***
Прошëл первый час кино. Гонка должна была вот-вот начаться, а в голове обоих парней уже было: "Кто выиграет гонку?". Звук двигателей, напряжëнные зрители с гонщиками и... Стук в дверь. Пятифанов матернулся, недовольно останавливая запись на магнитофоне, и встал на ноги. Антон удивлëнно посмотрел на него. – Кто это мог придти? – он уже и сам вставал с места, заодно собираясь отнести опустошëнные кружки вниз, на кухню. – Да по-любому Бяша. Никогда не предупреждает, что припрëтся, – хулиган немного закатил глаза, уже выходя с комнаты. Вот уж он, лучший друг. На таком напряжëнном моменте от просмотра прервал. Петров вслед за Пятифановым зашагал вниз, только в коридоре уже разминулся с ним по разные стороны: первый пошëл на кухню с чашками, второй в прихожую. Заглянув в глазок и убедивившись в своих догадках, он распахнул дверь. Бяша стоял с довольной лыбой и пакетом в левой руке, когда как в правой у него уже красовалась жëлтенькая банка с сидром. – А я к тебе с презентом, на. – Ну ты ооочень вовремя, – Рома не сдержал улыбки и пропустил друга в коридор, закрывая за ним дверь на щеколду. На кухне послышался плеск воды из-под крана. Бурят уже снимал второй ботинок и резко поднял голову, с каким-то замешательством смотря на Пятифанова. А тот ухмыльнулся и, когда вода стихла, крикнул: – Тох, найдëшь на кухне стакан? – А зачем стакан? – Петров вышел с кухни, завидев Бяшу в последний момент. Тот смотрел сначала на Рому, потом на Антона, потом снова на Рому. Тогда уже последний, создавая важный вид, прокашлялся: – Мы фильм смотрим. Ты ж мне принëс на днях кассеты. – Ага, конечно, фильмы они..– Бяшу тут же заткнули, иначе бы он сразу проговорился о том, о чëм не надо. Антон ещë ничего не знал об их разговоре. –..Тебе стакан, Тошик. Будем учить тебя сидр пить. Бурят что-то пробурчал себе под нос, он ужасно не любил, когда его перебивают. Однако разувшись и сняв верхнюю одежду, он вручил пакет с напитками Антону. – Давно не виделись, браток, – глаза как-то по-хитрому сверкнули, а немного беззубая улыбка снова засветилась на лице. – И тебе привет, – последовала немного неловкая улыбка в ответ, но затем Петров на секунду состроил недовольное лицо, глянув на Рому, – а кто сказал, что я буду пить? – Я сказал. Отказы не принимаются, – хулиган ответил ему с усмешкой, на что прилежный ученик вздохнул и ушëл вместе с пакетом на кухню. С положенного на пол пакета выглядывали четыре 0,5-шки сидра. Нетрудно было догадаться, что каждый должен был выпить по две банки, но, учитывая Ромины выкидоны, пить Антону всë-таки придëтся, отбирая у кого-то часть "заветного пойла". Пока Петров копошился в поиске стакана себе (пытаясь выбрать из найденных, пожалуй, самый маленький), парни на пониженных тонах завели диалог между собой. – Будешь с нами фильм смотреть? – Пятифанов сложил руки на груди, зевнув в тыльную сторону ладони. – А зря я что ли тащился, на. Только давайте при мне тут без... – Бяша пытался найти подходящее слово, чтобы и друга не оскорбить, и высказать, что он имеет в виду. Но Ромка сразу всë понял и только фыркнул. – Ты меня видимо тоже за кого-то другого принимаешь, – Рома раздражëнно прищурился, но сбавил обороты, когда услышал возвращающегося к ним Антона. – Ну что, пошли?***
Фильм был просмотрен чуть больше, чем на две трети, когда компания вскрыла последние банки с алкоголем. Оба парня остались внизу на подушках, а Бяша расположился на кровати Ромы, отхватив себе самый удобный обзор. Ну и сидели они теперь чуть поодаль, чтобы не вызывать лишних "подозрений". Стакан Антона, на удивление, уже пустовал. Парень ожидал гораздо более мерзкого вкуса от алкоголя, что, например, давал ему пробовать отец. А тут были неожиданно приятные нотки яблок с малозаметным послевкусием спирта. Такой напиток его вполне устроил, и даже на предложения подлить ему ещë он не стал отказываться. Другое дело, что тело как-то начало по-особенному