***
Когда Джаспер вошел в дом, Элис стояла возле лестницы, ведущей на второй этаж, выглядя точно провинившийся маленький ребенок, разбивший мамину любимую вазу. Но она не была ребенком, и провинилась кое в чем более серьезном, чем разбитая ваза. Джаспер зажмурился на мгновение, в попытке взять себя в руки. Конечно, он мог одним ударом обезглавить Элис, это не составило бы большого труда, но он обещал Амелии, что не тронет брата и сестру. — Скажи спасибо Эми, что ты еще жива, Элис, — бросил он, проходя мимо тяжело вздохнувшей сестры. — Но на глаза мне не попадайся. В ближайшие тысячу лет. Он никогда и подумать не мог, что в один совершенно непримечательный февральский день их дружба с Элис завершится. Джаспер был благодарен ей за то, что много лет назад она нашла его в том придорожном кафе в Филадельфии и познакомила с Калленами, подарив шанс на новую жизнь. Однако… Амелия пыталась покончить с собой, а Элис скрыла от него этот факт, сказав, что она счастлива и теперь для него нет места в ее жизни, как он того и хотел. — Джаспер, я… Мне жаль, но так было лучше! Джаспер поклялся Амелии не трогать Элис, но как же сложно было не нарушить обещание, когда сестра даже не признает, что виновата и что ей стоило поступить иначе. Что-то подсказывало, что и Эдвард будет до конца твердить, что так было лучше. — Кому, Элис? Когда я вернулся, ты могла мне все рассказать! Я бы приполз бы на коленях к ней и все бы объяснил, умоляя меня простить и принять обратно! — прокричал Джаспер, и, если бы он умел убивать взглядом, Элис была бы уже мертва. — А что если бы мы не вернулись в Форкс, Элис? Я бы вообще ничего не узнал?! — Ты вернулся уже слишком поздно, — продолжала настаивать на своем Элис. — Она только начала приходить в себя после вашего расставания. — Приходить в себя? — он язвительно усмехнулся, запуская пятерню в волосы. — Она до сих пор не в себе, Элис, да будет тебе известно. Ночью она была пьяна настолько, что позволила увести себя из клуба незнакомому парню. По-твоему, она в порядке?! И ты еще говорила, что меня это не касается! Ему до сих пор было страшно представить, что бы случилось, появись он в том переулке на несколько минут позже. Воображение рисовало страшные картины, от которых появлялось желание найти того парня и убедиться, что он больше никак не сможет навредить Амелии. Ко всему, что ей уже довелось пережить за столь короткий срок, добавилась бы еще одна травма. Джаспер действительно хотел убить этого Дэниела, когда увидел, как тот пытался поцеловать сопротивлявшуюся Амелию, на мгновение забыв все правила, однако ее голос вернул его в реальность, заставляя понять, что сейчас важнее. Амелия всегда была для него тихой гаванью, любовью всей его вечной жизни, и голосом разума, который всегда заставлял его поступать правильно, как бы сложно это не было. — Ты не контролировал себя, Джаспер. После Мексики ты сходил с ума от жажды из-за крохотной капельки крови, Карлайл опасался выпускать тебя из дома одного, о каком разговоре с Мией вообще идет речь? — высказался появившийся за его спиной Эдвард, пришедший на помощь сестре. — Ты и сейчас себя плохо контролируешь, если уж на то пошло. — Хватит напоминать мне о Мексике! — взревел Джаспер, ненавидя то, как при любом удобном случае Элис с Эдвардом бросают на него то жалостливые, то беспокойные взгляды, всякий раз напоминая этим о нелегких годах в его жизни, которые мало того, что вновь лишили его самоконтроля, так еще и отняли самое ценное, что было в его жизни — его любимую Эми. — Если уж на то пошло, то это все из-за Элис. Чем докажешь, что ты действительно видела мою смерть? Это был не первый раз, когда они с Элис ругались из-за ее видения, разрушившего его жизнь. И не последний, в этом Джаспер не сомневался. Всякий раз, когда он задавал ей этот вопрос, Элис заводила привычную песню о том, что ей жаль, но она не контролирует свои видения и чаще всего они действительно сбываются. Ему