Луч солнца в хмурый день

Ближе к вечеру записки по защитному контуру оказываются на рабочем столе в лаборатории: Поттер все же вспомнил, зачем нужны домовики. В какой-то момент Северус ожидал, что гриффиндорские предлоги увидеться начнут становиться все сомнительней, размывая грань между необходимостью и прихотью, но пока что Герой кристально честен: на пергаменте важные комментарии по поводу зелья, а для их встреч есть причина, которую невозможно вывернуть в скандал в газетах. Поттер всегда «забывает» любые недоразумения и возвращается. Когда он «забудет» эпизод с детектором Оборотного? В минуты душевной слабости у Северуса мелькала мысль предложить Поттеру копию ключа от двери и добавить образ его магии в защитные чары, но идея осталась лежать тяжким грузом в голове: как показали последние месяцы, если гриффинцорцу дать палец, жертва его страсти будет проглочена целиком. Соблазн велик, но им обоим нужно столько всего сделать. У них обязанности, и Северус ощущает, будь Поттер рядом постоянно, они бы стали походить на тех крыс из маггловского эксперимента, которые маниакально, до истощения нажимали на рычаг, стимулирующий «центр удовольствия». По крайней мере у Поттера не было бы времени снова куда-то вляпаться. Интуиция не говорит Северусу, что конкретно не так, но он знает все уровни геройского стресса как свои котлы, и усталость на лице Поттера выглядит слишком серьезной для простого недосыпа. Северус и сам выжат досуха, но он не знает, из-за нагрузки ли это или из-за очередных сюрпризов подсознания. Он доваривает зелья, приводит в порядок свои заметки по улучшению формул от ожогов и шрамов, оставленных магическими тварями, и выходит в узкий коридор, чтобы снять с крючка пальто. Портключ ведет его в Лондон, принимающий на редкость не дождливой погодой. Северусу будет нужно вернуться к зельям в полночь, чтобы содержимое котлов не превратилось Мерлин знает во что, но оставаться в Хогсмиде до того времени в тягость. В прошлом году ему было душно в столице, и он сбежал в школу, теперь же стремится обратно. Есть ли место, которое ему действительно «впору», или придется до конца своих лет жить как в одежде с чужого плеча? Буквально: на Северусе синяя отцовская рубашка, и она ему все больше велика. По крайней мере года два назад воротник не висел на шее, откровенно выдавая худобу. Своя нора не зовет его, поэтому Снейп бесцельно бродит по лондонским улицам: солнца нет, дождя нет, снега нет, над головой лишь облака с просветами голубого. До окончания рабочего дня осталось немного, и пока редко можно увидеть магглов — их присутствие не давит, и черно-коричневые пальто не бросаются в глаза как по-гриффиндорски красная поттеровская куртка. Все цвета кажутся приглушенными, неспокойствие Снейпа тоже медленно угасает, подстраивается в тон погоде. В доме его любопытная престарелая соседка сразу звенит ключами, заставляя Северуса замереть с ладонью на ручке двери, ожидая. Своим паршивым характером он оттолкнул почти всех, кто хотел бы поговорить с ним ни о чем, но эта женщина с самого начала была поразительно глуха к его грубостям, и другого оружия у него не нашлось. — Сэмюэль! Как я рада вас видеть. Спасибо за травяную настойку: ваши капли творят чудеса. «В чудесах и смысл», — беззлобно думает Снейп. Глухота соседки со временем только усилилась, и Северус скрыто борется с болезнью простенькими зельями, которым маггла теперь верит больше, чем таблеткам, выписанным ее врачом. — Как ваши дела? — спрашивает она. — Я давно не видела ваших молодых людей. Вы с ними расстались? Снейп морщится: недоразумения с оборотным зельем еще долго будут ему аукаться. Неужели он выглядит как человек, способный завлечь в романтические отношения не одного, а сразу нескольких мужчин? Миссис Йейтс нужна настойка для улучшения зрения — идея для следующих