согреваться, а мысли и веки постепенно расслабляться. Под воздействием алкоголя, оказывается, было ещë приятнее смотреть фильм. Все взоры были направлены в монитор телевизора, но Бяша решил резко подняться с кровати на пол, с мычанием вытягиваясь в струнку. Рома снова остановил запись. – Я отлить отойду. Без меня не смотрите, на. – Бурят прошмыгнул через приоткрытую дверь, заставляя ждать лишние несколько минут. – Ну чего, как сидр? Понравился? – Пятифанов зевнул, поближе садясь к Антону и более внимательно смотря за его эмоциями. На самом деле, до чëртиков хотелось увидеть пьяного Тошку. Понятно, что сейчас доза была слишком маленькой для этого, но любопытство съедало. – Да так.. неплохо вроде, – Антон улыбнулся одними уголками губ, поглядывая на стакан с ещë оставшейся жидкостью. – Я думал вы что-то гораздо противное и горькое пьëте. – Слишком стереотипно мыслишь, – Рома фыркнул, но и сам улыбнулся. – А ты будто нет, – слегка опьяневший мозг не хотел выдавать интересного ответа. Но потом Петров резко перевëл внимание на обëртку, к которой уже потянулся, дабы съесть остатки сладкого, – Ром, ты же ещë шоколадку даже не пробовал. А я уже почти всë съел, – он смущëнно буркнул, даже не успев заметить, как заточил целую плитку. – Для тебя ведь и купил, – Пятифанов усмехнулся, а потом посмотрел на последний кусочек шоколада. Ему сразу же пришла, в такую же немного хмельную голову, идея. – А давай пополам? – Уверен? Можешь целый съесть – Антон потянул к зубам шоколад, чтобы откусить от него половину, но Рома в тот же момент убрал его руку. Да, он откусил свою половину, но уже встретившись с губами Пятифанова. Тот быстро засунул кусочек себе за щеку и аккуратно облизнул чужие уста, смотря на него задорным взглядом. – Ммм.. и вправду шоколад вкусный, – Рома быстро погрыз сладость и довольно облизнулся, вытерев большим пальцем губы. – Ну вы пацаны и пидоры.. Вернувшийся с туалета Бяша не по своей воли застал их поцелуй, сразу встретившись с недовольным взглядом Пятифанова. – Ты как-то слишком быстро вернулся. Хулиган уже видел заливающиеся щëки Антона. И, конечно же, испуганный взгляд, который он даже боялся направить в сторону Бяши. Ну всë... раскрыли. Им точно конец. Рома неловко почесал затылок. – Тох, не смотри на меня так. Всë он знает, я тебе не успел рассказать об этом. Взгляд Антона сразу же посерьëзнел, и он с крайне злобным выражением лица сгрыз свою половинку, уже почти растаявшего, шоколада. – Ну вы и гандоны. Можно было и сказать мне. – На Бяшу он так и не осмелился взглянуть, особенно когда тот разразился хохотом, забираясь на своë место на кровати. Поэтому белобрысый просто обнял себя за колени и уткнулся в них, глубоко обидевшись на обоих. А Пятифанов вскинул брови и знатно прифигел, услышав подобные слова из только что целованных уст. Однако и слов извинений от самого Ромы не последовало, как-то.. глупо это всë. Тупая ситуация, да и только. – Включай уже фильм, Гандон, на, – Бяша всë никак не мог успокоиться, с гордостью поглядывая на Антона. Не урыл, а закопал, называется. Второй хулиган фыркнул, но последовал словам друга, включая фильм.***
Если быть честным, то даже буряту было забавно наблюдать за тем, как Пятифанов на физическом уровне пытался придти к небольшому примирению, хотя не прошло и десяти минут с разговора. Понятно, что Петров сам тоже долго обижаться не будет, но за этой сценкой хотелось понаблюдать. Сантиметр за сантиметром Рома подсаживался ближе, когда, например, хотел прокомментировать фильм или сесть поудобнее. Вот так он понемногу и продвигался к цели, в определëнный момент сталкиваясь с плечом Антона своим. Затем вход пошла рука, оказавшаяся сначала на пояснице парня, потом плавно перешла на его спину, а затем и вовсе обхватила талию. Петров, недолго думая, глубоко и тяжело вздохнул, будто бы хотел сказать этим вздохом "ладно, задобрил, прощаю". Да и алкоголь за последние