Луч солнца в хмурый день

Когда Северус выражает желание официально познакомиться с юным Люпином, Поттер давится яблочным соком и минут пять кашляет так, что бывший шпион думает позвать помощницу Поппи, чтобы вместе возвращать гриффиндорские легкие обратно в грудную клетку. — Серьезно? — переспрашивает Поттер, отдышавшись и магией убрав следы сока с футболки. Ничего удивительного: завоевать абсолютную лояльность Героя легче всего именно через ребенка, и проблемой станет понравиться Тедди Люпину или хотя бы не напугать его до слез. — Что нравится твоему крестнику? Мальчик вряд ли оценит профессиональные качества зельевара, поэтому в первую очередь Снейп попробует подкуп. Книги, которые читал Северус, твердят, что маленькие дети эгоцентричны, и, если многие из них готовы доверчиво идти за незнакомцами из-за предложенных сладостей, бывший шпион использует это в своих целях. — Игрушечные летающие метлы, мороженое, — перечисляет гриффиндорец. — А, еще динозавры и фигурки динозавров. — А что он не любит? — Он боится собак и людей в черной одежде. — Это еще почему? — Северус хмурится и оглядывает себя, в то время как Поттер невозмутимо допивает свой сок. — Собак из-за того, что раньше видел обратившегося Римуса — я тебе рассказывал, а про одежду я не знаю. — Когда мы поехали к Андромеде, я был в черном, — с укором замечает зельевар, но гриффиндорец откровенно игнорирует проблему. — Я недавно узнал. К Андромеде пришел курьер в черной униформе, и Тедди разревелся так, что пришлось долго успокаивать. Вроде из-за одежды, по крайней мере мы так думаем. Его ожидания относительно сообразительности Поттера на пару с бывшей Блэк стремятся к земле и начинают копать, поэтому Северус смотрит на любовника с подозрением. — Поменяешь цвет водолазки и все, — отмахивается гриффиндорец. — Десять секунд работы. — Ты никогда не думал, почему твои футболки истончаются и рвутся так часто? — вопрос зельевара сочится ехидством, и Поттер с недоумением опускает взгляд на свою одежду, которая выглядит так, будто разойдется по швам от первого движения. — Магическое вмешательство сокращает срок службы вещей. Некоторые мои рубашки старше меня, и они в хорошем состоянии, потому что я стираю их руками и не развлекаюсь с цветом. — Мне раньше доставались обноски Дадли, и они мне были велики размеров на шесть. Я их, конечно, сразу выкинул, как получил ключ от ячейки в Гринготтсе… но они действительно не рвались, когда я жил с Дурслями. Ха, я никогда не задумывался об этом. Ожидаемая бестолковость Поттера начинает казаться Северусу даже забавной, и ему стыдно от самого себя. С другой стороны, среди сорных слов гриффиндорца виднеется один мудрый проросток: зачем сам зельевар хранит отцовские вещи, ведь у него есть средства на новые? Тобиас любил синий цвет и тонкую полоску, а Северусу это все категорически не идет: он предпочитает черный и однотонный серый, не покрытые ржавчиной воспоминаний. Неужели нищее детство въелось в него настолько, что он не в состоянии расстаться с мерзкими тряпками? — Тогда пойдем купим тебе что-нибудь посветлее для встречи с Тедди, — предлагает гриффиндорец. Снейп соглашается, не чувствуя подвоха, однако те магазины, которые предпочитает Поттер, Северусу не подходят категорически: зельевар не может представить себя в молодежной одежде, поэтому он просто ждет, когда его любовник пробежится по залу в поисках «интересных» футболок, а после выйдет из примерочной в огромных, сползающих с задницы джинсах, над поясом которых виднеется резинка его трусов. — Тебе велико, — ровно комментирует Северус. — Это мода такая, — сообщает его любовник. Что за шутка а-ля Уизли? — Не подходи ко мне на людях, если купишь это, — сквозь зубы цедит Снейп так тихо, чтобы ни одна чрезмерно любопытная девчонка-консультантка не услышала. — А если мы наедине? Если гриффиндорец осмелится надеть такое наедине, Северус узнает у Поппи чары, которые помогают колдомедикам снимать одежду с бессознательных пациентов, и будет применять их, как только его невменяемый любовник переступит порог комнат. Нет, лучше не посвящать Поппи в подробности его взаимоотношений с гриффиндорцем и самому сходить в библиотечные хранилища. — Я