Луч солнца в хмурый день

Поппи в курсе: ей рассказал Поттер, и все, сказанное медиведьме сейчас, найдет свой путь обратно к гриффиндорцу. — Как дела у Нарциссы? — обеспокоенно спрашивает она. — Либо погибнет плод, либо и она, и плод, либо все сработает и от ее магии едва ли останется достаточно, чтобы зажечь Люмос, — хмуро сообщает Северус. — Какой ужас. И она знала? — Миссис Малфой рискнула, не имея никаких представлений о последствиях, но она готова пожертвовать магией, чтобы сохранить беременность. — Ты поможешь ей? — Да. В госпитале на удивление толковые колдомедики и зельевары, и мы договорились о совместной работе. Если все получится, запатентуем зелье, а если нет — опубликуем результаты, чтобы все знали, как делать не надо. Северус вымотан настолько, что эмоций не осталось: он готовится к режиму выживания, который так мечтал оставить в прошлом. Снова не спать? Хватит ли у него времени, чтобы нормально питаться? Его окрепшая магия снова потухнет, как факел на ветру, оставив его одного на требовательном пути обязательств: куда ни взгляни — одни преграды, мешающие идти вперед. — Северус, ты можешь не справиться, — вздыхает медиведьма. — Ты только начал приходить в себя после… — Будто я не знаю, — ворчит он. — Для лакеев честь — сдохнуть во имя великих целей Нарциссы. — Зачем же ты согласился? — настаивает Поппи, нервными пальцами теребя рукава своего белоснежного халата. — Северус, ты у нас один. — Вот так ты относишься к помощи беременным ведьмам. Еще пара таких разговоров, и я не удивлюсь, если ты организуешь почасовую аренду пустых коек лазарета влюбленным парам. Темная ты лошадка, мадам Помфри. — Не начинай, — расстроенно обрывает медиведьма. — Ты знаешь, что я всегда за то, чтобы попытаться помочь, но не жертвуя собой, Северус. У тебя на этой неделе был приступ с видениями — думаешь, твоя нервная система выдержит перегрузки? Ситуацию нельзя оставить как есть. Я поговорю с Минервой, и она… — Она слушает, только когда кого-то уже принесли в лазарет. Наша многоуважаемая директриса загонит в гробы всех помощников Хогвартса, а в последний ляжет сама. Поппи опускает голову и кивает: сколько времени Минерва игнорировала снейповские просьбы об отпуске для медиведьмы? Только Мерлин знает, как его дорогой пуффендуйке удалось зажать директрису в угол и отвоевать гипотетическую неделю без работы для самого зельевара. — Я согласился не только из любви к ближнему, — пожимает плечами Северус. — Ты же в курсе, что Гринготтс отказал мне в кредите на лабораторию. Часть суммы я найду, а оставшееся надо заработать, и я много получу за этот проект: с Малфоев есть, что взять. Даже если они притворяются обнищавшими, у Люциуса и Нарциссы всегда припрятаны деньги и артефакты, которые не арестовало Министерство. А если проект окажется успешным, банки на материке будут более склонны одобрить мне кредит. А ведь у Северуса еще есть возможность продать несколько артефактов, которые он накопил за годы оказания услуг богатым фамилиям — это его план В, о котором слизеринец успешно забыл. Поехать работать во Францию на их гильдию — план Г. Продажа лондонской квартиры — Д, а кроме того он всегда может надавить на гипертрофированную совесть и необъятное чувство вины многострадального национального Героя, чтобы получить от того инвестиции, однако Снейп предпочел бы не доходить до буквы П. — Я волнуюсь за тебя, — говорит Поппи. Может, ей предложить новую формулу успокоительного? — Не думай обо мне: я и не такое пережил. Как твои планы на отпуск? Медиведьма с неодобрением косится, всем видом показывая, что примитивная попытка зельевара свернуть с темы не прошла незамеченной. — Ты был прав, когда сказал, что с таким маршрутом я не успею