Your heart is beating

Я сидела в школьном классе, ощущая, как голова заполняется мыслями и вопросами. Мои глаза скользнули на атмосферный вид за окном. Лёгкий туман окутывал корпуса школы, тёмные еловые деревья и дорогу. Прошло два дня, как я узнала то, что перевернуло моё представление об окружающем мире. Джаспер Хейл, парень с медовыми блондинистыми волосами и золотисто-ореховыми глазами, который был загадкой, оказался вампиром. Но не только он – вся семья Калленов также были вампирами. Я всегда думала, что они существуют только в книгах и фильмах. Теперь они были прямо рядом со мной, учились в школе. В свои восемнадцать лет я считала себя вполне взрослой и понимающей, однако эта новость потрясла мой мир и заставила, как маленького ребёнка, избегать Калленов и всячески увиливать от разговоров о них. Особенно о Джаспере. Я часто наблюдала за Джаспером – у него были изящные движения, бледная кожа, проникновенный и гипнотизирующий взгляд. Теперь я понимала, что он был особенным на самом деле. Раньше я считала, что притягивалась к нему только из-за его мистического обаяния, но это было больше, чем просто обычная привлекательность. Это было нечто сверхъестественное. Я долго думала, пробираясь сквозь лабиринт своих мыслей. Задавала себе много вопросов. Чего ещё я не знала? Могли ли, помимо Калленов, жить в Форксе и другие вампиры? И сколько их вообще по всей Земле? Как долго они существуют бок о бок с людьми, не раскрывая себя? Я проводила дни, исследуя самые старые и свежие новости о вампирах. Моя комната была усыпана книгами и заметками с фактами, которые мне удалось собрать. Я нашла некоторые исторические доказательства существования вампиров, например легенды о Дракуле и вампирах в русском фольклоре. Эти исследования помогали не сойти с ума, они являлись доказательством того, что с давних времен люди задавались вопросами о существовании иных существ. Если раньше я не всерьёз читала информацию в интернете, сейчас же каждое слово отпечатывалось в мозгу, подобно раскалённому клейму, и преподносилось совершенно с другой стороны. Джаспер перестал появляться на уроках. И я знала, что всему виной произошедшее в лесу. Другие Каллены и виду не подавали, что им было всё известно, поэтому я и гадала, действительно ли они в курсе или Хейл никому из них ничего не сказал. Лучше бы это было так. И пока Джаспер в школе отсутствовал, у меня появилось время обдумать многие вещи и привыкнуть к мысли, что вампиры живут среди людей. Что он был одним из них. В один из дней я сидела за ноутбуком, задумчиво водя карандашом по губам и печатая реферат по испанскому. Был вечер, темнота опустилась на город. С приближением зимы становилось всё холоднее и темнее. Уставшая, решила дать голове немного остыть. Я подошла к окну и подняла раму. В комнату ворвался холодный октябрьский воздух. Вдохнула осеннюю свежесть, зажмурившись. Когда открыла глаза, успела заметить мелькнувшую тень за деревом, которое росло между нашим домом и шерифа Свона. Возникло чувство того, что за мной кто-то следит. Прежде чем я решила выкрикнуть "Кто там?", тайный наблюдатель сам показался. Вечерняя темнота легла на бледное лицо, подчеркивая скулы и яркие, светящиеся глаза. Я сделала глубокий вдох. Он был прекрасен. — Что ты здесь делаешь? – спросила я, немного высунувшись вперёд, но при этом крепко уперевшись руками в подоконник, не забывая о высоте. — Хотел поговорить, – ответил Джаспер, проведя рукой по волосам. Этот жест мне показался нервным. Надо же, не думала, что когда-нибудь увижу, как вампир волнуется. И, собственно, как самого вампира. — В такое время? – приподняла брови в удивлении. — Прости, что появился только сейчас, – виноватый тон его голоса прогнал мой страх. Убийцы так не говорят. Не просят прощения. — Я долго думал и... решил прояснить многие вещи. Ты можешь задавать любые вопросы. Это смущало, что Джаспер пытается