так и думал, — Поттер хмыкает от красноречивого молчания Снейпа, совершенно довольный собой, и уходит переодеваться. В торговом центре в Инвернесс, к счастью, находятся и магазины не для клоунов. — А так? — спрашивает любовник, выходя из примерочной в темно-сером костюме. — А так ты похож на нормального человека, — ворчит Северус, и Поттер хмурится, возвращаясь к зеркалу. — Если я буду так ходить, ко мне будут относиться серьезно? — тихо спрашивает он, и Снейп подходит ближе, чтобы лучше расслышать. Продавцы-консультанты с любопытством косятся на них. — Министр… — Министр опоздал со своей опекой на много лет, и он знает об этом. — Я хочу, чтобы меня перестали считать ребенком, как только это становится удобным, — бормочет Поттер. — Если я не буду носить джинсы и футболки, это что-нибудь изменит? Встречают по одежке, и я устал, что меня встречают как неразумного идиота, когда буквально в прошлом году провожали умирать и хвалили мою самоотверженность. Северус всех встречает как неразумных идиотов, так что Поттер ничуть их не хуже. Гриффиндорская проблема — самоотверженность, которая, на слизеринский взгляд, является недостатком гораздо большим, чем корыстность. Строгому костюму не скрыть, что Поттер ласков и добр, чудом не озлоблен, и что он очень хочет быть рядом с теми, кто сильнее — хотя бы интеллектуально. У Героя на лбу написано: «Мне обычно не нужна помощь, но хорошо, если будет возможность ее получить», — и Кингсли тоже видит это, поэтому так старается пристроить гриффиндорца в Министерство. Счастье Поттера теперь кажется легко достижимым: нужно предложить ему стабильность и уверенность, что он не останется один на один с проблемами, как, например, случилось после смерти псины-Блэка, Грюма, Альбуса и Люпина-старшего. Конечно, Рональд Уизли и мисс Грейнджер были с ним до конца, но что они могли? Не просто так сейчас окружение Поттера состоит из магов постарше. Северус никогда не оставлял любовника без поддержки, а уж стабильности ему не занимать — на первый взгляд, зельевар идеально подходит гриффиндорцу, особенно учитывая, что он, сам того не зная, внешностью совпал с поттеровским фетишем. Если расчеты верны, любовник не захочет уйти от него, если рядом не появится другой зрелый высокий брюнет. Больше нет смысла притворяться, что Северус нормально переживет расставание, если что-то не заладится: он намертво прикипел к Поттеру, и даже если другой высокий зрелый брюнет действительно замаячит на горизонте, бывший шпион найдет способ либо убрать того с курса, либо изменить курс. Поттер — его, Снейп сделает все, что потребуется: поможет тому с ребенком, вылечит его — давно нужно забрать базу для зелья у Крама — и предложит столько поддержки, сколько будет нужно, чтобы гриффиндорец нормально спал ночами. Поттер хмуро крутится перед зеркалом, одергивая пиджак, и Северус просит его повернуться, пытаясь взглянуть на него иначе. Что бы он подумал о Поттере, если бы не любил его, если бы встретился с ним впервые? Если бы он не был преподавателем в Хогвартсе, наблюдавшим, как зеленоглазый Герой рос и становился молодым мужчиной? Что тот хорош собой, необычайно, притягательно красив в своем полном энергии юношестве. Что тот небогат — в нем нет лоска достатка, а очки и прическа совершенно ужасны. Что у него рабочие руки. Что тот выглядит странно в строгой одежде. — Твой шухер на голове и этот костюм рассказывают разные истории, Гарри. Не думаю, что одежда что-то изменит. Поттер скрещивает руки на груди и недовольно играет желваками — упрется и все равно купит. Даже легилименции не нужно, чтобы понять. — А если я постригусь? — спрашивает гриффиндорец. — У тебя есть знакомый парикмахер? — В Лондоне. — Съездим в Лондон? — Ты правда хочешь все поменять? — Да. Пора выглядеть под стать Ордену Мерлина. Под стать награде поттеровские парадные мантии, в которых он регулярно появляется на министерских приемах, однако маггловская одежда, возможно, тоже не будет лишней: зельевар надеется, что у Героя хватит смелости послать Министра к Мерлину с его заботой, и сделать это не в джинсах будет проще. Поттер, конечно, покупает костюм, а потом Северус, двусмысленно зажав любовника в темном углу