Луч солнца в хмурый день

За несколько дней, целиком посвященных экспериментальному зелью, изредка прерываясь на сон, еду и срочные заказы для французов, Северус успевает оценить расчеты коллег и застрять на том же месте, что и они: идей по улучшению формулы у бывшего профессора не находится. Специально одобренная сова из Гринготтса приносит ключ от банковской ячейки и опись содержимого — в перечень, содержащий почти полсотни книг, Люциус мелочно включил даже школьные учебники по зельеварению своего сына. Сейчас от указанных наименований нет толка для Нарциссы, а белобрысый остряк, судя по всему, до сих пор не в курсе, что происходит с супругой, иначе объявился бы лично. Северус не видит Поттера несколько дней, и его все сильнее затягивает в меланхолию. Отсутствие бывшего любовника даже не становится самой отвратительной стороной его жизни: эта честь выпала руководителю лаборатории в госпитале Нарциссы, отказавшему Снейпу в доступе к их библиотеке. Ушлый француз с присущей всем бюрократам уверенностью заявил, что его зельевары уже изучили все книги по теме и не нашли решения, а месье Снейпу лучше не тратить время попусту и обратить внимание на собственную библиотеку — напыщенный лягушатник. Зачем не допускать друг друга до знаний, заставляя из раза в раз изобретать Люмос? Если бы в магомире исследователи делились информацией так же эффективно, как магглы, кто знает, сколько еще проблем можно было решить. Часть библиотеки Северуса почила в затопленных подземельях, другая до сих пор хранится в Гринготтсе, а все оставшееся — в сундуках на чердаке. В свое время Снейп тратил баснословные деньги на книги, выменивал их на сложные зелья или, как в случае с Дамблдором, услуги. Будь он вхож в ряды приличных зельеваров, ему, возможно, шли бы навстречу, и не приходилось бы подбирать крошки, выпавшие из карманов тех, кто оказался впереди. Снейповская библиотечная сокровищница, ради которой он не спал ночами и соглашался на сделки с совестью, не может похвастаться ни одним уникальным наименованием, и она бесполезна для Нарциссы так же, как и ее владелец. Три раза прочитав один абзац записей французских зельеваров и не уловив главной мысли, Северус сдается и выходит на улицу, направляясь к шатру-лаборатории. К сожалению или к счастью, Крам все еще справляется, и это заставляет Снейпа скрипеть, как ржавые петли, которые поменяли на новые. Дорогу молодым. Свой путь привел бывшего шпиона к рабству, когда он был семнадцатилетним недоумком с раздутым самомнением, и так глупо выходить из себя, наблюдая, как другие избегают похожих ошибок. Учиться на чужом опыте — привилегия, которой он никогда не был достоин. На поляне рядом с шатром бесцельно проводит время близнец Уизли, не торопясь положить все на алтарь восстановления Хогвартса — видимо, после обрушения пристройки его до сих пор не пускают к камням. Драконы для фейерверка выглядят более реалистичными, чем прежде, и Северус вдруг вспоминает, как обещал помочь рыжему гриффиндорцу. — Вы знаете про Искрометное зелье? — спрашивает он. Уизли качает головой, и, создав клочок пергамента, Северус тщательно переносит список ингредиентов и инструкцию из памяти. Книга, в которой он нашел этот рецепт, досталась ему на пятом курсе от Поппи — тогда еще мадам Помфри — на Рождество, а та взяла ее из семейной библиотеки. Он варил зелье ровно раз, чтобы обрызгать метлу рогатого Поттера перед матчем и наслаждаться, когда тот, набирая скорость, ослеплял искрами игроков обеих команд. Мадам Помфри была крайне недовольна, но не выдала его, лишь поставила условие сварить несколько зелий бесплатно. Книга почила в подземельях, но есть что-то, что живо вопреки всему: слизеринская память, которая лучше всего работает, когда нужно кому-то отомстить. Над головой Джорджа Уизли безжизненно висит дракон-воздушный змей, пока тот пустым взглядом проходится по списку с инструкциями, и Северусу в тягость видеть рыжего гриффиндорца без притворной энергии. Будто автомобиль, в котором закончился бензин, тихо съезжает вниз с уклона: есть какое-то движение, но его хватит только до ближайшего поворота. Снейп спрашивает: — Вы знали, что счастливый котел вашего брата был артефактом? Мистер Уизли изменил его свойства через ритуал замедления. Близнец удивленно поднимает голову. Как он мог не знать, если зелья, сваренные в таком котле, сильно отличаются от обычных? — Он мне ничего не говорил, — выдыхает Уизли. — Наверное, даже после смерти хотел выпендриться… А я как идиот голову ломал, почему у него меньше взрывов и вообще получается все иначе. Северус с неловкостью смотрит на мелко подрагивающий подбородок гриффиндорца и сообщает: — Я опубликую статью о таком воздействии на котел. «Метод Фреда Уизли» — звучит неплохо. Услышав название, близнец перестает давить в себе слезы и прячет лицо за грязными от пыли ладонями, содрогаясь всем телом. О, Мерлин. Среди невнятного бормотания, переходящего в рыдание, Северус может различить лишь «скрывал» и «руки кривые», и на душе становится еще хуже. Он желал бы стать душевно щедрым, как Поппи и Поттер, как Дебби и Дейв, но поделиться возможно лишь тем, что есть в избытке, а Снейп всю жизнь наполнен желчью, критикой и недовольством так, что вот-вот польется через край. — Хотите успокоительное? — осторожно спрашивает зельевар, но рыжий начинает трястись еще сильнее, и Снейп слышит что-то, напоминающее фразу «как зомби». Поттер тоже не любит успокаивающие зелья. Северус скучает по нему, когда не думает о работе, во время одиноких завтраков и ужинов на краю дивана он вспоминает его добродушные улыбки, у него екает сердце, когда появляются домовики, потому что он подсознательно ждет гриффиндорских коротких записок. Снейп хранит эти клочки пергамента в сундуке, заставленном партами и стеллажами — даже перечитать сейчас не получится. Он наколдовывает Уизли большой носовой платок, просит эльфа принести тому ромашковый отвар, от которого Северуса уже воротит, и идет к директрисе, чтобы воспользоваться ее камином. Целитель Нарциссы говорит, что ей не стало хуже, а по поводу остального лишь разводит руками. — Мы можем проконсультироваться у Дамокла Белби, — предлагает скаредный глава лаборатории. — К сожалению, это дорогое удовольствие, но, если мадам Малфой согласится оплатить… — У Дамокла Белби? — переспрашивает Северус. — Того, который изобрел Лунное зелье? — Именно. Он давно отошел от дел, но в качестве исключения он соглашается выделить пару часов, если проблема сложная, и ему хорошо заплатят. Былой сплин испаряется быстрее, чем от Эванеско, а сердце бывшего шпиона делает попытку выскочить из груди. Это шанс встретиться с магом, который в одиночку сделал огромный шаг в решении проблемы ликантропии, с живой легендой зельеварения, о таланте которого Северусу приходится только мечтать? Деньги — не проблема, проблема — уговорить мастера Белби на сотрудничество. — Это будет стоить очень дорого, — напоминает глава лаборатории. — И он не сможет принять всю команду, максимум двух человек. Конечно у них есть связи. Возможно, если бы бывший шпион раньше додумался до работы с частными госпиталями, он быстрее смог бы добраться до первоклассных мастеров зельеварения. — Миссис Малфой найдет деньги. Свяжитесь с ним, — требует Снейп. — Я буду присутствовать на встрече с мастером Белби, так что от госпиталя потребуется еще один человек. Как жаль, что уважаемый глава лаборатории не сможет выдвинуть свою кандидатуру, так как он напрямую не связан с разработкой зелья. Зельевары воодушевляются, француз-бюрократ смотрит с недовольством, а Северус прокручивает в голове имя создателя Лунного зелья. Любые подробности его жизни были бы кстати, ведь Снейп не будет первым, кто попытается переманить к себе такой талант. Слова о том, что мастер Белби отошел от дел, кажутся невероятной ерундой: у таких специалистов вся жизнь — дело. Не жаловаться и молча терпеть — проще простого, однако не делиться чем-то хорошим оказывается гораздо сложнее. Зельевар с тоской думает о Поттере: тот наверняка был бы рад за него, ведь щедрое гриффиндорское сердце далеко от