праздников. — Такому статному молодому человеку не пристало быть одиноким. Я могу познакомить вас с сыном моей одноклассницы — он старше вас, ему под сорок, но он тоже один. Миссис Йейтс все еще уверена, что ему около тридцати, значит, по ее мнению, ему было двадцать, когда он купил эту квартиру. Как он смог бы себе это позволить, едва выпустившись из школы? Много лет своего профессорства он работал почти круглосуточно, то спускаясь в ад класса зельеварения, то принимая индивидуальные заказы, чтобы накопить денег хотя бы на скромное жилище в Лондоне, при этом не жертвуя исследованиями. Потом вернулся Темный Лорд, и Северус совсем перестал спать, хотя это должно было стать временной мерой. Сон невозможно заменять зельями вечно — теперь он слишком хорошо это знает. — Не думаю, что у меня сейчас есть время на знакомства, — неловко отвечает Снейп. — Кстати, наши соседи с третьего этажа открыли фитнес-зал неподалеку, и я обещала отдать вам их брошюру! Неугомонная женщина возвращается в недра своей квартиры и приносит ему маггловскую макулатуру. Северус кивает, спрашивает о ее здоровье и с чувством выполненного долга наконец открывает дверь. Ему стоит все проветрить, смахнуть пыль, но это можно сделать магией: теперь ему не нужно копить ее по крупицам, как прошлым летом. Тряпки и пипидастр послушно взмывают вверх, повинуясь палочке, форточка отворяется, и Северус, подумав, левитирует стол с единственным стулом к окну. Он редко чувствует себя так же спокойно, как сейчас, и хоть проблемы с Поттером, болгарами, сотрудничеством с французской гильдией зельеваров и восстановлением Хогвартса еще успеют испортить ему вечер, это будет потом. Улицы наполняются людьми и машинами, и через форточку до него доносится шум чужой жизни. Магглы ходят по тротуару, чертыхаются на ветреную погоду и холод, потом будут ворчать от дождя или, не приведи Мерлин, снега, но по крайней мере у них в спальнях — даже крошечных — есть окна. Кто-то открывает свой бизнес, кто-то дежурит целый день у глазка, чтобы поговорить с соседями, а чьего-то сына пытаются «сосватать», чтобы тому не было одиноко — наверное, неплохо так жить. Снейп переводит взгляд на буклет от миссис Йейтс, и на него смотрит грустная тучная женщина с картинки «До», которая потом стала похожей на картинку «После» — очевидно, после посещения подобного заведения. Внутри буклета больше фото, и Снейп останавливается на картинке, где высокий молодой парень с торчащими плечами и руками-тростинками «До», и его крепкий торс и руки на фото «После». Миссис Йейтс всегда пыталась его накормить и говорила, что он слишком худой. Она стала прямее намекать? Поппи тоже все время твердит, что он мало ест, да и Минерва, когда удается, пытается позвать его на совместные трапезы. Северус привык не обращать внимания на такие комментарии, но парень с фото действительно раньше выглядел так, что даже Снейп попытался бы влить в него восстанавливающие зелья. Будто тот недавно вернулся из Азкабана. Северус переводит взгляд на свои костлявые руки и рубашку, которая велика даже в манжетах. Миссис Йейтс жаль его? Чужую жалость ему всегда было тяжелее перенести, чем ненависть и презрение. Его маленький холодильник пуст, и, наверное, Северусу стоило бы выйти и поесть, но он не чувствует голода. У него даже чай закончился, а ведь когда-то он закупался впрок. В прошлом году? Позапрошлом? Ему всего постоянно то недостаточно, то слишком много, а с Поттером — и то, и другое одновременно. В лондонской квартире Северусу решительно нечего делать: почти все зелья и наработки в Хогсмиде, а из книг только маггловские романы на двух полках в спальне: там персонажи погибают из-за нищеты, войн, революций и горя. Еще у него есть Джейн Остин и сборник сонетов Шекспира, но Северус опасается их открывать. Если он начитается про чужие