торгового центра, активирует портключ в Лондон, чтобы познакомить с безукоризненно вежливым парикмахером, который в последнее время занимается волосами бывшего шпиона. Старому брадобрею больно смотреть на гриффиндорскую шевелюру, поэтому он предлагает коротко срезать поттеровские волосы у шеи и висков и оставить подлиннее на макушке — такая маггловская стрижка сразу делает гриффиндорца взрослее. Выйдя на улицу, Северус несколько минут критически рассматривает любовника, пока тот не выпаливает: — Ну что? Я тоже долго привыкал, когда ты постригся! В смысле, тебе идет, но было необычно. Необычно — подходящее слово. Теперь, когда гриффиндорец залезет назад в свой новый маггловский костюм, он будет выглядеть необычно, а не откровенно странно. — Сваришь мне зелье для зрения? — просит Поттер. Герой желает поменять все и избавиться от очков? Северус слишком привык, что их отсутствие на гриффиндорском носу означает наготу и постель, и ему будет сложно перестроиться. Даже сейчас Снейпу некомфортно из-за новой стрижки любовника, хотя, стоит признать, Поттер выглядит очень хорошо с неприкрытой волосами шеей. У него такая сильная и красивая шея, вызывающе обнаженная для чужих взглядов, и эту шею Северус тоже ассоциирует с наготой, постелью и едва соленым вкусом пота. Зельевар неловко кашляет. — Хорошо, но лучше подождать возвращения мадам Помфри. Его молодой любовник кивает и явно уходит в свои мысли, задирая подбородок повыше, когда смотрится в стекла витрин и машин. Его походка приобретает напускную — даже комичную — важность. — Что ты делаешь? — фыркает Северус. — Пытаюсь выглядеть как обладатель Ордена Мерлина первой степени, которому все обязаны. — Похож на Люциуса — один в один. Поттер моментально опускает нос, заставляя Северуса смеяться в голос. Что говорит о бывшем шпионе тот факт, что он правда находит гриффиндорскую бестолковость очаровательной? Что скоро он растеряет свои мозги и будет жить с Поттером во Франции счастливый и такой же пустоголовый? Северус улыбается весь путь до квартиры, и они в приятном молчании поднимаются наверх. Дверь уборной сразу закрывается за гриффиндорцем, который торопится примерить обновки, и тот выходит в костюме, рубашке и босиком, прохаживаясь перед Снейпом, утомленно откинувшимся на спинку старой софы. — А с такой прической? — спрашивает Поттер. — Нормально? Очки все еще не к месту, но в общем его любовник выглядит серьезнее обычного, чего тот, наверное, и добивался. — Десять баллов со Слизерина, — показательно строго выдает Герой, скрещивает руки на груди и надменно поднимает брови, заставляя Северуса хохотнуть. Что тот несет? — Вам смешно, мистер Снейп? Тогда дополнительные двадцать баллов со Слизерина помогут вам взять себя в руки. Отработка сегодня ночью. — Не похож, — улыбается Северус. — Но тебе идет. Останется сменить старую обувь на что-нибудь, кроме кроссовок, и получится хорошо. — Да? Жюль и Матео говорят, что у меня нет вкуса, поэтому я просто беру то же самое, что надето на манекенах. Северус вспоминает, как Поттер со всей серьезностью притащил омерзительный рыжий ковер ему в комнаты, и усмехается. — Это твои друзья-французы? — Да, они помогали мне с твоим чердаком. Классные ребята, много всего умеют. Эта фраза заставляет ревнивое сердце зельевара пропустить удар и зажать воздух в легких в тиски. — И что же они умеют? — как можно более безразлично интересуется Снейп. — Устанавливать окна, двери, заделывать трещины… о, они шикарно кладут плитку! Это они выкладывали змеиный орнамент в общих слизеринских душевых — ты уже видел? Северус не заглядывал в душевые, но после хвалебных отзывов национального Героя ему даже интересно, учитывая, что таланты французов лежат в области строительства и ремонта, а не в постели. — Я купил тебе пару белых вещей, — заявляет Поттер и невербально призывает пакет. — Надеюсь, с размером угадал. Ты так бесился из-за тех джинсов, что не заметил. Северус щурится — значит, у гриффиндорского засранца была на уме не только клоунада — но какой смысл покупать что-то тайно? Недоумение исчезает, когда зельевар видит две плотные белые футболки: он никогда не носит одежду, открывающую шею и руки, но именно