I'll make sure you stay with me

Билли никогда в жизни так не нервничал. Он взмахнул руками и снова постучал в дверь. Громче и неистовее. Желудок скрутило, когда он не получил ответа. Он проклял свой разум, когда мысль пришла ему в голову. Мысль, которая могла быть правдой. Он не хотел быть тем, кто скажет “Финни здесь нет” и увидит, как на лицах других отразится ужас, когда они представят все возможные вещи, которые могли бы произойти с Финни прямо сейчас. — Кто? Билли чуть не заплакал. Он никогда в жизни не испытывал такого облегчения. Даже когда Финни вернул ему Бесси. — О мой бог – Привет, эм, да, привет, —выдавил он, заламывая руки. — Чем я могу вам помочь? — Спросила Гвен, обеспокоенная, но испытывающая облегчение, увидев, что это Билли. Он кивнул, открыл рот, но не произнес ни слова. Снова сглотнув, чувствуя, как сжалось горло, вздохнул и снова взмахнул руками. — Финни здесь? — спросил Шоуолтер — почти умолял, пытаясь взглянуть на дом позади Гвен. Она подняла бровь, сжимая вилку в руке, когда посмотрела за спину Билли на улицу. — Да, он в душе, — ответила она, кивком головы указывая за спину. Тело Билли почти растаяло от облегчения. — Хорошо, спасибо, спасибо. Могу я войти? — взмолился он. Гвен еще раз быстро огляделась снаружи, прежде чем кивнуть. Билли поблагодарил её кивком головы и прошел мимо неё. В доме было темно и холодно, в отличие от оптимистичного, тепла снаружи. Это было очень пугающее чувство, но подходящее. Шум душа был слышен в конце коридора, и он улыбнулся, зная, что Финни не в каком-нибудь жутком подвале. Его улыбка померкла при этой мысли. Это было бы некрасиво, когда он спросил о записке. Когда они спросили о записке. Была причина, по которой Финни ничего не сказал, и было бы некрасиво вытягивать это из него. Мысль о том, что они все в одной большой ссоре, заставила его сердце сжаться. — Твой папа дома? — спросил он, убедившись, что сосредоточился на чем-то другом. Билли повернулся к Гвен, когда его встретила тишина. На её лице была смесь недовольства и раздражения. Хотя раздражение, казалось, было направлено не на него. Казалось, это было при мысли о ней и отце Финни. — Террананс отменяется, — проворчала она. О, это нехорошо. Теперь он немного больше уверен, что Финни определенно не говорила Терренсу о записке, судя по выражению её лица и тону голоса. Повисло неловкое молчание. Гвен уставилась на него уголком глаза. Оглядывая его с ног до головы. — Почему ты здесь? — спросила она, и он напрягся. Это могло пойти двумя путями, и он не думал, что ему понравится ни один из них. Если Гвен не знала о записке, это могло закончиться тем, что она ворвется в ванную и потребует ответов. Слезы и вопли. С другой стороны, если бы она уже знала, что есть вероятность, что она накричит на него. Ругала бы, кричала, почему “он был таким любопытным” и тому подобное. Не говоря уже о том, что он не мог просто сказать: “О, привет, Робин и Вэнс украли записку из вашего дома, которая, вероятно, должна была оставаться в секрете, но все равно забрали ее, и теперь мы подозреваем, что Финни преследует педофил!” убейте его сейчас. — Я думаю, ты знаешь, — было едва слышно, и, вероятно, это был ужасный выбор слов, но это просто вырвалось. Но она не закричала и не вопила. Она была тихой. Пугающе так. Ее глаза были опущены. Они двигались взад-вперед, как будто она читала, хотя она просто смотрела в пол. Просто дышала. Ее губа немного задрожала, и он забеспокоился, что заставил её плакать. Она вошла в гостиную, села в шезлонг, накрылась одеялом и уставилась на него. Просто широко раскрытыми глазами смотрел в телевизор, пока Том и Джерри играли на малой громкости. Её глаза даже не дрогнули от того, насколько они были открыты. И от того, сколько времени она держала их открытыми. Она смотрела в телевизор прищуренным взглядом. Это вывело его из себя. Он просто переводил взгляд с неё