отдохнуть. В общем, я уже купила билеты. Съезжу к сестре, потом на побережье, а потом пройду интенсивный курс повышения квалификации в Св. Мунго: не училась ничему новому уже года три, и чувствую, как ум ржавеет. — Не верю. Быстрее моя голова заржавеет, чем твоя. Поппи с усталой улыбкой отмахивается от комплимента и наливает ему чай, пахнущий ромашкой на весь лазарет. Снейп уже насквозь пропитался таким запахом: домовики настойчиво подсовывают ему успокаивающие настои на завтрак, обед и ужин, будто он вот-вот рухнет на пол, корчась в душевной агонии, — это больше выводит из себя, чем умиротворяет. Северус хочет черный чай с молоком, и, как обычно, он мало что получит. Вечером, отправив французской гильдии очередные зелья на заказ, Северус собирается с силами и тратит несколько часов, чтобы идеально вычистить всю лабораторию и подготовить ингредиенты для экспериментального зелья. Зелье для Поттера он доваривает уже на чердаке, наложив чары вентиляции. Когда время приближается к десяти с четвертью, Снейп начинает нервничать, но гриффиндорец стучит в дверь без опоздания и сразу протягивает руку. Никаких самоубийственных демаршей, и от вида Поттера на душе спокойней, чем от ромашкового отвара. — Спасибо, — опустив голову, говорит тот. — Спасибо, что согласились. Северус делает порез и подставляет флакон. — Виктор Крам приедет завтра, — добавляет гриффиндорец. — Он возьмет на себя зелья для лазарета и ритуала. И он… он может заняться зельем для меня. Конечно Поттер не желает больше терпеть его присутствие, и Северус сам заслужил болезненный укол в грудной клетке. С другой стороны, если геройским здоровьем займется другой маг, у его — бывшего? — любовника не будет потребности пропускать приемы зелья. — До начала учебного года больше трех месяцев, а Минерва экономит средства, — замечает Снейп, пытаясь не выдать уязвленную гордость голосом. — Она не станет подписывать контракт до конца лета, чтобы одновременно не платить двум зельеварам. Северус варил зелье от европейских колдомедиков без изменений, строго по рецепту, и так глупо испытывать ревнивую досаду, когда кто-то другой продолжит помогать лечению Поттера. Это даже не модифицированное им зелье. Это уже не его Поттер, но гриффиндорец смотрит на него так, будто мыслями еще рядом. Словам бывшего шпиона нет веры: он показывает все делом, а действия Героя магической Британии говорят, что тому лучше без отчаявшихся слизеринцев. Если Снейп поднимет подбородок повыше, предательская влага — горькая, будто происходит жестокая несправедливость вроде наказания за помощь близкому — не сбежит с нижнего века. Вот оно, неминуемое возмездие за нежные чувства бывшего шпиона. Никто не сомневался, что этим все кончится. — Я договорился с директрисой, — говорит Поттер. — Эти месяцы я сам буду оплачивать его работу. Из своих личных средств. Северус взбалтывает состав и чопорно протягивает флакон гриффиндорцу. — Вы были правы, когда сказали, что я хочу быть щедрым, используя ваш труд, — добавляет Поттер. — Я хочу принести извинения за мой собственный счет. Гордый Герой желает Северусу хорошей ночи и уходит. Что ж, видимо, зельевару больше не грозит сдохнуть от недосыпа, а до его одиночества никому нет дела — только бы его самого это тоже не волновало. Снейп плетется на чердак, достает несколько пергаментов, с тщанием описывает процесс создания зелья для ритуала и зелья для Поттера, дополняя все объяснениями и разбором нюансов. Если Крам не справится с варкой по инструкции, то Снейп выставит его из Хогвартса, что бы ни говорила Минерва, а в случае, если зелья получатся… Как говорится, дорогу молодым. Болгарин действительно прибывает рано утром, и патронус Минервы зовет Северуса на встречу