Дело о необъяснимых убийствах

Когда Ризли вернулся домой, Невиллет уже спал — все же его организм был слабым и нуждался в хорошем отдыхе. Герцог спустился в гостиную и завалился спать, не переодеваясь. Проснувшись на следующий день, Ризли в первую очередь поднялся в спальню. Утренний свет ярко освещал комнату, проникая в незашторенные окна, из-за чего пришлось прищуриться. К счастью, глаза привыкли быстро. Смотритель крепости присел на кровать. Солнечные лучи падали на бледную кожу еще спящего Невиллета. Его белоснежные волосы разметались по постели, но спутались не многие локоны. Судья спал в позе эмбриона, отвернувшись к стене и сжав в руках кусочек одеяла. Большая часть покрывала была на полу, обнажая ноги, покрытые лишь чуть-чуть закатывшимися штанами, и немного живот, край футболки на котором слегка задрался. Ризли никогда бы не подумал, что грозный судья, которого боиться пол Фонтейна, может быть таким милым. Скоро проснулся Невиллет. Только открыв глаза, он услышал ласковое, раздавшееся над ухом: — С добрым утром. — Ризли? — не ожидал увидеть мужчину судья. — Ты ждал кого-то другого? — теперь Ризли стал похож на себя. — Нет. Невиллет хотел спросить Ризли по поводу вчерашней встречи, но понял, что это не совсем удачная тема для разговора сразу после пробуждения. От размышлений над тем, о чем можно поговорить, его оторвал голос герцога: — Пойдем на кухню, я приготовлю завтрак. Судья кивнул, осторожно вставая с постели вслед за Ризли. До кухни они дошли без проблем — Невиллет опирался на взявшуюся из воздуха трость, и помощь герцога была не нужна. Уютная комната, по сравнению со спальней, была небольшой. У бежевых стен стояли печь, раковина и стол. Над ними находились шкафы с продуктами и разной кухонной утварью. Обеденный стол, покрытый белой, кружевной скатертью, и два стула — один для себя, другой для редкого гостя — были с противоположной стороны. Над столом висела картина, изображающая весенний натюрморт — прозрачную вазу с маркотом и радужными розами и пиалу с пузыринами и яблоками на голубой скатерти. — Ризли, не нужно, я сам приготовлю себе поесть. — Сказал Невиллет, увидя, что герцог достал двойную порцию продуктов. Ризли покачал головой и, не поворачиваясь, сказал: — Здесь гость ты, так что позволь мне оказать тебе положенное гостеприимство. — И добавил, боковым зрением видя, как судья мнется на пороге кухни, не решаясь сесть на один из стульев в чужом доме: — Садись, не стесняйся. Ты и так не одну ночь спал на моей кровати в моей же одежде. Невиллет смутился. Лишь через несколько секунд он понял, что можно ответить, чтобы разбавить тишину и ненадолго остаться одному: — Кстати, а где моя одежда? — В шкафу в спальне. Можешь переодеться, если хочешь. Ризли усмехнулся, заметя, что Невиллет сбежал мгновенно. «Он совсем не привык к чей-то длительной компании» — подумал мужчина, разбивая яйца на разогретую сковороду. Невиллет тем времен торопливо поднимался на второй этаж, радуясь внутри, что у него получилось улизнуть от хозяина дома хотя бы на пару минут. Переодеваясь в свои белую рубашку и темно-синие брюки, судья пытался придумать тему для разговора — он не сможет сидеть и спокойно есть за одним столом с Ризли в полной тишине. Однако кроме новой информации об убийствах ничего на ум не приходило. Аккуратно сложив одежду герцога и положив ее в шкаф, Невиллет вышел из комнаты. Ризли уже раскладывал готовую яичницу по тарелкам, когда вернулся Невиллет. Поставив тарелки, чашку с чаем для себя и стакан воды для судьи, а также положив по ножу и вилке каждому на стол, герцог сел за стол, приглашая Невиллета. Судья присел на второй стул и взгляул на столовые приборы так, словно он не знал, что с ними делать. Ризли, внимательно наблюдавший за ним, рассмеялся, смущая Невиллета еще больше. — Ты с каждым ведешь себя, как девушка на первом свидании? — сквозь смех спросил Ризли, стирая выступившие слезы. Невиллет прикрыл пунцовое лицо руками. Он не понимал, что с ним происходит и что заставляет его краснеть все сильнее. Единственное, что он сообразил — это не стыд, это нечто другое, чего он раньше не испытывал. — Ешь давай, еда стынет, — успокаиваясь, произнес герцог, и