Игра во власть

      Шехзаде чувствовал себя уставшим, как и последние несколько недель. Его движения были вялыми и рассеянными. Смутными, словно он находиться между сном и реальностью. Сидя в просторной, но слабо освещенной библиотеке, он вчитывался в книгу по медицине, но уже который час не мог понять ничего из написанного. Его внимание каждый раз рассеивалось, оставляя дыру в память, будто сами небеса насмехаются над его тщетными попытками. Шехзаде потер висок, переворачивая страницу. Однако головная боль росла с каждой секундой, и когда Шехзаде уже хотел закрыть книгу, он увидел, как буквы стали размываться по всей странице, словно вода. Чернильная гладь отразила замысловатые узоры. Мустафа долго вглядывался, пока не заметил, как по маленьким пальцам его рук стекали алые капли крови. Это был второй раз, когда он видел кровь, и первый раз, когда он видел ее на своих руках.       В воздухе раздался детский плач. Мустафа соскочил со стула, размахивая руками, словно пытаясь избавиться от ощущения липкой крови, прилипшей к его коже. Головокружение и слабое освещение не способствовали его благополучию. В его легких не осталось воздуха - у него нет сил. Шехзаде упал на холодный пол библиотеки ударившись об деревянную выдвижную полку.       Слуги прибежали на шум, Мустафа лежал свернувшись клубочком, прижимая к себе колени, в жалкой попытке защититься от мира.       Султан Сулейман чувствовал себя не лучше. Его брови хмурились все сильнее, когда он вчитывался в прощальное письмо своего друга и товарища, великого визиря Ибрагима. После окончания военного похода, Ибрагим Паша просил дать ему возможность вернуться на несколько дней в Паргу. Султан согласился. Однако, держа в руках прощальное письмо Ибрагима, он понял, что ему лгали. Ведь тот не собирался возвращаться. Все из-за того, что он был глубоко влюблен в Хатидже Султан, которая скоро должна была выйти замуж за другого. Не в силах на это смотреть, Ибрагим решил бежать на родину. Настроение Султана испортилось. Ему лгали. Обида заполнила его сердце, когда он услышал отрезвляющий стук в дверь. — Повелитель, Шехзаде Мустафе нездоровится, ему вызвали лекаря.       Мустафа лежал на низкой кровати, его кожа покрылась сероватым оттенком. Растрепанные волосы и мешки под глазами, свидетельствовали о его усталости. Лекарь кружился возле Наследника. Тяжелые шаги султана привлекли внимание присутствующих. Его тревожный взгляд остановился на первенце. Заметив это, уважаемый лекарь решил успокоить правителя. — Все хорошо, мой повелитель. Организм Шехзаде устал от тяжелых нагрузок, ему нужно отдохнуть. Я дам ему настойку, которую он должен пить в течение трех дней, после чего быстро поправится.       Услышав, что его сын не болен, Сулейман выдохнул с облегчением. Двери покоев открылись, царственной походкой и лучезарной улыбкой Хюррем Султан поприветствовала всех, пожелав Шехзаде долгих лет жизни. Она одаривает Султана, взглядом полный любви и обожания. Но к разочарованию рыжеволосой женщины мысли Повелителя были заняты только двумя людьми. Он поспешил выйти из покоев Махидевран, прежде чем произнести: — Позвать ко мне Хатидже Султан.       Махидевран неотрывно смотрела на сына. В ее голове проносилось множество разных мыслей, из-за чего ее взгляд колебался с каждой секундой. Весенняя роза тяжело сглотнула, когда услышала голос рыжеволосой султанши. В красном платье из дорогой шелка Хюррем выглядела ослепительно. Но внимание Махидевран привлекло не платье, а рубинное колье на шее Хюррем, которого она видела и раньше в покоях султана. — Повелитель, какое красивое колье. — промолвила она. — Оно еще не закончено — ответил султан.       В тот вечер султан больше ничего не сказал, лишь вежливо улыбнулся. Но Махидевран поняла, что это колье подарок для Хюррем, в честь рождения Мехмеда. В ее голове что-то щелкнуло, она смотрела на колье и точно знала, что с ним нужно сделать.       В своей новой жизни Махидевран была богатой и гордой дочерью Кайтбая. Она почти не помнила свою первую жизнь, но отчетливо помнила пытки и смерть. В новом обличии она вкусила чувство свободы, познала горечь и равнодушие со стороны родителей. Легла с ненавистным мужчиной. Все это делала, чтобы превратить своего сына в султана. Так должна ли она бояться пролить кровь и воздать должное прошлому безумию.       Махидевран еще раз оглядела колье, оно действительно было неготовым, значит, у нее есть время. К следующей ночи она подготовилась тщательнее, припасла яд и проникла в покой. Умело изматывая султана, она подождала, пока тот уснет. Сердце Махидевран билось ровно, и, если бы ее спросили позже: «Ты жалеешь?», она бы твердо ответила — нет!       Махидевран взяла в руки уже законченное колье и осторожными движениями нанесла яд. И сейчас это колье украшало шею рыжеволосой султанши.       Махидевран уже хотела что-то ответить на реплики Хюррем, но появление Валиде заставило ее замолчать. Мать султана выглядела величественно, ее темно-синее платье было украшено самыми разными драгоценными камнями. Ровная спина и аристократические черты придавали ее образу благородство. — Валиде, я беспокоилась и пришла навестить Шехзаде Мустафу, дай Аллах он скоро поправиться.       