Деревня похоти

В канун Нового года Пин решил бухать не один, а закатить целую вечеринку. Она поначалу казалась даже приличной: выпивка, угощения, да дружные посиделки с разговорами. Пришла вся деревня, отозвавшись на приглашения, которые за пару дней до этого бегал раскидывал Биби по почтовым ящикам. Когда все гости пришли, то они увидели вместо грязной, захламлённой мастерской весьма красивую, нарядную ёлку, что стояла посередине просторного помещения. — Хо-хо-хо, ну что ты… — легонько отталкивая медведя, что прижимал женщину к стене, хохотала Совунья. — Моя ты скромница… — хрипел Копатыч, что мог трахнуть птицу прямо здесь, но она его осаждала, пытаясь привести в себя. Биби и Железная Няня, приодевшись как следует, разносили напитки и угощения. Да и Пин, что обычно выглядел как алкаш и был весь в масле и грязи, был одет презентабельно: в смокинге и даже с бабочкой. Задрав клюв, он наблюдал за всеми, попивая шампанское. Наблюдал, как все пьют и едят то, куда подсыпана лошадиная доза виагры. И не только. Когда прозвенели куранты, кое-что в штанах пингвина уже было торчком. Это был сигнал для Железной Няни, которая тут же сменила прикид и теперь была одета в латексный костюм, а в руках её — вместо напитков и прочего — появились плети. Биби сбежал, укатившись колобком куда подальше и спрятавшись в глубоком сугробе в лесу. И почти сразу после его побега началась настоящая вечеринка. — Ох… Ох!.. — А-а-а!.. Ах-ах… — Кхэ… Кха!.. Разного рода стоны ударялись о тонкие, металлические стены мастерской пингвина, гости которого развлекались на славу. Все были абсолютно голые и полностью раскрепощённые. Была лишь похоть и никакого стеснения. Лось и Бараш предпочли друг друга, расположившись в углу. Начали одни с робких, но сочных поцелуев. Хватая барана то за шею, то за подбородок, он притягивал его к себе и едва ли не пожирал парня, что был и не против. Его худые конечности только тряслись, иногда набираясь сил, чтобы дотронуться до мягкой, шелковистой шерсти Лосяша. Когда прелюдии им наскучили, то лось шустро развернул барана и поставил его раком. Их гениталии уже давно были приведены в действие. Потому ждать уже было нечего, и Лосяш грубо вошёл в парня, отчего тот затрясся ещё больше. А от резких, быстрых толчков игрушки, что висели на большуших рогах лося, празднично зазвенели. Крош, обезумев, искал глазами Нюшу, на которую планировал броситься и трахнуть прямо на полу. Но та уже висела на Ёжике, сняв очки которого, целовала, зарываясь пальцами в его колючие локоны. Тот, раскрасневшись, стоял столбом и боялся даже притронуться к девушке, которая была чересчур смела. При виде этой картины заяц сильно разозлился и поспешил к парочке, которую шустро растолкал, расправив свои широкие плечи. Тяжело и грозно дыша, он смотрел то на ежа, то на свинью. Но та ответила лишь игривой улыбкой, после чего взяла за руки парней и увела их куда-то в сторону. Кар-Карыч лежал на полу. Связанный гирляндой, что ярко мерцала самыми разными цветами, по рукам и ногам. Стоило ему только потянуться, как гирлянда, искусно связанная в одну систему, на его шее затягивалась и придушивала мужчину. Из-за чего он не лежал смирно, а всё дёргался. Глаза его были тоже завязаны, но уже не гирляндой, а трусиками Совуньи. Да так, что часть, прилегающая обычно к паху, висела на его носу. И ворон, занюхиваясь, довольно потягивался. Под ухом его развлекались Копатыч, что выглядел как раздетый Дед Мороз, с Совуньей, не сдерживая своих громких пыхтений и стонов. Слушая их, Карыч представлял, что это он трахается с женщиной вместо медведя. Пин ни на кого не претендовал. У него была Железная Няня, которая была для него идеальной женщиной. Её руки скользили по телу пингвина. Рот её превратился в мощный пылесос, который поспешил присосаться к члену Пина, отчего тот запрокинул голову назад и довольно опустил веки. Стоны заглушились только благодаря салютам, что запустились по таймеру ровно в 00:00. Но их видел лишь Биби, который ждал окончания вечеринки, что будет продолжаться точно не один день.