***
И все же сессия для всех закончилась успешно. Когда Киришима сдал последний экзамен по физике на четверку, на радостях нашел Бакуго и расцеловал его в обе щеки. Правда, уже в следующее мгновение он валялся на полу в удушающем захвате, и все же оно того стоило. Что же до самого Бакуго, то он рвал и метал: безупречный рейтинг испортила четверка по матанализу. — Тупой старый пердун! — с грохотом захлопнув за собой дверь, прорычал Кацуки ждавшему его Мидории. — Да я его!.. И мать его!.. Мудила лысый! Они успели спуститься на два этажа и выйти в холл, и только тогда Бакуго запнулся, и Мидория наконец смог спросить: — Что случилось, Каччан? — Маразм случился у этого… — Изуку громко кашлянул, заглушая чужую брань. — Да я ему эти четыре балла знаешь, куда засуну?! Он потом только стоя лекции сможет вести! — Ну, Каччан, потише, — Мидория примирительно вскинул руки, незаметно оттесняя Бакуго в столовку. Вот сейчас они купят ему крепкий черный кофе, и его гнев хотя бы немного поутихнет. — Неужели он завалил тебя? — Да! — гаркнул Бакуго, пугая окружающих студентов. — Я ему полчаса вдалбливал, что ни один лох не будет тратить две страницы, чтобы посчитать один гребаный предел, когда можно просто заменить тупую функцию рядом Тейлора! Нет, этот старик уперся, что я х… — Изуку пришлось вновь закашлять, — несу! Своих мозгов нет, так он мои выносить начал! Мидория внимательно слушал и кивал, а сам жестами пытался изъясниться с работницей кафетерия. Наконец она поставила перед ними пластиковый стаканчик, и Изуку торопливо всучил его Каччану, пока тот не разразился новой порцией ругательств.***
Самое хорошее в сессии — это ее конец и следующие за ним новогодние каникулы. Шото неторопливо вышагивал по сияющему бальному залу и скользил внимательным взглядом по гостям. В канун Нового года они с семьей вновь были приглашены на благотворительный бал в честь грядущего праздника и вновь его организатором был Тошинори. Он вообще любил тратить деньги на благотворительность — еще одна черта из бесконечного перечня, которая так бесила Энджи Тодороки. Шото, напротив, любил проводить время в компании Тошинори, однако до самого последнего момента не понимал, что его энтузиазм по поводу вечера связан вовсе не с хозяином балла. Инаса нашел Шото и в этот раз. Он все так же бесцеремонно вторгался в его личное пространство, обнимая за плечи и громко посмеиваясь, а Тодороки не находил весомого повода, чтобы спровадить его. Вообще-то он не терпел Инасу намного меньше, чем показывал со стороны. Они знакомы уже три года — с самого первого приема, на котором побывал Шото, и с тех пор виделись практически на каждом, если только Инаса не уезжал на соревнования. По нему так и не скажешь, но по интеллекту здоровяк не уступал самому Шото, разве что был слишком шумным и непосредственным. Наверное, последнее и раздражало молчаливого и язвительного Тодороки. Помимо Инасы на мероприятии оказалось еще несколько их ровесников — тоже старых знакомых. Все вместе они сформировали небольшой круг и с бокалами в руках делились — хвастались — своими успехами. Чего таить, Шото и сам со свойственной ему надменностью рассказывал о минувших экзаменах и планах на грядущий семестр. Он все еще тешил своего эго мыслью, что даже среди золотой молодежи он был одним из лучших, да никто и не спешил его разуверять. Даже наоборот. Вон, одна девочка так и льнула к его плечу, накручивая на палец локон кудрявых волос. Тодороки равнодушно взглянул в панорамное окно. До Нового года оставалось два часа.***