романтические иллюзии, есть шанс, что он отдаст Поттеру ключ от двери в свои комнаты. Ребячество. Поттеру будет полезнее мазь, формулу которой Снейп пытается улучшить уже некоторое время, чтобы тот не полыхал магией от малейшего расстройства. Вдобавок Поппи говорила, что ожог на плече все еще беспокоит Героя, и Северус почти закончил расчеты для нового зелья: старое, которое Снейп тоже варил сам, совсем не работало на гриффиндорце, но помогло нескольким выпускникам прошлого года. Долгие минуты Северус смотрит в окно и думает о котлах, оставшихся в его убогой лаборатории, а потом встает, вдевает руки в слишком широкие рукава своего пальто и в кармане рядом с двумя ключами от своих комнат — он уже сделал копию и не смог заставить себя избавиться от нее — нащупывает серебряный медальон. Кусты у Трех метел стали ему родными: Северус падает носом прямо в амортизирующие чары, заботливо оставленные им же. Отряхнувшись от снега и наложив согревающее, он распрямляется и находит взглядом Поттера с пьяными болгарами, которые стоят недалеко от входа в паб и курят, не замечая его. Снейп отводит глаза, чтобы не лицезреть, как один особенно носатый артефактолог гладит Героя по плечу и спине через дутую куртку, и черная кожа его перчаток вызывающе бросается в глаза на уже привычном гриффиндорском красном. Несколько месяцев назад Поттер признался ему в чувствах, и Снейп отказал ему, а потом они оказались в одной постели. Поттер не клялся в верности, и Северус сам всегда показывает нежелание обсуждать их… ситуацию, да и что он может сказать? Он не в состоянии предложить Поттеру ничего из того, на что способен тот болгарин. К Мерлину сентименты, он не будет участвовать в борьбе за чью-либо благосклонность. Северус избавится от второго ключа, как только дойдет до своих комнат. Его злость на самого себя затухает, когда за углом он встречает главную слизеринскую кобру с ее змеенышем, и, в отличии от Поттера, они замечают его сразу. Проблемы в жизни Снейпа имеют манеру валиться на него без перерыва, и он не удивится, если подвыпившие болгары снова с чем-то напортачат. — Северус, — Нарцисса приветствует его кивком. Она постарела с момента, когда они виделись в последний раз — хотя всем тяжело дались последние годы. Он был бы рад не видеть ее дольше: не пересеклись же они, когда Нарцисса приезжала с французскими строителями. Следовало быть осторожнее. — Здравствуйте, профессор Снейп, — глухо говорит Драко из-за плеча матери. — Мистер Снейп! — раздается гриффиндорский голос за спиной. Мерлин их всех забери, Северус просто хочет вернуться к своим котлам. — Нарцисса, Драко, я рад вас видеть, — продолжает Поттер. Рад после того, как вытащил ее мужа и сына из Азкабана, куда они угодили за пособничество убийце его родителей? Еще немного, и про гриффиндорца можно будет писать Евангелие. — Хотите взглянуть на строящееся слизеринское крыло? — Гарри, — Нарцисса улыбается несвойственной ей нежной улыбкой, и Северус вздыхает. Он никогда не поймет их отношений. — Маман, я хотел бы поговорить с профессором Снейпом. Я присоединюсь к вам позже, — встревает Драко, и вечер становится все омерзительнее. Нарцисса охотно следует за Поттером, а тот бросает взгляды из-за плеча то на Северуса, то на Малфоя, пока не скрывается за поворотом. Снейп недовольно смотрит на змееныша, и, хоть от его репутации ничего не осталось, вряд ли Драко осмелится окончательно обнаглеть или повысить тон, как делал на шестом курсе. Северусу есть что предъявить тому за шестой курс: у него хорошая память. — Вы выглядите… — тихо начинает Малфой-младший и замолкает, явно выбирая между «отдохнувшим», «здоровым» или, например, «умиротворенным». Ни одно слово не попало бы в точку. — Менее усталым. Сэр. — Избавьте меня от лести, мистер Малфой. Говорите, что хотели сказать, и бегите за своей