Ошибка 404/502

      Сохраняя видимую невозмутимость, Шэнь Цинцю озирался по сторонам, прикрывая нижнюю часть лица веером. Он ожидал явно не того, что увидел. Точнее, готовился к чему-то ужасному и непотребному, а по итогу ощутил лёгкое разочарование.       — Мастер Шэнь ожидал чего-то другого?       «Мастер Шэнь вообще не ожидал, что поддастся на твои уговоры, демоница», — возмутился своему решению Шэнь Цинцю, с важным видом пройдя в центр скромно обставленной комнаты.       Внимание привлекли такелажные блоки под потолком, на которых держались верёвки. Затаив дыхание, Шэнь Цинцю долгие секунды смотрел на канаты из хлопковых нитей, и сердце невольно забилось быстрее. Он потянулся к верёвке и, пощупав её, задумался. Значит, именно здесь Ло Бинхэ развлекался с Ша Хуалин, опутывая её и поднимая под потолком.       «Какое-то совсем бесстыдное увлечение», — подумал Шэнь Цинцю, с лёгкой брезгливостью отпуская верёвку. А сердце предательски забилось быстрее. Грудь обожгло раздражением.       — Зачем ты привела меня сюда? — обернувшись, с недоверием спросил Шэнь Цинцю.       Подпирая дверь спиной со сложенными на груди руками, Ша Хуалин коварно улыбнулась и с лукавством захлопала ресницами. Что ни говори, но она была очень привлекательной особой, алые полупрозрачные ткани подчёркивали белоснежную кожу и обтекали стройную фигуру. Молодая, сильная. Коварная.       «И почему именно она, Ло Бинхэ? Не мог найти себе любовницу поскромнее?.. Нет, конечно, молодец и на том, что хоть как-то вытягиваешь историю гаремника, но из всех прекрасных дев в любовницы ты выбрал именно эту ядовитую змею!»       — Господин Ло попросил развлечь вас, пока он занят. Так что мне показалось, мастеру Шэнь было бы любопытно оценить некоторые увлечения господина Ло. Вы ведь нравитесь господину… и должны быть готовы к его предпочтениям.       «Нет, ну вы только посмотрите! Она меня испугать пытается или что?!» — возмущался в душе Шэнь Цинцю, сохраняя завидное внешнее безразличие к ситуации.       Он не понимал, о какой симпатии говорила Ша Хуалин, если до этого Шэнь Цинцю ничем не выделял Ло Бинхэ среди остальных своих учеников. Он свято верил в подобное положение дел, ведь на протяжении последних лет виделся с тем же Мин Фанем намного чаще, чем с Ло Бинхэ. Да, последние дни он общался с ним почти постоянно, но так уж обстояли дела. К тому же Ло Бинхэ требовался присмотр из-за его нестабильной демонической энергии. А то, что случилось в банях — это дело одного дня. По этому событию всей картины не сложишь.       — Ты привела меня сюда, чтобы напугать?       — Что вы, мастер Шэнь, — ехидно улыбнулась Ша Хуалин, — эта Ша стремится передать вам, насколько прекрасны навыки господина Ло и сколь ответственно он подходит к делу. Верёвки лучшего качества. Вон там лежат специальные инструменты для быстрого среза. Масла… ароматические тоже. Господин Ло делает прекрасный массаж после каждой сессии. Выходишь из этой комнаты, будто рождённая заново.       — То, что происходит между тобой и Ло Бинхэ — не моё дело.       — О, правда?       Шэнь Цинцю нахмурился. Разговор с Ша Хуалин вызывал у него неприятные чувства на душе. Но из-за чего именно, он не мог понять. Или не хотел углубляться в рассуждения. Не Шэнь Цинцю судить, однако сложно отрицать, что в какой-то степени его ученик вёл себя неподобающим образом, растеряв всю совесть. На протяжении нескольких лет Ло Бинхэ забавлялся с Ша Хуалин на стороне. Да и от того момента, когда Шэнь Цинцю случайно увидел на свадебном пиру, как Лю Цингэ поцеловал Ло Бинхэ, у него чуть мозг не взорвался.       