на телевизор. Она выбивала его из колеи. Если она отреагировала подобным образом, то как собирался отреагировать Финни? А что насчет остальных? Как бы они отреагировали? Билли испугался, услышав, как прекратился душ. ------------------------------- Финни чувствовал себя отвратительно. Его волосы были жирными, и как будто его одежду нужно было постирать. Шрамы на его коже зудели, а сердце ощущалось так, как будто кто-то держал его в руках и сжимал до тех пор, пока от полного разрушения не остались считанные кусочки. У него болело горло, и он не знал почему. У него не было никаких причин расстраиваться. Может быть, он просто проснулся не с той стороны кровати. Кроме того, не помогало то, что он продолжал думать о пропавшей записке. Финни не мог перестать представлять, как Робин врывается в парадную дверь, кричащий и расстроенный. Он бы сказал: “Почему ты мне не сказал?” или “Ты с ума сошел?” и, возможно, так оно и было. Может быть, Финни Блейк был сумасшедшим. Почему бы и нет? Он был почти уверен, что нормальные люди не фантазируют о том, чтобы кого-то убить. Что нормальному человеку не понравилась бы мысль причинить кому-то боль настолько сильную, чтобы тот истек кровью и умер. Но опять же, он не был нормальным, не так ли? Как и Гвен. Она тоже была странной, и, как бы эгоистично это ни звучало, Финни был рад этому. С тех пор как он вернулся, он говорил себе, что это нормально – быть эгоистом после стольких потерь и пыток. Но, возможно, он был слишком эгоистичен. — Я собираюсь принять душ, хорошо? — сказал он Гвен, которая уставилась на рекламу по телевизору. Она кивнула, лишь бросив взгляд в его сторону. Он прикусил губу и уставился на нее, прежде чем пойти в ванную. Финни стянул с себя одежду, чувствуя себя потным и по какой-то причине нездоровым. Ему показалось, что под кожей у него жир. Финн вздрогнул при этой мысли. Он включил душ и подождал, пока он нагреется. Блейк обхватил себя руками, пытаясь держать глаза открытыми. Как только поднялся пар, он встал под него, сразу намочив волосы. Ему следовало вымыть голову, как только она стала влажной, но он просто стоял там. Она была пустой. В его голове не крутилось никаких мыслей. Никаких заговоров или интриг о том, как ему сойдет с рук убийство, никакого беспокойства о том, что Терренс вернется домой и устроит переполох, никаких мыслей о том, что у нас на ужин. Его голова была совершенно пуста. Это казалось нереальным. Он не чувствовал себя реальным. Финн хрустнул костяшками пальцев, затем потянулся за шампунем и потер волосы с такой силой, что у него разболелась голова. Стоп, ему просто нужно было время. Всего было слишком много, и он перегружал себя до такой степени, что не мог думать. Из-за этого он не мог думать даже о том, что такое “все”. Все было перемешано, и его плечи тоже болели. Мысли о том, чтобы содрать с себя кожу, кричать во всю глотку, метаться и, возможно, шептать слова отчаяния самому себе, звучали слишком привлекательно в данный момент. Это и был срыв? Или, по крайней мере, ментальный / эмоциональный. Он чувствовал голод и тошноту в животе – мысль о еде вызывала у него рвотные позывы – одновременно. Почему это вообще было возможно? Он на самом деле чувствовал, как пульсирует его голова. Блейк тяжело дышал, его тошнило. Он был так близок к рвоте, что ему действительно захотелось умереть. Вообще-то, это было бы не в первый раз. Сейчас, наверное, было 11:00 или около того. Может быть, он отвезёт Гвен в "Макдональдс" и позволит ей немного поиграть. Несомненно, это заставило бы их почувствовать себя хотя бы немного лучше. Отвлеките их мысли от всего того, что произошло и что еще произойдет. Он даже не знал, что должно было произойти. Действительно ли им сойдет с рук убийство? Будут ли они пойманы полицией? Или еще хуже: Похититель одолеет их, а затем заберёт. Может быть, они сойдут с ума и окажутся в