судья осмелился убрать руки, надеясь, что Ризли не обратит внимание на румянец на его щеках и ушах. Ризли быстро управился со своей порцией и сказал, выходя из кухни: — Доешь, приходи в спальню. Нам нужно поговорить. Невиллет напрягся, пусть виду и не подал. Стараясь потянуть время — непривычно было слышать нечто подобное от, по сути, подчененного, — он рассматривал стены, потолок, опускал взгляд на скатерть, смотрел в окно — делал все, чтобы запихнуть в рот последний кусочек пищи через как можно большее количество времени. Но яичница кончилась, и пришлось подниматься к герцогу, смирившись со своей судьбой. — Извини, что так долго, — сказал Невиллет, входя в спальню и понимая, что Ризли явно его заждался, — просто я… — Волнуюсь, — закончил за него Ризли, стоявший у окна спиной к нему. — Это нормально. Ведь ты обычно отдаешь приказы, а не подчиняешься им. Невиллет, смотревший до этого на герцога, отвел взгляд. Да. Ризли безусловно прав. Погрузившись в свои мысли, судья не заметил, как к нему подошел Ризли. Он коснулся плеча мужчины и спросил: — Ты в порядке, Неви? — А? Да, да… все хорошо. — Невиллет вздрогнул, ощутив прикосновение. — Тогда, я, пожалуй, начну. Присядь, рассказ предстоит долгий. — Добавил герцог, видя, что судья продолжает стоять у стены без движений. Невиллет услышал его и, слегка покраснев, присел на кровать. Ризли пересказал все, что узнал вчера от девушек. Невиллет вздыхал, хмурился, становясь мрачнее собравшихся на небе туч, но вскочил лишь под конец монолога. Несмотря на возбужденное состояние, он сказал весьма вежливо: — Большое спасибо, Ризли, что позаботился обо мне. Но сейчас, мне кажется, ты прекрасно понимаешь, я нужен людям, нужен Фонтейну, и я вынужден покинуть твой дом. Да, соглашусь, возможно я не до конца восстановился, но ты сам сказал, что жандармы не справляются со своими обязанностями без меня. — Вот об этом я и хотел поговорить, Гидро дракон. — С ухмылкой, от которой не стоит ожидать ничего хорошего, сказал Ризли, вглядываясь в лицо судьи и читая его эмоции. Он снял с бедра наручники и начал прокручивать их в руках, придавая своим словам непринужденность. — Р-ризли, ты о чем? Какой Гидро дракон? — Невиллет непроизвольно вздрогнул, услышав обращение. — Его же не существует, это… — Подумай хорошенько. — Перебил судью герцог, хватая крутившиеся наручники, чтобы после надеть их на руку. — Я-я не понимаю, Ризли. — Невиллет попятился, не зная, чего ожидать от герцога. Он старался сохранять невозмутимое лицо, но округлившиеся глаза его выдавали. — Все-то ты понимаешь. — Проговорил Ризли, качая головой. Совершив рывок в сторону судьи, он перехватил его запястья и прижал к стене. — Ай! — вскрикнул Невиллет, почувствовав резкую боль в затылке и ощущая холод металла наручников. Взглянув на них и нервно сглотнув, он закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям в рогах, желая убедиться, что с ними все хорошо. — Значит, не хочешь по-хорошему? — Ризли понизил голос, и Невиллет невольно распахнул глаза, услышав его. — Или все же сознаешься? Лицо Ризли было совсем близко. Его глаза отражали лед подвластного ему элемента и жестокость, присущую смотрителю крепости — невозможно было не перенять что-то от преступников, находясь с ними бок о бок. Его губы растянулись в насмешке. Судье пришлось приподнять голову, чтобы заглянуть в его глаза — сейчас, когда они стояли рядом, небольшая разница в росте была хорошо заметна и играла не в его пользу. Герцог усмехнулся при виде испуганных глаз Невиллета — у него получилось разбить вдребезги бесстрашие судьи. Ризли давно поставил себе эту цель. Несмотря на то, что он относился к Невиллету с уважением, он мечтал увидеть его трясущемся от страха. «Любой человек должен чего-то бояться. Я просто-напросто хочу узнать, чего же боится Невиллет. А то, глядя на него в зале суда, создается ощущение, что он не человек, а робот,» — так комментировал свое желание Ризли. Он не раз за все вечера, которые они проводили вместе, пытался напугать судью, но тот всегда оставался не при деле, будто бы знал все действия герцога наперед. — Ч-что ты имеешь ввиду под «сознаюсь?» Мне нечего от тебя скрывать. Благодаря ежедневным тренировкам Ризли был физически сильнее Невиллета, и сейчас больно сжимал его запястья. Судья знал, он что может противостоять возможностям чужого тела, используя свои элементальные способности, но не хотел случайно навредить герцогу. Поэтому он лишь глядел на него, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Ризли выдохнул и удовлетворенно произнес: — Не стыдно же тебе, юдекс Фонтейна, не краснея, нагло врать, смотря прямо в глаза своему собеседнику? Ты действительно думал, что я, за все время наших вечерних встреч, не догадался о твоей настоящей сущности, Гидро дракон? Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как до этого идущий дождь резко прекращается, стоит тебе только увидеть меня. Невиллет опустил голову, сдавшись. Ему было стыдно — Ризли снова раскрыл его секрет, даже не стараясь. — Как долго ты знаешь, кто я на самом деле? — негромко спросил он, не решаясь взглянуть в глаза герцога. — Уже как несколько месяцев точно. Но я скорее догадывался, а не знал — также тихо ответил Ризли, выпуская запястья Невиллета из своих рук. — Но почему ты тогда не говорил об этом раньше? — судья потер запястья. — Не было подходящего момента, — сказал Ризли, возвращая голосу прежнюю громкость. Невиллет направился к двери, ведущей из спальни, но герцог вновь схватил его за руку и с угрозой произнес: — Стой, если не хочешь снова быть прижатым к стене. — Ризли, что случилось на этот раз? — не понял судья. — Я же уже сказал, что Фонтейну нужна моя помощь и, поэтому, мне надо уходить. Ризли покачал головой и спокойно, но твердо сказал: — Это, конечно, хорошо, что ты прежде всего задумываешься о жизни людей, но тебе следует кое-что понять: сейчас ты выступаешь в роли жертвы, не охотника. — Видя непонимающий взгляд Невиллета, он объяснил: — ты потерял сознание под действием того же вещества, которое буквально сжигает других людей, связанных с Гидро стихией. Под его же воздействием на твоей коже появились ожоги. То есть, ты мог умереть, если бы тебе не повезло. — Ризли, но… — слова герцога заставили Невиллета задуматься. — Вы же не сможете продвинуться в расследовании, если жандармы… — Невиллет, — Ризли положил руку ему на плечо, — мы вчера обсуждали способ, как успокоить жандармов и заставить их слушаться. От тебя достаточно парочки записок, которые кто-нибудь из сотрудников палаты Жестьон оформит как официальный документ. — Ты уверен? — недоверчиво спросил Невиллет. — Да. Путешественник говорил мне, что у него есть знакомый из палаты, так что думаю попросить его не составит особого труда. Учитывая то, что мы знаем, где находится Итер. — Ладно. — Подумав несколько секунд, согласился судья. — Что мне нужно написать? — Сейчас. — герцог вышел из комнаты. Скоро он вернулся, держа в руках чистые листы бумаги. Положив бумагу на стол, за которым уже сидел Невиллет, он объяснил судье, что от него требуется. Пока Невиллет подготавливал черновые варианты документов, герцог рассказывал ему, что же они все-таки задумали. — Ризли, давай по-честному: почему ты не хочешь выпускать меня? — спросил со вздохом судья, отдавая черновики. — Я не хочу, чтобы ты так глупо погиб. — Признался Ризли. — Даже, если я погибну, уверен, мне надется достойная замена. — В том-то и дело, что не найдется. — Почему? — не понял Невиллет. — Клоринда, Навия, ты, в конце концов… — Никто из нас не сможет тебя заменить. — Невиллет поднял на него глаза, внимая каждому слову. Он чувствовал, как краснел все сильнее от незаслуженной похвалы. — Ни у кого из нас нет достаточного опыта, чтобы вести государственные дела и выносить справедливые приговоры провинившимся. Никто из нас не сможет повести Фонтейн в светлое будущее, кроме тебя. — Спасибо за комплименты. — Невиллет не знал, что сказать. Ризли встретился с Навией и путешественником в кафе «Лютес». К тому времени девушка уже объяснила Итеру, что ему нужно сделать, рассказав все известное о происходящем на данный момент. — Привет, — обратилась она к герцогу, — ты принес записки? — Привет, да. — Ризли выложил на стол листы бумаги. — Было тяжело убедить Невиллета остаться у меня, но я все же это сделал, — похвастался он. — Слава архонту. — С облегчением