зависти и мстительности. Поттер добросердечный. Поттер отзывчивый. Поттер не хочет иметь с ним ничего общего. Из Франции прилетает одобренная сова: «Мастер Белби согласен встретиться в этот четверг. Месье Шаброль будет ждать вас у камина госпиталя в 10:00». Продышавшись, Северус быстрым шагом направляется к лазарету, и его рабочая мантия крыльями развевается за спиной — совсем как в былые времена, когда в нем еще был запал, а далекая мечта о лаборатории только зрела. — Поппи, ты не поверишь, — говорит Снейп с порога, даже не потрудившись постучать. — Северус, — глухо отвечает медиведьма, и зельевар останавливается. — Что случилось? — Помнишь, ты варил мне зелье для определения рисков НПДВ? Северус аккуратно закрывает за собой дверь, проходит внутрь и медленно опускается на ближайшую койку. — И? — Я проверила всех. Есть один строитель-француз с высокими рисками и один из наших ребят. Пуффендуец, выпуск 1994. Должно быть, Поппи с помощницей целыми днями бегали по стройке и уговаривали непуганых неизлечимыми заболеваниями магов принять зелье. С таким большим количеством помощников Хогвартса статистически неудивительно, что кто-то попал в группу риска. — Поттера проверила? — Первым делом. Наш гриффиндорец скорее умрет от камня в лоб, чем от наследственных болезней. Европейские коллеги подтвердили, что он совершенно здоров за исключением шрамов и проблем с аурой. Северус задумчиво кивает, а потом выдает свою новость, за минуту подрастерявшую значимость: — Мне представится шанс поговорить с Дамоклом Белби. Поппи явно узнает имя и вопрошающе склоняет голову. — Ты когда-нибудь общалась с людьми, которые своим гением решили проблему, мучавшую людей столетиями? Поппи слегка улыбается, глядя на взбудораженного зельевара. — Веди себя хорошо. — Я бы не продержался и дня в стане Темного Лорда, если бы не знал, как общаться с людьми сильнее меня, — фыркает Снейп. — Люди преклонного возраста больше ценят комфорт, чем чужое умение выдерживать пытки. Северус отмахивается: он и так в курсе. Преисполненный нервной энергии, он отправляет Поттеру патронуса: «Нужно обсудить нашу общую знакомую,» — как только покидает обитель мадам Помфри. Через минуту статный олень с осторожностью — будто любое резкое движение может заставить серебристое животное унестись назад к хозяину — приближается к нему. «Сейчас в Трех метлах?» «Хорошо». Поттер выглядит заторможенным и совершенно не выспавшимся, еще больше остужая снейповское предвкушение. — Зелье сна без сновидений? — критически спрашивает Северус. — Не хочу, — качает головой Поттер. — Что-то случилось? — Нужны деньги на консультацию с уникальным специалистом по зельям. — Хорошо, — понуро кивает гриффиндорец, не выказывая и капли заинтересованности в подробностях. — Мне жаль, что я втянул вас, но еще раз спасибо, что не отказались. Снейп чувствует, что рука сама тянется к ладони Поттера, и он едва успевает остановить себя. Что за выверты подсознания? — Поттер, — говорит Северус, заставляя его — бывшего? — любовника вскинуть голову, когда тот улавливает отсутствие «мистера» в обращении. — Ты уже извинился, и сейчас моя очередь говорить спасибо. Я не знаю, как долго тебе с Нарциссой будет так поразительно везти, но благодаря вам мне удастся пообщаться с создателем Лунного зелья. Это шанс всей жизни. — Да? — спрашивает Поттер. — Этот зельевар крут? — Он больше, чем «крут»: это выдающийся исследователь. За столетие во всем мире едва ли наберется полдюжины специалистов его уровня. Посреди хмурого неба внезапно мелькает луч солнца: уголки губ Поттера немного приподнимаются, и тот склоняет голову набок, с ожившим вниманием разглядывая лицо зельевара. — Да вы счастливы, мистер Снейп, — отмечает гриффиндорец. — Любой был бы счастлив! Ты хоть представляешь себе, что это за маг? — возмущенно спрашивает Северус, делая широкий жест руками, чтобы показать необъятность чужого гения. Поттер смеется в ответ. — Я видел фанатов Селестины Уорлок, меньше воодушевленных ее концертом, чем ты этой встречей, — язвит он, от чего