Изуку приехал домой сразу, как только сдал последний экзамен, и мама никак не могла нарадоваться его возвращению. Хоть Мидория отзванивался ей по два-три раза в неделю с подробным докладом обо всех его успехам в учебе и в принципе обо всех делах, она все равно весь вечер заваливала его вопросами и не выпускала из рук его зачетку — ровная колонка «Отлично» радовала глаз. Новый год они встречали как обычно: вдвоем за богато накрытым столом. Инко расстаралась и, как казалось Изуку, наготовила даже больше, чем обычно, поэтому не было еще даже десяти вечера, когда он откинулся на спинку стула и сыто вздохнул. Как же он скучал по маминой еде! На фоне что-то бурчал телевизор — крутили какую-то американскую комедию, и они с мамой болтали о любых мелочах, что приходили в голову, в ожидании полуночи. Правда, потом пришлось прерваться — Инко позвонила Мицуки-сан, и женщина удалилась в спальню, чтобы обменяться поздравлениями. Мидория, не зная, чем себя занять, попробовал еще раз покуситься на салат с красной фасолью и даже прислушался к телевизору. На звякнувший телефон он обратил внимание не сразу. Тодороки 22:03 Почему тебя нет на приеме у Тошинори-сана? Изуку уставился в экран, не моргая. А?.. Мидория 22:09 Ну, он приглашал меня, но я отказался. Не мог оставить маму одну. Он отложил телефон, ожидая, что на том разговор себя исчерпает, и темные брови взмыли вверх, когда почти сразу пришло еще одно уведомление. Тодороки 22:09 Ясно. Что ж, ну вот теперь точно все. Тодороки 22:10 Вы отмечаете вдвоем? Мидория даже приоткрыл рот от удивления. Неужели Тодороки просто решил поболтать с ним? Да, конечно, они весьма неплохо провели время на Дне рождении Тошинори-сана — по крайней мере, так казалось Изуку — но разве стал бы Тодороки предпочитать обществу бизнесменов и политиков простую переписку с ним? Мидория 22:10 Да, мы каждый год так сидим. Наверное, это можно назвать традицией, ха-ха… Тошинари-сан говорил, что может пригласить к себе нас обоих, но маме было бы неловко. Не хотел ее стеснять. 22:11 А ты, выходит, на приеме? Помимо значка о наборе текста под именем Тодороки появилось уведомление о загрузке изображения. Когда в чат пришла фотография, Изуку увидел улыбающегося во все тридцать два зуба Инасу и злобно поглядывающего на него Тодороки. Тодороки 22:12 ПРИВЕТ, МИДОРИЯ! Да, он на приеме! И я украл его телефон! Это Исана! шрывдлыдоиул Мидория не сдержал улыбки, и чуть не подскочил, когда услышал мамин вопрос: — Мицуки-сан поздравляет нас с наступающим! Ох, Изуку, а ты чего так улыбаешься? — она опустила взгляд на телефон и, вдруг покраснев, испуганно замахала руками. — Ой, вот же глупости спрашиваю! Тебе, наверное, девочка пишет, а я тебя смущаю! О да, мама его засмущала. Мидория испуганно отбросил телефон и, заикаясь, принялся объяснять такой же заикающейся матери, что никакой девочки у него нет, и вообще это Каччан ему писал. Минуточку, а зачем он ей соврал?.. Ну ладно, с перепугу, наверное. Добрые полчаса Изуку игнорировал телефон, даже несмотря на то, что он успел несколько раз звякнуть. Он вновь завел непринужденный разговор с мамой, но те таинственные сообщения беспокоили, кажется, даже сильнее, чем самого Мидорию, поэтому она скоро нашла предлог, чтобы скрыться на кухне — решила помыть посуду, чтобы можно было опять поесть. Тодороки 22:16 Это снова Тодороки. Прости, Инаса был очень рад услышать о тебе и забрал мой телефон. Так что я ушел от них. 22:25 Извини, наверное, некрасиво отрывать тебя от ужина с мамой. Я не подумал. Изуку закусил губу и взглянул на время: без десяти одиннадцать. Ох, Тодороки ведь неправильно его понял! Мидория 22:51 Нет-нет, Тодороки, ничего страшного! Пожалуйста, не злись на меня Тодороки 22:51 Я не злюсь. Мидория