I'll make sure you stay with me

У Гвен чуть не случился сердечный приступ, когда зазвонил домашний телефон. Она бросилась к нему, но чуть не споткнулась о пивную бутылку и не разбила себе лицо. Быстро подняв ее, она бросила быстрый взгляд в коридор и напрягла слух, чтобы увидеть, проснулся ли ее отец. Ничего не услышав, она вздохнула с облегчением и ответила на звонок. — Дом Блейков, говорит Гвен. — Гвен, это я, — о, это был Финни. Зачем он вообще мог звонить? На ее собственный внутренний вопрос волна ужасных мыслей нахлынула на нее. Такие вещи, как "что, если за ним наблюдал Граббер?" Или, возможно, "что, если на него напали и ему понадобилась помощь?" Было облегчением, когда выяснилось, что ничего из этого нет. — Гвен... — начал он нерешительно, и это заставило ее занервничать. — Да? — Спросила она, ожидая вопроса, который мог означать что-то плохое, ужасное или устрашающее. На другом конце провода послышался вздох. — Гвен, я знаю, я сказал, что не хочу, чтобы ты вмешивалась, и я не хочу. Я действительно, действительно не хочу. — Гвен закатила глаза Она вздохнула, и немного раздраженно сказала: — Финни... Я знаю, ты беспокоишься о моей безопасности, я знаю, но я хочу, чтобы этот монстр исчез, и я хочу, чтобы на моих руках было столько же крови, сколько будет на твоих, — Финни улыбнулся на другой линии, хотя Гвен не могла этого видеть. — Я знаю и ценю это, но это опасно... и вот почему я не решаюсь спросить тебя об этом, — простонала он. — Просто скажи мне! Финни, ты задница, хорошо? Но ты также мой брат и я должна любить тебя, заботиться о тебе и все такое прочее. Так что выкладывай, пока я не нашла, где ты, и не надрала тебе задницу! — воскликнула она, но не слишком громко, и очередь наполнилась смехом. — Я знаю, на какой улице он живет, —последовала пауза, пока Гвен переваривала информацию. — Ты уверен? — Тихо спросила она, и на другой линии ей ответили только гудением. Она слегка прикусила губу. — На какой улице? — Она ждала ответа, а когда его не последовало, повторила свои слова, но в гораздо более суровой манере. — На какой улице, Финни? Она услышала вздох и какое-то шарканье на другой линии. — Он живет на Хуллер-стрит. Я поехал с Билли развозить газеты, и в итоге он притормозил рядом с нами и спросил, прошли ли мы по нему, — желудок Гвен слегка скрутило при мысли о том, что Граббер находится так близко к Финни. Находиться на расстоянии вытянутой руки от похитителя. — Послушай, Гвен, я хочу, чтобы ты прокатилась на велосипеде по улице, хорошо? Но все, что я хочу, чтобы ты сделала, это посмотрела, сможешь ли ты заметить фургон. Не приближайся к дому, увидишь его, убирайся оттуда, поняла? Гвен сказала бы, что понимает, но если бы она была честна... если бы она действительно увидела фургон, и он был припаркован на подъездной дорожке к дому Граббера, она бы ничего не сделала. Она могла представить, как подходит к входной двери и стучит. Она услышала бы, как отпирают дверь, и как только она открылась, Гвен ударила бы мужчину прямо в нос. Застигнутый врасплох, он не успел бы среагировать, и она оторвала бы ему оба уха. Возможно, она принесла бы с собой камень, чтобы размозжить ему голову. — Гвен, ты понимаешь?! — Точно, Финни все еще был на линии. Она неохотно ответила: — Я понимаю. Финни вздохнул. — Хорошо, — и наступило еще одно мгновение тишины. У Гвен перехватило дыхание, когда она услышала, как Финни разговаривает с кем-то на другой линии. — Гвен, мне нужно идти, хорошо? Помни, не делай ничего, кроме как смотри, и если увидишь его, уходи... — она кивнула, но Финни не мог этого видеть. — ...