психиатрической лечебнице. О, поворот сюжета, в конце концов их убивает Терренс в пьяном припадке ярости. Предсказуемый сюрприз! О боже, а потом появилась пропавшая записка. Финни безвольно плюхнулся под струю душа, издав громкий стук. Он даже не ополоснул волосы, слишком занятый своей головой. Шатен откинул голову назад, промывая волосы с закрытыми глазами. Раздался стук в дверь. Он высунул голову из-за занавески в затуманенную ванную. — Да? — крикнул он. — Финни. ------------------------- Робин постучал во входную дверь Финни. Не прошло и секунды, как он попытался заглянуть в окно. Тем временем Билли чуть не подпрыгнул от шума и посмотрел на Гвен. Она не выказывала никаких признаков движения. На самом деле, она даже не моргнула, услышав стук. Он вздрогнул и двинулся открывать дверь, когда Робин вместо этого начала колотить в окно. — Билли, слава богу, он здесь? — забеспокоился Гриффин, но прежде чем он смог ответить, Робин протиснулся мимо него. Остальные последовали его примеру, когда он запер дверь за Брюсом. — ГВЕН–Гвен, где Финн? — Она даже не посмотрела на него. Глаза все еще смотрели на телевизор, по которому больше показывали не Тома и Джерри, а моряка Попая. — Гвен, — Теперь уже Вэнс позвал ее по имени, и снова она даже не моргнула. Конечно, к этому времени ее глаза были сухими и красными. Билли хотел что-то сказать, но почувствовал, что это не его дело прерывать, и они, вероятно, не услышали звука работающего душа из-за всей этой суматохи. Гриффин перевел взгляд с Гвен на Робина, прежде чем вытащить записку, которая теперь была довольно аккуратно сложена. Он развернул её, медленно продвигаясь к Гвен. Робин отступил назад, разглядывая записку и девочку. Ее лицо, наконец, изменилось, посуровев, когда она увидела слова в записках. Блейк закрыла глаза. Продержала их так добрую минуту. После глубоко вздохнула и сбросила с себя одеяло на пол. Они смотрели, как она идет по коридору и исчезает из виду. Оставляя их одних в гостиной. . . . Губы Гвен дрожали, когда она шла в ванную так медленно, как только могла. Спускаясь, она смотрела на стену. Фотографии Финни и её, намного младше и счастливее. По какой-то причине смотреть на них было раздражающе. Она провела рукой по волосам, пытаясь мысленно подготовиться к тому, что должно было произойти в ближайшие 20 или 30 минут. Свет пробивался из нижней части двери ванной. Она почувствовала тепло, струящееся из крошечной щели к ее ногам. На мгновение Гвен переосмыслила свой жизненный выбор. С того момента, как она смогла начать вспоминать вещи, и до того момента, как Финни рассказал ей все. Их жизнь наполнена таким количеством слез и лжи. И вот они здесь. Закрытая дверь отделяет их друг от друга. Честно говоря, ей казалось, что она сходит с ума, и если она так себя чувствовала, боже мой, что сейчас чувствует Финни? Гвен постучала в дверь дрожащей рукой. — Да? — услышала она, как он позвал, и у нее почти не хватило духу сказать ему. Сказать ему, что Робин и другие его друзья знали, что что-то случилось. Она была почти готова дать задний ход, вернуться в гостиную и вышвырнуть мальчиков вон. Сказать “Ничего страшного” и “Не лезь не в свое гребаное дело”, а затем захлопнуть дверь у них перед носом. Но это было то, чего она хотела, а не то, что было правильным. Финни знал бы, что правильно. Финни бы это исправил. Финни всегда знал, что делать. Как сделать все лучше. Он читал ей сказки и укрывал ее одеялом на ночь. Позволял ей спать в своей постели, когда ей снился очередной из тех снов. Кормил ее, когда Терренс отказывался. Они ссорились, но все братья и сестры так поступали. На этот раз она хотела что-то исправить для Финни, а не наоборот, на этот раз. — Финни, — Она сделала паузу, готовясь к тому, что сказать. Она выдохнула. — Они знают, — Это было ясно и незамысловато, но донесло суть. Наступила тишина, настолько сильная, что она