И засмеётся лес

      Земля пожирает Отца.       Бой был трудным. Бой был опасным. Бой был отчаянным. И все они предчувствовали, каков будет итог. Хаширама смотрит на гроб. Теперь он – Глава. Теперь он – вожак. Он отныне – само воплощение величия Сенджу и самый ревностный его защитник. Его готовили к этому всю его жизнь. Это – сама причина его рождения, смысл его присутствия, его существования в этом мире. Он смотрит на бледное, мёртвое лицо, и не чувствует ни-че-го. И это страшит, и хладный ужас сжимает горло: неужели он изжил себя в этих боях? Неужели бесконечная война всё же убила в нём чувства?! Неужели он теперь действительно будет подобен Буцуме?! Тобирама стоит рядом, смотрит на гроб задумчиво, печально и с бесконечным уважением. Он явно испытывает что-то – его обуревают чувства, Хаширама это ощущает. Дитя Луны оплакивает Отца так, как умеет. Почему же в его собственной душе так пусто? Неужели не осталось больше ничего?.. На мгновение, на краткий миг, на долю секунды он представляет, что это не отец, а единственный брат лежит в гробу, хладный; мёртвый. Тобирама мёртв. Сердце останавливается, перехватывает дыхание, глаза застилает поволока. Хаширама цепляется за родную руку, сжимает болезненно тесно и глубоко вдыхает, нащупав пульс. Отото вздрагивает от неожиданности, а после сжимает мягко его руку в ответ.       Больше никого не осталось. Никого, кроме них двоих. Это осознание оглушает. Ослепляет. Та пустота, что сидела, лежала, давила внутри, вырвалась – и усилилась стократно. Не осталось больше никого. Лишь они – против вечной войны. Против клана, что закостенел в вековой ненависти. Против чужих и против своих. Буцума был не лучшим отцом, определённо – но он был родным. И Хаширама любил его так, как умел и мог. Но продолжать это безумие он не будет. И он отпускает. Жизнь движется дальше. Поколения сменяются поколениями. Земля пожирает Отца. И хочется верить, что это – последняя жертва, принесённая ненасытной Войне. Рука брата тёплая, и плечо брата поддерживает его. А большего сейчас и не надо.