И засмеётся лес

      Ты действительно считаешь, что поступаешь верно? Ты действительно веришь, что это имеет смысл? Ты веришь, что мир – Мир – возможен? Неужели ты правда веришь, что возможно воплотить эти мечты? Неужели ты считаешь, что сможешь изменить людей – их природу?       Хаширама покачал головой. Замолчи. Замолчи. Замолчи. Он борется с войной – не с людьми. Он убеждён, что люди – не война, а лишь её инструменты. Он убеждён, что они – разное. Он хочет верить в это. И заставляет себя. Он закрывает глаза на залитую кровью взрытую землю. Он закрывает глаза на блеск орудий, отнимающих жизни. Он закрывает глаза на изуродованные животной жаждой жестокости лица, на изувеченные забавы ради трупы, на изрезанные юными руками интереса ради тела. Он продолжает учить их немногочисленный молодняк: жизнь важна, жизнь ценна – ваша и чужая. Убивайте, если могут убить вас. Не вредите чтобы потешить своего зверя. Оставайтесь людьми.       Но люди – злы. Люди отняли его братьев. Люди ожесточили его клан. Люди (его люди) несут боль и отчаяние, несут смерть. Люди – война; дети войны.       Он переступает через них, перешагивает через себя – того, который сверкает глазами лихорадочно в бою, которого пьянит запах битвы, которого переполняет сила. Он ступает по выжженной нескончаемыми боями земле, и его следы наполняет кровь, пропитавшая почву. Он сможет принести мир? Он сможет остаться верным себе? Он сможет сохранить сердце для людей? Он – один из них?       Внутри бьётся отчаянно: «не один, не один». Не он один желает, стремится и мечтает, не он один бредёт навстречу мирному солнцу, оставляя кровавые следы. А если их несколько, значит, это не безнадёжно – значит, дети войны не суть сама война; значит, они могут отвергнуть её наследие. Надо лишь постараться. Приложить больше усилий. Надо быть сильным и бороться, надо терпеть; надо идти дальше, даже если путь неясен, а горизонт обагрён кровавыми лучами и спускается тьма.       Хаширама сглотнул солоноватую горечь – рассечённая губа кровит. Нашёл в дыму серебристую макушку; нашёл среди врагов родное усталое лицо. Он не один. А значит, у них есть надежда.