Гвен, я люблю тебя, ты ведь это знаешь, верно? — спросил он, и что это был за вопрос. Конечно, Гвен знала это. — Да, Финни... Я тоже тебя люблю, — она практически чувствовала его улыбку по телефону. — Увидимся дома, пока, Гвен! — Она попрощалась и повесила трубку. Гвен немного постояла, ни о чем не думая. В голове у нее было пусто, когда она слушала гудение холодильника. Она взглянула на часы, а затем снова на телефон, прежде чем вернуться в свою комнату. В данный момент на ней были розовое платье и свитер; симпатичный, но не совсем подходящий наряд для бегства. Если бы она собиралась пойти в район, где скрывался похититель, и ей нужно было сбежать, платье не помогло бы. Вместо этого Гвен переоделась в темно-синий комбинезон и черную рубашку. Темные цвета на случай, если ситуация станет опасной. Она схватила свой школьный ранец и вывалила все школьные принадлежности, заменив их кухонными ножами и баллончиком с распылителем. Финни настоял, чтобы она взяла это на всякий случай. Может быть, большой камень тоже было бы неплохо взять с собой. Гвен перекинула сумку через плечо и, уходя, позаботилась о том, чтобы тихо запереть дверь. Она поправила сумку и собрала волосы хвост. Сделав глубокий вдох, Блейк подошла к стене дома и вытащила свой подержанный велосипед barley из лозы, которая, казалось, росла на велосипеде. Нужно было вытереть пыль и, вероятно, почистить более тщательно, но в данный момент это не имело значения. Все, что ей нужно было сделать, это найти, где жил похититель. Легко, не так ли? --------------------------- — У меня болят руки, — подумала Гвен. Ее руки так сильно вцепились в поручни, что побелели костяшки пальцев. По какой-то причине ее желудок сжимался все сильнее по мере того, как она приближалась к Хуллер-стрит. Что также казалось странным, так это то, что чем ближе она подходила, тем пустыннее становились улицы. Как будто люди знали, что по улице нельзя ходить. Возможно, у них также было плохое предчувствие по этому поводу, голос в их голове, который предупреждал их не приближаться, потому что здесь обитало что-то опасное. И если Финни был прав, то здесь действительно жило что–то, или, скорее, кто–то, — что вызывало ощущение надвигающейся гибели. Было тихо, устрашающе так, что даже птицы прекратили свое щебетание, и ни одна собака не залаяла громко, чтобы все услышали. Дрожь пробежала по ее спине. На подъездных дорожках к домам людей было много машин. Желтый "жук", белый джип, "Корвет стингрей" — но ни одного черного фургона. Она забеспокоилась, так как все еще не обнаружила никаких признаков этого, и уже собиралась пойти вперед и повернуть назад. Но вот оно. Во всей своей ужасной красе. Она резко остановилась, когда ее глаза увидели изображение черного фургона с надписью "абракадабра", написанной зелеными буквами, стоящего на подъездной дорожке к старому дому. Гвен ничего не сделала. На самом деле, ей показалось, что она перестала дышать, когда просто смотрела на машину. Она могла представить, как ее брата забирают и запихивают на заднее сиденье. Никто не замечал похищения, и машина бесшумно отъезжала. Затем Финни заносили внутрь, каким-то образом тоже оставаясь незамеченным; больше его никогда не видели. Гвен подавилась этой мыслью, прежде чем перевести взгляд со своего велосипеда на дом. Финни сказал не подходить к двери. Уйти, как только она это увидит... но что-то тянуло ее к этому. Глубоко внутри она хотела подойти к двери и постучать. Граббер с любопытством открывал дверь, недоумевая, зачем маленькой девочке стучать к нему. Затем она говорила ему, что все знает; наблюдала, как краска отходит от его лица. А в финале она вытаскивала нож из своей сумки и закалывала его. Не самая лучшая идея, учитывая, что было средь бела дня, у нее не было бы алиби, а ее одежда, вероятно, была бы залита кровью. Плюс, она хотела, чтобы Финни нанес первый удар. Это было бы только справедливо. О, привет, окна были открыты. Может быть, она подойдет к ним и украдкой заглянет внутрь. Посмотрит, как он выглядит. Гвен вздохнула, когда мысли закружились у нее в голове, и прикусила губу. Она не должна задерживаться здесь слишком долго, иначе кто-нибудь заметит. И этот кто-то может быть Граббером. Гвен вздрогнула при мысли о его отвратительных глазах, смотрящих на нее. Лучше всего было бы уйти сейчас — к тому же темнело, а ночь была намного опаснее дня. С этими словами она развернула свой велосипед и стала крутить педали так быстро, как только могла, молясь, чтобы её отец все ещё спал. ---------------------- Гвен стояла возле своего дома. Ее глаза пристально смотрели на окно гостиной. Свет горел. Она выключила его, когда уходила. Она так долго стояла снаружи и просто смотрела. Никакого