Северус почти оскорбляется. — Это не какая-то певичка, это один из величайших зельеваров! Гриффиндорец ехидно улыбается, довольный своей провокацией, и Северус любит его до боли в сердце: его чувства одновременно возвышенные и низкие, плотские, и их слишком много — даже щемит в груди. Он переводит взгляд на геройский рот и вспоминает, какое удовольствие способен подарить Поттер. Зельевар не доверяет себе и на всякий случай отказывается от предложенного гриффиндорцем виски: он рискует наплевать на приличия прямо в Трех метлах. — Когда мое сотрудничество с госпиталем закончится, — говорит Северус, и Поттер ловит каждое слово, склонив голову на бок, как верный пес, — я бы хотел поговорить с тобой. Я бы хотел… ответить на вопросы, если они у тебя остались. — Хорошо, — медленно кивает Поттер. — Честно говоря, я уже не знаю, что думать и что чувствовать. Мне одновременно и стыдно, и я до конца не понимаю, за что. Я понял только про помощь чужими руками, и я правда попытался все исправить сам. — Мне стало гораздо проще, — поспешно говорит Северус. — Спасибо за это и за возможность встретиться с мастером Белби. Повисает неловкая тишина. Поттер смотрит на него так, что Снейп знает: если он намекнет, они могут оказаться в постели прямо сейчас. Его бросает в жар от подобных мыслей, ведь они уже целую вечность не были близки, и он скучает по Поттеру: одетому, обнаженному, рассерженно жалующемуся и довольно молчащему. Его внимательный любовник замечает тень неуверенности на его лице, как опытный рыбак видит легчайшую рябь на поверхности воды. И тем не менее Поттер молчит и ни на чем не настаивает. Снейп не знает, с чего он решил, что между ним и гриффиндорцем все кончено, когда Поттер смотрит на него так. — Как ты себя чувствуешь? — наконец спрашивает Северус. — Устал как собака. Снял маггловский дом в Инвернесс с двумя спальнями. Отказался от покупки дома, потому что возможно уеду во Францию. Ищу там артефактологов, которые могли бы взять меня в ученики без дополнительных условий вроде второй специализации, но там я не настолько большая шишка, чтобы мне шли навстречу. Думаю, когда в газетах появятся статьи о проведенном финальном ритуале для Хогвартса, получится кого-нибудь уговорить. А еще я признался профессору Спраут, что скорее всего брошу травологию, и она сказала, что давно все поняла. Дамбу поттеровского молчания сносит до основания, и он выливает на Северуса последние новости так торопливо, будто все это время ждал повода. Слизеринец невыносимо хочет его — кому еще так не терпится поговорить с ним? Пусть его гриффиндорец никогда не умолкает. — Это ты пригласил мистера Крама в Хогвартс? — Это была почти его идея, — качает головой Поттер. — Мы начали обмениваться письмами после того, как я спросил его про знакомых колдомедиков. Он написал, что ему недолго осталось быть в учениках, однако он не хотел бы заниматься исследованиями или работать в аптеке. Ему бы хотелось больше контактировать с людьми, но после травмы Виктор больше не мог играть и скучал по командному духу, и тогда я предложил директрисе прислать ему приглашение. — Он неплох в зельеварении, — кивает Северус. — Он впечатлен твоей адаптацией зелья для ритуала. Говорит, что хотел бы спросить тебя о том, как ты до этого дошел. — Сейчас не самое лучшее время, — дипломатично отказывает Снейп, и Поттер кивает. — Конечно, я понимаю. Они пьют чай — черный с молоком, о котором так тосковал Северус — и молча разглядывают друг друга. — Гермиона приедет летом. Она будет участвовать в финальном ритуале, а в августе она сдаст ЖАБА. Северус не ожидал ничего иного. — Она очень нравилась Виктору, и я хотел бы, чтобы они вновь встретились, — добавляет Поттер. Зельевар поднимает брови: — Ты хочешь свести свою подругу с болгарином? — У них много общего, — оправдывается гриффиндорец. — И не свести, а просто… чтобы они встретились. По-дружески. Северус смеется над наивной простотой геройского ответа. — Она не боится его нижней челюсти? — Она говорила, что он очень чуткий и умный собеседник. — Все