забеспокоилась, что он молча сломался или что-то в этом роде. — Я забыла свою одежду, Гвен, — она подняла брови. Блейк не могла сказать, каким был его тон из-за душа. — Принеси мне спортивные штаны и кофту, пожалуйста, — Она кивнула, хотя он не мог этого видеть. Гвен отошла от двери и направилась в его комнату. Шторы были раздвинуты, единственный источник света в комнате. Она не потрудилась включить основной свет. На вешалке висели футболки с изображениями в основном космической тематики. Но одной не хватало. Одна из любимых Финни. Когда ей приснился Финни в подвале, на нем была белая кофта с синими рукавами. Она понимала, почему он больше не носил её. Кофта, которую она выбрала, была поношенной, цвета выцвели, рисунок потрескался, а спортивные брюки были светло-серыми. Она оставила их внизу на полу в ванной, дважды постучав, прежде чем вернуться в безумие гостиной. Их головы оживились, и они уставились на нее в ожидании ответов. Рука легла на живот, когда он сжался от голода или, возможно, тошноты. — Он выйдет через минуту, — сообщила она. Тишина наполнила воздух, когда она снова устроилась в шезлонге. Это длилось недолго, прежде чем они начали искать ответы. По крайней мере, пытались. — Записка, — попытался Робин, не в состоянии подобрать правильные слова. Она подперла голову рукой, без особого энтузиазма слушая рекламу по телевизору. Робин заметил, что она не обращает на него внимания. — Гвен, — раздраженно вздохнул он. — Не мое дело рассказывать, — просто заявила она. — Ты все равно мне не поверишь, — добавила она себе под нос. Робин открыл рот, но закрыл его одновременно с недоверием и гневом. — Но это в том случае, если такая вещь причиняет или собирается причинить вред благополучию Финни, — посоветовал Брюс, сдвинув брови. Вэнс кивнул. —Это опасно, — подчеркнул он. Гвен почти закатила глаза от очевидного заявления. — Правда? О боже, я никогда не знала! — воскликнула Гвен с сарказмом. Она и Финни знали больше, чем кто-либо другой, насколько это было опасно. И на долю секунды она почувствовала гордость за то, как она только что ответила Вэнсу чертову Хопперу. Робин выглядел так, словно был готов рвать на себе волосы. — Гвен... Он прервал себя, когда Финни вошел в гостиную. Финн взъерошил полотенцем свои влажные волосы, даже не глядя на них. — Финни! — Воскликнул Гриффин, не заметив взгляда, брошенного Финни на отсутствие его прозвища. Финни засыпали вопросом за вопросом. — Ты в порядке? — Почему ты не рассказал нам о записке? — Почему ты не сказал мне? Всё, что он делал, это продолжал вытирать волосы влажным полотенцем. — Давай сходим в Макдональдс, Гвен, —предложил он. Она оживилась, когда у других мальчиков отвисла челюсть. Не совсем веря, что он предложил такое в подобной ситуации. — Финни... — попытался Билли, но был отвергнут. — Ты можешь немного поиграть в игровой зоне, заодно и поесть? — заверил он, когда Гвен уже надевала туфли. Мальчики уставились на полное игнорирование ситуации и спокойное поведение брата и сестры Блейк. Сердце Робина заныло от их наполовину усталых, наполовину рассеянных выражений, когда они собрались уходить. Его и других разум задавался вопросом, почему они так себя вели. Билли был просто рад, что Финни не взбесился из-за них, но ему все еще не нравилось пренебрежительное поведение. Они были смущены и обеспокоены. Они оставались такими на протяжении всей прогулки до Макдональдса, пока не сели за стол в ожидании еды. Они смотрели, как Финни ест и пьет свою газировку с совершенно мертвым лицом. В каком-то смысле это почти разозлило их, его жизнь потенциально могла – и, скорее всего, была – в опасности, а ему, похоже, было просто все равно. — Финн... — Робин попробовал еще раз, выглядя гораздо более отчаявшимся, чем раньше. — Робин, — передразнил он в ответ, откусывая еще кусочек от своего бургера. Плечи Робина надулись, а взгляд нахмурился. Гриффин