полчаса стал сильнее расслаблять, снимая всë напряжение сегодняшнего дня. Не хотелось даже обижаться на что-то. А потом Антон мысленно взвесив "что на это Бяша скажет?" и "да похер, живëм один раз", отодвинулся от Ромы, лëг на подушки и уже обратно положил голову, только теперь на колени хулигана. Пятифанов и слова не сказал, но крайне мягко опустил руку на макушку белобрысого, поглаживая осторожными движениями ладони. Недовольное сопение бурята было прекрасно слышно, но они ведь не занимались ничем противозаконным, правильно? Если даже Петров и мог мысленно посамокопаться, то сейчас он просто не хотел. Веки становились всë более тяжëлыми, и даже крайне интересный ему фильм на фоне не мог обратить процесс засыпания. Ещë пару нежных движений руки, и Петров заснул, совсем уж тихо сопя. Никто сначала этого даже не заметил. Только когда к фильму пошли титры и оба хулигана стали обсуждать события, а Антон при этом ни разу не шевельнулся. Тогда уже что Рома, что Бяша зашептали. – Выключи телек по-братски, – Пятифанов смотрел на друга, скованный сейчас на движения. – Да я, пожалуй, по-братски и с комнаты свалю. – Бурят поднялся и выключил экран, теперь щурясь в темноте и пытаясь сориентироваться только по свету с коридора. - Только плед дай, посплю у тебя в гостиной. Не планировал сегодня домой возвращаться, на. Рома тоже сощурился, пытаясь найти плед, которым ещë недавно накрывался Антон. И нашëл, тот лежал в углу постели. Дотянувшись и передав его Бяше, он кивнул и начал провожать уходящего взглядом. – Уложи там своего дорогого Тошика как следует, – он не сдержался и ехидно хихикнул, быстрее скрываясь за дверью. А то мало ли, кинет в него ещë что-нибудь. Но даже такое замечание друга не подпортило настрой Пятифанова. Когда шаги уже были явно за пределами лестницы, а самым громким звуком в комнате оставалось сопение Антона, тëмноволосый осторожно потряс его за плечо. Хоть будить не очень хотелось, но в такой позе его было неудобно поднимать самому. Но Петров не отозвался на касание. Тогда хулиган опять, уже сильнее, потряс его. И снова ничего. – Тошик, ну чë ты так крепко спишь, – Рома осторожно попытался отодвинуться и положить голову Антона на подушки. У него это успешно вышло. Теперь как-то надо было переместить его на кровать.. Склонившись над спящим, он аккуратно обхватил одноклассника под бëдра и за плечи, пытаясь поднять. Но в итоге чуть сам не свалился на Антона. Физика была тут явно против него. Тогда он захотел попытаться сделать то же самое, но уже под другим ракурсом; получилось бы наверняка. Однако Петров либо не осознавая, либо снова ища сквозь сон тепло, недовольно промычал и сам обнял Ромку за шею. Это упростило подъëм в разы, и он снова взял его за бëдра, беря к себе на руки. Теперь Антон дышал ему прямо в шею, прижимаясь плотнее к грудной клетке. Пятифанов пропустил тяжëлый вздох. Он отодвинул одеяло и положил свою ношу на постель, а та даже не пыталась его отпустить. Руки слабо держались за плечи, но не размыкались, невольно заставляя Рому любоваться лицом перед ним. Он не стал долго размышлять. Хулиган наклонился и снял чужие очки, чмокнув спящего Антона в уголок глаза. Тот немного смешно поморщился, видимо от нежного прикосновения стало щекотно. Следующим местом был лоб парня, затем переносица, затем кончик носа, затем оба уголка губ, затем.. сами губы. Мягкие и податливые. Но всë портил крепкий сон Петрова, во время которого он никак не отзывался. Даже руки стали медленно сползать с плеч, оставляя Пятифанова без постороннего и нужного ему тепла. Почему-то эта мысль разозлила подвыпившего Рому. Ну как так? Сколько спать-то можно? Рома тут весь для него, готовый на многое, а он спит. Всю жизнь так проспать можно... Пятифанов сполз немного ниже, к чувствительной шее, осторожно кусая еë. Парень снова никак не отозвался. Это уже начало конкретно раздражать. Оставляя яркий засос поверх