Другой мир в 5:53 прекрасен
"Blue hour"- TXT
*** Когда Джисон вступал в банду Миндже то и подумать не мог, что отбросы, обитающие в ней, станут ему настоящей семьёй. «Нельзя! - осекал он себя. – Нельзя привязываться.» У него уже были парни, которых он считал своей семьёй. И кем он будет после того как променяет их? Руки Йенни слабо обвивают его талию, и Хан тает. Зачем он вообще притащил эту дурацкую палатку? Зачем предложил Айену жить вместе с ним? Подумаешь на лавочке спал. Подумаешь темноты боится. Джисон не должен был отклоняться от плана. Как там было? Втереться в доверие, но не привязываться. Втереться в доверие… Айен что-то бормочет во сне и утыкается носом в шею Джисона. Но не привязываться. Не привязываться… Хан осторожно освобождается из объятий младшего и выскальзывает из палатки. В лицо бьёт холодный ночной ветер с редкими каплями дождя. Дерьмовая погода для дерьмового человека. Джисон грустно усмехается. Он сам упросил Субина дать ему это задание так в чём же дело? Никто не подойдёт на роль крысы лучше него - милая внешность, не вызывающая подозрений и дурацкие шутки. Для всех он просто придурок, ищущий приключений на свою задницу. Кто примет его всерьёз? Одинокая слеза скатывается по щеке Джисона, смешиваясь с дождём. Кто примет его чувства всерьёз? Он хватается за грудь пытаясь сдержать подступающую истерику. Кто же Джисон на самом деле? На чьей он стороне? Он не может подставить Субина и не может подставить Айена. Джисон крыса, но кого он предаст в итоге? Трясущиеся ноги отводят его вглубь парка. Всхлипы уже не удаётся заглушить, но он всё равно старается, прикладывая руку ко рту. Нельзя разбудить Йенни, пусть лисёнок поспит. Колени подгибаются и Джисон разбивает их о твёрдый асфальт. Плевать. Дождь усиливается. Плевать. Джисон рыдает во весь голос, ненавидя каждую частичку своей гнилой души. Солнечные лучи неприятно бьют в глаза и Джисон прикрывает их рукой. Вернуться в палатку он не посмел – не заслуживает. Хан всю ночь провалялся на мокром асфальте, терзая себя непрекращающимися вопросами. Лёгкое прикосновение к волосам заставило его выпрямиться. — Почему ты спишь на асфальте? –спросил Айен, садясь на корточки. — Напился и уснул. Джисон морщится из-за сухости и боли в горле. Всё тело ломило, а голова была до неприятного тяжёлой. Не спите дети под дождём… — Но ты не пьёшь, хён, - недоумённо склоняет голову Айен. Это правда. Джисона уносит с одного глотка и смысл тогда пить? К тому же он может случайно проболтаться пока будет в нетрезвом состоянии. Кое-как поднявшись Джисон бредёт в палатку. Переодеться. Айен то уже весь при параде – в школу идёт в кои-то веки. По утрам обычно в парке никого нет и это хорошее время, чтобы сливать Субину всю информацию (Ники становится очень разговорчивым, когда выпьет). Но сегодня Джисон остаётся. Не хочет смотреть в глаза Субину. Он должен отчитаться о делах Миндже, но разве он может? Разве он может предавать свою новую семью? Не привязываться, чёрт! Кай лепит на его разбитые колени милые пластыри с пингвинятами и накрашенные ногти Джисона впиваются в ладонь. Противно. Как же ему от себя противно. — Поцелую и всё пройдёт! – улыбается Кай оставляя на ссадинах лёгкий поцелуй. «Поцелуй тогда моё сердце, чтобы не болело так сильно» - грустно думает Джисон, прикрывая глаза. К вечеру самочувствие совсем ухудшилось. — Выглядишь как труп! – радостно сообщает Бомгю, прижимая к себе скейт. Джисону тоже хочется покататься, но сил совсем нет. Да уж… Плакать под дождём оказывается не так круто, как в дорамах. Йенни трогает его лоб и обеспокоенно приволакивает все свитера из палатки. Дурак… а спать-то на чём будет? — У тебя температура. Нужно пропотеть хорошенько. А когда Чанбин приедет попрошу, чтобы отвёз тебя к Минхо. — Не хочу я ни к какому Минхо! И потеть тоже не хочу! – яростно отбивается Джисон. Айен замахивается, но Хан знает, что тот не ударит. А вот