот же Лю Цингэ подходил к любому делу с девизом «сдохну, но сделаю», то Шэнь Цинцю, вероятно, мог «сдохнуть, если Ло Бинхэ позволит сделать лишнего».       Они так отличались… У Шэнь Цинцю оказались менее широкие и крепкие плечи, его талия ощущалась у́же, волосы и кожа пахли по-другому. А поведение вовсе небо и земля. В силу характера Шэнь Цинцю не обладал должной настойчивостью и требовательностью, во многих ситуациях он молча проглатывал недовольства или несогласия. Возможно, если он привыкнет и откроет себя, наберётся уверенности и отринет скромность, проявятся неожиданные стороны его пристрастий. Даже для него самого.       Решив взбодрить Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ прикусил кожу на шее, одновременно стиснув пальцами его сосок. С губ Шэнь Цинцю сорвался неожиданно громкий и высокий стон, эхом пробежавший по своду пещеры — звукоизоляция здесь страдала на три ноги.       Не то что Ло Бинхэ, сам Шэнь Цинцю не ожидал услышать от себя подобных звуков. Застыв на мгновение, а после выпрямившись, Ло Бинхэ посмотрел в глаза своему Учителю. И боже… это лицо…       Плотно сжав губы, Ло Бинхэ чуть не подавился смехом. А вот Шэнь Цинцю едва не разорвало от возмущения, он недовольно хлопнул Ло Бинхэ ладонью по лбу.       — Смешно тебе, да? Что ты вообще вытворяешь? Как тебе не стыдно? — запричитал Шэнь Цинцю, продолжая хлопать Ло Бинхэ, пока тот, тихо смеясь, не перехватил его руку, прижав к стене. — Бинхэ! Живо отпусти меня!       Возмущённый тон умилил Ло Бинхэ, вынудил улыбнуться и с кокетством спросить:       — Учитель точно хочет, чтобы я остановился? Я не буду трогать Учителя руками… я смогу принести ему удовольствие только губами и языком.       — Боже… — страдальчески скривившись и отвернувшись, Шэнь Цинцю покачал головой. — Будь почтительнее. Я твой Учитель. Живо отпусти своего Учителя!       — Согласен, здесь довольно неудобно… Учитель так жаждет оказаться в моей спальне? — продолжал с невинной улыбкой издеваться Ло Бинхэ.       — Нет!       — Как громко кричит Учитель. Ой, а как приятно будет вас послушать, когда я спущусь пониже… Вы будете издавать такие же звуки, как и минуту назад?       — ЛО БИН-ХЭ! — закипая от стыда, смущения и злости, Шэнь Цинцю залился краской и выстрелил грозным взглядом.       Ло Бинхэ мило улыбнулся, он нашёл Шэнь Цинцю невероятно очаровательным. Ведь он тут же отвернулся, не сумев удержать зрительный контакт. Разумеется, он не собирался делать что-то против его воли, однако не отказал себе в удовольствии немного поиздеваться над ним. Ло Бинхэ захотелось сильнее расцеловать его. Только вот к ним ворвалось одно «но».       Буквально.       Ворвалось.       На уровне инстинктов Ло Бинхэ лишь успел отпрянуть от Шэнь Цинцю, прикрываясь руками, как его смело волной духовной энергии. Пробив собой деревянную стену и отлетев под купол пещеры, Ло Бинхэ прокатился по жёсткому полу. И не успел оправиться от одной неожиданности, как закончил свой полёт, упав в горячую купель.       «Ёбанное дерьмо!» — в душе закричал Ло Бинхэ, ощутив боль от ожога кожи — не смертельно, но всё равно приятного мало.       Глубина оказалась небольшой, он быстро сориентировался и встал на четвереньки, но едва успев разогнуться, вновь оказался погружен под воду. Буквально придавлен сгустком агрессии и жажды убийства, которым являлся Лю Цингэ. Будь у того в руках Чэнлуань, Ло Бинхэ наверняка обзавёлся бы парой лишних дыр в теле. Но за неимением оружия, Лю Цингэ буквально топил его.       «Да какого хуя?!»       Сквозь толщу воды доносились крики, в тусклом свете Ло Бинхэ увидел, как на Лю Цингэ напрыгнул Шэнь Цинцю — видимо, достучаться словами до него не удалось. Не раздумывая, Ло Бинхэ лягнулся и, отбившись от Лю Цингэ, наконец, вынырнул и поспешил припасть хотя бы к борту купели.       Закашлявшись, Ло Бинхэ слушал плеск воды и крики старших заклинателей.       — Отвали! Не защищай его! Ты хоть знаешь, что он мог с тобой сделать?!       — Шиди, успокойся!       — Отстань от меня!       — Нет, хватит! — толкнув Лю Цингэ в спину, ударив лёгкой волной духовной энергии, Шэнь Цинцю поспешил встать у него на пути. Закрыв собой Ло Бинхэ и распахнув руки, он решительно воскликнул: — Шиди Лю, стой!       — Не приближайся к нему! — в ярости закричал Лю Цингэ, переведя на Ло Бинхэ взгляд, полный потрясения и утробной ненависти. Если бы не стоящий на пути Шэнь Цинцю, он точно повторил бы попытку убить Ло Бинхэ. — Ты… Совсем себя сдерживать не можешь, животное?! Ты прекрасно знаешь, что твоя демоническая энергия выходит из-под контроля! Тебе мало того, что ты со мной делал? Решил руки и на Шэнь Цинцю наложить?! Да как ты посмел его тронуть?! Я тебе руки оторву за него!       Ло Бинхэ слушал его яростную речь в полнейшем потрясении. Он ожидал всякого, претензий в измене и предательстве, но никак не… подобного. Лю Цингэ злился вовсе не на то, что Ло Бинхэ посмел посмотреть налево. Он пребывал в ярости, что кто-то посмел дотронуться до Шэнь Цинцю.       Несмотря на то, что Ло Бинхэ с ног до головы покрывала горячая вода, он ощутил пробежавший по спине холодок.       — Шиди, пожалуйста…       — Не защищай его! — махнув рукой, отчего небольшая волна ударила о борт из-за всплеска духовной энергии, Лю Цингэ решительно шагнул вперёд. — Ты хоть представляешь, что он мог с тобой?!..       — Это я его поцеловал! — в чувствах воскликнул Шэнь Цинцю. — Это я…       Лю Цингэ огорошило заявление Шэнь Цинцю. В первый миг он застыл с таким видом, словно врезался в невидимую стену. Или услышал шутку. Несмешную. Попахивающую чёрным юмором. С раскрасневшегося от физической активности и злости лица постепенно сходили краски, и даже царящая духота не помешала Лю Цингэ сделаться смертельно бледным.       — Прости…       От тихого шёпота Шэнь Цинцю теперь огорошило и Ло Бинхэ, вызвав один единственный вопрос: «Что ещё, блять, за "прости"?» Но это уже не имело никакого значения, Ло Бинхэ довольно быстро отпустил этот момент. Потому что в сравнении с реакцией Лю Цингэ эта мелочь не играла большой роли.       Лю Цингэ напоминал в своей растерянности и злости ребёнка, который ничего не мог противопоставить родителям, отказывающимся удовлетворять его капризы. Столько возмущения, отчаяния и злости Ло Бинхэ видел разве что у Ло Сяолуна, который порой ударялся в слёзы и обиды, когда он запрещал ему играть с документами и ценными вещами.       Верно. Играть… Только вместо вещей Лю Цингэ на протяжении долгих лет играл не с вещами, а с его чувствами. То отбрасывал, как ненужный хлам, то жадно хватал и не отпускал, соглашаясь впредь относиться с аккуратностью. И минувший эпизод как нельзя лучше показал, открыл, наконец, Ло Бинхэ глаза на истину: Лю Цингэ не то что не любил его, он спасался от лютой ненависти в его адрес только благодаря вспышкам страсти.       