выдохнула Навия, просматривая черновики. — Как ты уговорил мсье Невиллета дать разрешение на эксперимент? — Я сказал, что мне вещество не нанесло вреда. — Пришли результаты химического анализа, — к столику подошла Клоринда, держа в руках отчеты. — Итог весьма неожиданный, — продолжила она, отдав один из документов герцогу, — двадцать восемь процентов воды Первозданного моря; двадцать два — обычной воды; двадцать семь — элементальной Гидро энергии и двадцать три — сока маркота. — Вода Первозданного моря… — задумчиво повторил Ризли. — Но ведь она теперь безопасна для людей. Или я что-то пропустил? — Диего думает, что действие на человека оказывает не столько вода Первозданного моря, сколько ее сочетание с другими ингредиентами, — сказала Навия. — Ага, особенно с соком маркота. — С сарказмом произнес герцог. — Последний компонент всегда разный, пусть и такой же абсурдный, — сказала Клоринда, отдав путешественнику другой документ, а третий взяв в руки. — Сок маркота был только на одежде девочки, — кивнула Навия, подтверждая слова дуэлянта. — Одежда пьяницы была покрыта вином, мужчины — соком радужной розы, искательницы приключений — слизью слайма. — Хорошо. Примем это как факт, — рассуждал Ризли. — Допустим, что пророчество не было отменено до конца и в сочетании с другими ингредиентами Вода Первозданного моря опасна для людей. Из этого следует, что обычная вода была добавлена для уменьшения ее концентрации. Элементальная энергия… Как вообще удалось обнаружить ее? — Диего, имеющий Дендро глаз бога, прикоснулся к одному из комплектов одежды, и тут же образовался бутон. — Начала рассказывать демуазель. — Удивленный подобной реакции, он позвал меня. Когда я дотронулась до ткани, появился Гидро кристалл. Диего попросил коснуться одежды своего ассистента, не обладающего глазом бога, и ничего не произошло. Мы с Диего решили, что в состав этого вещества входит Гидро элемент. — Из-за разных последних ингредиентов создается ощущение, будто убийца пытается создать что-то новое, перебирая все, что попадется под руку, — размышлял вслух Итер. — Для чего? Он ищет ингредиенты, чтобы приготовить большой, вкусный пирог и съесть его? — спросила Паймон, кружившая рядом с путешественником. — Он ищет ингредиенты совершенно не для этого, — сказала Клоринда, улыбнувшись уголками губ. — Вероятно, он пытается создать вещество с новыми свойствами. Но только зачем, если оно и так уничтожает людей, связанных с Гидро стихией? Итер покачал головой: нет идей. Ризли щелкнул пальцами: — Все просто. Вещество действует лишь на определенный тип людей. А убийце нужно устранять всех подряд, без разбора. — Ну, в принципе, логично, — признала дуэлянт. — Ага. Хочешь понять преступника — думай как преступник, — проронила Паймон, вспоминая историю Ризли. — Думаю, вам пора идти, — обратилась Навия к путешествовеннику и Паймон. — Чем быстрее занесете черновики, тем быстрее сможете покинуть Фонтейн. — Хорошо, — не стал отрицать слова девушки Итер. — В таком случае, до свидания. Желаю раскрыть дело как можно скорее. Путешественник удалился, Паймон последовала за ним. — Пожалуй, я тоже пойду, — сказал Ризли, взглядом провожая Итера. — В крепости меня уже заждались. — Подожди, пожалуйста. Скоро должен подойти Натаниэль, — остановила его Навия. — Да и Шеврез тоже обещала прийти, — дополнила Клоринда. — Обещала и пришла, — сказала Шеврез, подходя к столику. На ее лице сияла улыбка. — Цепная реакция запущена. Особый патруль говорит со своими друзьями-жандармами, а те — со своими коллегами. Буду надеяться, она не прервется на каком-нибудь слишком упертом жандарме. — Замечательно, — удовлетворенно произнесла Клоринда, передавая освободившийся отчет Шеврез. — Но, на всякий случай, лучше оставить нашу идею с документами. — Угу, я буду ждать сотрудника. — сказала капитан, просматривая отчет. — Вода Первозданного моря, элементальная энергия… Вы уверены, что это действительно результат эксперимента, а не шутка этого ученого? — Да, я была рядом с Диего во время эксперимента, — заверила Шеврез Навия. — Хорошо, с составом вещества, мы разобрались, — обратилась к герцогу дуэлянт. — Думаю, пора приступать к другому эксперименту. — Я