VII
25 сентября.
- Кевин Саммерс, «F1 Racing». Мистер Хэмсворт, после победы на Гран-При Венгрии вы заработали всего два очка. В четырех прошедших гонках трижды не смогли финишировать из-за технических проблем с машиной. С плохо скрываемым раздражением Крис в пол-уха слушал вопрос от очередного журналиста. За последний месяц он ответил на сотню таких вопросов. Сейчас, когда возникшее сразу же после схода желание крушить все вокруг и материться немного ослабло, Хэмсворт хотел только одного – как можно скорее вернуться в номер отеля, выпить чего-нибудь покрепче и лечь спать. Гонка была изнуряющей, но не принесла ничего, кроме разочарования, а тут еще эти репортеры. Чтобы хоть как-то укрыться от щелчков назойливых фотокамер и взора трех десятков пар глаз, что сверлили его любопытством вот уже полчаса, гонщик как можно ниже опустил козырек кепки и все свое внимание переключил на бутылку с водой. Улыбка, которую он так старательно пытался изобразить на своем лице в начале пресс-конференции, сейчас больше напоминала оскал, да и запас терпения почти иссяк. - У вас отказывала электроника, падало давление в топливной системе… Бутылка с водой. Крис крутил ее в руках и рассматривал так внимательно, словно она была подарком от внеземных цивилизаций и таила в себе зашифрованное послание. В который раз он пересчитывал количество черточек на ее пластиковом теле и читал этикетку: «Bon Aqua, чистая питьевая вода первой категории, негазированная. Очищенная кондиционированная, пейте охлажденной...» - Сегодня вы вынуждены были остановить машину из-за проблем с коробкой передач… Он не хотел слушать Кевина Саммерса, но, сжав зубы, слушал, продолжая читать этикетку: «Дата производства указана на горлышке бутылки либо на колпачке. Хранить при температуре от 0 до 35 градусов Цельсия». - И если эта черная полоса не закончится в ближайшие пару гонок, вы чисто с математической точки зрения потеряете шансы на титул. Как вы можете это прокомментировать? Рука непроизвольно сжала спасительную бутылку так, что пластик громко хрустнул. Сон в списке желаний Криса опустился на вторую строчку, безоговорочно уступив золото желанию запустить «очищенной кондиционированной» в голову репортера. - А как вы хотите, чтобы я это прокомментировал? – недобро сверкнул глазами Крис, - да, у меня тоже есть кое-какие познания в арифметике. И, так же, как и вам, мне известно, что соперники набирают очки, а я – нет. - Эшли Дуглас, «Bild». Может быть, причина поломок в вашем стиле вождения? Он достаточно агрессивен, я бы не сказала, что вы бережете технику. - Я гонщик, и моя цель – быстро ехать, а не беречь технику. Это мой стиль. А поломки… на мой взгляд, это просто неудачное стечение обстоятельств. - Аарон Фишер, «Eurosport news». Значит, невезение? То же самое вы говорили и в прошлый раз, но сегодняшняя гонка для вас снова завершилась досрочно. Что вы намерены предпринять? «Какого черта я тут делаю?» - Крис подавил мощнейший импульс встать, развернуться и уйти, и, впервые за последние десять вопросов, отставил в сторону бутылку с водой и посмотрел в зал. Его твердый решительный взгляд тут же был встречен волной вспышек - фотографы ели свой хлеб не зря. - Наши парни стараются изо всех сил. Команда делает все возможное, чтобы предоставить мне конкурентоспособный и надежный болид. Что я собираюсь делать? Вы же понимаете, что я не сдамся из-за пары неудач. Я собираюсь бороться до конца. И, я думаю, на сегодня это все, - Крис поднялся со своего места и, сопровождаемый недовольным ропотом журналистов, покинул зал. После очередного схода все ждали от вспыльчивого Хэмсворта если и не громких заявлений и скандала, то хотя бы недовольства командой. Однако, вопреки всем ожиданиям, в общении с прессой Крис проявлял железную выдержку, хотя порой казалось, что спокойствие гонщик сохраняет из последних сил.***
Том не умел напиваться. Да и просто выпивал он редко, разве что в знаменательные даты или когда появлялся какой-нибудь действительно стоящий повод - например, окончание колледжа или свадьба лучшего друга. В сегодняшней гонке Крис снова сошел, и в этот вечер у Тома опять появились и повод, и причина не просто выпить, а именно напиться, и хорошо, если до беспамятства. Том надеялся, что у алкоголя получится заткнуть, наконец, эти чертовы мысли, которые копошились в мозгу, как черви в консервной банке. Поэтому, твердо решив набраться, Хиддлстон спустился из своего номера в бар, устроился у стойки и заказал у бармена «что-нибудь достаточно крепкое, чтобы вырубить мозги». Концентрация алкоголя в крови еще не достигла желаемой отметки, и Том мысленно снова вернулся к тому, о чем думать совершенно не хотелось. Дело в том, что он гордился собой, но гордость эта произрастала из предательства. Хиддлстон прекрасно понимал, какую боль причиняет Хэмсворту, устраивая ему все эти поломки и сходы. Он и сам мучился от осознания своего предательства, но, в то же время, Том не мог не признать, как нравился ему сам процесс. Ведь каждый раз он должен был придумывать что-то новое, что-то простое настолько, чтобы сделать это можно было быстро, и при этом невероятно изящное, незаметное для чужих глаз. Это был вызов его техническому гению, пробуждающий в Томе чувства, за которые он и любил свою работу. Но все это было отравлено. Каждый сход Криса был победой Тома, которая приносила талантливому механику столько же радости, сколько и боли. - О, а я думал ты хороший мальчик, Томми! - Плечо Тома мягко сжала чья-то тяжелая рука. - А что это мы пьем? Бармен! Мне того же, что у него, только две бутылки. На вынос. - Я смотрел пресс-конференцию. Ты хорошо держался, Крис. - Спасибо, спасибо, - мрачное лицо Криса на мгновение осветила широкая улыбка, - видишь? Во мне пропадает неплохой актер. - Как ты? - Знаешь, - сказал Хэмсворт, расплачиваясь за выпивку, - как тот мамонт. Ну, доисторический. За этого парня тоже я заплачу, - кивнул он бармену. - То есть, как это - "как мамонт"? – удивился Том. Забрав бутылки, Хэмсворт отошел на несколько шагов, но потом вернулся к барной стойке и, наклонившись к Тому, тихо, чтобы слышал только он, прошептал: - В меня кидают и кидают копья, уже и кровь капает на землю, а я все стою. Такой большой, лохматый и сильный, но никому неизвестно, сколько я еще продержусь. Затем Крис ушел, а Том заказал себе двойную порцию.28 октября.