Валиде присела на край кровати, проигнорировав слова Хюррем и не одарив Махидевран взглядом, она заговорила требовательным тоном. — Махидевран что с моим внуком? — Усталость Валиде, ничего серьезного. — Хорошо если так. Ты должна внимательно следить за его здоровьем Махидевран. — Разумеется.       Заметив легкое шевеление, Валиде вздрогнула и повернулась к Мустафе. Бледно пересохшие губы Шехзаде приоткрылись. Валиде наклонилась к нему ближе, наблюдая за тем, как он открывает глаза. — Как ты себя чувствуешь Мустафа? — Голова болит. — Лекарь сказал, что это из-за усталости, он выпил лекарства. Ему скоро станет лучше — поспешила заверить Махидевран. Валиде лишь кивнула, не отводя беспокойного взгляда от Мустафы. — Теперь, когда у тебя родился младший брат, ты должен быть достойным примером для него, поэтому скорее поправляйся. Хюррем приподняла брови, а сердце Мустафы пропустила удар. Быть достойным примером для брата?       Сердце Мустафы сжалось от горечи. Как он мог стать примером для своего младшего брата, когда сам чувствовал себя слабым и бессильным? Он взглянул на свои руки, которые только что были в крови, и почувствовал, как горе и отчаяние охватывают его.       «Я безобразен», подумал он, осознавая, что его ничего не подозревающий младший брат сейчас находится под одной крышей с ним. Как я могу? — Где мой сын, он был здесь? — в недоумении спросила Валиде. — Повелитель недавно ушёл, он хотел видеть Хатидже Султан — зачем-то добавила Хюррем.       Двери покоев открылись, и каждое появление Хатидже всегда приносило покой в сердце Султана. Но сейчас он чувствовал лишь тяжесть. Под пристальным взглядом Повелителя Хатидже поклонилась, не решаясь что-либо произнести. Еще секунду смерив ее задумчивым взглядом, повелитель решил ни ходить во круг да около. — Перед отъездом Ибрагим оставил письмо, — заявил Султан. Глаза Хатидже тут же остановились на письме в руках Султана. Заметив это, Султан нахмурил брови и продолжил: — Известно ли тебе, что в ней написано? — Нет, повелитель — мягко отозвался голос Хатидже, наполняясь тревожностью. — Хатидже — обратился Султан к ней серьезным тоном. — В этом письме Ибрагим признается в давней любви к тебе. Поэтому спрошу лишь раз. Ты знала?       Ибрагим Паша почувствовал холодные мурашки по спине, когда вернулся домой после долгих лет отсутствия. Он снова обрел свой дом, но его сердце трепетало от опасения за свою семью. Его мать уже умерла, а отец и брат живут в бедности. Если государь прикажет забрать Ибрагима, как ему защитить себя и свою семью? — Брат. — от размышления его выдернул до боли знакомый голос его близнеца Нико — В чем дело, ты вернулся это такая радость, а ты грустишь всё время. Что-то не так? — Я боюсь брат — отозвался Ибрагим — Боюсь, что это вновь обретённое за столько лет счастья у меня могут забрать. — Кто же заберёт?       Не успел Ибрагим ответить, как увидел отряд янычар, приближающихся к его дому. Заметив визиря, они приклонили колена. — Великий визирь Ибрагим Паша. — Кивнув на их поклон, Ибрагим подождал пока они поднимутся. — По приказу Султана Сулеймана, вы немедленно должны вернуться.       Слова прозвучали как вынесение приговора, Ибрагим ощутил, как тонкое лезвия меча проходиться по его шеи. Он посмотрел на застывшие лица отца и брата, которые бледнели с каждой секундой. — Не пощадит всё-таки — тихо произнес он. — Нико присмотри за отцом. — О чём ты говоришь брат, мы поедим с тобой. Спустя столько лет, мы воссоединились чтобы быть вместе, и мы будем. Даже если в конце этой дороги нас ждет смерть.       Горькая ирония судьбы заключалась в том, что Ибрагим и его семья были разделены многие годы. И только недавно они воссоединились, чтобы быть вместе. Теперь у них было так мало времени. — Мое тело привезите сюда, и похороните рядом с матерью.       Они отправились в путь, сопровождаемые тяжелым сердцем и темными тучами над головой. Спустя трое суток они пересекли границу Стамбула, встретив прохладный вечер. Атмосфера была пропитана напряжением, стрелы прорезали воздух, а тени серых фигур появились из-за каждого угла.       Вооруженные наемники окружили их со всех сторон. Янычары вступили в бой. Осознание пришло за секунду, выбежав из кареты Ибрагим обнажил саблю. Однако стрела пронзила его руку, не в силах на это смотреть Нико вышел из кареты прикрывая собой брата. Стрела пронзили его грудь и живот. С ужасом в глазах Ибрагим наблюдал как на землю падает его брат близнец, половина его сердца, его товарищ, его найденный друг.       Ибрагим удержался от крика, что было самым трудным для него в этот момент. Он видел, как Нико закрыл глаза, его лицо исказилось от боли. Внутри Ибрагима вспыхнул гнев, он схватил оружие и в безумной ярости кинулся на врагов. В его голове уже не было места для страха или сомнений, только одна мысль — отомстить за своего брата.       Сабля Ибрагима побывавших в стольких походах, отнявши столько жизней, сейчас, разрезал врагов, не давая шанса на спасение. Движения Ибрагима были точными и смертоносными. Глаза полыхали гневом, не желая останавливался, он вцепился в месть, как в якорь и не собирался ее отпускать.