вытащил записку и положил измятую бумагу на стол, медленно разглаживая ее с ненужной осторожностью и подталкивая к Финни. Он посмотрел на это, его аппетит почти полностью пропал при взгляде. Поэтому вместо этого он сосредоточился на Гвен, которая была на игровой площадке. — Финни — его взгляд метнулся к Вэнсу, который, как он думает, никогда не использовал свое настоящее имя. — Я с этим разобрался, — согласился он и наблюдал, как половина мальчиков порозовела от гнева, а другая половина побледнела от беспокойства. — Нет! Это не... — начал Гриффин, понизив голос, когда один или два человека посмотрели в их сторону. Он тяжело вздохнул. — Финни, это то, чем должна заниматься полиция, ты в опасности! — Блейк уже знал это. Он осознавал это каждое мгновение бодрствования. Это была первая мысль, пришедшая ему в голову. — Неужели сегодня тот самый день? — задавался он вопросом и представлял себе все возможные способы смерти, которыми Граббер наградит его, пока он одевается и чистит зубы. Каждый раз, когда он входил в комнату, он рассматривал любое возможное оружие, которое могло быть использовано либо для того, чтобы смертельно ранить кого-то,либо убить. И каждый раз, когда он видит мужчину с седыми волосами, средних лет или в цилиндре, он задается вопросом, взяли бы они и его тоже. Вы никогда не можете быть слишком осторожны. — Ты не поймешь или, по крайней мере, подумаешь, что я сумасшедший, —пробормотал он. — Тогда помоги нам понять! — умолял Билли. Такой искренний, полный беспокойства и страха за жизнь Финни. Тут он чуть не сломался, как и в прошлый раз, но его глаза не отрывались от Гвен. Она помахала ему с крыши игровой площадки, и он кивнул ей. — Финни, мы доверяем тебе. Брюс был просто милым человеком, не так ли? Он облизнул губы, когда они задрожали. Его бургер был съеден только наполовину, а картошки фри не осталось. Он больше не был голоден, а еда Гвен все еще была в пакете, плотно закрытом. Его бургер практически упал на поднос, когда он заламывал руки и тяжело дышал. Его глаза бессознательно посмотрели на Робина, и он получил полный надежды взгляд, когда они случайно встретились глазами. Он хотел рассказать ему все, а затем упасть в его объятия. Он хотел утешения и уверенности, но не знал, как они это воспримут. — Почему ты не в школе? — уклонился Финн только для того, чтобы увидеть, как Робин расстраивается все больше. — Финни! — умолял он, не желая никаких пренебрежительных ответов или уклончивых вопросов. Он хотел ответов, и он хотел проблем Финни. Потому что это были и его проблемы, и он хотел иметь решения. Но он не мог ничего исправить, если Финни ничего ему не говорил. — Финн... — мягко начал он и был воодушевлен продолжить, только когда Финни посмотрел на него краем глаза. —Мы не сможем помочь тебе исправить это, если ты нам не позволишь, — настаивал Робин. Но у Финни уже было решение. Убийство было его решением, и он был уверен, что никто из них не хотел в этом участвовать. — Черт возьми, послушай, мы хотим помочь тебе, и я знаю, ты не думаешь, что нуждаешься в нашей чертовой помощи, но вот чего ты не понимаешь, — наклонился Вэнс. — Никто не заставляет нас помогать тебе, мы хотим помочь тебе, потому что мы действительно чертовски заботимся о тебе, — Вэнс был невыразителен, и все же для него сделать такое заявление означало, что они были ох как серьезны, и это согрело его сердце и сокрушило его одновременно. Потому что они не понимали. Не то чтобы он этого не хотел. Он хотел излить свое сердце и утешиться, но сомневался, что его план убийства будет встречен словами “Все будет хорошо” и “Мы тебе поможем”, но больше похожими на “Ты что, блядь, с ума сошел?” с выражением ужаса на лицах. Во всяком случае, они больше никогда с ним не заговорят. И тут его осенило. Им не нужно было когда-либо снова взаимодействовать с ним. Пока Граббер исчез, не было необходимости