со своим потенциальным преемником. Крам выглядит знакомым: действительно, он был в Хогвартсе несколько лет назад и часто ошивался в библиотеке. Молодой человек категорически некрасив, чуть ли не более отталкивающий своей внешностью, чем сам Снейп: косолапый, неповоротливый, с чересчур тяжелой челюстью и хмурыми кустистыми бровями — наверняка Краму настолько не везет в личной жизни, что он решил заняться наукой. В такое лицо не влюбится даже отчаявшаяся старшекурсница — это немного успокаивает. Болгарин уважительно встает, как только Снейп входит в кабинет директрисы. — Как сварить костерост? — спрашивает зельевар, не тратя время на вежливость. Крам говорит с акцентом, но вполне понятно, и на вопросы он отвечает без усилий. Минерва не вмешивается, позволяя Северусу гонять болгарина по школьной программе и программе ученичества, а потом Снейп требует рассказать о его выпускном зелье, и Крам начинает «плыть». — Остался еще год учебы, Северус, — вмешивается Минерва. — Не торопи его. — Ладно, — уступает Снейп и достает пергаменты. — Мистер Крам, прочитайте инструкции к этим зельям и скажите, будете ли вы способны их сварить. Болгарин принимает в руки свитки и с осторожностью их разворачивает. Надо признать, что тот не стремится сразу уверить Северуса, что осилит зелья, а внимательно читает написанное. — Это ваши рецепты? — наконец спрашивает он. — Зелье для ритуала — моя модификация, а рецепт зелья для восстановления ауры я получил от европейских колдомедиков. — Для Гарри, — кивает тот, и Снейпу сначала неприятно от болгарской фамильярности, а потом становится еще неприятнее, когда зельевар понимает, насколько его это задело. Как убого. — Я смогу приготовить, но зелье для ауры требует времени. Я не смогу закончить его сегодня. — Я передам вам базу, и от вас останется только доваривать дозы по одной и добавлять в них кровь мистера Поттера. Прием в десять двадцать. Скажите, где вы будете жить, и я приду к вам в десять десять, чтобы проверить качество сваренного зелья. — Хорошо, профессор Снейп, — кивает Крам. — Я отправлю вам записку, когда размещусь. — У вас есть девушка? — внезапно интересуется Северус. Минерва поднимает брови и смотрит на зельевара поверх очков. — Нет, профессор Снейп. Меня никто не ждет в Болгарии. Северусу плевать на то, кто будет лить слезы из-за отсутствия болгарина на родине, но такой ответ отдает горечью — все же почему тот уехал? Северус еще раз оглядывает неказистого будущего декана Слизерина с ног до головы и говорит: — Вы уверены, что хотите работать в школе? Это тяжелая и неблагодарная работа, а вы слишком молоды, чтобы выкидывать свою жизнь в канаву. Минерва недовольно фыркает. — Я люблю детей, — просто отвечает болгарин. — Вы их видели? — с сомнением уточняет Северус. — У меня много племянников и племянниц, — тот пожимает плечами, и Снейп переводит взгляд на директрису, которая всем своим видом выражает: «Я же говорила». Иллюзии болгарина по поводу студентов быстро испарятся, и, если он не будет строг, змейки сожрут его с потрохами. С другой стороны, это уже не дело Северуса. По крайней мере тот выглядит неконфликтным и способным сварить элементарные зелья, и на первое время этого будет достаточно. Про старшекурсниц он поговорит с Крамом позже. С более-менее спокойной душой Северус отправляется в свою лабораторию, зовет домовика, чтобы тот убрал все парты, котлы и стеллажи на чердак, и еще раз отмывает помещение, включая стены и потолок. Подумав, Снейп зачаровывает для себя маску и несколько раз очищает воздух. Первая попытка сделать зелье для Нарциссы предсказуемо проваливается: оно настолько капризно, что даже в госпитале сказали, что у них нет ни условий, ни навыков, чтобы