гриффиндорцы настолько слепы? — Мы любим все большое. Большие челюсти, большие носы, большие… Поттер умолкает, но при этом ехидно улыбается. — Прошу, не продолжай, — Северус театрально закатывает глаза, но не саркастично, а мягче, как человек, в очередной раз услышавший несмешную шутку и нашедший юмор в самом шутнике. — Большие таланты, — заканчивает Поттер. — К зельеварению. Северус хмыкает и допивает чай. Он не думает, что когда-то сможет отказаться от гриффиндорца, если они будут жить в одной стране. От души отлегает: Снейп заставит себя рассказать Поттеру все, что того интересует, и будь что будет. Точка маяка забрезжила в безлунной ночи: он должен открыться, должен добраться до света любыми путями, потому что это единственное, что имеет смысл. До судьбоносного четверга Северус успевает так перенервничать, что идет стричь отросшие за пару месяцев волосы, покупает новый комплект темно-серых мантий у мадам Малкин и скупает все книги, в которых упоминается биография мастера зельеварения, заодно заказывая выписки из архивов газет. К моменту встречи Снейп готов настолько, насколько это вообще возможно, а капля улучшенной формулы успокоительного помогает ему собраться и не трястись перед великим магом, как восторженный осиновый лист. Мастеру Белби под сто пятьдесят. Северус раньше никогда не встречал людей, чей опыт в зельеварении превышал полсотни лет, а мастер Белби запатентовал первое зелье в пятнадцать — у него ошеломляющий стаж. Каждый год долгой жизни великого мага легко читается: тот медленно передвигается с помощью палочки, вздыхая, его спина скрючена колесом от постоянной работы над зельями, а волосы тонкие, бело-серебристые, собранные в хвост. Северус не обманут внешностью: от старого зельевара пышет магией похлеще, чем от Дамблдора, и его быстрый цепкий взгляд сильно контрастирует с ощущением полной телесной немощности. Мастер Белби просит опрятно одетого домовика принести гостям чаю, а сам выслушивает минуту объяснений сотрудника лаборатории прежде чем приказным тоном потребовать записи. Снейп видит, как быстро тот пробегает глазами по свиткам, вздыхая на каких-то только ему понятных местах, а потом переходит к черновику статьи Снейпа о необычном методе воздействия на котел. — Кто такой мистер Уизли? Не слышал о нем, — интересуется мастер. — Это мой бывший студент, — подает голос Снейп. — К сожалению, он погиб во время битвы за Хогвартс. Он завещал мне свой котел, который оказался артефактом, и именно из-за котла получилось увеличить стабильность зелья. — Очень интересный подход. У мальчика был большой потенциал, — кивает мастер Белби, и, если бы не успокоительное, Северус бы уже потерял хладнокровие. — Я вижу, в чем проблема. Дайте мне подумать с неделю, а потом вы, — маг обращается к Снейпу, и тот перестает дышать, — покажете мне результаты экспериментов с этим котлом. Еще лучше, если вы в следующий раз принесете котел сюда. Чрезвычайно любопытное использование артефакторики. Северус кивает: не проведя ни единого эксперимента до встречи с мастером Белби, за неделю до следующей даты зельевар осиливает полторы сотни, рисуя таблицы взаимодействия и вычисляя разницу в коэффициентах. Он не устал, он больше воодушевлен, наконец увидев четкую точку приложения сил, и Снейп возвращается со свитками и наследством от Фреда Уизли, будучи чуть более уверенным в себе. Великий зельевар забирает записи по экспериментам, внимательно разглядывает котел, хмыкает и приглашает Северуса к столу. — В расчетах ваших коллег, мистер Снейп, нет никаких ошибок, и на первый взгляд формула приводит нас в тупик. Однако, если замедление реакции увеличится, можно попасть в идеальное окно, буквально в ту миллисекунду, когда наступит баланс, способный усилить действие зелья. И это теоретически возможно только из-за ритуала над котлом, так что мистер Уизли — гений, и я бы без сомнений взял его в ученики. Какая большая потеря для науки. Никто бы не сказал подобного про самого Снейпа: бывший профессор хорош в зельеварении, но он не блистательный