этого, наверное, и хочет герой. — Я просто хотел предложить, — тихо оправдывается любовник. — Сейчас жарко ходить в водолазке, и мне кажется, что нет смысла скрывать шрамы и метку — все и так в курсе. Тебя официально оправдали. А магглы вообще не обращают ни на что внимания, а если они и будут пялиться, то только на твои мышцы. — Моя открытая шея — не самое приятное зрелище, Гарри, — напряженно замечает Снейп. — Мой ожог на плече гораздо хуже. И ты видел, что стало с лицом Билла Уизли, а у тебя всего лишь пара шрамов и татушка. Не следы от зубов огромной змеи, которая чуть не откусила ему голову, не магическая смесь свастики и рабского клейма, а пара шрамов и татушка. Северус с минуту не может ни подобрать слова, ни определиться, что он чувствует по поводу такого описания, а потом он молча снимает водолазку и просовывает голову в ворот кипенно-белой футболки. — Доволен? — Угадал с размером, — кивает Поттер и улыбается. — Тебе очень идет. Сомнительно. Северус встает с жалобно скрипнувшей софы и идет в ванную к зеркалу, которое приходится увеличивать во много раз, чтобы разглядеть, как футболка облегает его плечи и подчеркивает силу рук, переставших быть костлявыми, когда он набрал вес. Побелевшие шрамы действительно не бросаются в глаза по сравнению с тем, как было, и при определенном минусе зрения их можно не заметить. Снейп выглядит как обычный маггл: от его вида дети не будут жаться к стенам, а в какой-нибудь особо длинной очереди ему могут осмелиться нахамить. Так он не похож на смертельно опасное оружие. С оружием не переезжают во Францию и не делят постель: может, пора перестать цепляться за прошлое? Если Поттеру нравится, можно ходить при нем в футболке, а в лаборатории и на стройке Северус все равно надевает мантии. Зельевар задумчиво возвращается в гостиную и скрипит софой, и любовник садится рядом — бедро к бедру, дистанция в ноль дюймов. — Можно спросить про твой первый секс? Северус удивленно поворачивается к гриффиндорцу — ничего себе смена темы. — Просто… Ну, я давно хотел спросить, а еще эта софа… я помню, как впервые поцеловал тебя на ней. Я знаю, что обжег тебя, но тогда я думал, что от меня самого останутся тлеющие угли, если я не… В общем. Да. — И что ты хочешь спросить? — Как это было? Когда ты… впервые. Северус вздыхает и говорит правду: — Реальность оказалась лучше фантазий. В зеленых глазах читается желание пополам с ревностью — глупый Поттер, который выдумал себе страстные похождения бывшего шпиона. Может, тот Джеймса Бонда пересмотрел? — А тебе понравился твой первый раз? — спрашивает Северус в ответ. — Да! Я не думал, что буду сверху, но это… это было невероятно. Ты сравниваешь меня со своими бывшими любовниками? — Не может быть никаких сравнений, — Северус качает головой. Поттер поймет? Гриффиндорец гордо расплывается в улыбке: — Конечно не может: у кого еще есть Орден Мерлина первой степени? Хочешь я докажу, что лучше всех твоих бывших? Поттер встает и бесстыже вжикает молнией новых штанов. Его флирт — тихий ужас, и зельевар сам не знает, почему на нем это работает. Наверное, по той же причине, по которой его собственное лицо не заставляет поттеровскую эрекцию поникнуть: вопреки, а не благодаря. Любовник моментально оказывается у Снейпа на коленях, совершенно непристойно ведет бедрами, и зельевар давится воздухом. — Ты обещал эксперименты летом, — низко шепчет Поттер. — Действительно, — выдавливает из себя Северус, и его сердце заходится в груди. — Уже июнь. — Неужели. — С зельем для Нарциссы ты разобрался, договорился о сотрудничестве с именитым мастером зельеварения, и теперь у тебя есть немного времени… И у меня есть немного времени… — Чем ты предлагаешь заняться? Поттер глубоко целует его и с намеком ерзает на снейповских коленях — сейчас? Поттер хочет… сейчас? — А что бы тебе хотелось? — голос Поттера нарочито хриплый. — Так и будешь отвечать вопросами на вопрос? — ворчит зельевар. — Именно теперь ты хочешь поговорить? Гриффиндорский сучонок. Снейп нервничает так, что он сомневается, что у него вообще встанет, но отказать Поттеру невозможно, он беспомощен перед ним. Северус помнит, что заставило любовника стонать одним запоминающимся вечером, поэтому