В прошлом Шэнь Цинцю порадовался бы, что его ученик оправдывал роль главного героя гаремного романа. А теперь у него кошки скреблись на душе. Почему? Потому что сглупил и, поддавшись очередному эмоциональному всплеску, поцеловал Ло Бинхэ? Он? Серьёзно?! Чем он думал?! Да, Ло Бинхэ ему дорог, и он по-своему любил его, но не до такой же степени, чтобы поддаться ауре главного героя и полезть целоваться. Вот же позор!       А Ло Бинхэ, этот вечно всё понимающий проныра, взял и ответил ему! Ну вот что за яму они себе выкопали? Шэнь Цинцю чувствовал себя идиотом. Он понимал, что Ло Бинхэ находился не в лучшем душевном состоянии, да и демоническая энергия пагубно действовала на него.       Можно придумать огромное количество оправданий, да только сам он озвучил ту мысль, что влечение не померещилось и ему хотелось поцеловать Ло Бинхэ. Вот что за глупый поступок? Поцеловать человека без спроса, чтобы что-то там проверить. А хуже всего, что Ло Бинхэ ответил взаимностью, и когда прижал к стене, Шэнь Цинцю от волнения едва не оцепенел.       Нет. Он оцепенел. Привыкший думать, что его тело не чувствительно к прикосновениям и не реагировало на мысли о ком бы то ни было, Шэнь Цинцю поразился ощущениям, которые накрыли его в тот миг. Его ведь даже не красотка трогала, а парень! Его ученик, чёрт возьми!       Быть может, хорошо, что ворвавшийся Лю Цингэ не так понял ситуацию и прекратил всё на корню. Неизвестно, как далеко мог позволить себе зайти Ло Бинхэ. Его состояние беспокоило Шэнь Цинцю. Пожалуй, даже сильнее, чем обидевшийся на него Лю Цингэ. Точнее… обиделся тот на Ло Бинхэ, едва не утопив, а впоследствии отказавшись смотреть в его сторону.       «Где бы я ни появился, я лишь порчу отношения Ло Бинхэ с окружающими», — подумал Шэнь Цинцю, после продолжительного молчания вернув взгляд на Ша Хуалин. Она наблюдала за ним улыбающимся взглядом, не проронив ни слова.       — Что вы думаете о том воине, мастер Шэнь?       — Воине? Ты о Лю Цингэ?       — Скажу по секрету. Меня тревожит, как паскудно он относится к господину Ло, и тот позволяет к себе подобное отношение. Вы, мастер Шэнь, учитель господина Ло, и Лин-эр должна признать, что вы нравитесь ей куда больше. Лин-эр помнит, как тот воин прогнал её с Цанцюн… кости ломит до сих пор.       «Когда это Лю Цингэ?.. А. Речь о том вторжении демонов и бое Ло Бинхэ со Старейшиной? Ничего себе она злопамятная».       — Их отношения не моё дело.       — А что же ваше дело, мастер Шэнь? Разве вам не кажется, что вы ведёте себя эгоистично по отношению к господину Ло?       — Эгоистично?       — Честное слово, вы как дитя малое. Делаете одно, а говорите другое. Ваши глаза так загорелись, когда вы увидели эту комнату… Наверняка мастер Шэнь хотел бы попробовать себя в качестве модели, не так ли?       От самодовольства и наглости, с которой разговаривала Ша Хуалин, Шэнь Цинцю едва не подавился воздухом. Он сумел сохранить самообладание, но во взгляде тотчас промелькнуло раздражение. Да как эта девица смеет разговаривать с ним в столь похабной манере?! Что за непристойные мысли лезли ей в голову? Побыть моделью для связывания у Ло Бинхэ? Нет уж, спасибо, одного раза хватило в Водной тюрьме.       Молча наблюдая за Ша Хуалин, Шэнь Цинцю ухватился за неожиданно любопытную мысль, которая помогла бы перевести с него стрелки. Отняв веер от лица и сложив его хлопком о ладонь, он с напускным недоумением спросил:       — А что до тебя, демоница? С каких пор ты не охотишься за каждой живой душой, к которой Ло Бинхэ испытывает симпатию? С трудом верится, что ты усмирила гордыню и ревность.       