гений. Северус не испытывает горечи, потому что он четко видит, где он сам, где мастер Белби, и каких высот мог бы достичь погибший близнец Уизли — это действительно большая потеря. Набравшись смелости пополам с наглостью, Снейп предлагает консультировать его будущую лабораторию, и великий зельевар смеется ему в лицо как человек, у которого есть весь выбор на свете, и которому глубоко безразличны современные ценности. — Вы далеко не первый, кто пытается подписать со мной постоянный контракт. — Я буду первым, кто предложит вам хорошие условия, — упрямо заявляет Северус и говорит про дом на французском побережье в обмен на два часа консультаций в день. Чтобы сделать это возможным, Снейпу придется продать абсолютно все, но иногда риск стоит свеч. — Вам постоянно холодно, даже сейчас на вас несколько согревающих чар одновременно. В старых интервью я читал о вашей любви к морскому отдыху и Франции. Я предлагаю вам переехать в дом на побережье, который будет идеально соответствовать всем вашим критериям, и который будет находится в более теплой местности. За два часа консультаций в день. Белби не отказывает ему сразу, и Северус так волнуется, что у него потеют руки. Он не смеет надеяться, но маленький огонек тлеет в груди вопреки здравому смыслу. — Вы действительно подготовились, — замечает великий мастер. — И ради какой цели вы решили так расщедриться? — НПДВ. Я хочу найти способы уменьшить риски и помочь тем, кто уже страдает от этого недуга. Вы знаете больше остальных про то, что нужно сделать, чтобы оставаться в своем уме. Вы изобрели зелье, которое гарантирует это для страдающих ликантропией. — Это очень разные болезни. — Но вы гений. И я возьму на себя всю рутину, соберу хорошую команду. Старый зельевар расчетливо разглядывает его. — Вы больны? Поэтому не жалеете средств? — Нет. Но я знаю одну женщину, которой осталось недолго, и у нее есть трехлетний внук, который может унаследовать это заболевание. Хогвартская медиведьма нашла повышенные риски у одного молодого француза со стройки и у моего выпускника. Это заболевание не настолько распространено, чтобы кто-то выделял большие средства на исследования, и я знаю только о двух госпиталях — в США и во Франции, где занимаются лечением таких пациентов. Насколько мне известно, ни в одном из них нет сильной исследовательской лаборатории. — Вы говорите про средства… А какие средства есть у вас, мистер Снейп? — Около двадцати тысяч галлеонов наличными, пятьдесят тысяч галлеонов в ценных ингредиентах на продажу, примерно пять тысяч галлеонов в артефактах, расписка на получение пяти тысяч галлеонов после завершения работы над зельем, ради которого к вам обратился госпиталь. Моя квартира в Лондоне будет стоить около сорока тысяч галлеонов, и Гарри Поттер лично заинтересован в здоровье той женщины и ее внука, поэтому он выделит столько средств из семейных хранилищ Поттеров и Блэков, сколько потребуется. Более того, масштабное исследования памяти могут помочь не только страдающим от НПДВ, но и от других болезней, и можно рассчитывать на гранты от магических правительств и участие частных инвесторов. Великий зельевар задумчиво гладит свой гладко выбритый подбородок и говорит: — Я давно отошел от дел, мистер Снейп. Это не отказ. У Северуса еще есть шанс, и он должен его использовать. — Вы создали Лунное зелье. Для вас зельеварение — это не ремесло, а призвание. Такие зельевары не бывают бывшими. Мастер Белби хмыкает в свой чай и снова вздыхает. — Я буду ждать от вас контракт с конкретными условиями сотрудничества в течение недели. И тогда — только тогда — мы сможем обсудить возможность моего согласия. Первая реакция Северуса — порыв кинуться великому магу в ноги, который он давит, напоминая себе, что мастер Белби не Темный Лорд. Со всем достоинством, на которое он способен, Снейп благодарит именитого зельевара за потраченное время, прощается и на негнущихся ногах выходит из его дома. Его потряхивает от эмоций, и он обязан с кем-нибудь поделиться, или у него сердце остановится. Поппи принимает