Когда мир разрушился

Я вскинул ружье в ее сторону, пока она осознавала, что прямо перед ней стоял лакомый кусок для утоления ее жажды, но выстрел означал приход на звук других полумертвых. Крикнуть напарнику я тоже не мог, поэтому просто ждал, когда несчастная нападет, тихо отступая назад. Пищание мягкой игрушки под ногой привело женщину в чувство, заставив задергаться, вслушиваясь, а затем броситься в мою сторону. — Да чтоб тебя, — произнес подлетевший сзади Джефф, накинув на шею полумертвой длинное махровое полотенце, скручивая сзади в удушающем захвате. От нехватки воздуха женщина начала дергаться, вытягивая ко мне кровавые руки в множественных синяках и порезах. — Давай же, — простонал напарник, еще крепче стягивая полотенце на шее нападавшей. Его лицо раскраснелось от усилий, которые он прикладывал к бесшумному убийству, до тех пор, пока не послышался мерзкий хруст, а женщина не рухнула на пол. — Я уж думал, не откинется, — громко воскликнул Джефф, отпуская ткань из рук и вытирая тыльной стороной лоб, — должен будешь, — он растянулся в одной из своих обольстительных улыбочек, на что я кивнул, и направился в ту комнату, из которой пришла полумертвая. Меня подтрясывало от возможных неприятных находок там — не считая подвала, это была последняя не проверенная комната. Я надеялся не встретить там мертвого маленького хозяина дома. Но, на мое счастье, спальня оказалась пустой. — Останемся тут? — спросил Джефф позади меня. Я кивнул. — Нужно чтобы те ребята разошлись по своим делам, и мы спокойно дошли до дома. Но на улице уже стемнело, что не на руку нам, а выстрел привлечет других полумертвых. У меня не так много патронов, чтобы отбиваться. — Почему ты их так называешь? Это же зомбаки, — Джефф плюхнулся на просторную кровать и потянулся. — Мы же не в сериале каком-то… — я сел на кровать рядом с длинными ногами напарника, — к тому же они во многом отличаются от тех. — Чем? — Джефф выгнул спину, отчего та хрустнула пару раз, отчего меня передернуло. — Они плохо видят днем и ориентируются только на шум и запах. К тому же в фильмах — если тебя поцарапают — ты зомби, а тут это не всегда срабатывает. — Да, да, да… — подытожил парень, — все дело в слюне зомбака. — Я голоден, мы можем что-нибудь поесть? — Джефф сел с улыбкой на кровати, затем дополнил, — пока ты тут хотел накормить тетушку Сьюзи, я раздобыл нам газовую плитку, и, кажется, я видел бутыли с водой в углу кухни, — парень поднялся, направляясь к выходу, но я успел схватить его за рукав. — Спасибо, что спас меня. Джефф растерянно улыбнулся и потянул меня за собой на кухню. Там и правда была плитка, но вот только запальник был сломан. А среди больших бутылей только одна плотно закрытая и не зазеленевшая. Срезав силиконовую крышку ножом, я проверил воду на посторонние запахи, затем немного наклонив ее, принялся жадно пить чистую воду. — Дай мне тоже, — Джефф сел рядом, пихнув плечом, отчего пара капель стекала с моего подбородка. — Несносный, — пробубнил я, пуская его к воде, сам же принялся искать подобие газовой горелки в ящиках. — Боги, это самая вкусная вода, которую я пил когда-либо, — Джефф тяжело дышал вдоволь напившись. — Нам нужно забрать ее с собой. У нас не очень чистая вода дома. Ищи пластиковые бутылки, — я встал на стул, принявшись искать на верхних полках и, удача, старенькая насадка на газовый баллон лежала в самом углу. Табуретка подо мной начала качаться, и я тут же спрыгнул с нее. Не хочу повторения как с антресолью. — Нашел, — счастливый напарник вернулся, таща в руках пустую канистру из-под воды. Взяв с мойки воронку, Джефф занялся переливанием воды, пока я проверял работоспособность горелки. С тихим шипением та сначала выпустила газ, затем, вспыхнув, зажглась, выпуская голубую струю огня. Напарник налил в металлическую миску воды, а я поставил ее на плиту, направив пламя горелки на одну из стенок емкости. Вода быстро вскипела. Разорвав упаковку лапши, я высыпал в воду приправу, а затем отправил в нее сухой брикет. В душе я радовался тому спокойствию, которое ощущал сейчас. Осмотрев обветшалую кухню, представил, как тут собиралась семья, проводя вместе завтраки и ужины. Как они обсуждали предстоящий день или успехи. Я всегда мечтал о таком. Отец рано ушел от нас, оставив маму тянуть двоих детей