чуть не взвыл. В груди кольнуло досадой. Мидория 22:52 Прости, Тодороки!!! Ты правда не отвлекал меня Я рад с тобой пообщаться! Не обижайся, пожалуйста… Тодороки 22:52 Я не обижаюсь. Мидория 22:52 Но ты пишешь так, как будто обиделся… Тодороки 22:53 Почему? Я же сказал, что все нормально. Мидория 22:53 Твои точки в конце предложения меня пугают, ха-ха)) Тодороки 22:53 Но это же знак препинания. Почему он тебя пугает? Я всего лишь грамотно пишу. Мидория 22:54 Ну, как тебе объяснить… Ой, у меня мама вернулась Ты все еще меня не отвлекаешь, поэтому пиши, если захочешь, но я отвечу немного позже! Так и прошел остаток вечера — и года, ха. Мидория продолжал болтать с мамой и время от времени отвлекался на новые сообщения. Затем они выпили за начало нового года, обменялись подарками, посидели еще немного, и Инко ушла спать. Изуку убрал все со стола, ревностно оглянулся на пирожные с фисташковым кремом и, украв парочку, ушел в свою комнату. В этот раз помимо сообщений от Тодороки было еще десятка два других — друзья и знакомые поздравляли с Новым годом. Он ответил на все не менее длинными поздравлениями и пожеланиями, а затем с предвкушением, словно оставил напоследок самый вкусный кусок торта, открыл диалог с Тодороки. Тодороки 00:03 Мидория, поздравляю тебя с Новым годом. Признаться, я не совсем знаю, что могу тебе пожелать, но я бы хотел, чтобы ты достиг больших высот, как физик, потому что вижу, что тебе и правда это нравится. 00:06 Пожалуй, я бы еще добавил к пожеланиям достойное окружение. Надеюсь, рядом с тобой будут хорошие люди. Изуку перечитал сообщение несколько раз, чтобы точно ничего не пропустить, и не сдержал улыбки. Он не мог отделаться от мысли, что это поздравление значило нечто большее, чем дежурную любезность. В конце концов, слова казались тщательно подобранными да и сами пожелания тривиальными назвать было сложно. Мидория засунул в рот целое пирожное и сосредоточенно уставился в экран. Мидория 1:01 Дорогой Тодороки! Я тоже поздравляю тебя с Новым годом! Большое спасибо за твое поздравление, оно очень тронуло меня. В ответ я бы хотел пожелать тебе счастья! Ну то есть… Я подумал, что счастье ведь зависит от многих вещей, а определяет его каждый по-своему. Так что лучше я пожелаю тебе счастья, чем чего-то, в чем ты можешь и не нуждаться. Поэтому надеюсь, что в новом году и во всех последующих ты будешь счастлив, Тодороки! Тодороки 1:02 Оу. Спасибо, Мидория. Это правда очень ценно для меня. Шото отложил телефон и в задумчивости забарабанил пальцами по колену. Праздник уже закончился, он ехал в машине, и под боком у него сопела Фуюми. Он и сам с трудом держал глаза открытыми: если бы не периодические разговоры с отцом, Шото уснул бы еще быстрее сестры. Кажется, в какой-то момент он все же вырубился, но вздрогнул и подскочил, когда в кармане завибрировал телефон. Мидория 1:07 Как прошел вечер? Тебе понравилось? Сонный мозг Тодороки задумался. За один этот год он побывал больше, чем на десятке подобных мероприятий, и не сказать, что сегодняшнее сильно отличалось от остальных — разве что торжественностью и разнообразием блюд — и все же Шото подобное устраивало. Он давно привык к светским раутам: ему нравилось приобретать новые выгодные знакомства, через, казалось бы, пустые беседы прощупывать собеседника и ловко собирать полезную информацию. Но почему-то из раза в раз, анализируя сегодняшний праздник, мысли его возвращались к другому — в честь Дня рождения Тошинори. Тодороки 1:09 Да, все прошло хорошо. 1:11 Мидория, я бы хотел созвониться через полчаса. Если ты, конечно, не против. Телефон упал Изуку на лицо. Он тут же поднял его, опасаясь, что носом напечатал бы какую-нибудь ерунду, но их чат выглядел, как прежде. Против воли он зевнул и тут же отругал себя за это. Теперь точно не время спать. Мидория 1:11 Да, конечно, Тодороки! Давай созвонимся! Изуку взглянул на часы и потер глаза. Что ж, теперь главное — не уснуть до назначенного времени. Сделает-ка он себе кофе…***
