В три часа дня Шинсо едва ли смог продрать глаза. Мелькнула мысль, что первого января ему уж точно никто не смог бы запретить поспать подольше, тем более что лег он, когда на часах было шесть утра, и все же он бесформенной кучей сполз с кровати и ушел умываться. Проваляйся он в кровати хоть немного больше, и у него будет болеть голова — на виски уже начинало давить. Холодная вода привела Шинсо в тонус. Кутаясь в большой махровый халат черного цвета — он всегда трясся от озноба спросонья — он добрел до кухни, но не взял ничего, кроме неоткрытого пакета апельсинового сока, и вернулся в комнату. Сморщившись из-за душного воздуха, он приоткрыл окно — да-да, он все еще мерз, но морозный воздух ему нравился — и вернулся в кровать. Шинсо накрыл себя сразу двумя одеялами, и единственным, что торчало из-под них помимо головы, была правая рука, чтобы попеременно печатать в ноутбуке и телефоне. От первого же прочитанного уведомления он чуть не поперхнулся соком.
Айзава
11:27
Эри просила поздравить тебя с Новым годом. С Новым годом.
О, Шинсо очень живо мог представить, с каким лицом и какой интонацией Айзава озвучивал бы это сообщение: уставший, никогда не теряющий скепсиса взгляд и негромкий, низкий голос практически без эмоций. Окружающие не раз замечали, что Шинсо был буквально помолодевшей копией своего руководителя — может, потому он и мог так детально представлять мимику мужчины.
Хитоши ответил сдержанной благодарностью и таким же коротким поздравлением, чуть не написав «И вас с Хизаши-сенсеем». Вовремя стер. Чтение оставшихся чатов много времени не заняло: факультетский он пролистнул, не глядя, ответил на поздравления паре родственников и знакомых и открыл последний диалог — собственно, главный источник сообщений. Вчера они с Каминари переписывались всю ночь и легли одновременно, а вот проснулся тот, очевидно, часа на полтора раньше и уже успел завалить Шинсо эсэмэсками. Сначала он объяснял, что у них в семье — а семья у него была большой — традиция обмена подарками приходится не на новогоднюю полночь, а на утро после праздника. А потом Каминари хвастался самим подарком — новой электрогитарой. Шинсо не понимал ни в их моделях, ни в технике игры на них ровным счетом ничего, и все же поверил на слово, когда Каминари писал, что эта модель одна из самых новых и крутых. Да и на фотографиях гитара выглядела очень красиво — черный глянцевый корпус с разводами желтой краски.
Шинсо
15:23
Любишь желтый?
Умнее вопроса размякший мозг Шинсо не придумал, да и смысл? Ему правда стало интересно.
Каминари
15:23
Люблю черный с желтым
15:25
А ты какие цвета любишь?
«Чтобы я знал, во что красить волосы, стены в комнате и вообще всю общагу», — так и свербело у Каминари на языке, и он прикусил его.
Шинсо
15:25
Фиолетовый? Наверное… Черный еще. Ну как, слишком банально?
Губы Хитоши растянулись в кривой усмешке. Он вспомнил Каминари, который каждый раз мелькал перед глазами ярким пятном — смесью из пестрых побрякушек, пастельных толстовок и светлых джинс. Шинсо же фактически был олицетворением фразы «пятьдесят оттенков черного». Ну, и немного фиолетового с серым, да.
Отвлекшись на мысли о своем гардеробе, Хитоши не сразу заметил новое сообщение от Каминари, а тот уже готов был душу продать, лишь бы удалить его из чата. Но смысл, если Шинсо уже прочитал? Только сильнее опозорится.
Каминари
15:26
Чувак, тебе не нужно носить миллион разных цветов, чтобы быть мегакрасавчиком
Ну что за идиот? Каминари явно не хватало пары часов сна, чтобы нормально функционировать в переписке. Не то чтобы он сказал неправду — наоборот, Денки искренне считал Шинсо красивым и часто ловил себя на том, что по памяти пытается воспроизвести в голове его внешность и голос. Но можно же было, в конце концов, заявлять об этом не так прямо!