резво сдергивает с во всю улыбающегося любовника брюки с трусами, ставит того на колени задом вверх и, быстро применив очищающие чары, ввинчивается языком в его анус, изредка шлепая ягодицы так, что ладонь саднит. Снейп даже не пытается приласкать гриффиндорский член: его любовник хотел экспериментов, и он их получит. Поттер то пытается подставиться, выгнув спину, то наоборот сжимает мышцы так, что язык сам выскальзывает — его задница гораздо более податлива, чем в прошлый раз, и Северус представляет себе, как редкими одинокими ночами его любовник массировал свой сфинктер пальцами, дразнил себя, доводя до такой степени, что желание почувствовать наполненность становилось непреодолимым. Снейп отрывается от крепкого зада и, тяжело дыша, предлагает: — У меня есть… массажер. Хочешь…? — Да! — хрипит гриффиндорец и позволяет коленям сильнее разъехаться в стороны. Его ягодицы розовые от шлепков, и анус тоже розовый, мягкий и расслабленный. Теперь, когда он получил отсрочку от реальной близости, у Северуса колом стоит, и в голове будто перемыкает: он хочет натянуть Поттера на свой член так, чтобы его любовник выл от восторга и хотел еще, чтобы сам залезал на Снейпа, чтобы его голодная до приключений задница всегда была готова быть растянутой. Ритм колотящегося сердца боем отзывается в ушах. Снейп подзывает массажер, спрятанный в коробке под кроватью в спальне, снова использует очищающее, Любрикус, прижимает прохладный силикон к анусу любовника, но тот подается сам, насаживаясь на небольшую по сравнению с настоящим членом головку игрушки. Преодолев изначальное сопротивление, стимулятор погружается глубже, и Поттер издает высокий, почти удивленный стон и утыкается носом в обивку софы. — Стой, — шепчет любовник, и Северус отдергивает руки, будто обжегшись. — Больно? — Нет… — с усилием отвечает Поттер. — У меня идея, но… не получится… если… я сейчас… кончу. Гриффиндорец проводит пару минут, пытаясь отдышаться, а потом с трудом встает, зажимая массажер в себе. — Встань, — говорит он, и Северус, растерявший интеллект из-за эрекции, не понимает, что происходит, но все равно встает рядом с софой. Поттер опускается на колени, одетый лишь в рубашку и пиджак, расправляется с ширинкой снейповских штанов, яростно сдергивает их вниз вместе с трусами и берет его член в свое жадное узкое горло. Зельевар видит, как любовник просовывает руку между бедер, нащупывает массажер и двигает его в себе. Они стонут почти одновременно. — Как ты вообще… — выдыхает Снейп. — Гарри… Гриффиндорец выпускает слизеринский член изо рта и хрипло заявляет: — Я так и знал, что у тебя есть секс-игрушки. Он принимает Северуса в свое горячее горло, втягивая щеки, яростно двигая рукой на массажере, сразу задавая такой бешеный ритм, который невозможно выдержать. Северус изливается Поттеру в рот, а любовник, содрогаясь на игрушке, стонет и кончает, даже не дотрагиваясь до себя — такой чувствительный, неудивительно, что его так тянет на член. Зельевар валится на беспомощно скрипнувшую софу, а гриффиндорец, морщась и шипя, вытаскивает из себя массажер, накладывает очищающее и садится рядом с любовником. — Как тебе стимуляция простаты? — голос Снейпа звучит сипло. — Охренеть. Чур в следующий раз ты сверху. В смысле, если хочешь. Нервное напряжение возвращается к Снейпу не вовремя, как отец-алкаш, обещавший бросить семью. Северус не хочет брать на себя ведущую роль, но едва ли он может отказаться, раз обещал. Было просто отдать любовнику инициативу в самый первый раз, ведь зельевар знал, что ожидать, и он хорошо переносит боль, но Поттер живет в иллюзии, что Снейп достаточно искушен в постели, и реальность не совпадет с действительностью, и гриффиндорец разочаруется, и… О, Мерлин. Если секс неизбежен, Северусу потребуется несколько книг с детальным описанием, как не причинить боль и доставить только удовольствие, успокоительное и что-нибудь для эрекции, потому что она точно пропадет, если Поттер хотя бы поморщится от неприятных ощущений. Насколько проще все было бы, если бы гриффиндорец имел опыт, но сейчас, когда они вместе, Снейп уже никуда не отпустит Героя. Придется. Ему придется… — Тебе может не понравиться, — выдавливает