приблизиться и узнать меня получше. Значит, я ему нравилась. Он испытывал ко мне какие-то чувства. Наверное, даже что-то большее, чем симпатия. Были ли у меня чувства к нему? Тем не менее, я не хотела потерять возможность узнать о его прошлом и каким человеком он был. — Моя мама дома, – сказала я, на что Джаспер усмехнулся. — Разрешишь войти? – спросил он, словно присутствие моей мамы для него не было проблемой. — Так по-человечески спрашиваешь разрешения! — Значит, я ещё не совсем забыл, как быть человеком, – произнёс Джаспер, а через секунду оказался у моего окна, цепляясь одной рукой за фасад. От неожиданности отшатнулась назад. Всё ещё непривычно видеть его проявления способностей и понимать, что не сошла с ума. Хейл аккуратно запрыгнул в мою комнату, распрямляясь во весь рост. И я ощутила те же эмоции, как в тот раз в лесу, когда мы остались вдвоём. Только свет от настольной лампы освещал наши лица тёплым, оранжевым светом. В животе скрутился узел. Нервничая и стесняясь, заламываю пальцы рук за спиной. Это меня немного успокаивало и отвлекало. — Значит, это твоя комната? – спросил Джаспер, окидывая внимательным взглядом обстановку, в которой я жила. Хорошо, что я часто убиралась и создала в комнате уютную атмосферу, на сколько было возможно. Но я не ожидала, что Джаспер явится без предупреждения, поэтому он мог видеть кучу заметок о вампирах, наклеенных на маленькую, грифельную доску на ножках, и стопку книг на столе и около кровати. — Так вот чем ты занималась, – Джаспер подошёл ближе, просматривая заметки с моими добавлениями и подчёркиваниями. — Были причины, – пожала я плечами неловко. Джаспер задумчиво кивнул и начал снимать свою кожаную, чёрную куртку, оставшись в одном светло-жёлтом свитере и серых джинсах. Куртку он повесил на спинку моего стула и принялся заворачивать рукав своего свитера. Я наблюдала за Джаспером с любопытством и недоумением, пытаясь сообразить, что он делает. Джаспер поднес запястье к стоявшей рядом на столе лампе и провел пальцем по выпуклому полумесяцу на бледной коже. — У меня много таких шрамов, – тихо произнёс Джаспер. Полумесяц едва выделялся на его алебастровой коже. Он с бесстрастным видом закатал рукав повыше, показывая испещрённую узорами кожу. Полукруги, белые на белом, были почти незаметны и то лишь потому, что под ярким светом лампы отбрасывали слабые тени. Я, сглотнув, посмотрела на Джаспера: — Что с тобой случилось? Откуда все эти шрамы? — Мое прошлое… для меня всё началось мрачно и жестоко, – подойдя к нему, я осторожно коснулась его руки, провела по шрамам, вызывая у Хейла тяжёлый, судорожный вздох. Я выражала молчаливую поддержку. И тогда он продолжил: — В нашем мире есть такие места, где бессмертные живут не века, а недели. Попробуй взглянуть на мир с другой точки зрения. Представь себе, как он выглядит для обладающих властью, жадных… ненасытных. Видишь ли, в мире есть места, более привлекательные для нас – места, где мы можем меньше сдерживаться, оставаясь незаметными. Представь себе, например, карту Западного полушария. Поставь маленькую красную точку, чтобы обозначить каждого человека. Чем больше красных точек, тем легче нам – тем, кто ведет такой образ жизни – кормиться, не привлекая внимания. От картинки, сложившейся в голове, я вздрогнула. Не говоря уже о слове "кормиться". Однако, я хотела узнать всё и не боялась. — Банды вампиров на Юге не очень-то беспокоятся о сохранении тайны. Только Вольтури могут их приструнить – больше они никого не боятся. Если бы не Вольтури, то всех нас давно бы уже обнаружили. Джаспер произносил имя Вольтури с уважением и чуть ли не с благодарностью. — Кто такие Вольтури? – поинтересовалась я. — Они намного опаснее всей нашей семьи. Впрочем, как и любого вампира. Мы, Каллены, не похожи на других больше, чем ты думаешь. Для таких, как мы, очень… нетипично мирно уживаться с себе подобными. Карлайл