Шинсо
15:27
Не хочешь фильм по дискорду посмотреть?
Хитоши поджал губы, отводя взгляд от экрана телефона. Заметил ли он предыдущее сообщение? Определенно. Решил ли он, какие это вызывает в нем чувства? Едва ли. Шинсо бы польститься чужому комплименту, но недоверие сковывало все прочие чувства. Нет, он не страдал заниженной самооценкой, ни в коем случае. И все же где гарантии, что Каминари просто не издевается над ним, скидывая их переписку друзьям и посмеиваясь над наивностью Шинсо.
Каминари раз пять проверил, не открыл ли он случайным движением другой чат, но нет — смотреть кино его звал именно Шинсо.
— Санта Клаус, твоих рук дело? — Денки взглянул в окно, но лишь сощурился от попавших в глаза солнечных лучей.
Трясущимися пальцами он набрал ответ.
Каминари
15:27
Хочу!
Ты же фантастику любишь, да?
А я кроме марвел и не смотрел ничего такого
Шинсо
15:28
Даже Звездные войны?
Каминари
15:28
Ага
Шинсо поднял взгляд на пустую поисковую строку. Сам он был фанатом саги еще с детства и любил время от времени пересматривать некоторые из фильмов. И хоть сейчас он планировал подобрать что-нибудь новое и не факт даже, что из научной-фантастики, но в чате уже висело новое сообщение:
Шинсо
15:28
Не хочешь посмотреть первый фильм?
Каминари согласился с большим энтузиазмом. Потребовалось время, чтобы суметь организовать просмотр, и, пока Шинсо возился с технической частью, Денки не отлипал от зеркала. За пять минут он успел умыться, причесаться, отыскать в шкафу любимую, но мятую футболку, погладить ее и даже затариться едой. Кровать была им покинута — оправданная жертва удачному ракурсу и освещению. Каминари перебрался за рабочий стол, который пришлось предварительно разгрести от хлама, и пошире распахнул шторы. Вот теперь можно было звонить.
Когда иконка с вызовом сменилась черным экраном, Денки с трудом подавил вздох разочарования.
— А… — хоть он и не видел лица Шинсо, зато услышал его тихий голос. — Ты хотел с камерами?
— Да, я подумал… — Каминари замялся, потому что и сам не знал, о чем он подумал. О том, что сможет тайком поглазеть на Шинсо? Ха, ему стоит перестать быть таким наивным!
— Извини, я не подумал, — ответил Шинсо, и, еще прежде чем Каминари успел удивиться, на экране появилось его изображение. — Так лучше?
Только не улыбайся, как дурак. Не улыбайся, как дурак. Не… Ну вот, он улыбнулся.
— Да, — Денки не переставал возносить мысленные хвальбы не самому хорошему качеству связи, благодаря которому нельзя было заметить румянец на его щеках. Он неловко откашлялся. — Так что с фильмом?
Шинсо что-то согласно мявкнул, и вскоре зазвучала та самая легендарная заставка. Каминари честно слушал ее — еще бы он упустил шанс посмотреть что-то, по чему фанатеет Шинсо — но решил, что ничего не потеряет, если вместо бегущей желтой строки будет разглядывать собеседника. В отличие от самого Денки, Шинсо, наверное, и не планировал вылезать из кровати. Интересно, каково было бы лежать с ним рядом?
Каминари чуть не хлопнул себя по лицу. Мысли, конечно, приятные, но сейчас не самые удачные — не хватало еще, чтобы он опять ляпнул какую-нибудь глупость и спугнул Шинсо. А он ведь только-только подпустил его ближе. Господи, они и правда вместе смотрят фильм? Денки до сих пор в это не верил, хотя заставка уже сменилась сценой на палубе космического корабля. Он мельком взглянул на Шинсо, и в груди потеплело — парень выглядел до умиления сосредоточенным. Каминари последовал его примеру.