К удивлению Шэнь Цинцю, Ша Хуалин отреагировала снисходительной колючей ухмылкой и тихим смехом. Хоть он этого и не показал, однако такая реакция заставила его почувствовать себя дураком. Над чем она смеётся, почему не злится и не утверждает, будто сердце Ло Бинхэ принадлежит только ей?       — Разве мастер Шэнь сам не знает ответ на вопрос? — блеснув коварным взглядом, спросила Ша Хуалин. — Господин Ло — вот мой ответ.       — Неубедительный ответ.       — Ну, разумеется, — в этот раз в её ухмылке промелькнула презрительность. — Скажу честно — да, меня сильно раздражает, не передать словами, как раздражает, что подобные вам и тому варвару люди используют господина Ло.       Задетый за живое, Шэнь Цинцю нахмурился.       — Что за чушь ты несёшь? Я никогда…       — Никогда не сталкивали его в Бездну? — с ядовитой ухмылкой прервала его Ша Хуалин, сверкнув хищным взглядом. — Никогда не заваливали лживой добротой? Никогда не отворачивались, считая его поступки аморальными или странными? Вам, людям, никогда не познать ту преданность и устои, которые чтят демоны. Да, мы коварны и лживы по отношению к врагам и ненавистным нам существам. Но близких мы будем защищать до последней капли крови, мы отдадим им всего себя, и будем уверены друг в друге. Особенно это хорошо просматривается в отношениях господина и его подчинённых.       — Этот мастер не понимает, к чему ты клонишь.       — Разумеется. Удивилась бы, если понимали.       «Да как она!..»       — Ну а что касается вашего вопроса. Лин-эр фактически ответила на него. Знаете… с детства отец навязывал мне одну мысль… Что семья — это главное. Он заботился обо мне, баловал. Вот только всерьёз не воспринимал. Уж явно не как наследницу, даже несмотря на то, что я могла переплюнуть по силе любого из его генералов. Он никогда не подпускал меня к настоящей власти, а отдавал всё моим братьям… которых, в итоге, перебили до единого. И даже тогда я оставалась для отца… ну, просто принцессой без мозгов.       Шэнь Цинцю не рискнул озвучивать нелестный комментарий. В его понимании Ша Хуалин действительно представала избалованной принцессой, способной лишь учинять беспорядки. Но такой он запомнил её по роману и прошлым встречам. А эта Ша Хуалин, пусть и выглядящая по-прежнему обольстительно и кокетливо, чем-то отличалась от картонного образа одной из фавориток.       — После возвращения из Бездны господин Ло жил в моём замке. Я нашла его… в ужасном состоянии. Он больше напоминал дикое животное, чем демона или человека. Думала, что воспользуюсь слабостью того мальчика, которого помнила, и сделаю своим развлечением, — с иронией подметила Ша Хуалин. — В каком-то смысле так и было… Мы развлекались. А ещё говорили. Странное дело — говорить. А ещё более странно, когда тебя слушают. И не осуждают. Даже помогают по итогу добиться результатов…       — Мне не интересно…       — Мы честны друг с другом, — перебила его Ша Хуалин, сверкнув неожиданно раздражённым взглядом. — Он не ограничивает меня, я — его… стараюсь. Ревную ли я? Нет. А вот бешусь и сгораю от злости — определённо. Каждый раз хочется глаза выцарапать таким эгоистам, как вы. Господин Ло ради вас заключил брак с той отвратительной девкой, чтобы взять под контроль Хуаньхуа. Он великодушно взял под опеку мальчишку, признав своим сыном, а тот варвар с Байчжань обиделся на него.       — Не думай, что тебе известно всё.       — А зачем думать обо всём? Тот мерзкий тип оставил господина Ло в Бездне, запретил ему возвращаться в вашу школу… Он не отталкивал господина Ло, а принимал его заботу и чувства, и всё для того, чтобы раз за разом растаптывать их. Тоже самое я могу сказать и о вас, мастер Шэнь. Вы заботились о господине Ло, когда он был подростком, а затем безжалостно сбросили в Бездну. Он вытащил вас из Хуаньхуа, из-за вас заключил брак, и когда же вы удосужились потом прийти к нему и искренне поблагодарить, попросить прощения? М-м? Почему вы просто не можете принять господина Ло таким, какой он есть, даже если Лин-эр смогла это сделать?       Только Шэнь Цинцю хотел попросить её поостеречься столь громких заявлений, но помедлил. Оправдываться перед Ша Хуалин ниже его достоинства. От этой девицы столько людей пострадало, так с чего бы ему снисходить до неё, даже если она перестала терроризировать женщин, с которыми общался Ло Бинхэ?       Сдержанно выдохнув и наградив Ша Хуалин невозмутимым и слегка — нет, определённо — надменным взглядом, Шэнь Цинцю постучал веером по ладони. Его уже окутывало не раздражение, а холодная злость. С чего бы демонице думать, что она знала Ло Бинхэ лучше него? Да, это не тот нежный лотос, оригинальный герой новеллы. Нынешний Ло Бинхэ такой же попаданец, как и он, и Шэнь Цинцю понимал его лучше остальных. Хоть и неприятно, совестно о таком думать — но даже Лю Цингэ не понимал Ло Бинхэ так, как он.       «Да и что там? Лю Цингэ вообще отказывается его понимать… Я и сам порой затрудняюсь сказать, что творится в голове у шиди Лю», — подумал Шэнь Цинцю.       — Я знаю своего ученика и принимаю его любым. Он тоже помог этому мастеру понять и принять себя.       Ша Хуалин только посмеялась над его серьёзным заявлением. В её взгляде сквозило презрение, какого Шэнь Цинцю не видел, пожалуй, ни у кого. Стоящая перед ним демоница искренне презирала его, что выразилось в раздражённом фырканье.       — Мастер Шэнь понятия не имеет, кто такой господин Ло. Примите его любым? Серьёзно? Да вы первым в ужасе и убежите.       Шэнь Цинцю оказалось обидно слышать подобные слова, но он поспешил успокоить себя. Что толку разговаривать со взвинченной демоницей-собственницей? От неё не дождёшься доброго слова. И уж тем более её сомнительные развлечения с Ло Бинхэ не делали из неё столь близкого ему человека. Шэнь Цинцю ощущал угнетающее раздражение на душе и не желал воспринимать заявление Ша Хуалин иначе.       Только её острый язычок побудил Шэнь Цинцю призадуматься об одном сомнительном моменте.       По спине пробежали мурашки.       Вряд ли Ша Хуалин привела его в эту комнату по чистой случайности. Конечно, она могла похвастать своим сомнительным увлечением, однако верёвки вызывали у Шэнь Цинцю волнительные воспоминания.       «Неужели… он рассказал ей? — с ужасом подумал Шэнь Цинцю, а затем поспешил себя одёрнуть. Но чем дольше задумывался над этим, тем больнее становилось на душе. — Нет, он не мог… а если и мог, то зачем? Нет, это какое-то глупое совпадение. Зачем Ло Бинхэ рассказывать о столь личном моменте? Он ведь знает, сколь это… неприятно для меня. А если не рассказывал, зачем она привела меня сюда?»       А если взять в расчёт недавние слова Ша Хуалин…       У Шэнь Цинцю внутри всё стянуло в тугой узел. Сохраняя невозмутимость, но позволив страху промелькнуть во взгляде, он спросил упавшим голосом:       — Где Ло Бинхэ?       