маман, пока она не успела усыновить мистера Поттера. Его бывший студент кривится: конечно он завидует тому, как нежно Нарцисса общается с Героем. Все слизеринцы, включая Снейпа, больны одними и теми же недугами — они лишь по-разному их лечат. — Можно не здесь? — Драко мнется, и у Северуса с некоторых пор отдельная неприязнь к любого рода частным разговорам с членами семьи Малфой. С него хватит Непреложных обетов. Он бросает взгляд на жалкое выражение лица бывшего студента и с раздраженным вздохом направляется к своим комнатам, проклиная силу своих привычек. Один раз декан Слизерина — навсегда декан. Драко заходит в узкий темный коридор, вежливо очищает ботинки заклинанием и идет за Северусом по пятам в обшарпанную и старую лабораторию мимо столов с котлами, с дискомфортом озираясь вокруг. — Я думал, что из-за Ордена Мерлина второй степени вам предоставят что-то получше. — Это и есть «получше», — отрезает Снейп. Все приезжие специалисты живут в неразрушенных крыльях Хогвартса, а остальные, включая его самого, ютятся там, где нашлось место. У Поттера вообще нет ванной комнаты — только туалет с раковиной — и он моется в общей пуффендуйской душевой, до которой идти около получаса. Они молчат. Драко разглядывает копоть на стенах, косоногие парты, щербатые и деформированные котлы — Минерва смогла дать ему только те, которые нашлись на общем складе. Его личные котлы забрало озеро. В воде пропала его библиотека, где каждая книга в заметках, его любимые весы и черпаки, его коллекция разделочных ножей. И котлы, все котлы — Северус до сих пор по ним горюет. Зато он сам жив, и Поттер жив, и Драко Малфой с подколодной маман. — Профессор, вы читаете газеты? — наконец спрашивает слизеринец. — Нет. Уже нет. Если белобрысый сопляк будет спрашивать про те статьи, Северус проклянет его. — Если бы обо мне печатали такие же… слухи, думаю, отец просто убил бы меня. Сначала Люциус убил бы журналистов. Хотя с чего газетчикам обвинять Малфоя-младшего в гомосексуализме? Неужели Драко хотел поговорить о своей тяге к мужчинам? Мерлин помилуй. — Моего отца давно нет в живых, мистер Малфой. И, как вам известно, меня непросто убить. Драко уныло кивает, уперевшись взглядом в щербатый пол. — Директриса Макгонагалл предложила мне остаться в Хогвартсе, пройти ученичество по зельеварению и преподавать. — Мистер Малфой, — Снейп кривит рот в ухмылке, — я ненавидел каждый миг, проведенный в школе в качестве профессора. Из вас получится учитель еще более скверный, чем я, ведь у вас даже нет склонности к предмету. Вы прекрасно разбираетесь в ЗОТИ, но из-за метки этот путь для вас закрыт. Не загоняйте себя в то, что заранее выглядит как ловушка. Малфой вздыхает и снова кивает: — Я так и думал. Тогда я поступлю в маггловский университет. Думаю, в магомире у меня уже не получится нормально жить. Его ли это личный план? Северус не знает, что осталось от малфоевских гордости и влияния, но от такого шага отчетливо веет Нарциссой, которая сейчас, как и в войну, всеми путями пытается прикрыть сына. Северус не имеет представления, что на самом деле задумала эта ведьма. — Неожиданное решение, — комментирует Снейп. — Маман говорила, как тяжело вам пришлось после первого падения Темного Лорда. В какой-то момент надо начать учиться на чужих ошибках. Тем более, к таким как мы там относятся спокойнее, как я слышал. К мужеложцам? В последний раз Северуса называли «таким как они», когда говорили про его метку. Омерзительная фраза. — Действительно. По партам проносится сияющий олень, который голосом Поттера говорит: — Мистер Снейп. Все. Северус узнает поттеровскую ревность из миллиона, и он не желает, чтобы кто-то от нее пострадал. — Вам пора, мистер Малфой. — Почему он не зовет вас профессором? — парень выглядит возмущенным, будто Поттер покусился на «доброе» имя бывшего