Пятьдесят восемь ночей

Снег беззвучно падал за окном, ложась слой за слоем на асфальт. Даллас жил в привычном для себя быстро ритме. Смех и разговоры доносились ото всюду с улицы, смешиваясь с музыкой. Дети небольшими группами ходили и пели рождественские песни, вызывая тем самым улыбки. Подготовка к сочельнику велась полных ходом. Прилавки и магазины за считанные минуты пустели и не успевали пополняться. В воздухе витали радость, спокойствие и умиротворенность. Ссориться или ругаться совершенно не хотелось. Каждый спешил как можно быстрее закончить все дела и вернуться домой, к семье, к теплу. Академия Амбрелла не была исключением. Дети с радостью помогали Грейс и Пого украшать основные комнаты в здании: кухня, главная гостиная, коридоры, комнаты детей. Хоть им и было всего шестнадцать, детская радость и предвкушение били из них фонтанами. Отец даже не ворчал весь день, не портя тем самым праздник. Запах готовящегося печенья стоял на весь дом. В камине тихо тлели бревна, рядом стояла пышная елка, а под ней — подарки. Дети всю предыдущую недели потратили на собирание и упаковку подарков для каждого члена семьи. Для старика они подготовили один подарок от всех них. Как только стрелка пробила девять часов вечера, а все приготовления были закончены, дети собрались в гостиной и расселись по диванчикам. От камина веяло теплом, на елке мерцала гирлянда. На детях была рождественская пижама в красно-зеленых тонах и со знаком Академии. Грейс заканчивала с готовой: раскладывала печенье на тарелки, следила за рыбой и молоком. Пого тихо проходит в гостиную под горящие взгляды детей и улыбается им. Рождество — праздник тишины и спокойствия. Пого прокашливается и несколько раз тихо стучит тростью — это был своеобразный знак к началу. Все также негромко голоса детей сливаются в унисон. Одна из множества рождественских песен начинает заполнять тишину гостиной, а после и всего дома. Пого в такт песне стучит тростью и кивает головой, чтобы дети не сбились, хотя они уже и так наизусть знают эту песню. Грейс с улыбкой выходит с кухни и с нежностью наблюдает. Реджинальд, стоя на лестнице, с прикрытыми глазами слушает. Лютер приобнимает Эллисон, пока та с наслаждением кладет ему на плечо свою голову. Клаус стискивает Бена, отчего тот фальшивит. Диего и Ваня иногда мимолетно улыбаются друг другу. Пятый мягко сплетает их с Элизабет пальцы. — Чудно… — в конце выдыхает Пого. — Ужин готов. Дети с радостью бегут на кухню и быстро садятся на свои места. Пого и Грейс так же присаживаются. Реджинальд медленно приближается к столу, попутно осматривая каждого. На лице как всегда равнодушное выражение. Лютер немного нервно кидает взгляды на братьев и сестер. Неожиданно старик улыбается. — Этот год был… продуктивным, — размеренно произносит он. — Вы хорошо поработали. Дети в неверии переглянулись. Наверное, это первый раз, когда отец произносит такие слова. В прошлые годы он просто молчал. — Надеюсь, следующий год будет таким же хорошим, — Реджинальд заканчивает свою короткую речь и садится во главе стола. Двенадцать блюд теснятся на столе. Казалось, их было так много, что можно было наесться на пару дней вперед. Первым после молчания заговорил Клаус: — А помните, как мы останавливали ограбление банка? — его голосе сочится смехом и весельем. — Какой именно банк? — фыркает Диего. — Мы их каждый месяц останавливаем. — Ой, ну тот, городской, — Клаус закатывает. — О! — Эллисон щелкнула пальцами. — Когда нам еще вручили подарки? Клаус кивает. После в беседу вступает и Лютер, вспоминая и другие их миссии. Они с Диего смеются над неопытностью некоторых преступников. Ваня еле видно поджимает губы, опустив глаза. Элизабет, заметив это, заводит с ней беседу на отвлеченную тему. Та с огромным удовольствием ведет диалог. Клаус даже чуть понижает тон своего голоса, чтобы не мешать им. Пятый с прищуром улыбается и присоединяется к диалогу с вопросом о скрипке Вани. — Сыграть? — удивилась девушка. — Неплохая идея, — согласилась Элизабет. — Что насчет Carol oh the Bells? Ваня стушевалась, думая, стоит ли воплощать эту идею. — Да ладно, Ваня, — просто говорит Пятый, — если не хочешь, то не заставляй себя. — Нет! — поспешно произнесла девушка. — Я-я с радостью сыграю, если никто не против. — Вот и спросим у них после ужина, — Элизабет улыбнулась, а после перевела взгляд на Пятого. Тот ответил ей на взгляд. В их глазах были отражены их нежные чувства друг к другу. — Сегодня у тебя или у меня? — одними губами спросила Элизабет. — У тебя, — так же ответил ей Пять. Обменявшись улыбками, они вернулись к разговору с семьей. Когда все двенадцать блюд были съедены, вся семья вернулась в