Два часа пролетели быстрее, чем он мог предположить — фильм действительно захватил его. Но еще больше Денки захватывало то, как едва уловимо менялось лицо Шинсо во время просмотра. Время от времени Каминари наблюдал за ним украдкой, особенно в моменты главных кульминаций, и с удовольствием отмечал, как чуть приподнимались уголки тонких губ, хмурились брови или как длинные пальцы ерошили и без того растрепанные волосы. А еще Шинсо время от времени ставил фильм ну паузу и делился либо своими наблюдениями, либо прочитанными в интернете фактами о той или иной сцене. В общем, Денки с гордостью мог сказать, что у него появился персональный экскурсовод по вселенной Звездных войн.
— Ну, как тебе фильм? — поинтересовался Шинсо, прервав длинные титры.
— Не думал, что мне так сильно понравится, — честно признался Каминари. — Но это круто! И Оби-Ван крутой мужик.
Шинсо слабо усмехнулся и кивнул. Он и сам был рад пересмотреть давно полюбившийся фильм, тем более ему удалось подсадить на него Каминари. Приятно, когда кто-то разделяет твой восторг.
— Слушай, Шинсо, — вдруг протянул Денки и поджал губы. — А может, еще вторую часть посмотрим?
Он прищурил глаза и сморщил нос, опасаясь услышать отказ. Но Шинсо лишь удивленно вскинул брови и свернул вкладку с первым фильмом.
— Да, давай.
После второй части пошла третья, за ней четвертая и так до тех пор, пока часы не показали седьмой час утра — ха, второй день подряд в одно и то же время расходятся. Они даже не делали перерывов на ужин, просто оба бродили по квартирам в обнимку с ноутбуком и воровали с кухни еду. Каминари так увлекся фильмами, что даже забыл поглядывать на Шинсо, зато тот вдоволь насмотрелся на Денки, ревущего взахлеб из-за смерти Дарта Вейдера.
— Подумаешь, пустил скупую мужскую слезу! — возмущался потом Каминари. Шинсо кивал, соглашаясь с ним, но Денки видел, как время от времени подрагивают от смеха его плечи. — Как будто ты не плакал, когда первый раз смотрел.
— Когда я смотрел последнюю часть впервые, мне было восемь лет, — поделился Шинсо и голос его звучал на удивление серьезно. — После третьего фильма я взял в привычку запирать дверь в комнату на замок, потому что расплакался тогда так сильно, что мама еще неделю задирала меня этим. На следующих частях я тоже плакал, но уже тайком от родителей.
Каминари улыбнулся, польщенный чужим откровением. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но вместо этого протяжно зевнул и тут же ущипнул себя за ногу. Не время засыпать.
— Ладно, это заняло немного больше времени, чем я планировал, — косясь на часы в углу экрана, подвел итог Шинсо. — Наверное, пора спать.
О, как же Денки не хотел соглашаться! Но он соврал бы, если бы сказал, что его не клонит в сон. Махнув рукой на прощание, Каминари пожелал Шинсо спокойной ночи и перебрался в кровать. В груди потеплело от мысли, что они провели вместе весь день и Денки был последним, с кем Шинсо общался перед сном.
***
Киришима проснулся от запаха паленого, из-за которого у него начал чесаться нос. Он понятия не имел, который сейчас был час, но подозревал, что сильно ранний, потому что у него не было сил даже открыть глаза. Он сильнее закутался в одеяло — в комнате почему-то было нестерпимо холодно, и невнятно промычал:
— Твою мать, Шинсо, с каких пор ты куришь… Закрой окно!
— Чего-о?! — от раздавшегося в ответ рева Эйджиро испуганно подскочил и сморщился, когда виски и затылок сковало болью. Определенно стоило поспать подольше. — Дерьмоволосый, совсем охренел, что ли?!
Еще несколько секунд Киришима слепо щурился, но уже тогда понял, что это вовсе не его сосед пристрастился к сигаретам, а Бакуго сидел за столом и… И что он делал вообще?