Презрительная гримаса на лице Ша Хуалин вкупе с вызывающей позой, в которой она замерла у двери, сильнее взволновали Шэнь Цинцю. Прекратив стучать веером по ладони, он крепко сжал его в руке и, предостерегающе сведя брови к переносице, повторил:       — Где Ло Бинхэ?       — Найди, если сможешь.       Шэнь Цинцю считал себя достаточно сдержанным человеком, но стоило Ша Хуалин бросить слова, да ещё с таким вызовом, он с трудом одолел желание оттолкнуть её от двери, да заодно волшебным пинком отправить вдогонку.       Волнение усиливалось с каждой минутой, с каждой пустующей комнатой, в которой Шэнь Цинцю не обнаруживал Ло Бинхэ. Он не чувствовал его энергию, а попадающиеся на пути демоны лишь неловко разводили руками. Мог ли Ло Бинхэ покинуть свой дворец, отправившись на опасную миссию?       «Но стал бы он тогда просить Ша Хуалин отвлечь меня, да столь… неподобающим образом? Если бы он покинул замок, то мне всё равно не удалось бы за ним последовать — я бы банально не знал, куда идти. Значит, Ло Бинхэ в замке… но где, если я уже всё оббежал?»       Не всё. В любом замке, и уж тем более обители демона, просто обязаны быть мрачные подземелья с темницами. Ухватившись за эту идею, Шэнь Цинцю потратил ещё некоторое время, чтобы найди вход в подземные коридоры. И какова же оказалась его радость, граничащая на грани с ужасом, когда он обнаружил у закрытых массивных дверей скучающего Мобэй-цзюня. Тот ни разу не изменился в лице, не отреагировал на решительно приблизившегося Шэнь Цинцю, у которого с каждым шагом желание оттолкнуть демона и выбить дверь с ноги становилось всё меньше.       «Оттолкнуть его… ага, это ведь не Ша Хуалин, это огромная гора мускулов!»       — Отойди.       Ему оставалось полагаться лишь на спокойствие и уверенность. Однако Мобэй-цзюнь лишь лениво моргнул и промолчал.       — Дай мне пройти к Ло Бинхэ.       — Он занят.       Занят. Единственный, кто мог занимать его, это Чжучжи-лан, об этом Шэнь Цинцю успел десять раз подумать, прежде чем добраться сюда. Упрямо топать ногой и наседать с пустыми требованиями бесполезно. А затевать сражение Шэнь Цинцю не видел смысла, его за секунду могли обратить в ледышку!       — Послушай, — сдержанно глянув снизу вверх на Мобэй-цзюня, Шэнь Цинцю выдавил всю свою уверенность и хладнокровие. — У Ло Бинхэ крайне нестабильное состояние. Этот мастер понимает, что ты, как подчиненный, должен исполнять любой приказ своего повелителя. Вы пленили Чжучжи-лана, и наверняка Ло Бинхэ… не просто говорит с ним. Но он может зайти крайне далеко из-за влияния Синьмо.       — Это его суть. Меч Синьмо лишь усиливает то, что делает господина Ло господином Ло.       — Но он может навредить тем, кто находится там. Этот мастер говорит не только о пленнике, но и других демонах.       — Почему вы защищаете то змеиное отродье? — в негодовании спросил Мобэй-цзюнь. — Господин Ло оказал вам честь. Он сделал то, на что ни один уважающий себя демон не рискнул бы пойти — вторгся в Священный мавзолей. И после этого вы ещё чем-то недовольны?       «Да ради всего святого! Я тебе совершенно про другое говорю!»       — Переизбыток демонической энергии пагубно сказывается на Ло Бинхэ, — не сдавался Шэнь Цинцю. — Он ведь не чистокровный демон, в нём есть также меридианы духовной энергии, он совершенно иначе реагирует… его тело иначе реагирует на переизбыток демонической энергии. Она может свести его с ума, опустить до уровня животного. Разве не в твоих интересах, как его подчинённого и советника, держать его сознание ясным?       