В течение последнего часа у Каминари повторялся один и тот же цикл: включить телефон, открыть мессенджер, посверлить взглядом пустую историю переписки и статус «онлайн» у контакта, взвыть от отчаяния и откинуть телефон в сторону. В перерывах между этими действиями, правда, он еще выносил мозг в чате с Киришимой, но в половине первого ночи пришлось с ним попрощаться — он ушел гулять. Каминари 0:28 Я, конечно, за тебя рад, но не от чистого сердца —.— Киришима 0:30 Хахахахах прости бро! Но я уже сказал, что не вижу ни одной внятной причины, чтобы тебе этого не делать Каминари оставил последнее сообщения без ответа и в очередной раз уставился в пустой чат. Сердце сбивалось в ритма каждый раз, стоило ему лишь подумать о том, чтобы занести палец над клавиатурой, и все же бездействие угнетало его куда сильнее. Если так подумать, он ведь ничего не потеряет, если напишет ему, правда? Всего лишь умрет со стыда, когда его в очередной раз пошлют, и потом ему придется искать новый университет, потому что в старом все будут знать о его позоре. Мелочи жизни! Денки глубокого вдохнул и задержал дыхание. Досчитал до десяти, слушая, как сердце колотится в ушах, и медленно выдохнул. Ладно, мужик он или нет? Онемевшими пальцами Каминари быстро, пока не передумал, набрал новую эсэмэску. Каминари 0:47 Хей~~ С Новым годом, Шинсо! На какие-либо пожелания его духа уже не хватило. Денки спешно выключил телефон и, спрятав его в карман, вышел в гостиную к родственникам — одиночество точно доконало бы его. Он с радостью позволил деду вовлечь себя в какой-то спор про выросшие цены на рис, аргументируя это фразой «Ну, ты же экономист», а потом с такой же легкостью втянулся в беседу тетушек про новый сериал по телеку. Когда телефон приглушенно пиликнул, Каминари так подскочил, что подавился шампанским. Он залил в себя целый бокал, прежде чем осмелился проверить уведомления, и тут же чертыхнулся. Не то. Практически не задумываясь над словами, Денки ответил на поздравление одногруппника и отложил телефон. Что ж, глупо было надеяться, что он ответит. — Денки, ну что ты все в телефоне да в телефоне! — вдруг оживилась мать. — Лучше бы рассказал, как экзамены сдал. И вновь Каминари жадно уцепился за возможность отвлечься. Тем более что ему точно было, чем похвастаться. — По физике четверка автоматом, по экономике наболтал ей на «отлично»! — он самодовольно усмехнулся, развалившись на стуле. — Там та же преподша, которая вступительные у меня принимала, я еще тогда ее сразил своей харизмой. По английскому тоже четверка. Оказывается, они осуждают использование сленга… А по математике препод мне желание в карты задолжал, так что я развел его на четверку без единого задания! Дед довольно хохотнул и хлопнул его по спине. — Моя школа! Каминари сморщился — рука у деда была тяжелая. Он уже хотел было углубиться в детали истории, но мобильник снова звякнул. Денки замер. Нет, ну вот теперь-то это точно должен быть он. Не может же судьба посмеяться над ним во второй раз? Не обращая внимания на мамины возмущения, что экзамены нужно сдавать головой, а не карточными долгами, он разблокировал экран и несмело опустил панель уведомлений. Шинсо 1:15 Привет Тебя тоже с праздником Губы растянулись в счастливой улыбке. Неужели это и есть