Бомгю бьёт. — Одевай сказал! – кричит он, тыча колючим свитером прямо в лицо. — Надевай, придурок, - исправляет Тэхён и ласково гладит Хана по волосам. – Сильно паршиво? Джисон сжимает губы и отрицательно качает головой избегая пристального взгляда розоволосого. И обязательно ему быть таким двойственным? Когда Тэхён ведёт себя как конченный псих крысой быть намного легче. Но что делать с таким Тэхёном - заботливым и беспокоившимся о членах банды? — Я в порядке, - врёт Джисон, но Кан уже закутывает его в свитер и обнимает со спины. Хан устало кладёт голову ему на плечо. «А ведь он может с лёгкостью перерезать мне горло.» — Бабочка, - хрипит он. – Ты знал, что твои сородичи могут кусаться? Айен нервно теребит браслет в виде цепи у себя на запястье. — Ну вот…Он уже бредит. «И ничего я не брежу. Бабочки и правда могут кусаться. Но живут они всего один день. И Тэхён долго тоже не проживёт.» — Бабочки только издалека красивые. Если рассматривать их вблизи, они уже не кажутся такими прекрасными. Джисон не замечает, как его подхватывают сильные руки и несут в машину. Не замечает, как волосы гладят длинные пальцы с множеством колец. Одно из них парное и у Джисона такое же. — Тэхён красив лишь издалека. Вблизи он дерьмо. Я всё-таки правильное ему прозвище выбрал. Правда ведь, Лисёнок? Ответа он не услышал, сдаваясь во власть сна. Когда Хан пришёл в себя первое что он увидел - красивое лицо мужчины, склонившегося над ним. Что за чёрт, он что в раю? — Очнулся? – мелодичным голосом спрашивает незнакомец, вытаскивая градусник из подмышки Джисона. Неловко как-то… Мужчина на секунду отворачивается от Хана, демонстрируя превосходный профиль и поворачивается уже со стаканом воды и какими-то таблетками в протянутой ладони. — Выпей, - мягко говорит он и Джисон вскипает. Ловушка! Его раскусили! Должно быть в бреду он случайно выдал себя и Чанбин приказал этому супергорячему плейбою отправить его на тот свет по тихой грусти. Хреновая из тебя крыса, Хан Джисон! — Да кто ты вообще такой? Пошёл нахуй! — Щас договоришься, милый – мурлычет мужчина, запихивая в рот Хана таблетки. Тот тупо моргает, послушно проглатывая любезно предложенное лекарство. Ну, по крайней мере Джисон надеялся, что это оно. — Вот так. Хороший мальчик, - удовлетворённо кивает мужчина. – Меня зовут Ли Минхо. Думаю, ты много слышал обо мне. — Ага…Я Хан Джисон, - отвечает он с горящими щеками. – Ты врач? Минхо посмеивается и отрицательно качает головой. — Нет, ветеринар. Джисон подумал, что его глаза из орбит полезут, так он вытаращился на мужчину. Ветеринар?! Конечно Джисон знал, что в их сфере жизни по врачам ходить опасно – слишком уж те любопытные, но ветеринар? — Не смотри так, бельчонок, - усмехается Минхо. – Родители настояли, чтобы я пошёл учится на врача, но в конце концов я понял, что лечить животных мне нравится больше. Да и не так уж сильно эти профессии отличаются на самом деле. Джисон понимающе кивнул и между ними воцарилось неловкое молчание. Парень чувствовал пристальный взгляд Минхо и щёки от этого почему-то горели сильней, а привычные вопросы внезапно покинули голову не давая поддержать разговор - из-за температуры, наверное. Веки Джисона тяжелеют, и он проваливается в сон. В какой-то момент он чувствует прикосновение влажных губ к своему лбу и снова ощущает себя маленьким и беззащитным. Детство… Во время болезни бабушка Джисона всегда проверяла температуру губами и лечила его малиновым вареньем. Вот бы вернуться в то время. — В палатке?! Громкие крики вытаскивают Джисона из сна. Он садится сонно морщась и потирая глаза. Белый халат Минхо виднеется из распахнутой двери ведущей в коридор. Он стоит лицом к нему и яростно отчитывает Чанбина. Айен виновато мнётся рядом. — Я всегда иду к тебе навстречу, Чанбин! Лечу твоих щенков даже в свои единственные выходные, а ты даже позаботиться о них не можешь! Что значит спят в палатке? Чтобы я больше