новость, как и следовало, и спешит обнять все еще пораженного зельевара. — Я составлю такой контракт, от которого он не сможет отказаться, — твердит Снейп. — Я буду работать за еду, если он согласится. Ты хоть понимаешь? Ты понимаешь, кто это? Поппи все понимает и обнимает его сильнее. Отловлив артефактологов и потребовав в кратчайшие сроки создать ритуал, который превосходил бы по силе замедления тот, что был использован Фредом Уизли, Северус сначала получает упрямое сопротивление, но, услышав про обещание личной услуги, болгары еще раз уточняют задачу, разглядывают котел, взвешивают все за и против и соглашаются. К вечеру на снейповском диване появляются записи о стандартном усиленном ритуале замедления и оловянный котел с рунами — близнец счастливого котла Фреда Уизли. Снейпу будет необходимо изменить коэффициенты, и тогда настанет время экспериментов. Домовик ставит тарелку с ужином на маленький поднос рядом со свитками, но Северус даже не замечает еду. Единственное, что заставляет зельевара отвлечься от расчетов — теплое покалывание защитных чар, и он позволяет входной двери открыться, взмахнув палочкой. Через несколько мгновений в вырезе пола показывается вихрастая гриффиндорская голова. — Ого, — замечает тот. — Перестановка? Снейп оглядывает уставленное партами, стеллажами и котлами помещение, свитки рукописей на диване и поднос с ужином, и спешно собирает заметки в кучу, левитируя их на стол. — Зелье для Нарциссы очень капризное, поэтому нужно было избавить лабораторию от всего лишнего, — объясняет он. Поттер проходит через узкий проход между столами и стеллажами, и присаживается рядом на диван. Возможно, у Северуса уже условный рефлекс, потому что его моментально кидает в жар: ночь, диван, растрепанный гриффиндорец рядом, воспоминания о его неестественно горячих ладонях на коже. — И как все продвигается? — интересуется Герой. — Есть надежда. — Мадам Помфри сказала, что создатель Лунного зелья согласился тебя консультировать. Конечно Поппи поделилась с Поттером: он ее любимчик. — Пока рано говорить о документально подтвержденном согласии, но… предварительно? Он обещал подумать. — Это отличные новости, — улыбается гриффиндорец. — Где будет лаборатория? — Во Франции, — отвечает Северус. — Мастер Белби привык к стране, и я собираюсь переманить несколько местных зельеваров и пару целителей из госпиталей. Как только они услышат о создателе Лунного зелья, никто не откажется. Снейповская уверенность заставляет гриффиндорца засмеяться: — Такая хитрая стратегия Слизерина — делать из лимонов, предложенных жизнью, лимонад. Скорее дементора, предложенного жизнью, трансформировать в пылесос. — Ты не представляешь, как я рад. — признается Гарри. — Мне было так стыдно после того, как я повесил на тебя помощь Нарциссе. Когда Северус разворачивается, лицо гриффиндорца оказывается совсем близко, и зельевар чувствует, как, сам того не осознавая, подается навстречу. — Нарцисса пыталась сосватать тебя мне, — шепчет он. — Что? У его гриффиндорца огромные зеленые глаза с ржавыми прожилками, от которых Северус не может отвести взгляд. — Гарри, — выдыхает зельевар, — ты совсем не умеешь лгать. Хотя бы не пытайся так откровенно обо мне расспрашивать. — Я не спрашивал, — так же тихо отвечает Поттер. — Она сама говорила о тебе. — Потому что у тебя на лице все написано. — Потому что ты не отвечаешь на вопросы прямо. Но… ты прав, я не должен был развешивать уши, как только в разговоре упоминалось твое имя. — О чем она говорила? Про то, как меня доставали Мародеры? — Нет. Она рассказывала, что ты еще в школе помогал мадам Помфри с зельями, и та платила тебе из своего кармана. Что все слизеринцы могли заказать у тебя нужные зелья, которые были лучше, чем в аптеках. Если бы Северус не пытался заработать, он не смог бы позволить себе нормальные учебники — только потрепанные, с вырванными листами или исписанные какими-то идиотами. Однажды у него хватало средств ровно на одну новую мантию, но не на исподнее, что стало достоянием всего Хогвартса. Поттер