уверен, что благодаря воздержанию легче быть цивилизованным и строить отношения на основе любви, а не звериной борьбы за существование. Как правило, наши братья и сестры путешествуют в одиночку, наша семья самая многочисленная за всю историю, за исключением Вольтури. Сначала их было трое, позднее к ним присоединились две женщины, и получилась семья из пятерых. Наверное, именно возраст позволяет Вольтури мирно сосуществовать. Вместе им более трех тысяч лет. Я не могла представить, что даже Каллены кого-то боятся! — Эти Вольтури настолько влиятельны? – спрашиваю шёпотом. Джаспер отстраняется от меня и я бросаю взгляд на его спину, напряжённо сжатые кулаки. — Вольтури сравнивают с королевской семьёй, высшим правящим классом среди вампиров. В конфликты они почти не ввязываются. Идиотов, желающих выяснить с ними отношения, найдется очень немного. Вольтури ведут практически оседлый образ жизни и покидают свой город, только когда требуется. Из всего сказанного Джаспером я поняла, что Вольтури являлись своего рода контролёрами и самыми главными. Им подчинялись все, почти без исключения. Удивительно, что параллельно развитию человечества вампиры тоже построили свою иерархию, чтобы в мире царил баланс и порядок. — Мы отошли от темы. По сравнению с Югом, Север более цивилизован. Большинство из нас бродят с места на место, причём не только ночью, но и днём, общаясь с ничего не подозревающими людьми – для нас очень важна анонимность. На Юге всё по-другому. Бессмертные выходят исключительно по ночам. Днём они разрабатывают планы или пытаются предвосхитить действия противника: на Юге идёт война, которая не прекращалась ни на мгновение вот уже много столетий. Вампиры там едва замечают присутствие людей: люди для них – бесплатный корм. И только из-за Вольтури вампиры прячутся. — А за что же они воюют? – спросила я. — Помнишь карту с красными точками? Он ждал моего ответа, и я кивнула. — Они воюют за то, чтобы захватить самые красные места. Однажды кому-то пришло в голову, что если бы он был единственным вампиром, скажем, в Мехико, то мог бы кормиться каждую ночь и даже два-три раза за ночь, и никто бы ничего не заметил. И тогда он задумал избавиться от конкурентов. Другим пришла в голову точно такая же идея. И кое-кто придумал более действенные способы добиться своего. Однако самую действенную тактику разработал довольно молодой вампир по имени Бенито. О нём впервые услышали, когда он пришёл откуда-то с севера от Далласа и уничтожил две небольшие группы вампиров возле Хьюстона. Две ночи спустя Бенито напал на гораздо более сильный клан, которому принадлежал Монтеррей в Северной Мексике. И снова победил. — Как ему это удалось? — Бенито создал армию новорожденных вампиров. Ему первому пришла в голову эта идея, и сначала никто не мог с ним справиться. Совсем молодые вампиры – вспыльчивые, дикие и почти неуправляемые. С одним новорожденным можно как-то сладить, научить его сдерживаться, но группа из десяти-пятнадцати молодых – это настоящий кошмар. Они набрасываются друг на друга так же легко, как и на врагов, на которых их натравливают. Бенито должен был создавать всё новых вампиров, потому что они дрались между собой, а кроме того, проигравшим противникам всё же удалось уничтожить больше половины его войска. Хотя молодые вампиры очень опасны, их все-таки можно победить, если знать как. Они невероятно сильны физически, примерно первый год или около того. Если они дерутся в полную силу, то могут легко раздавить вампира постарше. Но они рабы своих инстинктов, и потому их действия предсказуемы. Драться они обычно не умеют и берут силой и злостью. А в случае с Бенито ещё и числом. Когда вампиры в Южной Мексике поняли, что их ждёт, то нашли один-единственный способ противостоять Бенито – сделать армии собственных вампиров. И тогда начался настоящий ад. В прямом смысле этого слова. У нас, бессмертных, тоже