в Финни. Их дружба больше не должна была существовать. Это было не то, что он хотел, чтобы произошло. Идея была на самом деле мучительной, но…возможно, это то, что должно было произойти. Если мальчики, смотрящие на него с ужасом, избегающие его, когда это возможно, сожалеющие о том, что когда-либо дружили с ним, мечта о том, что они вместе вырастут взрослыми и останутся друзьями, будучи потерянными, не имея возможности любить Робина, означала их безопасность и счастье? Тогда да будет так. Финни тяжело вздохнул и посмотрел. Он внимательно посмотрел. Если это был последний раз, когда Робин, Вэнс, Брюс, Билли и Гриффин смотрели на него с чем угодно, кроме отвращения и страха, то он собирался запечатлеть это в своей памяти. — Хорошо, — вздохнул он, и о, выражения на их лицах. Такое облегчение, что он наконец сдался и собирался раскрыть ужасную правду. Он тоже наслаждался этим. Финни посмотрел на Гвен, которая теперь закончила играть. Она медленно подошла к столу с розовыми щеками и растрепанными волосами. Узнавание озарило ее лицо, когда она увидела выражение лица Финни. Она знала, что это происходит, и она не до конца верит, что готова к этому, независимо от того, сколько она убеждает себя в этом. Но это нормально. Потому что Финни чувствовал то же самое. ------------------------- Гвен держала Финни за руку на обратном пути. Тишина оглушает, и у нее сводит живот. Ей интересно, что они скажут и что почувствуют, когда узнают. Она помнит, что чувствовала. Злость, ужас, печаль и так много других вещей, о которых она не могла думать в данный момент из-за того, насколько она была ошеломлена. Стало еще хуже, когда они добрались до дома, но она знала, что бы там ни случилось, она прикроет Финни. Гвен закинула в рот две таблетки Алева, готовясь к надвигающейся головной боли. Финни сидит на диване, прижав колени к груди. Мальчики стоят перед ним, ожидая в предвкушении. Он оглядывает их - их лица, их позы, даже их волосы – просто зная, что они изменятся. Его дыхание было прерывистым. Робин пристально смотрела на него, в его глаза – в его душу — если это было возможно. Он отвернулся от них, пока Гвен, которая была в коридоре, всего в двух шагах от входа в гостиную, смотрела на Финни — Я... — их глаза расширились, а дыхание прервалось. — ... отправился в прошлое. Наступила пронзительная тишина, прежде чем они нахмурили брови – все, кроме Робина, – чьи глаза расширились. — Финни... — Прошептал Брюс. Как будто он снова уклонялся от ответа или что-то придумывал вместо того, чтобы столкнуться с реальной проблемой, и по какой-то причине он почувствовал, как расцветает гнев. — Я знаю! — крикнул он и, прежде чем заговорить еще раз, сглотнул собственную слюну. Он не хотел кричать. Это звучало слишком похоже на Терренса. Его горло сжато и болит. — Я знаю, как это звучит, но... Но что? Не было никаких ‘но’, потому что именно так это звучало. Сумасшедший. Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать, прежде чем Гриффин смог спросить Финни, что “на самом деле происходит”, Робин шикнул на них. Он не хотел смотреть на него, но его глаза выдавали его и он все равно посмотрел. Его сердце чуть не разорвалось. Глаза Робина выглядели совершенно и несомненно верящими. Другие мальчики только посмотрели на него в замешательстве. — Как Гвен, — скорее констатировал он, чем спросил, и Финни кивнул с блестящими глазами. Плечи Робина опустились, и его глаза посмотрели на Гвен. Все, что она могла сделать, это кивнуть. — Он говорит правду, — сказал он, как будто ему не хватало дыхания. Возможно, так оно и было, учитывая то, что он только что услышал от Финни. — Чт... — начал Вэнс, но был снова прерван Робином. — У Гвен есть видения – она видит то, что другим недоступно, — сообщил он. Они все посмотрели на Финни, молча спрашивая, правда ли это, и он кивнул. Робин посмотрел на Финни, прося продолжить, но