движения, никакого беспокойства. Просто погружалась в осознание неизбежной судьбы, которая ждала за входной дверью. Прекрасно понимая, что крики и, возможно, даже несколько ударов достанутся ей. Гвен была так сосредоточена на окне, что не заметила, как Финни подошёл к ней сзади. Он стоял рядом, тоже глядя в окно. — Финни, — четко произнесла она. — Гвен, — произнес он в ответ. Они остались там в тишине, размышляя, не лучше ли им поспать на улице, чем войти в дом и выслушать крики. Гвен почти согласилась остаться снаружи. Все было лучше, чем быть побитой. Финни, с другой стороны, не очень нравилось спать в холоде, не имея ничего, кроме своей одежды, чтобы согреться. Этого у него уже было предостаточно. Финни похлопал ее по руке, и она пошла ставить свой велосипед. Он направился к двери, Гвен последовала за ним, перекинув сумку через плечо. Достав ключи, Финни крепко сжал свой рюкзак, прежде чем повернуть его. Из-за двери доносилась музыка, а из гостиной лился тусклый свет. Это было по-своему ностальгически. Они вошли, спокойно сняв обувь и аккуратно поставив ее у двери. Гвен сжала его руку, когда оба старательно медленно шли в гостиную. Они слегка вздрогнули, когда увидели, что Терренс сидит в своем кресле, уставившись в никуда. Бутылки валялись на полу, и та, что была у него в руке, была наполовину пуста. — Привет, папочка, — прошептала Гвен, склонив голову в знак уважения. Финни сделал то же самое, но без словесного приветствия. Терренс постучал пальцем по стулу, его глубокое дыхание нарушало тишину, а нахмуренные брови говорили о том, что худшее еще впереди. — Гвенни, — сказал он, и это немного напугало их тем, насколько спокойным был его голос. — Да, папочка? — спросила она ещё тише, чем раньше. Он фыркнул и поерзал на стуле. — Куда ты ходила? Хм? — Я ходила к папе Сьюзи. Я оставила некоторые из своих школьных бумаг у нее дома, — извинилась она, убедившись, что ее глаза не отрываются от пола. Он напевал, кивая головой и откидываясь назад и занимая четвертое место в своем кресле. — Мальчик, — сказал он более агрессивно, чем когда обращался к Гвен. — Да? — спросил Финни. — Куда ты ходил? — Его голос был гораздо более суровым. — Я гулял со своими друзьями, — он наблюдал, как Терренс перестал раскачиваться. — те, из моей бейсбольной команды, — Терренс кивнул и снова начал раскачиваться. По какой-то причине Робин ему никогда по-настоящему не нравился. Вероятно, из-за характера. Робин был слишком непокорным, на его вкус. Он помнил, как тот оттащил его в сторону, сказав, что тот плохо влияет. Но в других случаях Терренс забывал о существовании Ареллано. Он вспомнил предыдущую жизнь, когда Робин впервые пропал без вести. Терренс спросил, знает ли он кого-нибудь по имени Робин Ареллано, забыв, что Финни действительно знал его. Терренс сделал последний глоток пива, прежде чем поставить его на стол рядом с собой. — Иди сюда, — они оба посмотрели друг на друга, прежде чем подойти и встать рядом со стулом Терренса. Не глядя на них, он вцепился в подлокотники своего кресла. — Вы оба думаете, что я чертовски тупой? — Они почувствовали, как страх скрутил их желудок. — Я научил тебя лучшему, чем быть забывчивой, Гвенни. И ты не можешь лгать мне, мальчик. Я знаю, каковы подростки, — Финни сжал челюсти, но ничего не сказал. Наконец он посмотрел на них. — Теперь скажите мне, какого хрена вы двое на самом деле делали, — это был трюк. Терренс умел находить способ нанести им удар, несмотря ни на что. Если бы они изменили ответ, чтобы успокоить его, он бы разозлился на то, как они солгали. Даже если они оставят свой ответ прежним — настаивая на нем, — он ударит их и закричит о том, какие они лжецы. Поговорит о проблемах доверия. Они ничего не сказали, и Терренс раздраженно вздохнул. — Я спросил твою маму ... все ли с ней в порядке, — они оба почувствовали, как у них слегка защипало глаза. Никогда не было ничего хорошего, когда в разговор вмешивалась их мать. И в данный момент в этом не было особой необходимости. — Она сказала: Да, конечно, я такая, понимаешь, — они видели, как он напрягся, и это заставило их напрячься тоже. — Но это была гребаная ложь! — его