декана Слизерина. — Потому что я уже давно не профессор. — Для меня вы всегда им останетесь. Вы так много для меня сделали, профессор Снейп. Это даже трогательно, но Поттер перестал напоминать ему о школьных годах, потому что спит с ним. Будь у Малфоя шанс посмотреть на то, как Поттер ведет себя рядом с бывшим профессором, сразу бы все понял, и поэтому на людях Северус держится от гриффиндорца подальше. Бывший студент неловко прощается и уходит, а Снейп остается в раздумьях: не хватало еще, чтобы очередной слизеринец стал затворником в стенах Хогвартса. Почему Минерва предложила это? Она хочет вырастить себе карманного зельевара, как это сделал Дамблдор? Может, старая кошка и правда считает это щедростью — кто их, гриффиндорцев, разберет. Настоящая гриффиндорская щедрость в лице Поттера отвела Северуса от Азкабана и принесла Орден Мерлина второй степени. У него в комнатах даже есть душ и кабинет, который, правда, уже давно превратился в небольшой склад ингредиентов. Окон не было и в его хогвартской спальне, хотя та была больше раза в четыре, и там был камин и шикарная по сегодняшним меркам кровать с балдахином. Дубликат ключа ждет Поттера у Северуса в кармане. Гриффиндорец оскорблен подозрениями? Злится? Выходные без национального Героя позволяют Снейпу заготовить ингредиенты впрок, сходить в Запретный лес и уговорить кентавров пожертвовать кровь в обмен на зелья для их жеребят — у него никогда не было с ними проблем, ведь он признавал, что их помощь ему нужна больше, чем им его мастерство зельевара. Как тепличный плод, который никто не тревожит, Северус постепенно дозревает до извинений, однако дальше дело не двигается. Как извиниться? Лично? Написать записку? «Мистер Поттер, после нашей близости вы молча смотрели на мою спину, и я решил, что вы под Оборотным и хотите меня убить. Я был неправ. Прошу вас быть снисходительным и вернуться. С.С.» Буйнопомешанная чушь. Поттер возвращается сам, так и не дождавшись извинений, но за дверью он не один, а с двумя строителями-французами, которые приехали в Хогвартс в прошлом году по личной просьбе и при финансировании Нарциссы Малфой. — Мистер Снейп, мы хотели бы распечатать чердак этого дома, — без лишних любезностей начинает Поттер, — после ваших жалоб на рабочее пространство. Северус не имеет представления, о каких жалобах идет речь, но выражение лица гриффиндорца намекает на то, что это его личная инициатива. Бывший профессор молча отходит к открытой двери лаборатории, позволяя троице войти, и смотрит на красивый поттеровский профиль и нежный выступ кадыка. Поттер все чувствует, и уголки его губ немного приподнимаются: он специально не застегнул куртку, чтобы показать шею. — Мистер Снейп, — вежливо кашляет один из французов, чей нос мог бы посоперничать со снейповским в размере, и Северус недовольно переводит на него взгляд. — Не могли бы вы ненадолго снять ваши защитные чары? К сожалению, без этого мы даже вход на чердак не найдем. Северус не снимает чары, но отодвигает их вглубь дома, чтобы можно было осмотреть коридор. На потолке сразу начинает сиять прямоугольник закрытого входа, и французы водят палочками, заставляя доски отъехать и обдать всех облаком пыли. Поттер довольно жмет руки строителей, и Северус наконец остается с ним наедине за закрытой дверью. Люмос загорается вместе с гриффиндорской улыбкой. — Думаю, можно восстанавливать защитные чары, — шепчет национальный Герой, и Снейп слова не говорит против. Поттер вернулся к нему. Поттер возвращается к нему буквально на десять секунд, а потом сразу бежит за лестницей, оставляя Северуса избавляться от пыли и левитировать себя на чердак. Тот пуст и огромен по сравнению с его спальней, а в двускатной крыше есть запорошенное снегом окно, которое, судя по следам на раме, одновременно и подтекает, и промерзает. Снейп