От выражения, промелькнувшего на лице Мобэй-цзюня, Шэнь Цинцю захотелось провалиться под землю. На него смотрели, словно на помои под ногами. У этих демонов что, совсем мозги не работают? Что Ша Хуалин, что Мобэй-цзюнь! Неужели они не понимают, что Ло Бинхэ иначе воспринимал демоническую энергию? Он ведь и не демон, не чистокровный демон, в нём имелось человеческое начало. Ло Бинхэ не животное! Он — заклинатель, он его ученик… Ученик с пика Цинцзин, мать вашу всех за ногу!       От гнетущих мыслей Шэнь Цинцю отвлёк тихий стук в дверь. По ощущениям — словно побитая кошка скреблась ободранными когтями. Мобэй-цзюнь лениво обернулся и, настороженно прищурившись, всё же открыл засов и, коснувшись деревянной поверхности, снял блокирующее заклинание.       Затаив дыхание и отступив, Шэнь Цинцю приготовился к чему бы то ни было, однако даже его сдержанность не устояла перед удивлением. Бледный, будто само воплощение мертвеца, из коридора на негнущихся ногах вышел Шан Цинхуа. Смотря затравленным взглядом себе под ноги, он проигнорировал присутствие других людей и прошёл мимо. Мобэй-цзюню не понравилось подобное отношение, он потянулся к Шан Цинхуа, но стоило коснуться его, как тот, вздрогнув, с таким раздражением и силой отмахнулся от него, что удивляться пришлось Мобэй-цзюню.       — Не прикасайся ко мне, — зашипел Шан Цинхуа, бросив гневный, панический взгляд на демона.       На своей памяти Шэнь Цинцю не припоминал, чтобы его шиди подобным образом относился к Мобэй-цзюню. Он боялся его больше смерти, в осторожности бегал вокруг, словно мышка под тяжёлой лапой кошки. Но досталось не только недоумевающему демону. От взгляда, который Шан Цинхуа бросил в его направлении, Шэнь Цинцю окончательно растерялся.       — Этот редактор полнейший псих… даже мой персонаж не был настолько отбитым.       Потерявшись на мгновение, Шэнь Цинцю ощутил мощный всплеск адреналина, и со всей прытью побежал на поиск Ло Бинхэ. Как только Мобэй-цзюнь снял барьер, Шэнь Цинцю сразу ощутил давление демонической энергии, которое вело его подобно свету маяка во тьме.       Вот об этом он и говорил! Демоническая энергия пагубно влияла на разум Ло Бинхэ, она могла притупить все его человеческие качества и обратить жестоким зверем. Что тот делал с Чжучжи-ланом? Избивал, резал, душил?       «Но ведь… в оригинале Ло Бинхэ превратил Шэнь Цинцю в человека-палку, — в какой-то миг вознегодовал Шэнь Цинцю, —то есть оторвал ему конечности, вырвал язык и выколол глаза… что ещё-то может быть хуже?»       Возможно, не привыкший к жестокости, Шан Цинхуа остался под впечатлением от увиденного. Вряд ли хоть кто-то остался бы в здравом уме, запечатлев даже побои обездвиженного человека. Шэнь Цинцю надеялся, что впечатлительность Шан Цинхуа сыграла с ним злую шутку.       Он надеялся… но с надеждами пришлось быстро распрощаться.       Вычислив, где находился Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю уже на подходе пришёл в ужас от концентрации демонической энергии. Дышать оказалось сложно, тёмная ци рябила в воздухе и давила невидимым грузом. Перейдя на медленный шаг и перестав шумно вздыхать, Шэнь Цинцю вдруг услышал жалобный скулёж, от которого волосы встали дыбом. Перебиваемый тихим успокаивающим голосом, он производил жуткое впечатление, особенно в антураже мрачной подземной темницы.       Затаив дыхание, Шэнь Цинцю собрал всю волю в кулак и показался в проходе открытой камеры. Он приготовился запечатлеть кровавое зрелище, однако его взору предстала картина, выбивающая из колеи здравого смысла.       