новогоднее чудо? Скрестив пальцу на удачу и сморщившись, словно он сапер, который пытается разминировать бомбу и режет провод наугад, Денки отправил еще одно короткое сообщение. Каминари 1:16 Как дела? Как проходит праздник? Увидев, что собеседник мгновенно прочитал и уже набирает сообщение, Денки перепуганно икнул и закрыл приложение. Телефон провокационно завибрировал, но он все еще боялся его проверять. Так, его либо послали там ко всем чертям, либо вежливо продолжили беседу. И почему же он охотнее верит в первое? Не в силах сосредоточиться в окружении почти десятка родственников, Каминари вновь смылся в свою комнату. Он закрыл дверь на ключ — сам не знает зачем — и с тихим стоном рухнул на кровать. Когда ему пришло еще одно уведомление — боже, неужели Шинсо написал ему целых две эсэмэски?! — любопытство Денки пересилило страх. Шинсо 1:17 В целом спокойно. Но я устал от шума и ушел смотреть сериал 1:18 А ты как? Каминари 1:18 О, у меня все отлично! Я тоже бегаю то от семьи, то обратно. Они у меня активные, стопудов до самого утра просидят Казалось, его дух вот-вот от счастья покинет тело. Денки завис над открытым чатом, закусывая губу и думая, что еще может спросить у Шинсо. Черт его знает, будет ли он хоть когда-нибудь еще таким разговорчивым. Каминари 1:19 Кстати, а что за сериал? Шинсо поставил серию на паузу и отложил ноутбук. Вообще-то он смотрел «Как избежать наказания за убийство», о чем и написал в ответ, но из-за начавшейся переписки не мог сфокусироваться на сюжете. Можно было просто выключить уведомления, и Шинсо всерьез задумался, почему до сих пор не сделал этого. Когда Каминари поздравил его с Новым годом, Хитоши удивился. Они не общались с тех самых пор, как он подарил ему значок с Менделеевым, который Шинсо теперь постоянно крутил в руках, пытаясь угадать чужие мысли. В последний раз Каминари вел себя уже не так нагло и уверенно, как в прошлые их встречи, и это знание вгоняло в ступор. По расчетам Хитоши Каминари должен был забыть про него сразу, как только получил отказ выпить с ним кофе, а тут мало того, что не забыл, так еще покраснел, когда дарил подарок. Каминари 1:20 О, круто! Я тоже смотрел первые сезона три, но потом забросил и уже все забыл Шинсо 1:20 Да, он кажется немного затянутым к концу второго сезона. Но потом становится интереснее Шинсо остановился и неуверенно посмотрел на набранный и пока не отправленный текст. Хочет ли он продолжать разговор? Он все еще не мог поверить, что Каминари общается с ним из интереса, а не от скуки или ради разового развлечения. С другой стороны, он может осторожно попробовать провести с ним немного времени в переписке и, если не будет бросаться в омут с головой, вряд ли случится что-то плохое. Шинсо 1:21 Кстати, как твои экзамены? Сдал? Каминари не поверил своим глазам и так сильно закусил тыльную сторону ладони, что на ней остался красный след его зубов. Он чувствовал себя так, словно выиграл в лотерею миллион долларов, хотя и тогда он вряд ли бы так радовался. Денки зажмурился до звездочек в глазах и, прежде чем во всех красках расписывать свои подвиги, открыл диалог с Киришимой. Каминари 1:23 Чувак, кажется, я по уши влип…***