покрасневшей кожи, хулиган начал заползать рукой под футболку мальчишки. Тело было стройным, кожа безумно нежной. Талия узкая, словно девичья... Пальцы бегали по новым участкам кожи, исследуя, подмечая. Сначала прошлись по плоскому животу, по немного выделяющимся рëбрам. А затем аккуратно коснулись соска, вмиг среагировавшего на касание. Он быстро начал твердеть от поглаживающих и пощипывающих ласк хулигана. Задирая футболку Антона, Рома уже сам склонился над второй горошиной, медленно полизывая еë. Спящий заëрзал-таки на месте, вызывая неопределëнные чувства у Пятифанова. Это же надо так крепко спать. Отчасти, ему такая пресловутая безнаказанность даже начинала нравится. Рома стал постепенно опускаться поцелуями от груди до живота, нежно поглаживая руками талию. Дело почти дошло до шорт, но он отстранился, положив руку на чужой немного оживившийся орган. – Интересно, что же тебе снится сейчас? – Рома не сдержал полуулыбки-полуоскала, начиная плавно стягивать шорты с Антона. Захотелось облизнуться. Пятифанов взял с прикроватной тумбы крем, что лежал там ещë с предыдущего раза. – Тош, если ты и сейчас не проснëшься.. – он выдавил густую консистенцию себе на пальцы, другой рукой обхватив ногу Антона. Прислонив еë поближе к своему боку, он прикоснулся к расслабленному колечку мышц, мягкими движениями смазывая и начиная вводить один палец. Антон промычал и попробовал свести ноги сквозь сон, но глаза не открыл. Рома наклонился чуть ближе к нему, тихо выдыхая в мягкие губы. В боксерах становилось теснее, но он полностью сконцентрировался на своих действиях, стиснув в ладони бедро. Полностью войдя фалангой, он медленно начал двигать ей, между тем осыпая лëгкими поцелуями шею парня. Долго ждать не пришлось, и вот к первому пальцу присоединился второй, уже более ритмичными движениями разрабатывая узкие стенки. Поцелуи стали переходить на слабые укусы, а дыхание прерываться от нарастающего возбуждения. Рома разводил пальцы и проникал ими глубже, пытаясь по памяти найти заветную точку. Ещë несколько движений, и у Антона вырвался с губ хрипловатый, но такой томный стон, что Пятифанов от неожиданности сильнее кусил нежную кожу. – Ром.. – затуманенные и сонные зелëные глаза были направлены на тëмноволосого, а рука закрывала половину пылающего лица. Тот сразу поднял голову, откликнувшись на зов и теперь чуть быстрее двигая фалангами пальцев. Петров дëрнул схваченной ногой и скомкал простынь в руке, с тихим стоном сжимая пальцы в себе. – Проснулся-таки.. спящая красавица, – притиснувшись ближе к разведëнным ногам, Пятифанов втянул парня в поцелуй, жадно сплетаясь с язычком Антона. Сначала никакого ответа не последовало, но по мере пробуждения парня поцелуй становился активнее, а влажные помыкивания усиливались. Продолжая растягивать Петрова изнутри, Рома добавил ещë одну фалангу, а сам покусывал губы парня и потирался налитым кровью органом об бедро. Уже просто до чëртиков хотелось войти. У Антона всë плыло перед глазами. Он стал тихо постанывать в чужие губы, руками обвивая шею и притягивая ближе к себе. Глубокие проникновения пальцев поначалу приносили дискомфорт, особенно когда Рома пытался резче обычного растянуть под свои размеры, но со временем Петров сам начал подмахивать задницей, отрываясь от поцелуя и с мычанием прикусывая своë запястье. Для хулигана это было последними каплями терпения. Он вынул пальцы, быстрее доставая болезненно ноющий член из шорт. Пятифанов тяжело вздохнул и, тратя пару секунд на размазывание естественной смазки по всей длине, ненадолго стиснул зубы. Главное теперь не слететь с катушек. Антон в это время смотрел вниз, пытаясь хотя бы отдалëнно представить, что его сейчас будет ожидать. Но все мысли в голове путались, и он просто откинул голову назад, немного стыдливо разводя ноги и буквально приглашая волка к себе. Рома без промедления принял приглашение и подтянул одноклассника ближе к своим