из себя Северус. — А может понравиться слишком сильно, и я стану требовать этого от тебя каждую ночь. — Требовать? — со слабой улыбкой переспрашивает Северус. Поттер целует любовника вместо ответа, и его язык немного горчит. — Честно говоря, я не понимаю… ты действительно не против? В смысле ты хочешь, или ты не против, но при этом не сильно хочешь и потерпишь, потому что хочу я? Снейп не сразу распутывает мысль гриффиндорца, но в итоге приходит к выводу, что Поттер желает страстного согласия, буквального отражения своего энтузиазма, однако максимум, на который способен Северус — это молчать, как откровенный мудак, потому что Герой понял его правильно. — О твоей заднице беспокоюсь, глупый ты гриффиндорец, — говорит он. — Поначалу ощущения не очень. — Не очень ощущения — это Круцио в лоб, — парирует Поттер и втягивает Северуса в крепкие объятья. — А когда ты без штанов, мне не на что жаловаться. Бестолковый Герой поверит, только когда почувствует, поэтому Снейпу остается невесело хмыкнуть и погладить того по непривычно коротким волосам. Северусу, возможно, даже льстит такое рвение, но он помнит, как сам оказался снизу: первые ощущения были настолько сильными, что он не знал, больше в них боли или удовольствия, все воспринималось так остро, и единственным спасением казались крепкие руки его любовника. Поттер ерзает голой задницей по скрипучей софе, встает, вручает Северусу массажер, а сам возвращается в уборную переодеваться — зельевар выдыхает. Он использует эту минуту, чтобы заглянуть в спальню, открыть на две трети пустующий шкаф и недрогнувшей рукой избавиться от всех отцовских вещей. Беспомощные без Поттера артефактологи уже заждались своего Героя, поэтому, привычно упав в амортизирующие чары у кустов рядом с Тремя Метлами, гриффиндорец вскакивает и уносится к болгарам. Снейп возвращается на чердак проверять свои расчеты: французские коллеги из госпиталя Нарциссы расхвалили его последнюю модификацию зелья, которую им передал Герой, и сообщили, что подали заявку на патент, так что вскоре Северус сможет рассчитывать на дополнительные суммы на счету. Побледневшая черная метка притягивает взгляд, как бы сильно Северус ни старался сосредоточиться на формулах. Бывший шпион давно не проводил столько времени с неприкрытыми предплечьями, и он раздумывает, надеть ли мантию, но в итоге решает оставить этим вечером все как есть: у Люциуса такая же метка, но у него нет Ордена Мерлина. Люциус обещал прийти к ужину — в письме он не упомянул причину для срочного желания встретиться, и Снейп гадает, узнал ли он о состоянии Нарциссы или ему нужно что-то иное. У них всегда было некоторое взаимопонимание, хотя аристократ и не был ему другом: ничего личного, только собственные интересы. Иногда они с Малфоем-старшим даже взаимовыгодно прикрывали друг друга от ярости Темного Лорда. Что же тому понадобилось? Защитные чары начинают тревожно гудеть, и Северус дожидается стука во входную дверь, прежде чем палочкой позволить ей открыться и громко пригласить Люциуса наверх. Тот медлит, а потом взбирается по лестнице, брезгливо помогая себе большим и указательным пальцами — Поттер икал бы от смеха. По щелчку появляется ужин: картофельное пюре и куриные ножки вместе с какао — и Снейп старательно давит в себе веселье, наколдовывая несколько свечек в воздухе, как в Большом зале. — Добрый вечер, Северус, — важно произносит осиливший лестницу Люциус, прохаживаясь по чердаку. — Уютненько. Но я ожидал большего, учитывая, что они все тебе обязаны. Северус пальцами берет куриную ножку и откусывает от нее сочный кусок — он давно не ел такого и даже успел позабыть, насколько мастерски школьные эльфы готовят простую еду. — Не подарили Поцелуй и нормально, — отвечает он, не до конца прожевав. Повелся с Поттером, а теперь в своем возрасте решил подшутить над знакомым — Дамблдор бы аплодировал стоя. Вернется Поппи, и Северус все ей расскажет в подробностях, а пока медиведьма только добралась до побережья и прислала ему сову с очень любопытной книгой про эксперименты с использованием биологических жидкостей великанов. — Не могу поверить, что ты решил оставить амбиции и жить на чердаке, — с неодобрением