есть своя история, и эта война навсегда останется в памяти. Разумеется, в то время людям, жившим в Мексике, тоже пришлось не сладко. Меня передернуло. — Когда трупы стали наваливать горами – в человеческой истории резкое уменьшение количества населения свалили на эпидемии, – Вольтури наконец приняли меры. Все их охранники приехали сюда и выследили каждого новорожденного на юге Северной Америки. Бенито окопался в Пуэбла, лихорадочно увеличивая свою армию, чтобы захватить лакомый кусок – Мехико. Вольтури начали с него, а потом перешли к остальным. Всех, у кого находили новорожденных, убивали на месте, а поскольку каждый пытался защититься от Бенито, Мексику на время очистили от вампиров. Я однажды разговаривал с очевидцем, который издалека наблюдал за тем, что случилось, когда Вольтури пришли в Кулиакан. Джаспер поморщился от этих воспоминаний. Я впервые видела его испуганным, чуть ли не дрожащим от страха. — Хорошо уже то, что безумная жажда завоеваний не вышла за пределы Юга. Остальной мир не потерял рассудок. Мы обязаны Вольтури нашим нынешним образом жизни. Однако, после возвращения Вольтури в Италию, выжившие вампиры, не теряя времени, стали расхватывать территорию на Юге. Вскоре снова начались раздоры. Недовольных хватало: вендетты следовали одна за другой. Идея создания армий новорожденных вампиров уже распространилась, и некоторые не смогли устоять. Но и вмешательство Вольтури не забыли, так что в этот раз действовали осторожнее. Новорожденных тщательно отбирали среди людей и лучше готовили. Их использовали скрытно, и люди большей частью ничего не замечали. Создатели армий не давали Вольтури повода вернуться. Войны возобновились, хотя и с меньшим размахом. Время от времени кто-нибудь заходил слишком далеко, в газетах появлялись статьи с разнообразными домыслами, и тогда Вольтури возвращались и зачищали город. Но при этом не трогали остальных, более осторожных. Джаспер уставился в пространство затуманенным взглядом. — Так вот как тебя превратили, – прошептала я, прижав ладонь ко рту, когда до меня дошло. Превратили не по своей воле. Лишь ради жадных амбиций и завоевания территорий. — Да, – подтвердил он. — Когда я был человеком, я жил в Хьюстоне, штат Техас. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году мне почти исполнилось семнадцать, и я вступил в армию Конфедерации. Вербовщикам я соврал: сказал, что мне уже двадцать. Я был рослым парнем, и мне удалось их провести. Моя армейская карьера оказалась недолгой, но весьма многообещающей. Я всегда… нравился людям, и они прислушивались ко мне. Отец говорил, что у меня есть обаяние. Я быстро продвигался по службе, обгоняя более старших и опытных. В то время армия Конфедерации ещё только образовывалась, и это давало определённые возможности. К моменту первой битвы при Гальвестоне, я стал самым молодым майором в Техасе, даже если не учитывать мой настоящий возраст. Когда подошли минометные корабли северян, я руководил эвакуацией женщин и детей из города. Понадобился целый день на подготовку, а потом я поехал вместе с первой колонной штатских, чтобы проводить их в Хьюстон. Эту ночь я помню очень отчётливо. В город мы пришли уже после заката. Я убедился, что всех прибывших разместили в безопасном месте, взял лошадь и помчался обратно в Гальвестон, так как отдыхать было некогда. Он рассеяно водил пальцами по деревянной поверхности моего стола, будто собираясь с мыслями и силами для дальнейшего пересказа событий. — Едва отъехав от города, я заметил трёх женщин. Они шли пешком, и я решил, что это отставшие беженцы. Я спешился, собираясь предложить им помощь. А когда рассмотрел в свете луны их лица, то онемел от изумления: никого прекраснее я в жизни не видел. Помнится, я удивился, заметив, какая белая у них кожа. Даже черноволосая девушка с явно мексиканскими чертами лица в свете луны казалась фарфоровой. Все они выглядели