на себе, но, если уж быть честными, она почти не занималась нами. Крими стала для меня настоящим опекуном, лишая себя детства. До сих пор вспоминаю, как она вставала вместе с уходом мамы на работу, готовила мне блинчики и пела песни со мной перед школой или разучивала стихи. Или как мазала мои синяки и ушибы, ласково воркуя и дуя на раны. Она стала для меня самым близким человеком. — Вкусно пахнет, — Джефф опустился на пол, садясь передо мной и заглядывая в миску, пока я помешивал лапшу найденными палочками. — Тебя зовут Баркод, — внезапно самодовольно произнес он, отчего я замер и взглянул на него. — Откуда… — Бирка на твоем рюкзаке — Баркод Тиннасит. Я угадал? — Джефф провел пятерней по волосам, убирая их с лица, а я засмотрелся на крошечный шрам на его подбородке. — Да, ты угадал. Готово, идем наверх, тут может быть опасно. Напарник проследовал вперед, я же, осторожно неся в прихватках горячую миску, шел за ним. Расположившись на полу в спальной, мы принялись за трапезу. — Когда ты сказал о воде в доме, ты произнес «У нас»… — начал Джефф, жуя чуть острую пряную лапшу, — ты живешь не один? Я кивнул: — С сестрой. Она осталась дома одна, поэтому я спешил вернуться, — надеюсь с ней все хорошо, и она сможет позаботиться о себе. — Симпатичная? — Джефф ухмыльнулся, но когда я убийственно посмотрел на него — поднял руки, сдаваясь. — А у меня никого не осталось. Мамы не стало еще до эпидемии, а отец… — Джефф покружил остатки разваренной лапши в бульоне, — кто знает, куда он мог уйти. — Почему он не взял тебя с собой? — «Ты непутевый сын» — примерно такими были его слова в последний день. Он отправил меня учиться в элитную школу, чтобы я мешался ему под ногами, пока он на гражданке искал себе новую любовь, или не позорил его честь, пока он был занят на военном полигоне, обучая молодую кровь, — Джефф бросил палочки в миску, закрывая лицо. Я не был удивлен его рассказом — он часто писал мне об отце: «Привет, надеюсь, твой брат цел. Велик немного помялся, я попросил папу починить, но он сказал, что купит новый, а этот выкинул…» «Привет, Крими. Надеюсь у вас все хорошо, хочу сразу предупредить — я не смогу так часто писать — папа отправляет меня в военный лагерь, отвечу, когда вернусь. Надеюсь найти там новых друзей». «Хай, я вернулся. Ты знала, что в военном лагере за непослушании ставят в угол на горох в пустой темной комнате? Я уверен, что слышал там крыс…» «Прости, что долго не отвечал — отец наказал меня за плохие оценки, и я не мог нормально взять в пальцы ручку — они до сих под немного болят от ударов, но я справлюсь, как ты мне и говорила. Как твои дела?» — Прости, больная тема просто, — Джефф вытер глаза и вновь взял в руки палочки, но я накрыл их ладонью. — Ты не виноват в том, что не оправдал чужие ожидания, — неужели я мог сказать это ему в лицо, — ты не должен жить чужую жизнь и потакать желаниям и прихотям других людей. У тебя свой путь. Джефф смотрел на меня, не моргая, внимая каждому слову. Затем облегченно улыбнулся. — Доедай, я наелся, — поднявшись, я осмотрел комнату в поисках чего-то, что на всякий случай заблокирует дверь от непрошеных гостей. — Спать будем по очереди, я сплю первый, затем меняемся, — пододвигая прикроватную тумбу к двери, объяснял я, пока Джефф с причмокиванием доедал скромный ужин. Тумбочка аккурат вписалась под металлическую ручку двери, к тому же чтобы отодвинуть ее с места потребуется попыхтеть, что я точно услышу сквозь сон. — Доброй ночи, — произнес я, рухнув в мягкость кровати. Но заснуть мне так и не удалось. Напарник со стуком поставил миску на зеркальный столик, с шорохом снял верхнюю одежду, с тяжелым выдохом опустился на стул в углу, начал покачиваться на нем, посвистывая под нос. «Несносный» — подумал я, когда услышал тихое сопение с его стороны. Поднявшись, чтобы укутать его пледом с кровати, я на миг замер, всматриваясь в черты человека, к которому так привязался за долгое общение через письма. В глубине души, я по-настоящему радовался, что он жив, и с ним все хорошо, потому что последние три года я только и делал, что ждал ответ на нескончаемый поток писем, который отправил ему на его последнее сообщение: «Прости, мы не можем больше общаться. Мой отец женится, и мы уезжаем за границу. Спасибо за все, что ты сделала для меня…»