Насущные пробᴧемы

***

Когда Юнги вернулся в квартиру, он заметил, что на кухне горит свет. Там около острова сидел Чимин, положив голову на руки. Тихонько приблизившись, отец собирался подхватить его на руки и отнести в кровать. Но мальчик не спал и резко поднял голову. — Ты вернулся! — воскликнул Чимин. — А ты почему не спишь? — удивленно спросил Юнги. — Тебя ждал, — сонно потирая лицо, ответил тот. — Идём тогда… я тебя провожу, — натянув улыбку, предложил мужчина. — Пап… мы можем поговорить? — серьёзно попросил он. —Нам вставать через несколько часов… Давай завтра, а? — устало произнёс Юнги. — Пожалуйста, сейчас… мы так можем бесконечно переносить, — возразил Чимин. Юнги втянул воздух и напряжённо посмотрел на сына. Через несколько минут он разорвал зрительный контакт, сдавшись. — Хорошо, — опустив глаза, согласился отец. — Пойдём только в гостиную, видимо, разговор будет долгим. Чимин молча слез со стула и пошёл за ним. Когда они уселись на мягком диване, в комнате повисла тишина. — Что ты хотел обсудить? — спокойно спросил Юнги. Но сын видел, что это искусственное спокойствие, и на самом деле, отец немного нервничает. — Я хочу обсудить то, что произошло вчера утром, — медленно выговорил мальчик, глядя в сторону. — И я хочу, чтобы ты был честен… Юнги резко перевел взгляд на лицо сына, не скрывая волнения. — Что ты имеешь в виду? — неуверенно произнёс он. Неожиданная волна смущения заставила мужчину растеряться. Чимин же не знал, как себя вести, заметив, что отцу тяжело говорить об этом. Он вдруг почувствовал, что сейчас всё зависит от него. Если решит закрыть тему, то всё останется, как прежде, но если скажет вслух, то поможет отцу открыться. Задумавшись на несколько минут, мальчик, разглядывал свои ладони. — Ты от всех скрываешь свою ориентацию, да? — наконец выговорил он. Юнги не ожидал настолько резкого вопроса и удивленно поднял брови. — Только не ври! — быстро добавил Чимин. — Я бы не стал осуждать тебя, правда. Шумно втянув воздух, Юнги отвёл взгляд. Он чувствовал себя ужасно беззащитно и инстинктивно скрестил руки на груди. — Па-ап, — с сожалением в голосе произнёс подросток. Чимин без труда угадал эмоции отца и медленно переполз поближе к нему. — Я тебя очень люблю! И мне ужасно жаль, если тебе неприятно… прости, — он крепко обнял отца за шею, — Я просто хотел узнать правду, — прошептал Чимин, теряясь в своих и чужих чувствах. — Сынок… — растроганно позвал Юнги, обнимая его в ответ. — Тебе не за что извиняться. Это моя вина…— сказал он и сразу добавил. — Но не переживай, мои проблемы никак не повлияют на нашу жизнь! Того, что было в воскресенье — больше не произойдёт, обещаю! И не бойся, никто из твоего окружения не узнает о… — Стой, пап,— Чимин отодвинулся и серьезно взглянул на отца. — Я хочу понять… тебе, правда, нравятся мужчины? Тот тяжело вздохнул и ответил: — Да. Но я не хотел, чтобы эта правда портила тебе жизнь, как она испортила её мне… — с печалью в голосе произнёс Юнги. — Почему ты так говоришь? — с искренним удивлением спросил мальчик. — Что не так с твоей жизнью? — Всё так! — уверенно ответил Юнги. — Я неправильно выразился. У меня прекрасная жизнь, и я ни о чем не жалею, — будто заученный текст, отчеканил мужчина. — А ты был когда-нибудь влюблён? — после затянувшийся паузы спросил Чимин. Отец устало опустил веки и медленно кивнул. — Это был мужчина? — не скрывая свою заинтересованность, произнёс подросток. Юнги посмотрел на него, с удивлением отмечая про себя, что в голосе сына нет ни отвращения, ни осуждения. — Да… и он всё ещё есть, — грустно усмехнулся взрослый. — Ты влюблён? — слегка ошарашено спросил мальчик. Он совсем не ожидал такого ответа и смущённо добавил. — Ты… встречаешься с ним? — Нет! Я ни с кем не состою в отношениях! — моментально ответил Юнги. — Но чувства остались… — А он? Он знает об этом? — взволнованно проговорил Чимин. Подросток чувствовал себя удивительно комфортно, общаясь с папой на тему, которая всегда была закрытой. — Да какая разница? — утомленно сказал мужчина. — Давай лучше поговорим о нашей семье… Я очень сожалею о том, что было в воскресенье… Не так я себя представлял этот разговор, — он покачал головой. — Прости, что тебе пришлось так понервничать из-за меня! — открыто глядя в лицо сына, Юнги ждал его ответа. Чимин заговорил не сразу. Ему потребовалось несколько минут, чтобы собрать вместе свои прожитые эмоции и размышления на эти темы. — Знаешь, как я получил сегодня фингал? — медленно выговорил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Одноклассник прилюдно назвал меня грязным геем, чтобы добиться внимания самой популярной девочки, которая стала общаться со мной, — увидев выражение отца, он немного пожалел, что рассказал это так. Юнги плотно сжал челюсть и смотрел перед собой с яростью в глазах. — Пап… Мне плевать на них… честно! Даже будь это правда, я бы не стал всерьёз расстраиваться из-за этого придурка! Он сам себя опозорил… Но мне стало ужасно обидно за тебя