очень молодо. Я знал, что они не могли отстать от нашей колонны: таких красавиц я бы запомнил. У одной был нежный голос как колокольчики на ветру, волосы светлые. У второй волосы были ещё светлее, кожа такая же белая и ангельское личико. Самая маленькая, брюнетка, взяла девушку за руку и быстро заговорила. Голос у неё был слишком тихий и мелодичный, чтобы звучать резко, но, похоже, она именно этого и добивалась. Я всегда хорошо чувствовал, как люди относятся друг к другу, и сразу понял, что каким-то образом брюнетка командует двумя блондинками. Если бы речь шла об армии, то я бы сказал, что брюнетка была выше рангом. У меня волосы встали дыбом. Интуиция подсказывала, что я в опасности. Грациозно повернувшись, две девушки помчались к городу – так быстро, что, казалось, полетели по воздуху, а их белые платья развевались позади, как крылья. Я остался один на один с третьей. Мария. Так её звали. До этого момента я считал всё сверхъестественное полной чепухой. Она сделала шаг вперёд и наклонила голову, словно собираясь поцеловать меня. Я замер, хотя всё во мне вопило, что надо бежать. Через несколько дней началась моя новая жизнь. — А что было потом? Конечно, мне было тяжело спрашивать, как и ему тяжело отвечать, снова тонув в своём тёмном прошлом. — Мы провели с Марией вместе столько же лет, сколько Карлайл прожил с Эсми, хотя между нами никогда не было такой сильной привязанности. Она не любила меня по настоящему, только притворялась. Когда ты живёшь ради схваток, ради крови, то отношения с другими остаются поверхностными и связи легко рвутся. Я ушёл от неё без сожаления, поняв, что больше не хочу так существовать. Уйти мне помог мой друг, который рассказал, что есть места, где вампиры могут жить мирно. — Ты поэтому считаешь себя  опасным? Из-за того, кем тебя сделала Мария? — А это не так? – его лицо стало непроницаемым, как маска, которую он надевал при необходимости. Я снова потянулась к нему и робко коснулась кончиками пальцев его холодной руки. — Нет, не так, Джаспер. Ты уже давно не тот, кем был. Теперь ты живёшь так, как хочешь, в другой семье. По твоим же словам, семья Калленов просто замечательная и самая лучшая, какая только может быть. Твоё прошлое осталось позади. Выражение лица Хейла смягчилось. — И... спасибо, что спас меня уже во второй раз. — Третьего раза пусть лучше не будет, ладно? – попросил он с улыбкой. — Я всё думала, как же ты нашёл меня тогда, в переулке. Всё из-за твоих способностей? — Тебе нужно поблагодарить Элис. Это она мне рассказала, что ты поедешь в Порт-Анжелес. — А она как узнала? – удивилась я. — Элис тоже имеет способности чтения мыслей? — Нет, она не имеет такую силу. Элис владеет даром предвидения,  хотя и очень субъективно. Мы ведь сами создаем своё будущее, так что оно зависит от конкретных поступков каждого. Её видения бывают обрывочными и не всегда понятными, поэтому ей требуется какое-то время, чтобы разобраться в них. Но в какие-то моменты она видит и чёткие видения. К сожалению, из-за такого непостоянства видений Элис чувствует себя временами подавленной. Мне сложно было представить такую девушку, как Элис, подавленной. Она казалась жизнерадостной и энергичной. Теперь я знала ответ на собственные догадки, почему Элис могла иногда выглядеть странно, будто задумчивой и отстранённой. — Я же, помимо слабого дара чтения мыслей, владею и другим. Он считается основным для меня, – пояснил Джаспер, облокотившись спиной на край моего стола и сложив руки на груди. — Кстати говоря, у Эдварда чтение мыслей основной дар, поэтому у него он развит в несколько раз лучше, чем у меня. В голове до сих пор не укладывалось, что мы вот так открыто болтаем в моей комнате. Даже в самых смелых мыслях я никогда не могла подумать, что Джаспер будет стоять здесь и рассказывать мне о вампирах, способностях и многом другом. — Какой же твой основной дар? – интересуюсь