справиться, и что их расчеты в большой мере теоретические. У Северуса есть навыки и поразительное упорство, так что условия он создаст — так или иначе. Он мучается много часов подряд, забыв про обед, когда домовой эльф появляется посередине лаборатории, испортив Снейпу очередную попытку. Никчемное создание пытается разбить себе лоб и одновременно вручить записку от Крама — тот расположился в шатрах, так как комнат на будущего декана Слизерина не хватило. Поттер уже ждет его на месте, и Северус вынужден наблюдать, как они с болгарином тихо переговариваются, улыбаясь — ну конечно, не те болгары, так этот. Крам не просто так приехал: его наверняка лично пригласил Поттер. — Зелье, — требует Северус и, получив склянку, разглядывает ее, а потом нюхает содержимое. — Нормально. В десять двадцать нужна будет 1 капля крови мистера Поттера, взболтать, и все готово. Изменение точного времени приема невозможно. Крам вежливо кивает, переглядываясь с гриффиндорцем. Тот кашляет, чувствуя неловкость от молчания, и немного рассказывает болгарину про их с артефактологами планы, пока Северус стоит в стороне как маггловский рожок для обуви посреди летнего зноя, ожидающий своего часа. — Время, — цедит Северус, и Поттер протягивает Краму руку. Болгарин очень осторожен — у Снейпа поперек горла встает эта нежность. Не дождавшись, когда гриффиндорец примет зелье, Северус молча уходит в лабораторию, где продолжает подгонять влажность и температуру воздуха, из раза в раз получая провал. Он перестает пытаться в два ночи, принимает душ, смывая с себя защитные составы, и уныло взбирается на чердак — все заставлено партами и стеллажами, а в углу громоздятся новые котлы. На обеденный стол домовик поставил несколько парт, и Северус со вздохом просит принести ужин прямо на диван. Он устал, и у него паршиво на душе, но если он не возьмет себя в руки, Нарцисса не выживет, а у Поттера будет разбито сердце — хватит с того смертей. Снейп бездумно жует овощи, блуждая взглядом по партам, стеллажам и котлам, и наконец натыкается на маленький оловянный котелок — наследство от Уизли. Это был его счастливый котел. Материал может влиять на зелье, и Северус пока испробовал только медь и серебро. Зельевар засыпает сытым беспокойным сном, думая то про Крама, то про Нарциссу, то про Поттера, а под утро ему снится живой Фред Уизли, который в своем завещании пишет, что его бывшему преподавателю зельеварения профессору Северусу Снейпу обязательно пригодится оловянный котелок и пожизненный запас каких-то помадок из магазина приколов. Не сумев выкинуть из головы идею, что Уизли не так прост, зельевар забирает с чердака котел, еще раз полностью отмывает лабораторию, очищает воздух, прячет волосы под повязкой, целиком обрызгивается защитными зельями, и успешно доваривает самое капризное экспериментальное зелье за всю свою жизнь. Верить в совпадения так же глупо, как и верить в мозгошмыгов или мировую справедливость, поэтому, разлив зелье по колбам, Северус светит Люмосом, внимательно приглядываясь — на самой кромке выцарапана надпись: «Fortis fortuna adiuvat» и несколько рун, которые, насколько известно Снейпу, связаны со скоростью. Котел зачарован на медленную реакцию? Возможно, он варил зелье недостаточно быстро. Это неплохое предположение, о котором следует подумать, но есть и более срочные дела, которые заставляют Снейпа собраться и снова направиться во французский госпиталь к Нарциссе. Слизеринская змея бледна и выглядит уставшей. — Вот договор, — Снейп протягивает ей свиток. Зелье не будет передано колдомедикам до тех пор, пока у него не будет гарантий. Нарцисса внимательно скользит взглядом по строчкам, задержавшись на пункте об оплате в случае ее смерти, едва заметно