не… Тут Минхо осекается и смотрит на Джисона. Его глаза тут же смягчаются. Он быстро подходит к нему и начинает успокаивающе гладить по волосам. «И почему всем так нравится трогать мои волосы?» — Мы разбудили тебя, Хани? Чанбин такой плохой хён заставляет спать бедных детей в палатке! Чанбин грозно скрещивает руки на груди. — Вообще-то это была его идея. — Детей?! – вскипает Айен. Минхо шикает на них, не переставая гладить волосы Джисона. Это действует на него успокаивающе, и он снова ложиться, прикрывая глаза. До его сознания доносятся лишь обрывки фраз. — Иди в машину Айен. Поспи. — А как же Джисон? — С ним всё будет в порядке, - заверяет мягкий голос Минхо и Джисон услышав его ластится к рукам старшего. — Айен поручился за него. — Меня не волнуют слова твоих щенков, Чанбини. Если ты говоришь, что ему можно доверять – я доверюсь. — Они сказали, что среди вас есть крыса. — Уверен, что они не знают, что ты работаешь на Миндже? — Я ни на кого не работаю. И уж точно не на Миндже. Просто помогаю нуждающимся за определённую плату. «Звучит так, будто он торгует своим телом» - сонно думает Джисон, недовольно замычав, когда пальцы Минхо перестали перебирать его волосы. — Если они узнают, что ты сливаешь информацию… — То что? Убьют? Пусть только попробуют. — Минхо… Субин будет пытать тебя и поверь – это не сравнится с пытками Миндже. — Не волнуйся, Чанбини, у меня припрятан пузырёк с ядом для таких случаев. Кажется, Джисон снова заснул, потому что в следующий момент подскакивает от мягкого голоса, зовущего его по имени. — Пора домой, Хани, - мурлычет Минхо. Домой? Глаза Джисона наполняются слезами. Где же его дом на самом деле? Минхо улавливает настроение парня и начинает что-то успокаивающе шептать, но Джисону становится только хуже. Он не хочет возвращаться в скейтпарк. Не хочет снова чувствовать себя предателем, смотря в глаза новым друзьям. Не хочет видеть Айена и понимать, что с ним будет, когда Джисон… Когда он… Хан громко всхлипывает, пока Минхо нежно гладит его по щекам. «Нет! Прекрати! Я плохой человек. Я не заслуживаю твоей жалости…» — Не волнуйся, в ту палатку я тебя не пущу, - говорит Минхо. – Тебе нужно хорошо отдохнуть в…Нормальной кровати. И желательно в тепле. Джисон продолжает молча всхлипывать, пересчитывая плитки на полу. У него нет на примете тёплых и спокойных мест для ночёвки. Минхо скидывает халат и под ним обнаруживается чёрная обтягивающая водолазка. Вот чёрт... Джисон снова вспыхивает, то ли от смущения, то ли от стыда за свой потрёпанный вид. — Я поговорил с Чанбином, так что сегодня ты спишь со мной. Джисон тупо моргнул. Через пару секунд до него дошло, что старший предлагает поехать к нему, а не… спать с ним. Минхо заметив сконфуженность парня тоже моргает и его кажется озаряет. — Что за грязные мысли Джисон-и, - смеётся тот и Джисон краснеет ещё больше. – Ты можешь остаться у меня пока тебе полностью не полегчает. И лучше тебе ничего у меня не воровать. — А как же Айен? Он боится спать один. Минхо немного задумывается, надевая пальто. — Тот мальчик с битой? Он поэтому её с собой носит? А ведь Айен и правда всегда таскает её с собой. Может поэтому и боится спать один потому что во сне он уязвим? —Н-наверное… — Он поживёт пока с Чанбином. А ты вставай давай уже. И не дожидаясь каких-либо действий со стороны Хана, подхватывает того на руки и относит в машину. Что ж... Иногда в жизни происходят моменты когда горячие мужчины носят тебя на руках. Но Хан думал, что это бывает только в дорамах да и то с девушками. "Всё из-за температуры" - успокаивает себя он. — Наблюёшь в моей крошке – заставлю языком всё вылизать, - миленько улыбается Минхо, заботливо пристёгивая парня. — Что именно? – не удерживается Джисон и тут же жалеет об этом. Ему не хочется, чтобы и Минхо считать его шутом, но тот довольно ухмыляется с дьявольским блеском в глазах. — Нарываешься, милый. И Джисон замолкает. Но