Сидя на каменном полу, Ло Бинхэ придерживал, обнимая, Чжучжи-лана, завалившегося ему на грудь и крепко цепляющегося за ханьфу. В разодранной одежде, прикрываемый растрёпанными длинными волосами, ниспадающими на плечи, Чжучжи-лан жался к Ло Бинхэ, словно продрогший котёнок к тёплой руке. Он дрожал, что-то бессвязно бормотал, пока его щёки заливали не успевшие высохнуть слёзы. Бледное тело на бёдрах и спине покрывали алые полосы, на руках проступили пунцовые синяки, шею оплетал фиолетовый оттенок.       Но куда более диким в этой ситуации Шэнь Цинцю находил поведение Ло Бинхэ. Удовлетворённо улыбаясь, он гладил Чжучжи-лана по голове с такой заботой, что на фоне следов насилия это выглядело ненормальным. Источая мощную демоническую энергию, явно вышедшую за пределы баланса, Ло Бинхэ с одержимостью маньяка убаюкивал свою жертву, которая пребывала на грани сознания.       — Всё хорошо, ты молодец, я доволен тобой…       С этими словами Ло Бинхэ оторвал взгляд от Чжучжи-лана и глянул исподлобья на Шэнь Цинцю, который непроизвольно отступил. На него будто смотрел голодный охотник, опьянённый жаждой крови.       — Цзюнь-шан… Цзюнь-шан… — всё бормотал Чжучжи-лан, отчаянно пытаясь зацепиться за ханьфу своего мучителя дрожащими пальцами. Его взгляд оказался во власти тумана эмоций, он явно ничего не понимал. Невольно Шэнь Цинцю проникся сочувствием к Чжучжи-лану, который даже в такой миг звал на помощь Тяньлан-цзюня. Но… — Не бросайте меня, Цзюнь-шан… вы… не бросите меня?..       — Если глупый Чжучжи будет предан мне, Цзюнь-шан его никогда не оставит, — вернув внимание Чжучжи-лану, с очаровательной нежностью улыбнулся Ло Бинхэ. — Как и за любого своего человека, он будет биться за тебя до конца. Ты молодец… тебе незачем жертвовать собой, твоя жизнь ценна, милый Чжучжи. Ты сам невероятно ценен…       — Цзюнь-шан…       Зажмурившись и затрясшись, Чжучжи-лан свернулся калачиком.       А у Шэнь Цинцю схлынули последние краски с лица. Он полагал, что Чжучжи-лан взывает к Тяньлан-цзюню, но, похоже, в бреду принял за него Ло Бинхэ. Отец и сын действительно имели сходство. Однако что-то подсказывало, Чжучжи-лан обращался именно к Ло Бинхэ.       Этот редактор полнейший псих.       И вслед за вспомнившимися словами Шан Цинхуа, Шэнь Цинцю вспомнил своё заточение в Водной тюрьме. Как Ло Бинхэ обездвижил его верёвками и давил на больное, осыпая неприятными речами. Как вспарывал его душу, вырывая правду, заставляя говорить то, что он так желал услышать. А затем, доведя Шэнь Цинцю до истерики, обнимал и успокаивал, шепча утешительные слова и гладя по голове.       Стойкий запах сырости, пота и чего-то приторного вызвал у Шэнь Цинцю приступ тошноты. Демоническая энергия угнетала и давила, а от Ло Бинхэ, напоминающего дикого волка, прокусившего до крови и хруста позвонков тонкую шею хорька, сердце затрепетало в ужасе.       Шэнь Цинцю невольно отступил. На шаг, затем ещё на один. Ему казалось, что того Ло Бинхэ, его приятного в общении и улыбчивого Ло Бинхэ, подменил кто-то другой. И этот кто-то наблюдал за ним, натянув на лицо чужую личину из кожи и плоти.       — Уйди, — спокойно обратился к нему Ло Бинхэ.       Собрав последние капли самообладания, Шэнь Цинцю с трудом оторвал взгляд от своего ученика, и как можно быстрее двинулся прочь. В каком-то смысле он был благодарен Ло Бинхэ за эту просьбу. В ином случае он сомневался, что не польстился бы на желание сорваться с места и бежать прочь, не оглядываясь.