кивает и дочитывает до конца. — Твои услуги со временем стали еще дороже, — комментирует ведьма. — Дорожают с каждой минутой, — холодно сообщает он. — Тогда я должна поторопиться. Она делает небольшой порез на пальце с помощью острого края карманного зеркальца, и позволяет капле крови упасть на пергамент, который вспыхивает, закрепляя соглашение. — У тебя получилось? — нервно спрашивает ведьма. — Ты смог хоть что-то сделать? Не в твоей привычке голословно обещать помощь. Северус с показательной небрежностью вытаскивает из нагрудного кармана четыре пузырька с экспериментальным зельем, и Нарцисса с облегчением улыбается, сглатывая слезы. — Держи себя в руках, ведьма. Это только начало, и пока что никаких гарантий. Та качает головой и прижимает ладонь к груди. — Иногда людям нужен хотя бы шанс, Северус. Одного шанса достаточно, мне необходимо попытаться. Госпиталь нанимает ему личного переводчика. Целитель Нарциссы вместе со всеми зельеварами собираются вокруг Северуса, и он рассказывает о котле Фреда Уизли, который и сделал возможным хотя бы немного стабилизировать зелье. Зельевары дают ему свои записи за много лет, он вручает им зелье, и они расходятся, довольные друг другом. Надо признаться, что Снейп еще никогда не работал с адекватными компетентными людьми, и идея переехать во Францию становится все более манящей. Вернувшись в Хогсмид, Северус заходит к Поппи и получает от нее несколько пузырьков настойки от давления. Медиведьма не скупится в похвале мистеру Краму, из-за чего у зельевара сводит зубы. — Вы с Гарри повздорили? — как бы невзначай спрашивает медиведьма. — Это из-за того, что он тогда сказал? Северус поводит плечом, не отрицая, потому что он не понимает, о чем идет речь. Поттер много ему наговорил. — Он тогда был смертельно пьян. Ты же знаешь его, он за словом в карман не полезет. — Его словесная щедрость теперь будет покорять мистера Крама, — качает головой Снейп. Речь о том, что Поттер на людях намекал на их чрезмерно близкие отношения — гриффиндорцу не страшно, что могут поползти слухи? Северусу не привыкать, что его имя полоскают в газетах, но самого Героя еще ни разу не упрекали в мужеложестве и более того — в отношениях с бывшим Пожирателем. — Ты очень важен для него, Северус. Он постоянно о тебе спрашивает, волнуется. Честно говоря, я сначала думала, что он просто тебе благодарен так сильно, но теперь… Тебе не кажется, что Гарри влюблен в тебя? Поттер. Поттер. Поттер. Снейп застывает, а потом фыркает. — Я не шучу! Я столько лет проработала в Хогвартсе, и я точно знаю, как выглядят влюбленные юноши. — А от меня ты чего хочешь? — Не будь жесток к нему, — вздыхает Поппи. — Приехал Мистер Крам, и у мистера Поттера быстро вылетит из головы вся дурь. Раз ему по душе умные мужчины с отталкивающей внешностью, наш новый зельевар подходит идеально. — Не будь так суров к себе. На каждом курсе всегда находилась какая-нибудь впечатлительная слизеринка или когтевранка, которая была в тебя влюблена. Северус скрещивает руки на груди, выражением лица показывая, что он думает о подобных фантазиях. — Однако все они были достаточно здравомыслящими девушками, чтобы не обременять тебя своими чувствами. Не смотри так на меня, Северус, я говорю правду. — Допускаю, что я — фигура более привлекательная, чем полугоблин, полувеликан и человек, которому перевалило за сто, но все же я уступаю профессорам ЗоТИ и кентавру Флоренцу. — Ты знаешь, что я имею в виду, — раздражается Поппи. — Сколько лет ты уже один? — Ты предлагаешь мне принять чувства кого-то, кого я учил? Извини меня, но это не слишком этичная идея. Северусу было плевать на этику, когда Поттер был рядом, и теперь ему особенно мерзко от себя самого. — Я