вновь появившиеся вопросы не дают покоя, и он тихо спрашивает: — Не боишься, что Субин всё узнает? Игривость Минхо вмиг испаряется и он заметно напрягается не сводя глаз с дороги. — Так ты не спал. Джисон не отвечает. Вместо этого он печально рассматривает изящный профиль старшего. Будь Хан хорошей крысой и преданным псом, уже думал бы как доложет обо всём Субину. Но делать этого не хотелось. — Боюсь, - отвечает через некоторое время Минхо. – Каждый чёртов раз, когда приходит кто-то из его шайки, я боюсь, что этот день станет для меня последним. Джисон поджимает губы. Он понимает. Порой ему кажется, что Миндже уже обо всём догадался и просто ждёт подходящего момента, чтобы спустить Тэхёна с цепи. Но боится он в те моменты не за себя. За Айена. «Дурак! Почему именно ты за меня поручился?» И может всё дело в том, что он наконец встретил человека, который оказался в похожей ситуации и может разделить его чувства, а может из-за этой чёртовой улыбки и блестящих глаз – но Джисон больше не чувствует себя таким растерянным. — Я защищу тебя, Минхо-хён. – уверенно обещает Джисон и ему самому смешно становится от того как глупо это звучит. Кого он может защитить если сам еле на ногах держится. Минхо усмехается, и Хан окончательно убеждается в том, как сильно он влип. — Я запомнил, Хани. Теперь придётся тебе защищать меня до последнего вздоха. Джисон счастливо улыбается. Он наконец выбрал на чьей стороне ему быть. *** Хёнджину понравилось встречать рассвет. И вовсе не потому, что его голова покоилась на прекрасных худощавых бёдрах Сынмина. Вовсе не потому, что они проговорили всю ночь о всякой ерунде, наблюдая за рутиной остальных ребят. Вовсе не потому, что Сынмин так заботливо растирал озябшие руки Хёнджина. Вовсе не поэтому. Но домой идти не хотелось. Ещё чуть-чуть. Ему хотелось посидеть так ещё чуть-чуть. Но Сынмин поднялся, грубо спихнув Хёнджина на землю и пробормотал что-то о университете. Вот же зануда. Конечно их чрезмерная тактильность была обусловлена тем, чтобы заставить Миндже ревновать. Они несколько дней не отлипали друг от друга, вызывая любопытные взгляды ребят, но сейчас все разбрелись по домам, и они остались в парке совсем одни. Не было даже Айена – его временно приютил Чанбин, пока Джисон не вернётся. А самого Джисона временно приютил Минхо. Хёнджин усмехается. Знает он это ваше «временно». Проходили уже. Сынмин обернулся на него и недовольно зыркнул, когда увидел, что тот всё ещё валяется на земле. Выглядел он при этом таким до смешного растрёпанным и сонным, что Хёнджин не удержался от улыбки. «Щеночек.» —Я уже говорил, что меня раздражает эта твоя улыбка? – риторически спрашивает Сынмин и Хёнджин улыбается ещё сильней. — А есть во мне что-то, что тебя не раздражает? — Нет. Ты даже молчишь раздражающе, - отзывается Ким и протягивает Хвану руку, просто чтобы удостовериться что тот не запутается в своих ногах. Он это умеет. Хёнджин с благодарностью её принимает и тяжело встаёт. Все синяки и порезы практически зажили и не болели, но забота Сынмина была приятной. Разумеется, тот делал это из-за чувства вины, Хёнджин и не надеялся на большее. Они молча идут по просыпающемуся городу. У Сынмина руки в карманах и жвачка во рту; у Хёнджина короткий топ и проколотый пупок. Сексуально. Ким провожает до самой двери, объясняя это небезопасностью и «мало ли вдруг гопники нападут». Хёнджин смеётся и напоминает ему, что тот и сам гопник, но в груди разливается тепло. Хван и сам удивляется как много этого тепла стало в последнее время. Так непривычно и так хорошо…Сынмин надувает пузырь и шлепает Хёнджина по руке, когда тот хочет его лопнуть. — Увидимся в универе, - шепчет Хёнджин на прощание, но не двигается с места. Сынмин кивает. Но не двигается с места. Они смотрят друг на друга и не понимают почему им так хочется, чтобы время остановилось. Но в некоторых домах уже зажигается свет и Сынмин машет на