и других… тех кому приходится жить в страхе, — говорил Чимин, пока его отец выглядел, как каменная статуя. Не получая никакой реакции, мальчик продолжил в надежде заговорить неловкость. — Мы с Хоби считаем, что нельзя никого осуждать, особенно за то, что они не выбирали сами… ну за внешность там или ориентацию. Мы думаем можно оценивать лишь решения и поступки… да и то, наше мнение остаётся субъективной оценкой, — с уверенностью в голосе провозгласил подросток, чувствуя небольшую гордость за себя и друга. — Зачем вы тогда подрались с ним? — тихо спросил Юнги, серьезно глядя на сына. Чимин растерялся на пару секунд, но потом быстро ответил: — Да это уже потом было… Там вмешалась Джаин, та девочка, которая мне нравилась… она сказала Хоби, что заступаясь за меня, он делает хуже, и теперь они все уверены, что это правда, — начал пересказывать он, — Ну а я, наконец понял, что она за человек, и высказал ей это. Тогда одноклассник меня и ударил, а Хоби полез со сдачей… вот… Хороший у меня друг, правда? — воскликнул мальчик, ожидая папиной оценки. Юнги медленно оглядел сына и наконец устало сказал: — Да, очень хороший. Надеюсь вы сможете сохранить свою дружбу, — серьёзно добавил он. — Кстати, — вспомнил Чимин, заговорив с искренним интересом. — А вы с Тэхёном были такими же близкими друзьями в юности? Мальчик не успел заметить, как вздрогнули плечи отца. Поднимая ноги на диван, он уютно накрылся пледом. — Да, — наконец выговорил Юнги и решил быстрее закрыть тему. — Давай-ка уже спать… осталось всего несколько часов… Я совсем не так планировал этот разговор, но, наверное, чем раньше, тем лучше. Ты, видимо, уже стал догадываться, да? Чимин смущённо отвёл взгляд и произнёс, не глядя на отца: — Я случайно нашёл пару кассет в твоей спальне, когда был в Тэгу… и, честно говоря, не знал, как реагировать, — признался мальчик, полностью доверяя отцу в этот момент. Юнги потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, о чём речь. — Понятно, — кивнул он, — Надеюсь, содержимое не слишком шокировало тебя? Ты быстро выключил? — спокойно спросил отец. Неожиданно Чимин покраснел, крепче обнимая себя за плечи. — Я не выключил… Мне стало интересно, — добавил он. Юнги удивленно приподнял брови и тихо спросил: — Хочешь обсудить это? — Сам не знаю, — Чимин задумчиво пожал плечами. — С одной стороны, я уверен в нормальности других людей, чья ориентация отличается от традиционной… но перенося эти мысли на себя самого, чувствуя себя неправильным и боюсь этого, — заметил подросток, пытливо глядя на родителя. Таким взглядом, что в воздухе повисла его надежда разобраться в сложном вопросе, здесь и сейчас. — Ты правильный! В любом случае! — твёрдо произнёс Юнги, — Я могу это заявить с полной уверенностью! Твоё психосексуальное развитие соответсвует всем нормам! — провозгласил он, немного удивляясь своему запалу в вопросе, который всегда приносил столько мук ему самому. — А по-моему, я странный… слишком зависимый что ли? И мне страшно подумать, что я окажусь… ну этим… тогда это будет как подтверждение моей слабости, что я, как девочка…? Юнги смотрел на своего любимого сына и чувствовал, как сердце сжимается от боли за него. Он смог собраться с мыслями только через несколько минут. — Иди сюда, — очнулся Юнги, раскрывая руки. Чимин быстро юркнул в его объятие и свернулся калачиком. — Малыш, ты не должен так о себе думать… ты замечательный человек, и я говорю это не потому что я твой отец! Ты добрый, заботливый и честный… я поверить не могу, что у меня вырос такой чудесный сын! — Юнги говорил тихо и слова действовали на Чимина, как успокоительное. Он лежал на руках отца, чувствуя, что вернулся домой после долгого отсутствия. — Я не представляю откуда у тебя такие мысли в голове, что ты считаешь себя слабым и неправильным, но важно, чтобы ты как можно скорее убедился в их ложности… — Юнги погладил сына по голове и осторожно добавил. — Легче всего будет, если ты решишься выговориться кому-то… расскажешь всё-всё, что тебя тревожит. Я могу договориться с одним хорошим психологом, который выслушает тебя и даст разумное объяснение. — Мне нужно к психологу? — со страхом в голосе переспорил мальчик. — Ох, милый, — улыбнулся Юнги. — Всем нужно к психологу, — иронично протянул он. А потом добавил более серьезно, — Мысли, которые ты озвучил сродни симптомам простуды, которые важно вовремя заметить и начать профилактическое лечение, чтобы не заболеть всерьёз. Поверь, я сам это прошёл и никому не пожелаю повторять за мной… Муки, которые эта болезнь приносит, не слабее физических и убивают так же часто… — тоскливо закончил он. — Но ты вылечился? — взволновано спросил Чимин. — Отчасти… — кивнул Юнги. — Но я слишком запустил своё состояние, поэтому остались глубокие следы, и мне до сих пор тяжело принимать и любить себя. — Я очень тебя люблю, пап! — прошептал мальчик, — Ты должен знать, что ничего не изменит моего отношения к тебе! — И я тебя, малыш, — нежно произнёс Юнги, обнимая сына.