Родители Киришимы никогда не засиживались допоздна, и даже Новый год не стал для них исключением. Они едва ли дождались полуночи, чтобы быстро друг друга поздравить, обменяться подарками и лечь спать. А вот душа Эйджиро жаждала праздника и праздник нашла. Он и сам не до конца понимал, почему так легко достиг успеха в своем коварном плане, но уже в половину первого он ехал в центр Токио на встречу с Бакуго. — Блин, бро, ты так легко согласился погулять, что я даже заподозрил подвох, — хохотнул Киришима и протянул другу кулак. Бакуго стукнул его с такой силой, что у Эйджиро в уголках глаз выступили слезы. Ничего, когда-нибудь он привыкнет. — Я задолбался сидеть один в общаге, — заворчал Бакуго, и они неспеша двинулись по ярко-освещенной улице. — Даже половинчатый придурок уехал. — А сам-то почему в общаге остался. Что, мать родная в дом перестала пускать? Заливаясь смехом, Киришима пригнулся, когда Бакуго попытался сломать ему нос, а затем рванул вперед. Сначала ему в спину полетели угрозы, потом — рюкзак, а потом Кацуки рванул следом. Киришима обернулся лишь на секунду и испуганно гаркнул, когда полные ярости и жажды крови красные глаза — он не устанет поражаться их цвету — сверкнули в опасной близости от его лица. Бакуго махнул рукой, пытаясь схватить длинный шарф Эйджиро, но тот в последний момент увернулся. — Эй-эй, бро! Ха-ха, да ладно тебе! — Киришима уже не столько бежал, сколько шел спиной назад и уворачивался от чужих кулаков. — Не кипятись! Он посмеивался, ничуть не страшась агрессии Бакуго. В конце концов преимущество в силе было на стороне Киришимы: хоть он и был на пару сантиметров ниже, но был шире в плечах и накачаннее. Зато Бакуго лучше соображал и обычно брал скоростью и напором — Эйджиро при всем желании не мог конкурировать с его уровнем агрессии. Вот и сейчас он так загнал Киришиму, что тот не успел заметить лед под ногами. Он растерянно взмахнул руками, но смог зацепиться только за воротник Кацуки и плашмя рухнул на землю. Бакуго упал сверху. Красные глаза лишь на мгновение блеснули удивлением, а затем он жестоко оскалился. — Ну, все, дерьмоволосый, теперь тебе пи… — Опа! Даже не обратив внимание на угрозу Бакуго и на предплечье, которым тот упирался в его горло, Киришима воодушевленно взглянул на друга. — Бро, я хочу на каток! Кацуки был настолько сбит с толку, что забыл о намерении свернуть чью-то шею. Он продолжал лежать на Киришиме с его шарфом на своем плече и жадно глотал ртом холодный воздух, восстанавливая дыхание. — Ты че, башкой приложился? — он склонил голову на бок и даже не злился толком — удивлялся. — Какой нахрен каток? — А ты не знаешь? Такая площадка крытая, и там пол ледяной, — продолжал потешаться Киришима, и к Бакуго вернулся прежний убийственный настрой. Последние слова он прохрипел, нежели проговорил, рискуя вот-вот быть задушенным: — Люди надевают специальные ботинки с лезвиями и катаются там! Кацуки рывком натянул Киришиме на лицо его вязанную шапку и сильнее рванул на себя его шарф. — Я тебе этими лезвиями всю морду располосую! Эйджиро вдруг перестал сопротивляться и приподнял шапку. — То есть мы все-таки идем? — Завали пасть! — рявкнул Бакуго и, воспользовавшись моментом, когда Киришима громко засмеялся, затолкал шарф ему в рот. На катке они оказались через двадцать минут — Эйджиро умел очень быстро ходить, если хотел. Без покушений на его жизнь не обошлось: стоило им с Бакуго взять коньки в аренду, как тот мгновенно попытался исполнить данное обещание. Так что на каток Киришима не вошел — забежал и, пролетев пару метров, растянулся на льду. Бакуго на хоккейный манер затормозил рядом с его лицом, засыпая его ледяной стружкой. — Ну и хрен ли ты развалился, придурок! Сам же рвался кататься. Не дожидаясь, пока Киришима поднимется, Бакуго рванул вперед, обгоняя прочих посетителей катка. Эйджиро завистливо присвистнул: агрессивное чудище и тут поражало его своим талантом, двигаясь со скоростью хоккеиста и грацией фигуриста. Он успел проехать целый круг далеко не маленького катка, а Киришима к этому моменту только поднялся и неуверенно