прощание. Хёнджин проскальзывает в дом и даже не задевает ни один косяк по дороге в комнату. День определённо будет хорошим. Он ласково треплет спящего в его кровати Ликса по волосам и забирает свою подушку из его объятий. Блондин недовольно мычит и обхватывает уже талию Хёнджина, согревая того своим теплом. Через час Хёнджину надо вставать и собираться в универ, и чтобы не выглядеть опухшим он старается не засыпать, но равномерное дыхание и тепло Ликса убаюкивает и сон всё-таки захватывает его. Ему снится Сынмин и жвачка. — Хёнджин! Феликс! Если вы сейчас же не сядете в эту чёртову машину… Ой-ей, Бан Чан ругается и это плохо, а всё из-за Хёнджина, который безбожно проспал. Но Феликс хороший друг, который прикрыл его и притворился будто они всю ночь смотрели дорамы и оба не выспались, чтобы Хван не выглядел таким подозрительным. — С тебя курочка, - грозно пробасил Ликс, смотря исподлобья. Ему не нравилось расстраивать Чана —Замётано! – отозвался Хёнджин напяливая свитер Сынмина. —Считаю до трёх! – объявляет Бан Чан терпение которого подходит к логическому концу. – Раз! — Два! – подхватывает Ханна. И парни, толкаясь и смеясь выбегают из дома. Бан Чан обещает расселить их и забрать Феликса в свою комнату, чтобы те больше не нарушали свой сон. Хван как-то «случайно» оговорился что Чан спит без одежды и хитро пихает блондина в бок замечая, как тот краснеет. С тех пор как Хёнджин попросил Ликса прикрыть его перед Чаном, блондин вернулся к себе в квартиру только один раз. И то все очень расстроились из-за этого. Особенно Ханна – ей очень нравилась стряпня Ликса. Хёнджин тогда не мог заснуть и выйдя на кухню за стаканом воды увидел Бан Чана. Тот сидел низко склонив голову размышляя о чём-то важном. Заметив Хёнджина, он всматривался в него пару минут и спросил: — Как насчёт соседа по комнате? Глаза Хёнджина ответили за него и Чан, не заботясь о том, что уже поздно и Ликс в этот час вероятно уже спит, завёл свою машину и поехал за ним. Вернулись они через полтора часа уже с вещами парня. Феликс никогда не сиял так ярко, как в ту ночь. У их хёна действительно было большое сердце. И терпение, вот-вот готовое лопнуть. В универе все провожают Хёнджина любопытными взглядами, а некоторые даже не стесняются тыкать пальцем. Это из-за свитера Сынмина или опухших глаз? Хёнджин задаёт этот вопрос вслух, и Феликс громко смеясь, берёт его под руку. — Говорил же ваши отношения будут сенсацией! — Нет у нас никаких отношений, - смущенно улыбается Хёнджин и сам себе удивляется. С каких это пор он ведёт себя как влюблённая школьница? Зайдя в кабинет, хитрую улыбку Феликса он замечает прежде чем бутылочку сока на своей парте. Хёнджин цокает и закатывает глаза, чтобы блондин перестал так глупо хихикать, украдкой читая прикреплённую записку. Сынмин просит не приходить сегодня в скейтпарк и хорошенько выспаться вместо этого. «Ебанный Ким Сынмин» - улыбается Хёнджин. Он определённо проигрывает в бою «кто засмущает быстрее», слишком уж падок перед ухаживаниями. Но в скейтпарк всё равно придёт, и они оба знают об этом. И Хёнджин никогда себе не признается, что делает это ради того, чтобы Ким снова проводил его до дома. — Скучали, сучки? – громко вопит Джисон появляясь в скейтпарке. На нём тут же виснет Айен, и, если судить по удивлённому лицу Сынмина – для лисёнка такое поведение было несвойственным. Джисон радостно смеётся и слегка похлопывает его по спине одной рукой, пока другой отвечает всем на рукопожатие. Он косится в сторону Хёнджина с Сынмином и шокировано распахивает глаза. Не смотря на то, что Миндже в парке не было, сидели парни, прижавшись друг к другу. Ничего такого в целом, но не для Джисона. — Вы! – Джисон неверяще подходил к ним ближе, тыча при этом пальцем. – Свитер Сынмина! Хёнджин! Почему на тебе свитер Сынмина? И не говори, что это не так, я помню он носил его! Когда вы начали встречаться? Вот так пропади на пару дней! Что