я, невольно любуясь им и вместе с тем надеясь, что не слишком открыто пялюсь. — Я – эмпат. Чувствую эмоции, могу ими управлять. Я задумалась, а затем щёлкнула пальцами. — Тогда, в день аварии! Вот почему я чувствовала себя так спокойно рядом с тобой! Ты управлял моими эмоциями! — Не совсем. Я лишь немного уменьшил твои переживания и направил волну защищённости. — Это разве не одно и то же? – недовольно прищурилась я. — Никаких координальных изменений я не делал. Лишь хотел, чтобы ты немного успокоилась и не впала в панику. Я говорю правду, Тесса. И я никогда больше не применял силу на тебе. Только, если сама попросишь. Вероятно, стоило возмутиться, ведь  он воздействовал на меня своей силой, но мне почему-то не хотелось разжигать ссору. Тем более, когда Джаспер был искреннен со мной. — Возвращаясь к разговору о том, как я тебя нашёл, – продолжил Хейл с явным облегчением, видя, что я не спешу ругаться, — хочу сказать, что до того момента мне ещё не приходилось спасать чью-то жизнь. У Элис уже были подобные видения, но всякий раз нам приходилось убеждаться, что некоторые события просто не изменить, особенно смерть. С тобой же... я рад, что успел вовремя. Впервые за очень долгое время у меня появилась надежда. — Возможно, в день аварии мне было суждено попасть под фургон Тайлера или умереть в переулке, – задумчиво произнесла я. — Но этого не случилось. И не случится, пока я буду вмешиваться. Покраснев, я повернулась к нему спиной, и подошла к окну, делая вид, что меня внезапно заинтересовало ночное небо с россыпью звёзд. — Значит, Элис и ты знали, куда я собираюсь поехать, – произнесла я утвердительно. — Да, поэтому Элис следила за тобой. Меня порадовало, что в тот момент в магазине Элис мне не померещилась, а действительно там была. — Я решил заглянуть в сознание Джессики и Анжелы, но упустил тот момент, когда вы разошлись. Не увидев тебя и Беллу рядом с подругами, я отправился на поиски. Пройдя весь город, я читал мысли людей в надежде узнать, видел ли тебя кто-то из них. Солнце уже село, а я всё ещё продолжал поиски. А потом…  Его лицо перекосилось от злости, и я видела, с каким огромным трудом он держал себя в руках. — Что потом? – прошептала я, догадываясь. — Я уловил мысли тех придурков, – глухо ответил Джаспер. — Ты даже представить себе не можешь, каких усилий мне стоило оставить их в живых. За то, что они хотели сделать с тобой, я жаждал выпить их досуха и смотреть, как жизнь медленно покидает их тела. Я вздрогнула. Сейчас он снова выглядел тем же опасным парнем, как и в тот раз в переулке. Стоило перевести тему, чтобы не напоминать ему больше о том, что не случилось из-за его милосердия по отношению к тем, кто этого не заслуживал. — Ты родился в... тысяча восемьсот сорок четвертом году, правильно? Получается, тебе сто семьдесят шесть лет? — А это важно?  — Нет, просто удивительно. — Скорее, утомительно. Вечная жизнь не кажется даром, когда все дорогие тебе люди умирают. — Тогда тебе не стоит с кем-то сближаться, чтобы защитить своё сердце, – произнесла я, опуская взгляд. Если обращаться к логике, то сердце у Хейла вообще не работало, однако и существование вампиров до недавнего времени я считала выдумкой. — Наверное, уже поздно... – хрипло ответил Джаспер. Вампир наверняка услышал мой судорожный вздох, послуживший реакцией на его слова. Мне хотелось ещё столько всего узнать, столько всего у него спросить, но тут, как на зло, заурчало в желудке. За уроками я совершенно забыла о еде и, крнечно же, сильно проголодалась. — Что ж, мне пора, – проговорил Джаспер, направившись к окну. Прежде чем спрыгнуть вниз, он обернулся и сказал: — Уже очень давно я не разговаривал так с кем-то, как с тобой. — Приятно слышать, – я улыбалась. Оставшись в комнате одна, я, продолжая глупо улыбаться, упала на кровать, прижав ладони к горящим щекам. Что же я делаю? Почему не могу его оттолкнуть?