голос дрожал. Но это было не от горя или печали; это была ярость. — Это была гребаная ложь! Так что тебе лучше не врать мне, черт возьми! — закричал он, когда посмотрел на них, его глаза покраснели. Они ничего не сказали, потому что, что бы они ни сказали, это всегда был бы неправильный ответ. Внезапно он схватил Финни за челюсть, и тот попытался подавить свой крик, а Гвен — её вздох. — Я хочу правду, черт возьми! — закричал он еще раз. И снова они ничего не сказали. Настаивать было бы только больнее для них. Финни чувствовал, что его челюсть вот-вот отвалится от захвата. В наступившей тишине Терренс практически зарычал и отшвырнул Финни в сторону, резко встав, чтобы уйти. Финни ударился о край стола и схватился за голову. Гвен наклонилась, чтобы проверить это, и только один раз оглянулась на Терренса. Она смотрела, как он выходит из гостиной, и слышала, как он схватил ключи. Он собирался сесть за руль пьяным. Она надеялась, что он разобьётся и умрёт. Гвен была удивлена своей собственной мыслью, но быстро отмахнулась от нее в пользу осмотра головы Финни. У него была ранка на лбу, ничего серьезного. Это было на самом деле ничтожно мало по сравнению с другими случаями. — Я схожу за аптечкой, — Финни кивнул, когда Гвен бросилась в ванную. Финни сходил на кухню за бумажным полотенцем. На его пальцах была кровь, она была липкой. Он подумал, будет ли кровь Граббера такой же на ощупь. Гвен вернулась в комнату с коробкой медикаментов. Она достала перекись и ватку, начиная промывать рану. Финни зашипел. — Ну тише, тише. — она подула на страдальческое место. Потом Гвен достала пластырь и протянула руку, чтобы приклеить его. Он кивнул и закрыл глаза, позволяя ей поднести его к брови. Финни вздохнул, когда она закончила. Они сидели в тишине, обе смотрели в никуда и слушали жужжание кондиционера вдали. — Я видела его, — нарушила молчание Гвен. Финни оживился. — Фургон? — Спросил он, и Гвен кивнула. Он кивнул в ответ, прежде чем наступила еще одна минута молчания. — Я спас Гриффина, — пробормотал он, и Гвен улыбнулась собственной гордой улыбке Финни. — Хорошо, — она сделала паузу. — Кто следующий? — Спросила Гвен. Финни улыбнулся, прежде чем повернуться к ней всем телом. — Вэнс Хоппер, — ее глаза расширились, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло. Она закрыла его на секунду. — Это......вау, пиздец, — Финни кивнул со смешком. — Я буду молиться, чтобы он не надрал тебе задницу, — она сложила руки в молитвенном жесте. Финни усмехнулся и откинулся на спинку стула. — Я иду спать, хорошо? — Сказал он, вставая, и Гвен кивнула. — Да, то же самое, сегодня было, блять, что-то другое, — да, было. Посылать Гвен разведать, что Граббер и его отец на самом деле дома и не спят? По крайней мере, это было насыщенно событиями. Прежде чем Финни завернул за угол, он остановился. — ... Я планирую убить его прежде, чем он даже попытается напасть на Робина, —Гвен не смотрела на него, но он почувствовал признание. — Мы. Планируем убить его, — съязвила она, и Финни улыбнулся ее словам. Услышав слова о будущем и почувствовав боль во лбу, Финни рухнул в постель, пообещав себе принять душ утром. . . . . Ты восхитителен, мой дорогой Я хочу посвятить тебя себе Мальчик моей мечты — ты Я тот твой мужчина тебя унесет машина Я жду Альберт Шоу считал себя поэтом. Официально нет, но когда он приходил к мальчику из его снов, тот становился кем угодно. Возможно, написать страстную записку и анонимно передать ее мальчику вызвало бы подозрения. Конечно, не лучшая идея. Но, о, как он ничего не мог с собой поделать. Кроме того...было это чувство ... чувство, которое говорило ему, что мальчик не пойдет в полицию, и оно было устрашающе сильным. И...он был прав. Финни нашел записку на следующий день. Он припарковал свой велосипед перед кафе Grab N'go за газировкой. Только для того, чтобы он заметил записку на своем велосипеде. Выражение его лица не изменилось, и он даже не признал этого. Все, что он сделал, это сел на него и уехал. Игнорируя ощущение взглядов на нем. Однако он сделал несколько ненужных поворотов, пока не почувствовал, что оно исчезло. У Гвен наверняка был припадок.