ещё я пропустил? Хёнджин громко смеётся и стискивает Сынмина в объятиях, не отрицая, но и не подтверждая слова парня. — Мы не встречаемся, - отрезал Ким, но Хан его не слушает и обращается к самому адекватному человеку в их дуэте – К Хёнджину. — Расскажи мне все новости, сучка! Серьёзно. Я должен знать всё. Хёнджин с Бомгю громко засмеялись, а Сынмин с Сону дружно закатили глаза. — А чё вас так мало? – спросил Джисон, когда ребята закончили делиться новостями. Айен показывал ему новые трюки на скейте, отработанные во время отсутсвия старшего. Сону обиженно сопел в сторонке, он снова упал, а Бомгю и Кай не упустили шанса посмеяться над ним. Хёнджин положил голову на плечо Сынмина и практически спал. — Не знаю, - отозвался Бомгю, прекратив смеяться. – Джун сегодня не приходил. Тэхён тоже. — И Миндже, - тихо добавил Сынмин, на что Хёнджин недовольно поджал губы. Ну и хорошо, что этого недогангстера не было. Без него и Тэхёна намного спокойней. — Ники писал мне утром, - нехотя пробурчал Сону. Всё ещё обижался. – Сказал, что Тэхён хочет посоветоваться кое о чём. Только интересно почему он пошел за этим к Ники, а не к Миндже? Это не похоже на Тэхёна. Хёнджин вопросительно посмотрел на Сынмина, но тот слегка пожал плечами. — Он сказал Ники, что сегодня прольётся чья-то кровь, - продолжил Сону Типичный Тэхён. — Ты побледнел, Джи, - с беспокойством сказал Кай, мягко проведя кончиками пальцев по лицу Джисона. – Всё в порядке? Тот встрепенулся и прижал ладони к щекам. — Д-да я… Да! В порядке! В полном хе-хе…Просто, - он замялся. – От болезни не отошёл. Айен прекратил выпендриваться и уселся на свой скейт, не сводя с Джисона обеспокоенных глаз. — Минхо будет в бешенстве если узнает, что я опять спал в палатке, - посмеивается Хан, в то время как Айен нервно крутит цепь у себя на запястье. — Прости, - выдыхает он. – Это всё из-за меня. Если бы я не сбежал из дома, тебе не пришлось бы рисковать своим здоровьем. Голос парня предательски срывается и Джисон стискивает его в объятиях. — Ну чего ты расстроился, Лисёнок? Я вовсе тебя не обвиняю. И заболел я не из-за того, что спал в палатке, а потому что гулял под дождём. Джисон не переставая гладил плачущего Айена по спине, болтая что-то глупое и успокаивающее. Нос Хёнджина подозрительно защипал и парню пришлось пару раз поморгать, прогоняя нахлынувшие чувства. Сынмин заметив это, ободряюще сжал его ладонь. Хёнджину захотелось плакать ещё сильней. Он давно уже устыдился того, как плохо думал о ребятах раньше. Но это и не удивительно – сложно думать хорошо о людях, избивающих тебя толпой. Просто в какой-то момент они открылись Хёнджину совсем, с другой стороны. Он увидел какими заботливыми и участливыми они были по отношению друг к другу. У них были травмированные души, но чуткие сердца и Хёнджин завидовал. Завидовал лёгкости, с которой они вручали их друг другу. Сам он не мог – боялся. Даже Бан Чану не мог полностью открыться. Хёнджин не хочет говорить о своих проблемах. Страшно. Они договорились не уходить домой, пока не вернётся кто-то из потеряшек и устроились возле костра, убивая время различными историями. Кай перечислил имена всех своих игрушек и рассказал, как они у него появились. Его любимчиком оказался пингинёнок, которого подарил Сынмин, а остальных он просто нашёл на мусорке. Джисон скривился. — Бля чувак, а сразу не мог сказать об этом? Я с ними в обнимку спал! А вдруг они с клопами? — Что значит «вдруг»? – серьёзно спросил Бомгю и они с Каем дружно заржали. Сону смерил их презрительным взглядом. — Клопы — это серьёзно, придурки. Знаете, как больно они кусаются? — Так вот, что это за красные точки у тебя на теле, - подполз к нему Бомгю. – А я думал это Ники тебе засосов понаставил. Хёнджин прыснул. — Засосы не так выглядят, мелочь. —Откуда знаешь? Сынмин показал? – вклинился Джисон прищурившись. Сынмин беззлобно шлёпнул того по руке. Никто и слова не