говорит Люциус. Амбиции зельевара вовсе не забыты, они завели его дальше, чем самого Малфоя-старшего. Пока мало кто слышал про новую лабораторию, и Северус предпочитает держать свои карты ближе к телу — совсем как Поттера. С возрастом гордости в бывшем шпионе поубавилось, а честолюбие превратилось в конкретные цели, которые, возможно, выглядят не так грандиозно для человека, который ничего не смыслит в зельях. Люциус смотрит на него с брезгливым подозрением, отмечая курицу в пальцах, белую маггловскую футболку, не скрывающую шрамы и метку, и категорический недостаток столовых приборов: рядом с их тарелками всего по одной ложке. Аристократ не притрагивается к предложенному ужину — быстро же он забыл Азкабан. — Хорошо ем, никто не мешает работать, — довольно отвечает Северус. — Не на что жаловаться. — Ты наверняка что-то задумал. Что? — Ты предпочел бы чай? — прерывает его мысли Снейп. Первые несколько минут явного дискомфорта Люциуса быстро надоедают, и зельевар наконец решает выжать из себя хотя бы немного гостеприимности. — Да, — вздыхает Малфой-старший, так и не получив ответа. — Было бы неплохо. У Люциуса амбиций больше, чем у бывшего шпиона, и в итоге пресвятой Поттер вытащил из Азкабана их обоих. При мысли о любовнике на губах Снейпа мелькает улыбка, и он громко просит домовиков позаботиться о чае. Малфой-старший еще некоторое время оглядывает чердак — скорее всего, про Нарциссу он не знает, иначе бы сразу заговорил о ней. В прошлый раз он буквально умолял Северуса помочь, а теперь так спокоен… Или он в курсе, что состояние супруги стабильно? — Ты знаешь, что мой сын поступил в маггловский университет, — после нескольких минут молчания произносит Люциус, и Снейп кивает, не отрываясь от еды. — Ты знаешь почему. Северус замирает с ложкой у рта. Нарцисса сейчас во Франции, и она не поддерживает общение с мужем — Драко прокололся? Из мальчишки не получилось бы шпиона. — В его планы не входит брак, — невозмутимо продолжает Малфой-старший, — как, поговаривают, и в твои. — Не ходи вокруг да около, мы не на службе у Лорда, — ворчит Северус. — Это не мое влияние, я узнал про склонности Драко только в этом году. Люциус вздыхает — совсем как Нарцисса, когда разговор заходит о неприятных темах. — Ты думаешь, это хорошая идея? После всего случившегося ты сам не покинул магомир. Малфой-старший пришел за советом? Северус не может поверить, какой чести удостоился. — Люциус, общество способно простить то, что мне не интересен брак, потому что Поттер растрепал всем о моем «героическом» прошлом. Будь у твоего сына такой же сильный покровитель, у него было бы гораздо меньше проблем. Но из вашей семьи Поттер сейчас помогает только Нарциссе, и, думаю, он ее вытащит из всего, куда ты ее загнал. Может и Драко что-то перепадет, а тебе — сомневаюсь. Люциус отпивает из чашки и морщится — либо из-за вкуса хогвартского чая, либо из-за упоминания Героя. — Надо было заставить Драко подружиться с Поттером с самого начала, — вздыхает тот, и Снейп фыркает: в этом весь Люциус. — Давно ты узнал про Драко? Насколько я знаю, он боялся тебе рассказать. — Его никогда не интересовали девушки и всегда интересовал мальчишка Поттер — это было очевидно. Я, конечно, рассчитываю, что лет через десять, когда все утихнет, он женится, подарит Малфоям наследника и отправит супругу на все четыре стороны с пожизненным содержанием. Я даже не буду настаивать на выборе чистокровной ведьмы: бедных полукровок у нас достаточно, и они на многое согласятся ради того, чтобы улучшить свое положение. — Твоя жена в курсе? — любопытствует Северус. — Может быть — эта ведьма всегда была полна сюрпризов, — отвечает Малфой, даже не подозревая, насколько прав. Защитные чары мягко дают знать, что Поттер закончил с болгарами пораньше и пришел на совместный ужин — Северус не думал, что тот найдет время пересечься с Люциусом, поэтому не упоминал Малфоя-старшего в разговоре. Хлопает входная дверь, аристократ вздрагивает, оборачиваясь, и выражение его лица меняется с затравленного на удивленное, как только аккуратно стриженная макушка гриффиндорца показывается в отверстии в полу. — Я не знал, что у тебя гости, — тон Поттера холодный, выдающий