коленям, приподняв его бëдра. Устроившись поудобнее, он подставил ко входу головку, глубоко выдыхая и за один толчок врываясь в тело беловолосого. Боже.. как узко и горячо внутри него. Антон выгнулся и вскрикнул от резкого проникновения, дрожа, словно осиновый листочек. Ногти царапнули по спине Пятифанова, но тому было настолько глубоко плевать на мелкие ранки. Пускай даже всю спину ему исцарапает. Тяжело и рвано дыша, он с жаром смотрел на лежащего под ним Петрова, готовый тут же разорвать и съесть маленького зайчонка. Сглотнув слюну и проведя ладонью по чужому животу, он полностью вышел и вновь вошëл в трепещущего Антона, вызывая у того тихий скулëж. – Блять, прости.. в тебе так ахуенно, – Рома крайне хрипло отзывался, покрывая покрасневшие, он уверен в этом, плечи Антона мелкими поцелуями. На что он тихо всхлипнул прямо над его ухом, сильнее впиваясь в спину. – Пожалуйста, продолжай.. Никто и не смог бы догадаться, что Петров любит пожëстче. Но уговаривать Рому не приходилось. Закинув обе лодыжки парня к себе на плечи, он снова почти до конца вышел и затем размашисто вошëл обратно, выбивая из них обоих громкие стоны. Крепкие ладони схватили дрожащие голени, а сам хулиган, ненадолго запрокинув голову, начал грубыми рывками двигаться в однокласснике. Антон жалобно, но с нескрываемым удовольствием всхлипывал, сжимая обеими руками подушку. Пятифанов раз за разом вбивался в простату, выбивая из Петрова все мысли. – Боже, какой ты узкий.. – Рома всë хуже соображал, рыча и покусывая запрокинутую на него ляжку. Антон в такт движениям поскуливал и пытался сильнее насадиться на член, – Принимаешь меня и отпускать даже не хочешь. – Не говори.. смуща.. – не успев закончить слово, Петров сладко простонал, немного закатывая глаза и крепче сжимая руками ткань. Пятифанов специально его заткнул, начиная ещë резче вдалбливаться в растраханную им же дырочку. Такими темпами Антон будет готов кончить даже раньше, чем он сможет прикоснуться к себе. Рома почувствовал, что его сдавили внутри сильнее, поэтому перевëл одну руку на член Антона, сжимая его у основания. Пусть только попробует кончить раньше него. На разочарованный стон даже не было времени, всë лишнее вытрахивал из него Пятифанов. – Прошу, прошуу.. Рома, – выскуливая его имя и часто дыша сквозь приоткрытые губы, Петров протянул к нему ослабевшие руки. И Пятифанов прервался, убирая ноги с плеч и наклоняясь к почти хнычащему парню, обнимая его за талию и переходя на более плавные толчки. Антон сразу обвил запястья вокруг его шеи, слушая рычащие стоны хулигана и приглушая их своими, томными и развратными. Вздрагивающие бëдра сами сомкнулись на пояснице хулигана, оказывая дополнительное давление. Рассудок мутнел, и Рома уже с животной страстью кусал тонкую шею до алых следов, вызывая громкие всхлипы Петрова. – Не могу больше, Тошик.. – темп снова нарастал, но уже по-иному, на последних силах. Ответом ему было скуление и сильный укус в ответ за плечо, который только ещë больше приблизил к разрядке. Несколько фрикций, и Рома толкнулся до упора, с низким стоном кончая в Антона. Он следом с громким вскриком излился на свой живот, между тем чувствуя в себе пульсирующую плоть и горячую сперму. Оба жадно хватали воздух, вздрагивая от перенапряжения и накатившего оргазма. Было безумно жарко и душно, но отстраняться они пока не спешили, снова затягивая друг друга в долгий поцелуй. Но в отличие от предыдущего этот был нежный, упоительный и ужасно влажный. Руки Ромы блуждали по всему телу Антона, с трепетом касаясь светлой кожи. А беловолосый был вовсе не против, наоборот готовый растечься в сильных руках, словно желе. – Ты в курсе, что напал на спящего? – ладони еле как поглаживали широкие плечи, пытаясь возместить хотя бы часть получаемых прикосновений. Веки Петрова с тяжестью закрывались. – Теперь один-один, Тошик, – Рома перевалился набок, утыкаясь в измученную укусами шею.