сказал про Миндже и Хёнджину это понравилось. Похоже все здесь не были в восторге от отношений этих двоих. Неудивительно. И как они вообще умудрились сойтись? — Расскажи о себе, Хёнджин, - попросил Айен. – Мы практически ничего о тебе не знаем и это как-то грустно. Хёнджин замялся. Говорить о себе он не любил, да и прошлым не особо гордился. Поэтому он не рассказывает ребятам о том кем он был, а рассказывает о том кем хочет стать. Когда Хёнджин замолкает наступает пронзительная тишина. Он думает, что все заснули, но Айен тихо-тихо произносит, будто боясь: — А ты Сынмин? Мы о тебе тоже почти ничего не знаем. Хёнджин чувствует, как напрягается Сынмин. — Что вы хотите узнать? У меня идеальная жизнь богатого мальчика. Любящие родители, которых я почти не вижу. Прекрасное будущее юриста, которого я не хочу. Замечательные отношения, в которых я…счастлив. Снова наступает тишина. На этот раз немного виноватая. Хёнджин утыкается носом в шею Сынмина и легонько целует его. Фу, что за телячьи нежности? Зачем он делает это, когда Миндже нет рядом? — Почему не уйдешь от него? – спрашивает Сону. – Он всем говорит, что ему скучно с тобой. — Много ты понимаешь, - бурчит Сынмин. – В отношениях всегда бывают тяжелые времена. Я верну его любовь. Кроме неё у меня ничего нет. Хёнджин убеждает себя, что его это нисколько не задело. Он не может строить иллюзий и думать, что является кем-то большим для Кима. Нет, конечно нет. И всё же ладонь невольно сжимается в кулак и Хёнджин отстраняется. — Даа, - тянет Айен задумчиво. – Мы с тобой оба зависимы. Я от наркотиков, а ты от любви. — Ничего я не зависим. – отрицает Сынмин и похоже сам себе не верит. Уже совсем рассвело, а парней всё не было. Глупо было продолжать их ждать, но никто не спешил расходиться. Хёнджин полулежал на траве опершись на локти и наблюдал за светлеющим небом. Сынмин лежал на его ногах обняв себя руками и кажется спал. Хван мельком посмотрел время на его наручных часах. Пол шестого. Через полчаса проснётся Бан Чан и лучше Хёнджину вернуться к этому времени. Но будить Сынмина не хотелось. — А хотите сказку расскажу? - спросил вдруг Бомгю, использовавший Кая вместо подушки. – Она поучительная. Наверное… Я сам её придумал только что. Сону фыркнул и отвернулся. — Я сплю. Хёнджин коротко хихикнул и кивнул парню, чтобы начал. Тот кивнул в ответ и шлёпнул спящего Кая по лицу. — Проснись, кокосина, я тебе сказку расскажу! Айен ты тоже проснись, и Джисона толкни. Судя по возмущённому стону последнего Айен и правда его толкнул. — Чего тебе, Йена? — Бомгю хочет сказку рассказать, - сонно пробормотал Айен и снова заснул. Джисон сел, потирая затёкшую руку. — Сказку надо перед сном рассказывать. Детям! Чтобы те заснули. Бомгю нетерпеливо махнул рукой и снова шлёпнул Кая. — Ну вот расскажу сказку и поспишь. — Я и так спал, - недовольно надул щёки Джисон. Бомгю сел в позу лотоса, наконец оставив Кая в покое и загадочно всех осмотрел. — Эта сказка, основанная на реальных событиях. Она про любовь, потому что я недавно понял, что влюбился, и всё кажется мне таким романтичным сейчас. Мои чувства отвергли, но у сказки конец хороший. Хоть где-то же он не должен быть плохим, правда? Хёнджин устроился поудобнее, слегка поёрзав на траве за что получил лёгкий шлепок по ноге от Сынмина. Проснулся кажется. — Эта сказка о человеке, живущим в городе, где всегда светило солнце и цвели цветы. Он обожал смотреть на небо и рисовать красивые пейзажи. Однажды он ослеп. — Мне не нравится эта сказка! – капризно захныкал Кай. — Тшш, - шикнул на него Джисон. – Он же сказал, что конец будет хорошим. Что там дальше было-то? — Ну так вот, - Бомгю придвинулся ближе. – В другом городе где всегда была ночь, и музыка играла на каждом шагу, жил человек, любивший считать звёзды и писать песни. Однажды он оглох. Бомгю замолчал то ли выдерживая интригу, то ли собираясь с мыслями. Джисон весь искрил от