ярость, а Снейп сидит наедине с Люциусом на ночь глядя при свечах. Его любовник, конечно, стал спокойнее по сравнению с прошлым годом, особенно после того, как они объяснились, но он все еще слишком импульсивен. Северус качает головой, мысленно уговаривая гриффиндорца не скандалить, и Поттер глубоко вздыхает, сжимая челюсти так, что желваки ходят. — Люциус заглянул, чтобы оценить мои жилищные условия. Он говорит, что здесь уютно, — объясняет Снейп и надеется, что Герой сможет удержать себя в руках. — Спасибо, мистер Малфой, я старался, — едко улыбается Поттер в ответ. Люциус переводит взгляд с национального Героя на Снейпа и обратно, наверняка догадываясь, как именно зельевар заслужил покровительство победителя Темного Лорда. Северус не будет оправдываться, да и Малфой-старший не поверит. Он возвращается к своей тарелке: до тех пор, пока никто не вынул палочки, ему все равно, что они друг с другом сделают. — Кстати, все забывал поблагодарить вас за Добби, — заявляет Поттер, заставляя Северуса звякнуть ложкой о тарелку. — Он действительно помог мне в прошлом году. — Гарри, — тихо предупреждает Снейп. — Кстати, — в тон гриффиндорцу отвечает Люциус, — мои соболезнования по поводу разрыва вашей помолвки. Надеюсь, семья вашей бывшей невесты все еще общается с вами? Я читал в газетах, что Уизли заботились о вас только из-за надежды, что вы породнитесь. Конечно, я не верю таким слухам. Поттер звереет — Северус ничего не слышал от него про рыжее семейство, за исключением Джорджа, и такие слова наверняка задели гриффиндорца за живое. — Люциус, — говорит зельевар. — Как здоровье вашей супруги? Свежий французский воздух помог ей? — парирует Герой, и Северус знает, куда это все идет. Что ж, рано или поздно правда должна была открыться. — Да, Нарцисса прекрасно себя чувствует, — невозмутимо говорит Малфой-старший, будто действительно общался с женой последние месяцы. — Я передам ей ваше беспокойство, мистер Поттер. — Было бы неплохо. Я не видел ее уже несколько дней — в последний раз, когда мы разговаривали, она хвалила ваши шутки про павлинов. Люциус каменеет, и Северус с интересом смотрит на раздраженного гриффиндорца. — Кстати, вы уже выбрали имя для ребенка? — продолжает Поттер. — Не хочу показаться навязчивым, но мне кажется, что имя Гарриетта — очень эффектное. — Для какого ребенка? — нарочито ровно спрашивает Малфой-старший, и Северус отпивает свое вечернее какао, отсчитывая секунды до момента, когда аристократ наконец поймет. — Для вашей будущей дочери, конечно. Или вы не хотели афишировать раньше времени? Не волнуйтесь, мы с Северусом умеем хранить тайны. Малфой-старший спешно поворачивается к Снейпу, и тот кивает в ответ на беззвучный вопрос. — Поздравляю. Потом рассчитаемся за зелья — ты помнишь, как было в прошлый раз. И так ровная спина Люциуса напрягается, натянувшись, как струна, блондин явно подсчитывает что-то в мыслях, бледнеет и вскакивает со стула. — Северус, мистер Поттер. Я должен удалиться, но я был рад увидеть вас обоих. Аристократ торопится уйти с чердака, крепко хватаясь за лестничные перекладины, и Поттер фыркает ему в след, садится на пустующий стул, пододвигает к себе нетронутую тарелку и вгрызается в уже немного остывшую куриную ножку. — И зачем он приперся? — спрашивает любовник, не до конца прожевав. Надо было пригласить Поттера к столу — Люциусу бы потребовались нюхательная соль от их нарочито плебейских манер. — Его волновала судьба Драко. — Он такой мудак, я не могу просто. Северус давно понял, что гриффиндорцу по вкусу только определенный вид мудаков, а не все подряд. — Что за история с шутками про павлинов? — внезапно вспоминает он, и Поттер злорадно смеется в голос. — В школе за Нарциссой ухаживал не только Малфой, но еще несколько наследников богатых фамилий, и она выбрала его, потому что тот смешно шутил про павлинов. Ей очень нравятся птицы, и он даже купил несколько в свое поместье. У них там не только павлины на самом деле. — Не люблю павлинов, — ворчит Снейп. — Они бесполезны для зельеварения. — Хочешь, я куплю тебе ворона? Сову? Гусей? — с готовностью предлагает Поттер, и Северус отмахивается, возвращая свое внимание к горячей кружке.