"Вот уже два месяца Криса Хэмсворта, пилота команды Лотус, преследует череда неудач. Напомним, что один из основных претендентов на титул этого года практически выбыл из борьбы, потеряв слишком много очков из-за частых сходов. Гонщик досрочно завершил четыре из пяти последних этапов вследствие различных отказов техники: неполадки с электроникой в Бельгии, отсутствие давления топлива в Сингапуре, проблемы с коробкой передач в Японии и полный отказ системы снижения турбулентности в Южной Корее. Второй пилот Лотуса тоже сталкивается с разного рода техническими проблемами, но в гораздо меньшей степени. Ситуацию прокомментировал Джек Палмер, технический директор команды: «Мы выясняем причины проблем двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но основной нашей задачей на текущий момент я ставлю подготовку болида к следующему Гран-При. Если к Индии мы не добьемся от техники стабильной работы, для Криса все шансы на титул будут потеряны окончательно. Не только он теряет очки, но и вся команда. Мы опустились на третью строчку, уступив второе место в Кубке конструкторов Феррари, а это совершенно не тот результат, на который мы работали весь год. До конца сезона остается всего три гонки, но у нас все еще есть возможность исправить ситуацию. И мы приложим все силы, чтобы сделать это», - заявил Палмер в своем обращении к прессе." - "Мы приложим все силы", как же, - Крис с остервенением скомкал газету и запулил ею в стену, - чем больше усилий вы прикладываете, тем хуже становится. Четыре схода за пять гонок. Какого черта это происходит именно со мной?! Со мной! В порыве гнева Хэмсворт схватился за край журнального столика, заваленного кипой газет, и, приподняв его, опрокинул вверх ногами. Шелестя страницами, в воздух взметнулся разномастный веер местной прессы. Хрупкая крышка столика не выдержала удара, и на пол посыпалось стекло. Трясясь от злости, Крис стоял посреди гостиничного номера, в куче битого стекла и разбросанных газет. Он бешено сжимал и разжимал кулаки, пытаясь подавить вспыхнувшую ярость. Ярость, которую он так тщательно прятал за маской ледяного спокойствия на пресс-конференциях и в разговорах с журналистами. Ту ярость, которую он стойко подавлял, выслушивая от команды очередные невнятные объяснения о причинах постоянных поломок. Ту самую ярость, что отчаянно рвалась наружу, в то время как сил сдерживать ее уже не осталось. Он не мог позволить себе показать злость, а значит, и слабость на глазах у репортеров и коллег, но здесь, в пустом гостиничном номере, свидетелей не было. Всякому терпению есть предел. Хэмсворт взялся за спинку стула и с криком впечатал его в стену, превратив в гору щепок и поломанных брусьев. Прикончив стул, гонщик схватился за телевизор. Рыча, он свалил его на пол и разбил экран увесистым ударом ноги. Затем, легко подпрыгнув, он ухватился за люстру и, сорвав хрустальную красавицу с потолка, швырнул ее себе под ноги. Следующей жертвой стал огромный шкаф для одежды, который Хэмсворт опрокинул и, запрыгнув сверху, в несколько прыжков доломал все дверцы и полки. Тяжело дыша, Крис опустил голову, и его взгляд упал на заголовки разбросанных повсюду газет: «Черная полоса Хэмсворта», «Титул утрачен?», «Крис Хэмсворт. Пилот, чей стиль вождения не выдерживает техника», «Четыре схода – совпадение или система?» - Добавьте к этому «Хэмсворт разгромил номер отеля», - мрачно усмехнулся гонщик и огляделся по сторонам. В качестве финального аккорда учиненного погрома Крис сорвал со стены картину и переломил ее об колено. - Совпадение или система, - пробормотал он, - система… Бросив на пол останки картины, он достал из кармана телефон и набрал номер. Трубку долго не брали, и Крис принялся нервно бродить по номеру, кроша стекло подошвами дорогущих ботинок. - Алло? – наконец услышал Хэмсворт. - Привет, Том, это я. Узнал? Хорошо, нам надо поговорить. Где ты остановился? - Я на треке, Крис. - Какого черта ты там делаешь? - Какого черта?! – Том вскрикнул так, что Крис поморщился и оторвал телефон от уха, - три часа ночи, через семь часов квалификация, а мы в десятый раз перебираем твою гребаную машину, пытаясь понять, какого хрена она снова и снова разваливается под твоей задницей! Что тебе нужно? - Это не телефонный разговор. Жди, я сейчас приеду. - Куда ты приедешь? Во-первых, посреди ночи тебя сюда не пустят, и, во-вторых, у тебя завтра квалификация. Ложись спать! - Тридцать минут. Жди, – Крис бросил трубку и, перепрыгнув через разбитый шкаф, выбежал из номера.