нагревает стекло, из трещин капает, и начинают виднеться облака над Хогсмидом. Как просто сделать несчастного человека счастливым. Придется заделать щели, чтобы не дуло, и что-то сделать с треснувшим стеклом, но, в принципе, неплохо. Какой был смысл запечатывать чердак? Чтобы дети не лезли куда не нужно? Во входную дверь стучат, и Северус открывает ее не глядя — он и так чувствует Поттера. — Как у вас получается левитировать? — спрашивает тот с первого этажа, и через несколько мгновений вихрастая голова показывается в отверстии на полу. — Неплохо. Я думал, будет хуже. Зачем тогда запечатывали? Поттер машет палочкой, чтобы убрать остатки пыли, и оглядывается: — Я заделаю щели завтра, нужно только взять герметик со стройки. Надо бы здесь все утеплить и поменять окно. Вы позволите рабочим войти сюда? У меня плохо получается работа с окнами. Герой проходит мимо с палочкой наготове, громко топая ногами. — Пол вроде хороший, но я его еще проверю. На складе есть старая мебель, ее можно отремонтировать: у меня на примете крепкий стол из красного дерева. Поттер все продумал. Он обходит чердак, замечая щели и скрипы, как всегда растрепанный, в расстегнутой красной куртке, из кармана которой торчит не менее красная шапка. У Северуса щемит сердце от того, насколько тот красив и отвратительно одет. Поттеру больше идет быть обнаженным. — Вам нравится? — наконец спрашивает гриффиндорец. Не то слово. У Северуса огромная проблема с «теми» словами. — Это подарок на давно прошедший день рождения, — на губах Поттера мелькает улыбка, а потом тот продолжает инспектировать пол. Минерва разболтала? Или Поппи? Вряд ли Филиус: из когтевранца и слова не вытащить про других людей. — Я не отмечаю дни рождения, — отвечает Снейп, гадая, помнит ли Поттер, чем они занимались в тот день. — Я знаю, — кивает Герой. — Тогда это подкуп. Поттер делает еще один круг, изучая доски, а потом обнимает его сбоку, и нервный узел в груди Северуса ослабляется. — Подкуп? И что же вы желаете получить, мистер Поттер? — голос бывшего шпиона становится низким, и он знает, как его молодой любовник реагирует на такой тон. Гриффиндорец прижимается сильнее и трется щекой о его рабочую мантию. На ней не должно остаться ничего опасного, поэтому Северус позволяет мгновению длиться, а рукам Поттера гладить его спину и живот, спускаясь все ниже. — Не здесь, — выдыхает Снейп. — Почему? Ваша спальня напоминает мне чулан под лестницей, только без окна, — бормочет Поттер, пытаясь расстегнуть его мантию. — Будто вам это мешает, — Северус раздраженно сбрасывает чужие руки. — Вы бы согласились снова прийти ко мне в комнату? Ласкающие ладони спешат вернуться на свои места, и Поттер прижимается сильнее. — Исключено. Слишком очевидно. — Сейчас нет свободных комнат побольше, но, когда уедут болгары, вы сможете переехать. Вы заслужили жить в комфорте, — говорит молодой человек, заслуживший больше всех. Это единственные комнаты, где можно оборудовать лабораторию. Северус привык обходиться малым, и, хотя он согласен, что его спальня далеко не самое комфортное место, в ней поместилась кровать, которой Снейп регулярно пользуется. Могло бы быть и хуже. — Жив, и на этом спасибо. Поттер недовольно сжимает губы, но молчит. Северус не хочет нарушать хрупкое взаимопонимание между ними. Он хотел бы совсем другого, только Поттеру не нравится спальня, а в лаборатории тот откровенно лишний — дубликат ключа ему не нужен. — Спасибо, что открыли чердак, — наконец говорит Снейп. — Он мне пригодится. Возможно, его спальня когда-то действительно была чуланом или кладовой — нет смысла раздражаться из-за правды. Северус примирительно целует своего любовника, и тот закрывает глаза, крепче сжимая бывшего профессора в объятьях. — Чулан так чулан, — решает Поттер и тянет его к лестнице, по пути скидывая с плеч куртку.