порядком надоело это слушать, но Джаспера никто не спрашивал. Разве что Розали была на его стороне, хотя она и не была в большом восторге от его отношений со смертной девушкой. — Не ее вина, что она не видит оборотней, Джаспер, — осадил его Эдвард, тем самым только приводя его в еще большую ярость. — В конце концов, неужели было бы лучше, если бы ты действительно погиб? — Что здесь происходит? — поинтресовалась, внезапно появившаяся в холле Розали. Мгновение спустя рядом с ней стоял Эмметт. Джасперу оставалось только надеяться, что Розали с Эмметтом не врали ему в лицо, сговорившись с остальными членами семьи, однако по растерянному лицу Элис он быстро понял, что никто кроме них с Эдвардом ни о чем не подозревал. Что же, по крайней мере, идиота все это время они делали не только из него. Всегда без труда державший эмоции под контролем Джаспер сейчас практически трясся от ярости. И каждый раз, когда Элис или Эдвард пытались как-то оправдаться, он чувствовал, как гнев разгорается с новой силой. — Элис с Эдвардом в очередной раз возомнили себя вершителями судеб. Эми пыталась свести счеты с жизнью после нашего отъезда, а я узнаю об этом только сейчас. — Элис? Эдвард? Это правда? Почему вы никому ничего не сказали? — удивление Розали было совершенно искренним. Ответ Элис Джаспер уже не слушал, с вампирской скоростью поднявшись в свою комнату и закрывая дверь. Не то чтобы закрытая дверь когда-либо считалась препятствием для вампиров, если они хотели войти в помещение, однако Каллены знали, что Джаспера действительно лучше не беспокоить, если он хотел побыть один. Прошло полчаса после его ухода из дома Амелии, а в голове все еще звенел ее голос, произносивший его имя. Впервые с их встречи после расставания. Она обращалась к нему как угодно: по человеческой фамилии Розали, которую Джаспер взял в этот раз для прикрытия, просто обезличенное «ты». Несмотря на то, что много лет назад она миллиарды раз называла его по имени, сейчас заветные семь букв было слышать довольно непривычно. Амелия и сама не ожидала от себя этого: по учащенному сердцебиению, широко распахнутым глазам, сбившемуся дыханию, подрагивающим пальцам было не сложно догадаться, что в последний раз она называла его имя в день их расставания. В сверхъестественной памяти навсегда отпечатался ее отчаянный крик, ее умоляющий взгляд, когда она опустилась на колени, обещая, что изменится, если он того захочет. Глупая Амелия. Разве он когда-нибудь говорил о том, что хочет, чтобы она изменилась? Он любил ее такой, какой она была. До сих пор любил. Поэтому и был готов на все, лишь бы она больше никогда не плакала. Даже отойти в сторону и наблюдать со стороны за ее счастьем с Мейсоном, если это потребуется. Джаспер не знал, как бы отреагировал на открывшуюся внезапно правду, если бы чувства к Амелии действительно прошли, оставив после себя лишь легкое чувство вины и сожаления. Но сейчас, представив ее без сознания, в больнице одну, давно небьющееся сердце сжималось в груди, принося боль, которая не сравнилась бы даже с укусом вампира. Конечно, Джаспер еще тогда догадывался о том, что подруги Амелии далеко не те, дружбой с которыми стоит дорожить, и говорил об этом ей не раз, но она лишь отмахивалась, отвечая, что он просто их плохо знает. Он не настаивал, понимая, что не может оградить ее от всего, будучи неспособным предположить, что ей придется встретиться с горькой правдой лицом к лицу без него. От мрачных мыслей о прошлом его отвлек звук пришедшего сообщения. Посмотрев на имя отправителя, Джаспер расплылся в искренней улыбке: «Ты совсем спятил?! Забери свой телефон, я не стану им пользоваться!» Рассмеявшись, Джаспер быстро набрал ответ: «Ты уже им пользуешься, Эми. Прямо сейчас. Это подарок, и я не приму его обратно. Можешь выбросить, если не нравится»***
