Деревня похоти

Неизвестно, куда дальше собирался направиться лось. Он только неторопливо вывалился из дома свиньи и с опущенной головой поковылял к воротам, чтобы наконец выйти за их пределы. Но только Лосяш поднял голову, как увидел вдали мужской силуэт, что стоял не подвижно и смотрел на него. Мокрый плащ слегка колыхался от холодного ветра. Большие капли дождя попадали в разъярённые глаза лося, из-за чего он мало что видел. Но вскоре всё же догадался, кто стоит на его пути. Мужчина, будто бы хромая, прошёл немного вперёд и остановился, сохранив достаточное расстояние между ними. Теперь он не горел от злости, ведь ту постепенно охлаждал собой ливень. Теперь лось выглядел невероятно поникшим, разбитым. Он мог только сверлить взглядом мокрую землю, изредка поглядывая на свои копыта, которыми продавливал почву, словно пытаясь выкопать небольшую ямку. — Как там Нюша? — поинтересовался пингвин, вздёрнув немного клюв. — О чём вы болтать? Лосяш молчал, не поднимая даже глаз. Да и не шевелясь. — Её там нет, да? — усмехнулся хрипло, тихонько Пин, попав прямо в точку. — Так и знал, что она свалить. Испачкалась немного и сразу же съебать. Умная сука. Он хоть и слушал пингвина, но ему было плевать. Теперь ему было на всё плевать. Не сказать, что его отныне преследовало нежелание жить. Для такого Лосяш был слишком труслив. Он никогда бы не решился на подобное, в отличие от того же Бараша, что постоянно думал о том, как бы свести счёты с жизнью. Нет, лось даже не собирался думать о подобном. Он скорее из тех, кто будет доживать последние годы своей никчёмной и бессмысленной жизни даже в мёртвой деревне. Так он, наверное, и собирался действовать дальше. Ведь совершенно не знал, что ему делать. — Я ж успеть заглянуть к тебе в гости. — заявил Пин, пожав плечами. — И вот ты мне скажи… Нахуя ты убить Бараша? Что? Хуй оказаться у него слишком маленький? Или ты думать, что он пытаться заменить свиную пизду твоим лосиным? Да ты посмотри только на него! Такой, как он, не способен на измена. Такой, как он, не способен слезть с лосиного хуя. — ему вдруг захотелось закурить. И пингвин даже потянулся во внутренний карман плаща за зажигалкой и сигарой, но вспомнил про ливень, под которым курить ему было совсем не то. Потому он резко остановил себя и немного огорчился от этого, опустив клюв на мгновение. — Эх… Лосяш-Лосяш… Ты же сам на своих ебанутых треннингах говорить, что ревность — это плохо… А сам что сделать? Не выдержав, лось разрыдался. И даже сквозь ливень, огромные капли которого катились по всему его телу, на лице мужчины виднелись солёные, горькие слёзы, которых он никак не мог сдержать. При виде этой картины, Пин раздражённо закатил глаза и выдохнул. Расслабив лицо, что в миг стало хмурым и недовольным, пингвин подошёл впритык к лосю и вынул руки из карманов плаща, где всё это время их прятал. — Ну всё, всё… — шептал он Лосяшу, будто бы успокаивая его. Сначала Пин осторожно поглаживал его по шее, плечам и затылку, а затем медленно надавил ему на голову, поставив лося тем самым на колени. — Тише, тише… — Я… Зачем я это сделал?.. — ревел лось, вызывая всё больше и больше отвращения у изобретателя. — Я… Я ведь действительно любил его! Зачем я только это сделал?.. Зачем я только поверил этой суке?! — Тише… Всё уже сделано… — одним движением Пин свернул шею лосю, и тот мгновенно перестал двигаться. Продолжая поглаживать его по голове, пингвин прижал мужчину к себе, игнорируя его большие рога, торчащие в разные стороны. — Тише, тише… Ты уже всё сделать… В какой-то момент он грубо отбросил в сторону тело лося и, отряхнув руки, направился домой. Вернувшись в свою мастерскую, он не стал раздеваться. Прямо так — в мокром плаще — он уселся на своё любимое и, закурив наконец сигару, подозвал к себе Железную Няню, что мгновенно подоспела к своему изобретателю. Она уже была готова к тому, что мужчина прикажет ей сделать что-нибудь из секс-услуг, но нет. Он лишь попросил принести ему бутылку спиртного и револьвер, да потяжелее. С этим набором она быстро вернулась, поставив всё на стол. Пингвин налил себе алкоголя и принялся ему неторопливо распивать, не забывая покуривать сигару. В стороне послушно стояла Няня, сложив руки и опустив голову в ожидании новых команд. — Знаешь… — вдруг заговорил мужчина, хрипя. — Ни черта ты не знаешь… Ты же железяка сраная. Только Биби мог что-то знать. Но он сбежать. Наверняка он сбежать. Потому что он умный. А ты вот нет. — закурив, он распластался на стуле, принявшись вдобавок на нём слегка покачиваться и глядеть куда-то в потолок. — Вот… Надоело мне всё. Раньше я думать, что смогу всё-таки найти себе смысл. Найти что-то интересное… Но нет. Меня всё заебать. — устало покряхтев, он выпрямился, а затем скорчился, подавшись вперёд, и посмотрел на робота исподлобья, после чего кивнул в её сторону. — Отключить питание. Она посмотрела на хозяина. Будто бы с неким отчаянием. Но перечить, разумеется, не могла. Потому, пусть и нехотя, выполнила приказ, открыв на своей спине панель управления и выключив саму себя. После чего тело её застыло на месте, превратившись в металлолом. Тогда Пин вновь откинулся назад и, допив содержимое стакана до дна, схватился за револьвер, дуло которого приставил к своему виску. Раздался выстрел. После которого сигара, что до этого мелькала меж зубов пингвина, выпала у него изо рта и оказалась на полу. Сердце его замерло. А глаза теперь таращились в пустоту.