Он бросился защищать честь и достоинство Шэнь Цинцю. Обозлился на то, что кто-то посмел поцеловать его обожаемого шисюна… а не на то, что Ло Бинхэ проявил себя как…       — Сволочь, — выплюнул Лю Цингэ, блеснув колючим взглядом, который поразил Ло Бинхэ подобно стреле, ударившей прямо в сердце.       С гордостью и раздражением отвернувшись, Лю Цингэ выбрался из купели, и под плеск воды под потолком пещеры раскатился злобный нервный смех. Уронив голову, Ло Бинхэ с болью на сердце и нестерпимой жаждой что-то разрушить продолжал хохотать, стараясь уж совсем не напоминать карикатурного злодея.       В голове зашумело.       Подняв взгляд, в котором блестели алые искры, Ло Бинхэ привлёк к себе внимание Лю Цингэ. Растянув губы в кривом оскале и с уверенностью расправив плечи, он не постеснялся добавить голосу нотку цинизма:       — Что такое, шишу? Неужели больно, когда тебя отвергают?       От брошенных слов Лю Цингэ аж дёрнулся. Вот только выразить злость в первозданном виде у него уже не получилось, так как лицо то и дело кривилось в болезненной гримасе.       — Ну ничего, — со снисходительной наигранностью протянул Ло Бинхэ, — теперь я не буду тревожить тебя своим вниманием. — Его губы растянулись в злобной улыбке. — Ибо это внимание я посвящу Учителю.       — Бинхэ, хватит! — с упрёком одёрнул его Шэнь Цинцю, и как только обернулся, во взгляде промелькнул испуг. — Бинхэ… твоя метка… успокойся.       С долей раздражения глянув на Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ уронил взгляд и в отражении увидел, как его метка на лбу пылала алым. Дотронувшись до неё и ощутив лёгкую пульсацию, он нахмурился. Значит, голова разболелась вовсе не от того, что ею проломили деревянную стену.       — Уйдите, — требовательно произнёс Ло Бинхэ.       Лю Цингэ не пришлось просить дважды, тот с раздражением шикнул и ушёл с поразительной быстротой. Шэнь Цинцю не спешил следовать его примеру, он с беспокойством оглядывался то на своего шиди, то на ученика, но в конечном итоге потянулся к последнему.       — Ло Бинхэ, твоя ци…       Отпрянув от протянутой руки, Ло Бинхэ продолжал вжимать пальцы в лоб, останавливая пульсацию — помогало скверно.       — Не нужно. Я справлюсь. Учитель, прошу, идите лучше за Лю Цингэ.       — Но ты…       — Я справлюсь, — нахмурившись, повторил Ло Бинхэ, — а вот если Лю Цингэ разгромит мой дворец и завяжет драку, то с этим справляться будет труднее. Со мной всё будет в порядке.       Поколебавшись, Шэнь Цинцю в итоге вздохнул и согласился. Покинув пещеру, отведённую под баню, он скрылся в коридорах, и лишь тогда Ло Бинхэ выбрался из купели. Но силы нашёл в себе лишь для того, чтобы развалиться на полу и уставиться затухающим взглядом в потолок.       Может, он и приукрасил, что справится с накатывающим дурманом.       Может, он приукрасил и во многих других моментах, отказываясь принимать истину, что ситуация никогда не находилась под его контролем. Быть может, ему следовало перестать жалеть себя.       Быть может…       «…тебе стоит быть намного жёстче. Они тебя не любят. Никто тебя не любит. Так зачем сокрушаться о других? Хочешь — бери».       Захочет… возьмёт. Возьмёт. Возьмёт ли?       «Определённо, я…возьму».