Амелия далеко не сразу заметила небольшую коробку на письменном столе, которой совершенно точно там не было накануне. После тяжелого разговора с Джаспером, она приняла душ, желая остудить голову и привести мысли в порядок. Получилось, по правде говоря, не очень. Она все еще не могла выбросить из головы его реакцию, как изменилось выражение его лица, когда он услышал слова Зои, как в золотисто-карих глазах застыли слезы, стоило ему увидеть ее шрамы. Амелия всегда думала, что Джаспер все прекрасно знал и его совершенно не волновало, насколько плохо ей было после их расставания. Но теперь она была совершенно растеряна, ведь его поведение никак нельзя было назвать безразличным. Конечно, Амелия уже давно выросла, перестав быть наивным подростком, и допускала мысль о том, что он может ее обманывать, но зачем это Джасперу? В мире, где ни одна даже самая красивая девушка не сможет составить конкуренцию даже самой наименее симпатичной вампирше. Тем более, у него был опыт отношений с бессмертной женщиной. Хотя сам Джаспер и не считал историю с Марией полноценными отношениями. Выйдя из душа, завернутая в одно полотенце, Амелия подошла к комоду, чтобы достать из него фен, как ее взгляд упал на черную коробку, лежавшую на письменном столе. Будучи абсолютно уверенной в том, что за последнее время не покупала ничего, кроме продуктов, Амелия, взяв в руки средних размеров квадратную коробку, обомлела. На черной коробке белыми буквами было написано: BlackBerry 8700. «Что происходит? Откуда это здесь?» Как и ожидалось, в коробке оказался телефон. Один из самых популярных телефонов, стоивших, насколько было известно Амелии около шестисот долларов. Она понимала, что даже в состоянии алкогольного опьянения не могла позволить себе купить подобную модель телефона, просто потому, что у нее не было на это средств. Мысль о том, что она могла его украсть, отпала сразу: уж слишком красиво телефон был упакован. На небольшую записку, свернутую треугольником, Амелия обратила внимание не сразу. Отложив телефон в сторону с такой осторожностью, словно он был сделан из хрусталя, она развернула листок бумаги, и в следующее мгновение в глаза бросился до боли знакомый почерк. «Надеюсь, тебе понравится. Это меньшее, что я могу для тебя сделать, Эми» Никто кроме Джаспера никогда не называл ее Эми. Сомнений не оставалось: телефон был его подарком. Взяв в руки гаджет и включив его, Амелия зашла в контакты, чтобы удостовериться в правоте своих мыслей. В телефоне были записаны всего три номера: Джаспера, Элис и Эдварда, и это дало Амелии понять, что коробка с телефоном появилась на ее письменном столе до их утреннего разговора. Значит Джаспер решил подарить ей телефон не из чувства вины. Тогда зачем? Она не будет им пользоваться, исключено. Кто он такой, чтобы дарить ей подарки? Она совершенно точно не примет столь дорогой подарок от бывшего парня. Конечно, это был далеко не первый раз, когда она получала от Джаспера дорогущие подарки. Поначалу, когда они только начали встречаться, ее это очень смущало, ведь дать взамен было совершенно нечего, кроме искренних чувств, ведь хотя ее семья жила весьма неплохо до развода родителей, их доход было не сравнить с доходом Калленов, Джаспера в частности. Однако он даже и слушать не хотел ее причитания, каждый раз повторяя одно и то же: — Кого еще мне радовать, если не тебя, Эми? «Ты совсем спятил?! Забери свой телефон, я не стану им пользоваться!» Вышло грубее, чем она рассчитывала, однако сообщение уже было отправлено и исправить его Амелия уже не могла. Нервно барабаня пальцами по деревянной поверхности стола, она отсчитывала секунды до ответа Джаспера, гадая, какую реакцию вызовет ее всплеск эмоций и не обвинит ли он ее в сущей неблагодарности. Телефон ведь ей действительно был необходим. Сейчас вообще тяжело было представить, как те же лет пятнадцать-двадцать назад их родители обходились простыми домашними телефонами, без давно ставших привычными смс-сообщений и звонков в любой удобный момент. «Ты уже им пользуешься, Эми. Прямо сейчас. Это подарок, и