— Бро, душевно в душу, не ори, а, — Эйджиро скривился еще сильнее, потому что головная боль не желала отступать. — Ты что делаешь вообще?
Ответом ему стал неожиданный хлопок. У Бакуго в руках что-то вспыхнуло или ему показалось?
— Что я делаю? — переспросил Кацуки, и Киришиме не требовалось видеть его лицо, чтобы услышать грубую усмешку.
Бакуго крутанулся на стуле, и в его руках обнаружился металлический шпатель с горкой чего-то серого и зажженная спичка. Эйджиро не успел даже испугаться, когда пламя коснулось таинственной смеси и раздался не просто хлопок, а настоящий взрыв. Поразительно, что Бакуго не опалил свои брови.
— Вот, что я делаю, — он гордо оскалился, но триумф быстро покинул его взгляд, когда на лице Киришимы не отразилось ни капли восторга. А стоило бы! Над этим порохом он работал с тех самых пор, как подорвал свою прошлую комнату. — Эй, Дерьмоволосый! Выглядишь так, как будто слизня сожрал.
Чувствовал себя Киришима примерно так же. Его все еще трясло от холода, хотя он уже убедился, что Бакуго не просто не открывал окно, так еще и что-то регулярно сжигал. Голова продолжала раскалываться, а все тело ломило, и Киришима начинал подозревать, что то было вовсе не от недосыпа.
— Что-то мне нехорошо, — сдавленно протянул он, и прикрыл рот рукой. — Кажется, мне сейчас вырвет…
На лбу выступила испарина, а в глазах потемнело. С каждой секундой Киришима чувствовал себя все хуже и хуже.
— Э, слышь! — Бакуго отложил все инструменты и приподнялся на стуле. — Не смей блевать на моей кровати!
Он поднялся и собирался стащить Киришиму с кровати, но отскочил, когда тот опорожнил свой желудок прямо ему под ноги. Ну, не на кровать, и на том спасибо.
— Эй, Киришима, — кажется, у Эйджиро еще и галлюцинации, раз Бакуго назвал его по фамилии. — Сильно хуевит?
Ответить он не смог — новый спазм скрутил желудок. Ругань Кацуки заглушил чужой вымученный стон, а затем он скрылся в коридоре. Вернулся через несколько минут и как раз вовремя, чтобы сунуть Киришиме под нос пластиковое ведро. На пол упала старая тряпка, и Бакуго, натянув резиновые перчатки до локтей, занялся уборкой.
Полегчало Киришиме лишь через полчаса, но ровно настолько, чтобы он мог сказать:
— Я сейчас сдохну.
Бакуго не сдержал сардонической усмешки.
— Ой, правда, что ли? — он отложил в сторону намыленную щетку, которой уже минут пять без перерыва скреб пол, и метнул злой взгляд на Киришиму. — А я говорил тебе, придурок, что нехрен жрать где попало! Всю комнату мне заблевал.
— Прости… — Эйджиро рискнул чуть повернуть голову, чтобы видеть собеседника, но риск не оправдался — мало того, что красные глаза сверкали раздражением, так еще и горло сжал очередной спазм. — И все-таки хорошо, что я случайно у тебя уснул, а не ушел к себе.
У Бакуго дернулся глаз. Хорошо ему, м! Вчера — а точнее сегодня ночью — после катка они еще немного поскитались по городу, а потом Киришима решил исполнить свое обещание и отблагодарить Кацуки порцией креветок. Впрочем очевидно, кто из них на самом деле все съел. Уже светало, когда они вернулись в общагу и включили какой-то новый боевик, но досмотрел до конца его только Бакуго, а Киришима благополучно уснул на его плече. Обслюнявил все его плечо — мысленно поправил себя Кацуки. А потом его и вовсе спихнули с кровати, и у него не осталось выбора, как перебраться на кровать половинчатого придурка.