нетерпения, однако парня не торопил. Когда Бомгю продолжил голос у него был тихим и надломленным. — Однажды в городе где день сменялся ночью, а цветы цвели только весной, встретились два человека. Один из них был слепым и попросил глухого описать всё, что он видел. Глухой понял его и рассказал, пока слепой переносил услышанное на мольберт… — Это отстойно, - перебил Сону. – Как глухой его понял, если ни черта не услышал. Сынмин глубоко вздохнул и потянулся. — Есть такая штука в современном мире, называется – слуховой аппарат. А ещё есть язык жестов. Сону снова фыркнул. — Как душно, Сынмин. — Ну так выйди подыши тогда, хватит бухтеть, - нетерпеливо затараторил Джисон, не сводя глаз с Бомгю. – Ну так что дальше было? Свадьба? Умерли в один день? Мне нужны подробности! — Ещё попроси, чтобы объяснил в чём смысл, - саркастично протянул Сону. Хёнджин молча слушал их перебранку, проводя параллели с героями из сказки. Он любил рисовать и упоминал сегодня об этом, а вот насчёт Сынмина… Интересно он любит петь? — Эй, Сынмо, - вполголоса спросил Хёнджин, чтобы остальные не услышали. – Кем ты хотел стать в детстве? — Рэпером, - ответил тот слегка задумавшись. Хёнджин округлил глаза. Совпадение? — Не ищи смысла в этой сказке, - продолжил Ким, заметив воодушевление парня. – Её же Бомгю придумал. Он даже в собственной жизни смысла найти не может. Сердце Хёнджина снова неприятно кольнуло. Ему завуалировано сказали, что мир не крутится вокруг него. И видимо продинамили. Хёнджин фыркнул – он и не признавался. Было бы в чём! Бомгю между тем пояснял: — Смысл в том, что они оба потеряли самое важное что, было в их жизни и сбежали из места напоминающее о их потере. Начали всё заново и обрели счастье друг с другом. — Грустно, - отозвался Кай потеряно. — Отвратительно, - прокомментировал Сону. – Ты стал таким сентиментальным, аж тошнит. Любовь точно меняет людей не в лучшую сторону. И Бомгю заплакал. Это было так неожиданно и так непохоже на того Бомгю которого знают ребята – шумного, раздражающего и создающего всем настроение, что все не сразу поняли, что именно происходит. Они просто смотрели на сотрясающегося в рыданиях парня, чьи руки закрывали глаза будто бы смогут остановить непрошенные слёзы. Вручать сердце тому, кому оно не нужно - ужасно больно. — Кому признался-то хоть? – участливо поинтересовался Джисон, первым приходя в себя. — Тэхёну… — Ебать ты лох. Нашёл по кому течь. Бомгю посмеялся сквозь слёзы, отталкивая переживающего Кая. Ему не нужны ничьи сожаления. Ему нужен розоволосый идиот с большими оленьими глазами, и для Бомгю это не просто подростковая влюблённость. Для него это нечто большее и пусть признание и было ошибкой, он не жалеет. Бомгю возможно справится со своими чувствами в будущем, ну а пока будет медленно умирать по Тэхёну. Сынмин напоминает Хёнджину о универе и тот смотрит на время. Пять пятьдесят три. Через семь минут проснётся Бан Чан и Хёнджин соврёт что ходил на пробежку. Поверит ли ему Чан или нет уже другой вопрос. — Так странно, что Миндже не пришёл, - пробормотал проснувшийся Айен. – Он раньше ни одного дня не пропускал. — Ребята… - Джисон взволнованно взъерошил волосы. – Раз уж мы все тут так разоткровенничались я хочу вам кое в чём, признаться. Думаю, это было бы нечестно с моей стороны, умолчать об этом. Пожалуйста пообещайте не ненавидеть меня после этого… — Не томи, - толкнул его Айен. Джисон открыл уже рот, чтобы ответить, но его перебил топот чьих-то ног. Кто-то бежал к ним, и все испуганно повернулись на звук. Айен поднял свою биту, готовый защищаться, а Сынмин достал кастет из кармана, но это был Ники. Он добежал до них и сложился пополам, силясь перевести дыхание. Его волосы были растрепаны, а кожа такой бледной, что он напоминал вампира. — Тэхён, - дрожащим голосом выдал он, выпрямляясь. Его белая рубашка была вся покрыта кровью. «Точно вампир» - подумал Хёнджин. — Тэхён он… Он мёртв.