тоже об этом знает, и тем не менее он здесь. — Вот как, — хмыкает Снейп. — Она пыталась сосватать меня тебе, показывая мою предприимчивость, хотя ты видел воспоминания о том, каким я был в школе. — Я читал твои записи в учебнике. Нарцисса права: ты умен, предприимчив, и у тебя большая страсть к наукам. Я хотел бы хотя бы на четверть так же быстро соображать, как ты. Северус мечтает быть хотя бы на десятую долю таким же отважным, как Поттер, и на столько же — умным, как Дамокл Белби. Однако себя не переделать: он самолюбив, расчетлив, осторожен до паранойи и закрыт за сотни замков, а если в нем когда-то и была искра таланта, она зачахла, не успев разгореться, оставив Снейпа лишь с огромной любовью к зельям и упорством под стать. — Не припомню, чтобы ты так же восхищался академическими способностями мисс Грейнджер, — замечает Северус. — Она не создавала ничего нового, в отличие от тебя. Я весь шестой курс не выпускал из рук твой старый учебник, мечтая встретиться с человеком, который делал те заметки, даже несмотря на то, что произошло с Драко. Гермиона считала, что владельцем была Эйлин Принц, но я чувствовал, что это не так, и потом пытался сам найти тебя: использовал заклинание для определения примерного возраста записей, сузил поиск до всех студентов расширенного курса зельеварения мужского пола … Поттер говорит об этом, как о детской игре «Охота за сокровищами» — с улыбкой и ностальгией. — Ты был разочарован, когда узнал, что это мой учебник? — Когда все закончилось, я был благодарен. Я многому у тебя научился. Это правда: Поттер бессовестно использует его же прием, чтобы уйти от прямого ответа. Наверняка поначалу тот был в бешенстве, и сейчас просто не хочет вспоминать былое. — Северус, — говорит гриффиндорец, и сердце бывшего шпиона бьется так оглушительно, что его — возможно не бывший — любовник не может не слышать. Гриффиндорец смотрит с голодным желанием, и на секунду безжалостный кулак, сжимающий сердце Снейпа, ослабляет хватку — зельевар накрывает чужие губы своими. Поднос с тарелками громко падает на пол, но никому нет дела до мелочей.

***

Год и месяц после Финальной битвы: Джордж Уизли — Это все объясняет, — невозмутимо говорит Джордж, выслушав откровения Гарри Поттера. Его сестренка зря лила слезы, проблема все же не в ней. Мама была не в восторге от грядущей свадьбы, но не говорила будущему зятьку ничего против: она сама вышла замуж, едва выпустившись из Хогвартса, и знала наверняка, как важна была поддержка родителей. Мама говорила с Джинни, сомневаясь, что нужно так спешить, но сестрица не осмелилась отказать или попросить подождать — это же спаситель всего магомира, Мерлиновы подштаники! А потом Гарри психанул и уехал отстраивать Хогвартс, и поначалу из всех Уизли только Джордж был не против нормально с ним разговаривать. — Стопроцентный гей. Гомосексуальнее не бывает, — смущенно кивает Гарри и говорит так, будто вспоминает что-то очень хорошее, таким же тоном сам Джордж может ответить «О, да» на вопрос, нравятся ли ему девушки. Джордж бы никогда не подумал, потому что это же Поттер, привыкший носить одежду с чужого плеча, соратник, который никогда не бросал в беде, он нормальный парень, как и все они. А вот же. — Ты знаешь, что Снейп тоже гей? — спрашивает Джордж. — Говорят, Дамблдор с Гриндевальдом тоже. Если все гомосексуалисты такие, то вы, ребята, жесткие. У вас там гомогейский клуб, где вы делитесь друг с другом секретами магии? Гарри вымученно вздыхает и прячет лицо в ладонях. — А Снейп точно гей? Помнится мне, что девчонок он третировал меньше парней, — вспоминает Джордж. — Точно, — неразборчиво бурчит Гарри в ладони, и Уизли приходит к единственному выводу, который сможет смутить друга еще сильнее. — Так вы с ним..? — уточняет он, и Гарри не отрицает. Гарри мать его Поттер мутит со Снейпом, и это действительно все объясняет. — Ты и Снейп! Не пойми меня неправильно, но как Снейп на такое согласился? — Он отказался, — отвечает Гарри. — А потом так получилось, и я как-то… больше и не спрашивал.