он не думал, что сможет. Он сжал губы, глядя в сторону, когда Робин подползл ближе и взяла его за руку. — Финни... — прошептал он, но это было так тихо, что едва ли можно было назвать шепотом. — Я... — Я умер, — задохнулся он, и Робин думает, что его мир перестал вращаться, хотя бы на мгновение. Рука Гриффина взлетела ко рту, когда он издал тихий вздох. Глаза Билли расширились больше, чем это возможно для человека. Брюс вцепился в руку Вэнса, почти перекрыв кровообращение из-за того, насколько крепкой была его хватка. Вэнс выглядел так, будто ему нужна была минута, но у Финни ее не было. Если бы он не сказал этого сейчас, в этот самый момент, он бы отступил и замкнулся в себе. — Я– меня похитили... — Выражение их ужаса только усилилось. — Он держал меня там – кто знает, как долго! —Говорить становилось все труднее. — Я был….Я был тронут... — Он не мог смотреть на них, как ни старался. — Меня изнасиловали, — прошептал он последнее слово, как будто это должно было храниться в секрете. — Вы – все вы тоже были похищены! Я был последним, и все вы ... уже ушли до того, как я добрался туда, — он поморщился при воспоминании о чувстве чистой, нефильтрованной печали, когда он услышал голоса по телефону и просто знал, что он будет следующим. — А когда я вернулся, я поклялся спасти всех вас! — он не хотел, чтобы они думали, что он даже не попытается. — Я уже спас некоторых из вас... — Он не хотел говорить, кого, на случай, если это повредит их голове. — Я хочу покончить с этим, — иногда Финн не знал, чему хочет положить конец. Своей собственной жизни или Граббера. Мальчики прикинули его собственную жизнь, но Финни не хотел, нет, пока не мог позволить им заговорить. — Робин... — закричал он таким сдавленным голосом, что его практически невозможно было остановить. — Я собираюсь убить его! Конечно, на их лицах был ужас, отвращение, даже страх, но он не мог заставить себя посмотреть и почувствовать, как его сердце разбивается еще сильнее, чем это уже было. Смех клокотал у него в горле и вырывался изо рта. Теперь он – если раньше он так не выглядел – выглядел безумным. Он захихикал, и это просто не прекращалось. Возможно, его тело заставляло его смеяться, пытаясь заставить себя чувствовать себя лучше и утешить его. Финни оценил эту мысль, когда слезы потекли по его лицу. — Я собираюсь убить его! — он рассмеялся. — Я думаю о том, чтобы перерезать ему горло и даже утопить его ... Знаете, иногда я представляю, как вы, ребята, тоже убиваете его. Ты сказал, что в прошлый раз ... Просто у тебя не было шанса, — он шмыгнул носом. Он звучал отвратительно. Как монстр. Пришло время закончить этот ужасный разговор. Это казалось правильным. Ему нужно было сказать еще только одну вещь, но это было так тяжело, когда Финни знал, что они не будут чувствовать то же самое. И все же это было прекрасно, потому что ему нужно было, чтобы все было хорошо. — Я люблю вас, ребята, никогда не забывайте об этом. Я знаю, что это звучит слащаво, и вы, вероятно, не хотите слышать эти слова от будущего убийцы, но я хочу. Я люблю всех вас, и если это означает, что все вы никогда больше не заговорите и не посмотрите на меня ... — От этой мысли у него свело живот. — Если ... если обеспечение твоей безопасности означает, что ты ненавидишь меня и что я становлюсь монстром, тогда я ни в малейшей степени не возражаю, — Финни изобразил на лице влажную улыбку. Но он все еще не мог посмотреть им в глаза. Он не мог сказать, что чувствовал. Эмоций было слишком много, и он был уверен, что вот-вот спонтанно воспламенится. Тошнота, головная боль, головокружение, ноющие мышцы и веки, такие тяжелые, что казалось, будто они весят больше автомобиля, в конце концов, заставили его упасть в обморок. Раздался крик, или вопли, он не мог разобрать. Финни просто надеялся, что Гвен справится с остальным. Он всегда, всегда мог положиться на Гвен.