постараюсь убедить Невиллета, — отозвался Ризли. — Извините, что опоздал, босс, — сказал подошедший к столику мужчина в форме членов Спина-де-Росула. Навия поприветствовала мужчину. Ризли и Клоринда переглянулись. — Не знал, что ты встречаешься с мужчиной гораздо старше себя, — проронил герцог, оценивающе окинув взглядом новоприбывшего. — Я ни с кем не встречаюсь, — девушка даже не смутилась. Вместо этого, повернув голову в сторону друзей, она улыбнулась и сказала: — Познакомтесь, это Натаниэль. Натаниэль, это Ризли, Клоринда и Шеврез, — девушка по очереди указала на каждого из присутствующих. — Рад знакомству, — сказал Натаниэль, снимая шляпу. — Мы тоже очень рады познакомиться, — ответила за всех Клоринда. — Так что ты хотел нам рассказать? — перешла к делу Навия. — У меня есть некоторые догадки по поводу того, кто может быть убийцей. Вернее, убийцами. Сразу скажу, что не представляю, как они выглядят, так как знаю о них только по рассказам моего погибшего сводного брата. Натаниэль обвел взглядом друзей своего босса, и видя в их глазах заинтересованность, продолжил: — Начнем сначала. Вам знакомо имя Робеспьер? — Робеспьер… — разом повторили и Ризли, и Клоринда, и Шеврез. Переглянувшись с девушками, Ризли сказал: — Преступник, выбравший дуэль на суде, в ходе которой и погиб. — Я лично выходила против него, — кивнула Клоринда. — А я — привела его в зал суда, — добавила Шеврез. — Вот только какое отношение он может иметь к недавним смертям, если он сам умер несколько месяцев назад? — Его смерть послужила спусковым крючком для убийц. — Можете не верить всему тому, что я скажу далее, можете подозревать меня в том, что я помогаю преступникам, но я расскажу все, что знаю, — предупредил Натаниэль. — Итак. Вместе с Робеспьером в компании было еще четверо человек: две женщины и двое мужчин. Все они были хорошими друзьями, знающими друг друга с детства. Иногда я думал, даже семья для них была не так важна, как их группа. За спинами своих друзей каждый из них находился, как за каменной стеной. Однако нормальными их отношения кажутся исключительно на первый взгляд. Стоило кому-то обидеть или как-то задеть одного из членов этой компашки, как на неугодного тут же накидывались всей толпой и прогоняли прочь. Жили они зачастую впятером, в одном доме. И в конце концов они настолько привыкли быть среди друг друга, что любое расставание, пусть даже на одну ночь, воспринимали как пытку. И, я думаю, вы, господин Ризли, помните, что происходило, когда Робеспьера отправили в крепость Меропид. Ризли кивнул. Хоть Робеспьер был освобожден больше года назад — да и вовсе мертв уже как несколько месяцев, — в его памяти четко отпечатался образ Робеспьера — непокорного заключенного, готового разгромить всю крепость и перебить таких же, как он, лишь бы снова увидеть друзей. Каждый день герцогу приходилось выслушивать жалобы на Робеспьера от и мужчин, и от женщин, и даже от Сингвайн с Лануар. Все дошло до того, что Ризли принял решение запереть его на заброшенной части крепости, только бы он не мотал нервы всем подряд. Натаниэль продолжил: — Вот примерно так же донимали меня его друзья каждый божий день. Якобы я каким-то образом смогу помочь Робеспьеру освободиться досрочно. — Но почему ты думаешь, что это именно они преступники, которых мы ищем сейчас? — спросила Навия. — Из моего рассказа, мне кажется, вы поняли, что каждый из этих людей способен избить человека, оскорбившего кого-то из них. А после смерти Робеспьера — и вовсе пойти на убийство — и в этом я более чем уверен. К тому же, по итогам эксперимента выходит, что среди убийц должен быть кто-то разбирающийся во всех элементальных и химических реакциях, а такие в этой компании присутствуют — я слышал некоторые их разговоры и точно это знаю. — А кто, в таком случае, все остальные? — задал вопрос Ризли, складывая руки на груди. — Не могу сказать, к сожалению. Но, скорее всего, в компании есть ныряльщик. — И как вы это поняли? — спросила Клоринда. — Вспомните, где расположен источник Первозданного моря, — уверенно произнес Натаниэль. Дав несколько секунд друзьям подумать, он продолжил: — Дно озера, не так ли? — А спуститься туда могут только