балансировал с раскинутыми в сторону руками. Он попытался проехать вперед, но равновесие тут же его подвело, и если бы мимо не проезжал Бакуго, Эйджиро бы вновь упал. — Слышь, дерьмоволосый! Задолбал хвататься за меня при любом гребаном падении! — Кацуки рванулся, но чужая хватка была слишком цепкой. — И вообще, какого хрена тебя шатает, как неудачника, который первый раз на лед вышел?! — Кхм, ну, допустим, не совсем первый, — неловко кашлянул Киришима. Бакуго потребовалось мгновение, чтобы проанализировать услышанное и увиденное, а потом его губы растянулись в злой ухмылке. — Так ты, значит, кататься не умеешь, — чуть растягивая гласные, декламировал он. — И что мне с тобой делать, м? Оставить барахтаться, как говно в проруби, или сразу коньками переехать? Киришима с кряхтением подобрался ближе к Бакуго и вальяжно — он надеялся, что вальяжно — закинул руку ему на плечо. — Бро, научи кататься, а? — А ты не оборзел, а?! — Кацуки ударил его локтем в бок, но Киришима был готов и заранее напряг пресс. — Я тебя две недели учил, еще и готовил тебе, м. Хватит с тебя! Надоело тратить время на идиотов. — А может, ты просто не так хорош, как говоришь? — Эйджиро хитро прищурился и не менее сильно пихнул Бакуго локтем. — Зассал облажаться? Бакуго рассмеялся своим грубым, хриплым смехом. О нет, он не лох, чтобы два раза вестись на одну и ту же провокацию. После прошлого раза он попал в кабалу на две недели, пусть теперь и мог гордиться тем, что обучил необучаемое. Но он не придурок и не собирается совершать одну и ту же ошибку дважды. В конце концов… — Смотри и учись, дерьмоволосый! Ты так в жизни не сможешь. Бакуго оттолкнул от себя Киришиму, отчего тот чуть не упал, и выехал в пустой центр катка. Он сделал два круга для разгона, а затем вдруг замахнулся и прыгнул. Раскрыв рот, Эйджиро успел насчитать два оборота, а затем Кацуки приземлился и проехался с поднятой назад ногой и раскинутыми в стороны руками — кажется, это называлось ласточкой. Он едва ли проехал полукруг, как его поза сменилась, и Бакуго вновь прыгнул. В этот раз был всего лишь один оборот, но сам прыжок был выше, а заход на него — короче. Кацуки проехал еще один круг, просто чтобы сбавить темп, а затем вернулся к Киришиме. — Слышь, ты че лыбишься, м?! Эйджиро вздрогнул, схватился за локоть Бакуго для равновесия и только тогда понял, что все это время не переставал восхищенно улыбаться. А что ему еще оставалось? На его глазах сто семьдесят сантиметров агрессии превратились в изящного фигуриста, а черная водолазка лишь усиливала эффект, обтягивая жилистое, крепкое тело и подчеркивая рельефные мышцы. — Классное тело, бро, — без какой-либо задней мысли заметил Эйджиро. — Че?! — взревел Бакуго и со всего маха пнул его под зад. — Пошел нахрен! Киришима замахал руками и с испуганным криком полетел носом вперед, но в последний момент Кацуки поймал его за шиворот и потянул вперед по льду. Эйджиро стал неловко перебирать ногами, и Бакуго вновь на него рявкнул: — Придурок, ты просто пытаешься шагать! Скользи. Он кивнул на свои ноги, и Киришиме пришлось извернуться в его хватке, чтобы хоть что-то увидеть. Повторить получилось далеко не сразу, и все это время Бакуго продолжал тащить его за шкирку. — А теперь выпрями спину, — свободной рукой Кацуки ударил его по пояснице. — Ты похож на неуклюжую креветку! — Боже, завтра я обязательно угощу тебя креветками, — пытаясь выполнить указания Бакуго, придумал Киришима. — Недалеко от общаги есть хорошее место. Кацуки лишь сильнее встряхнул его. — Закрой рот и едь вперед. Потом придумаешь, чем будешь расплачиваться. И все-таки учитель из Бакуго хороший.