предлагаю тебе перестать отгораживаться от людей. — Ты забываешь, что я был шпионом Темного Лорда и то, насколько хорошо я отгораживался, спасло не одну жизнь. Поппи явно надоедает его упрямство — медиведьма подходит ближе и берет его руку в свои, как в нежный капкан, и зельевар предпочел бы отгрызть свою кисть и сбежать. — Северус, ты самый щедрый и заботливый человек из всех, кого я знаю. На тебя всегда можно положиться, ты никогда не оставишь в беде. Я знаю тебя еще со времен, когда ты был мальчишкой, и ты не убедишь меня, что тебе лучше одному. Ему хуже одному. Даже та близость, которая была у них с Поттером, сделала его счастливее, чем что-либо в жизни, за исключением, возможно, особо удачных экспериментальных зелий. Снейп осторожно избавляется от хватки медиведьмы и, ссылаясь на плановую проверку зелий, спешит прочь из лазарета. В шатре все как нужно — Крам неплох, так что Северус в попытке скоротать время даже заходит на саму стройку, проверяя темпы возведения нового крыла для слизеринцев. Его змейки радостно встречают его и показывают, что они успели сделать. Он чувствует себя ненужным Хогвартсу. Виктор Крам сносно заменяет его в варке зелий, и вряд ли тот будет хуже в педагогике. Слизеринское крыло возводится без него. Поттеру он тоже перестал быть полезен — и эта мысль особенно горчит на языке. Северус обедает, прогуливается к Запретному Лесу за травами, а потом перемещается в Лондон, чтобы предупредить Дэйва о перерыве на ближайший месяц. Мужчина, чья красная куртка привела Снейпа в зал, замечает его с велотренажера, Северус указывает на него, поднимая палец вверх — тот улыбается и кивает. Миссис Йейтс записывает, как принимать настойку от давления, и называет его ангелом. Книга по психологии рассказывает об эксперименте над изолированными детенышами макак, их привязанности к мягким и теплым предметам, и как маленькие животные пытались извиниться перед «злыми мамами»-металлическим конструкциями, покрытыми тканью, когда те тряслись и кололись шипами. Северус читает: «Детеныши издавали умоляющие звуки,» — и ему становится настолько дурно, что его выворачивает остатками обеда. Северусу пять, он крадет бутылку виски у соседа, когда тот отвлекается от сумки, и отдает ее отцу — тот улыбается, а мама плачет. Она хватает его за неровно подстриженные волосы и дергает, а Тобиас отворачивается и уходит на кухню. Северусу семь, и мама говорит идти в библиотеку, потому что вот-вот вернется пьяный отец. Северус не успевает сбежать и получает от Тобиаса затрещину за то, что не опустил голову в его присутствии. Он падает на пол и разбивает коленки. Северусу восемь, он лежит у шкафа и пытается вздохнуть, в то время как отец пинает его в живот. Северусу четырнадцать, и он отказывается возвращаться домой на Рождество, чтобы присутствовать на похоронах Тобиаса. Мама плачет, говорит, что ей нужна помощь, пытается силой уволочь его из кабинета директора, а когда Северус выворачивается из ее беспощадной хватки, она бьет его ладонью по лицу. Он бьет ее сильнее, так, что руку саднит и на маминой щеке остается красный след. Дамблдор встает между ними, требуя немедленно прекратить, но Северус даже не смотрит на старика. «Думаешь, у тебя хватит сил меня заставить?» — говорит он и смеется. Он остается в школе на Рождество, чувствуя себя последней сволочью, а иногда, как дурак, победителем. Он ни разу не смог ударить отца в ответ. Снейп все еще носит старую одежду Тобиаса, а все, что осталось от матери, он давно выкинул. Северусу тридцать восемь, он один в своей убогой квартире. Он переводит дыхание, вытирает рукой мокрую щеку, чувствуя позабытый отголосок боли, с тяжелым вздохом откидывается на продавленную софу и думает о любви.