я не приму его обратно. Можешь выбросить, если не нравится» Ответ пришел меньше, чем через минуту и, быстро прочитав его, Амелия растерянно поджала губы. Не сумев понять, обиделся ли он на ее выпад или нет, она не нашла ничего лучше, как позвонить ему, внезапно обретя неизвестно откуда взявшуюся смелость. Через три гудка, показавшиеся ей целой вечностью и за которые ее сердце уже успело три раза уйти в пятки и вернуться обратно на место, послышался ничуть не обиженный, даже скорее веселый, голос Джаспера: — Проверяешь возможности телефона? Я рад, что ты позвонила мне, а не Эдварду с Элис. «Значит, они все-таки живы. Уже хорошо» — Прости, мое сообщение было слишком грубым, — тихо произнесла она, зная, что он все равно услышит. — И, спасибо, конечно, за телефон, но я не могу его принять. Это слишком дорогой подарок. — Эми, тебе ведь он нужен, так? — она угукнула, изредка косясь на приоткрытую дверь, в надежде, что Зои все еще находилась на первом этаже и ей не придется объяснять, откуда у нее новый телефон. — И свой телефон ты разбила. Вот купишь себе другой и вернешь мне этот, ладно? Она закатила глаза, не поверив его словам ни на секунду. Как же, примет он назад свой подарок, как же. Может они и расстались много лет назад, но амнезией Амелия не страдала и прекрасно знала, на что Джаспер был способен, а на что нет. Хотя расставание, на которое он оказался весьма способным, для Амелии являлось полной неожиданностью. — Ты ведь его не возьмешь, — ответила она и невольно улыбнулась, услышав смех на том конце. — Правда, спасибо. Хотя и не стоило, — между ними повисла неловкая тишина и, казалось бы, ничего не мешало Амелии попрощаться и положить трубку, но делать этого она не торопилась. — Ты говорил с Эдвардом и Элис? Джаспер шумно выдохнул в трубку, из чего Амелия сумела сделать вывод, что он не хотел обсуждать брата с сестрой. — Да, — коротко ответил он, но даже за два звука она расслышала напряжение, звучавшее в голосе. — Они оба живы и здоровы, но только благодаря тебе, Эми. — Хотя бы так. Поймав свое отражение в зеркале и осознав, что до сих пор стоит в одном лишь полотенце, наматывая прядь темных влажных волос на указательный палец, она не только увидела, но и почувствовала, как ее щеки заливаются краской, а губы расползаются в дурацкой смущенной улыбке. Словно через телефон он мог ее увидеть. «Глупая Амелия. Глупая!» — Я могу кое о чем тебя попросить? — О чем? Позже Амелия призналась себе, что ожидала услышать любую просьбу, кроме той, которую озвучил Джаспер, после недолгого молчания: — Назови меня по имени еще раз. Амелия застыла, не зная, что на это ответить, а из груди так и рвался наружу смех. Но она сдержала порыв, крепко сомкнув губы, осознавая, что он просто не поймет причины ее смеха, решив, что она насмехается над ним, чего ей совершенно не хотелось. С каждым днем Амелия ненавидела его все меньше и меньше, пусть и не сознавалась в этом даже самой себе, но факт оставался фактом. У нее все еще было много вопросов, но… Как можно было ненавидеть Джаспера, демонизируя его облик в собственных глазах, когда он вел себя подобным образом? По всей видимости, ее молчание затянулось, потому что она вынырнула из своих мыслей, только когда Джаспер неловко кашлянул, добавив: — Неважно. Забудь, что я… — Спасибо за подарок еще раз, Джаспер. Увидимся завтра в школе? Если несколько часов назад она произнесла его имя случайно, оно сорвалось с ее губ внезапно, повергнув их обоих в шок, то сейчас Амелия медленно и уверенно произнесла семь заветных букв, зажмуриваясь и отворачиваясь от зеркала, лишь бы сейчас не видеть своего отражения. Оно возвращало ее в те времена, когда ей было шестнадцать лет, и она увидела его впервые на школьной парковке: те же покрасневшие от смущения щеки, та же глупая улыбка и блеск в глазах. Она столько лет убеждала себя, что Джаспер остался в прошлом, в таком случае, что с ней происходит сейчас? — Увидимся, Эми.