гостиную. Настало время обмена подарков. Первым, по их небольшой традиции, был Лютер и дальше по номерам. Последними были Пого, Грейс и отец. Благодаря большим финансам Реджинальда, никто не экономил на подарках, отчего интерес только возрастал. Тихие возгласы удивления и восхищения наполнили комнату. Даже Реджинальд что-то говорил по поводу своих подарков кроме обычного «спасибо». Дети показывали друг другу свои подарки, делясь впечатлениями, а после того, как стрелка часов пробила одиннадцать часов вечера, взрослые разошлись, оставив детей дальше праздновать. Ваня, как и обещала, сыграла на скрипке. Прекрасная музыка лилась из-под ее умелых рук, пока все наслаждались этим. Три минуты стояла тишина, не считая музыки, и это время было одним из самых теплых и приятных за вечер. Эллисон подхватила под локти Ваню и Элизабет и быстро увела их в свою комнату. — Мы будем гадать! — с восторгом в глазах произнесла Номер Три. Ваня неуверенно взглянула на Элизабет. — Я не особо верующая, но разве в Рождество принято ворожить? — скептично спросила Элизабет. — Это не ворожба! — запротестовала Эллисон. — Мы просто спросим у карт про будущее, — она повертела в руках колоду обычных карта. — Да ладно вам! Будет весело! — Почему бы и нет? — кротко спросила Ваня и, по приглашению Эллисон, присела на кровать. Элизабет последовала за ней. — Итак, — Эллисон начала перетасовывать карты, — начнем с гаданий на любовь? — ее глаза сверкнули от предвкушения. — Элизабет, тяни две карты! Номер Восемь сделала так, как она сказала. — Две девятки, — она показала карты. — Любит! — восторженно произнесла Эллисон. — О, Элизабет! — Ты веришь картам? — с небольшой насмешкой спросила девушка. — Карты никогда не врут, — Эллисон подмигнула сестре. — Ваня, будешь тянуть? — Пожалуй, нет, — Ваня мягко улыбнулась. — Тогда моя очередь. Элизабет, перетасуй, пожалуйста. И так… — она глубоко вдохнула. — Две семерки! — Что это значит? — Ваня осмотрела карты. — Желание встретиться, — Эллисон хихикнула и с нежностью представила их с Лютером предстоящую встречу. — Удачи, — Элизабет хмыкнула. — А есть еще гадания? — поинтересовалась Ваня. — Конечно, — Эллисон кивнула. — На желание, например. Хочешь? — она сощурила глаза. — Ну, можно, наверное… — Мысленно задай себе вопрос про желание, а после вытяни карту, — Номер Три быстро мешала колоду. Ваня кивнула и потянулась к колоде. — Что там? — Десятка бубен, — Ваня показала ей карта. — Твое желание может сбыться, но нужно постараться, — серьезно произнесла Эллисон. В глазах Вани вспыхнули огни надежды. Видимо, она тоже верила в колоду. Еще час девушки делали самые разные расклады: на будущий год, желания, судьбу. Эллисон, как более опытная в этом деле, руководила всем процессом, поясняя значение всех карт. Элизабет, хоть и не верила магию, принимала участие с интересом. Разошлись сестры только после полуночи, пожелав друг другу спокойной ночи. Элизабет даже не удивилась тому, что ее ждал Пятый в ее комнате. Он вальяжно, по-хозяйски лежал на ее кровати и вертел в руках книгу А-Ф. Прево «История кавалера де Гриё и Манон Леско». Элизабет удивленно выгнула брови, не ожидая такого выбора от Пятого, который совсем не интересуется классической литературой, тем более любовной. — Что вы так долго делали? — не без интереса спросил парень. — Гадали, — со смешком ответила девушка и легла рядом. — Это Эллисон вас заставила? — сразу смекнул Пять и передал ей книгу. — Да, но было даже весело. А вы чем занимались? — Лютер решил устроить что-то типа мальчишника, — Пятый поморщился. — раз у вас был девичник, то и у нас тоже должна быть посиделка. Это его слова. Элизабет тихо рассмеялась. — Я удивлена выбору книги, — честно призналась она. — Почему именно эта книга? — Я выбрал наугад, — парень пожал плечами и поудобнее устроился на кровати. Элизабет рассмеялась и забрала книгу. — Тогда все понятно, — она пролистала пару страниц. — Как тебе вечер? — Удивительно, что старик не отчитывал нас, — Пятый закатил глаза. — Я даже удивился тому, что он нас похвалил, — парень следил за каждым действием девушки. — Но в принципе… все прошло довольно хорошо. А тебе? Элизабет промычала. — Было приятно, даже без ссор, — она усмехнулась. — Мне все понравилось. Пятый оставил легкий, почти воздушный поцелуй на ее щеке. — Самое главное, — он улыбнулся. Элизабет немного покраснела, показывая тем самым, что это простое движение было ей приятно. — Начнем? — она показала на книгу. Пятый кивнул и положил свою голову ей на плечо. Прикрыл глаза и принялся слушать. Сочельник — семейный праздник. Праздник тишины и надежды. И сегодня ночью именно это было у всех влюбленных и любимых.