ныряльщики, — закончила мысль Шеврез. — Нужно было спросить у Фремене. Вдруг он что-то знает, — сказала Клоринда. — Как раз можно будет узнать о механизме, — поддержал идею Ризли. Видя непонимающие лица друзей, он сказал: — Ах, да, точно. Я же не говорил вам. Перед тем, как все случилось, над моей головой послышались хлопки крыльями. Я подумал, что это были обычные птицы, но сейчас понимаю, что то был какой-то механизм — невозможно птице объяснить на словах цель, чтобы животное скинуло вещество именно на нее. — Итак, — сказала Навия, желая подвести итог, — что мы имеем? Предполагаемые убийцы — компания из четырех человек, двое из которых ученые и один, возможно, ныряльщик. — Химический анализ показал наличие весьма странных компонентов, — заговорила Клоринда вслед за Навией, — а конкретнее: воды Первозданного моря, обычной воды, элементальной энергии и ингредиента, который постоянно меняется. — Часть жандармов успокоена членами Особого патруля, — подхватила Шеврез. — Проводиться эвакуация людей с Гидро глазами Бога, если те не согласны оставить их на время. — Воспоминания Натаниэля дали нам понять, что все убийства произошли компанией не совсем нормальных людей после смерти их друга, — добавил герцог. — Также слова Натаниэля натолкнули нас размышления о дальнейших действиях. Но, несмотря на все перечисленное, мы не знаем еще слишком многого, чтобы выдвигать какие-то теории. Покинув приятелей, Итер поспешил во дворец Мермория. Он знал, что корабль от Фонтейна не отойдет до тех пор, пока на его борту не наберется как можно больше людей, но все же предпечел поторопиться и быстрее занести к Айюну бумажки, которые дал ему Ризли. — Бедный Невиллет, — жалела судью Паймон по дороге. — Что он такого мог сделать преступникам, из-за чего стал первой же их целью? — Боюсь, мы еще долго об этом не узнаем. Мы не можем здесь оставаться и помогать расследованию, — ответил путешественник. Во дворце все суетились. Сотрудники палаты Жестьон разбирали документы и пытались разыскать хоть что-нибудь по делу, связанному с недавними убийствами, параллельно пытаясь понять, от кого же мог поступить указ об эвакуации, если Невиллета уже почти неделю нет на рабочем месте. На путешественника и Паймон никто не обращал внимание. — Айюн! Айюн! — позвала Паймон. — Итер? Паймон? Вы разве не должны быть на корабле? — Айюн положил на свой стол кипу бумаг, которую он держал в руках, и подошел к путешествовеннику и его спутнице. — У нас к тебе есть просьба, поэтому нам надо поговорить, — сказал Итер. — Итер, извини, но мы и так не успеваем, — замялся Айюн. — Если твоя просьба не касается чего-то, что связано с последними событиями, то… — Она касается, — перебил Итер. — Выйдем на улицу, там будет спокойнее. Айюн понял, что спорить бесполезно, и, кивнув, последовал за путешественником. Паймон полетела следом. — Так о чем ты хотел поговорить? — спросил сотрудник палаты, прислонившись к стене. — Вот это, — Итер передал черновики, — нужно будет оформить как официальный документ. — Что это? И от кого? — опешил Айюн. — От мсье Невиллета. Он сейчас находится дома у герцога и не в состоянии вернуться на рабочее место. К тому же ему просто опасно выходить на улицу. Поэтому он написал эти черновики, чтобы впоследствии документами собрать оставшуюся часть жандармов. — Но кто в таком случае объявил эвакуацию? — Клоринда с Шеврез. Через Особый патруль им удалось убедить некоторых жандармов в важности срочной эвакуации людей с Гидро глазами Бога, несогласных добровольно отказаться от них на неопределенный срок. — А почему нельзя изъять глаза и не проводить эвакуацию? — Во время путешествия по Инадзуме мы не раз натыкались на людей, у которых силой забирали глаза бога в ходе охоты на них, устроенной электро архонтом. Такие люди буквально теряли смысл жизни и продолжали лишь существовать, теряясь и путаясь в днях. Однако жизнь человека, отказавшигося от глаза бога по собственному желанию, не будет отличаться от жизни с глазом. — Это было такое жуткое зрелище! Никому такого не пожелаешь, — вставила Паймон. — Хорошо, я понял, — сказал Айюн, поразмыслив над словами путешественника. — Потом занесешь готовые документы Шеврез. — Угу.