— Если ты думаешь, что я не хочу выгнать тебя нахрен из своей комнаты, то ты охренеть как неправ, м! — Кацуки продолжил агрессивно тереть пол щеткой. — Не будь ты таким ущербным, я бы тебе морду подправил!
Киришима виновато улыбнулся, но Бакуго лишь отмахнулся от него и сменил щетку на тряпку и антисептик.
***
Тодороки уже несколько минут сверлил задумчивым взглядом пару билетов на концерт симфонического оркестра. Их подарила ему на Новый год Яойрозу — одна из немногих его одногруппниц, с которой он был в хороших, даже приятельских отношениях. Шото оценил — он и правда любил классическую музыку, вот только наличие второго билета вгоняло в ступор. Нет, это был не флирт и не подкат со стороны девушки; Тодороки был уверен, что ничего кроме товарищеских взаимоотношений между ними быть не может, и знал, что Яойрозу разделяла его мнение. Конечно, можно было все равно отдать ей билет — по-дружески, но что-то останавливало Шото.
Точнее кто-то.
Шото целый день не мог определиться, действительно ли он хочет — читай как «Осмелится» — звать
его, и все же стоило только подумать, чтобы отдать билет кому-то еще, как что-то глубоко в груди начинало бунтовать. В итоге уже вечером Тодороки сидел у себя в комнате и рассеяно глядел в потолок, пока над ухом раздавались долгие гудки.
— Тодороки? — послышался чужой неуверенный голос. — Привет! Что-то случилось?
— Привет, Мидория. Нет, все в порядке, — Шото замолчал, давая себя последний шанс передумать. — Скажи, ты любишь классическую музыку?
Изуку удивленно вскинул брови. Он даже прижал телефон ближе к уху, побоявшись, что из-за шума в комнате — первый день в новом году он проводил с друзьями детства — мог неправильно расслышать собеседника.
— Классическую музыку? Это то есть Моцарт, Бетховен и все-такое? — вряд ли это был вопрос, скорее он пытался собрать все мысли в одну кучу. — Если честно, я особо никогда и не слушал. А что?
— Моя знакомая подарила мне два билета на концерт через три дня. Я подумал, может, ты бы хотел пойти со мной?
О, вот теперь Изуку точно испугался, что ему послышалось. Отмахиваясь от шуток друзей о том, что он покраснел, как рак, — ха, еще бы! — он поспешно вышел из комнаты в тихий коридор и выдохнул. Тодороки застал его врасплох, равно как и когда попросил созвониться в новогоднюю ночь. Правда, ни о чем серьезном они тогда не говорили. Точнее, Мидории показалось, что изначально Шото хотел в чем-то ему признаться, но передумал, не успели они даже поздороваться. Тогда Изуку не стал настаивать, и они полночи беседовали о всяких пустяках.
— Да, эм… Да, Тодороки! Я с радостью пойду!
Губы Шото изогнулись в намеке на улыбку.
— Хорошо, — он прикрыл глаза, кивая сам себе. — Тогда до встречи?
— Да, увидимся Тодороки! Звони если что! Пока!
Изуку убрал телефон и спрятал руки в карманы. Все еще не верилось, что Тодороки позвал его на концерт. Ох, а там ведь наверняка все будут в костюмах… А у него один единственный смокинг, и тот за полгода уже знатно поизносился. Просить у Тошинори-сана денег на новый было неловко, а у них с мамой лишних не было. Можно, конечно, надеть старый, но… Но Тодороки сам позвал его и по сути предложил провести время вместе — Изуку очень хотелось так думать — так что он уж как-нибудь извернется и найдет новый костюм.
Поглощенный подобными мыслями он вернулся в комнату, полную друзей, и покраснел еще сильнее под градом шуток и вопросов — о да, его побег с телефоном не остался незамеченным.
— Изуку, опять о своих квантах задумался? — кто-то толкнул его в плечо, и он вздрогнул.
— А…Слушайте, а никто не знает, где достать костюм на вечер?..
