***
Очередной вечер Кацуки коротал в обнимку с учебником по квантовой физике. Он как раз был занят тремя страницами расчетов, когда телефон завибрировал, и на экране мелькнуло новое уведомление. Киришима 00:13 *фотография* *фотография* *фотография* Бакуго снял очки и протер глаза. Первым порывом было выкинуть телефон в окно, вторым — обматерить придурка и бросить его в черный список. На третий он открыл фотографии. На них оказался Киришима в окружении еще десятка человек на очередной вечеринке, у которой он наверняка даже не помнил причину. Все-таки стоило выкинуть телефон в окно. Бакуго 00:15 Отстойная кофта И фотки стремные. Киришима 00:15 Ауч бро В самое сердце Это же моя любимая кофта Бакуго 00:17 Как же похер Убедившись, что выключил уведомления, Кацуки швырнул телефон на кровать и вновь уткнулся в долгие цепочки интегралов. Вот только вникнуть в них, как прежде, уже не удавалось. — Тупица Киришима! Бакуго 00:25 И твои тупые тусовки тоже тупые***
За несколько дней до отъезда в Германию Изуку заглянул домой. Он приехал ранним утром, стоило только убедиться, что его мама уже ушла на работу. Тодороки сопровождал его. Они и так за последней месяц виделись намного реже, чем хотелось бы, и хотя бы последние дни Изуку в Японии Шото старался провести вместе с ним. Ему даже почти не пришлось никого уговаривать: Мидория лишь для галочки промямлил пару аргументов о дальности поездки и нежелании утруждать Тодороки и сдался под первым же его упертым взглядом. Вообще-то он скучал не меньше. Секретность — Инко вообще думала, что сын приедет лишь завтра — они соблюдали не просто так. Мидория привез с собой три огромных пакета продуктов, следом за ним Шото втащил два — с украшениями, и все это было ради сюрприза на мамин день рождения. — Что ж, — Изуку обвел взглядом кухню и воцарившийся на ней хаос, хотя, казалось, они еще даже не начали подготовку к празднику, — у нас есть десять часов, чтобы все здесь украсить и приготовить ужин. Начали с последнего. Еще в процессе закупок Мидория выкатил перечень блюд длиннее, чем список литературы в его научной статье, поэтому уже через полчаса кипело все: суп, лапша и мозги Тодороки. Политик из него был явно лучше, чем повар — ему вообще едва ли приходилось готовить самому. Дома хозяйство вели мать с сестрой, в институте все его нужды восполняла столовка и доставка, поэтому сейчас, когда Изуку посадил его за стол «делать заготовки», он не мог оторвать от него восхищенного взгляда. Было в этом мире хоть что-то, чего Мидория не умел? — Нарежь, пожалуйста, лук. А потом нужно взбить яйца. О, и чуть не забыл, достань из холодильника соевый соус, — десяток различных просьб сыпались почти каждую минуту, пока сам Изуку крутился среди кастрюль и сковородок. — Который час? — Без пятнадцати три. — Блин, уже так поздно! В общем-то в состоянии «Так поздно» они находились с самого начала работы — Мидория не мог остановиться и постоянно бубнил себе под нос, считая часы. Тодороки каждый раз ненавязчиво переводил тему и забалтывал его, чтобы он не суетился. Все это было так… Уютно? Шото случайно поймал себя на этой мысли и больше не мог от нее отделаться. Единственное совместное времяпрепровождение с семьей, к которому он привык, это светские вечера и деловые встречи, на которые его возил отец. Конечно, кроме того у них было правило собираться всем вместе на ужинах в выходные, но… Тодороки украдкой улыбнулся. Нет, он никогда не чувствовал себя так. Кухня Изуку была чуть ли не в три раза меньше, чем их обеденный зал, в воздухе смешались десятки ароматов от острых и соленых до сладких и горьких, становилось душно, но он бы всю жизнь прожил в этой крохотной комнате, будь у него такая возможность. Ближе к вечеру они наконец занялись украшением квартиры, которая в основном заключалась в надувании шаров. Полсотни шаров, если быть точнее. Тогда между ними наконец воцарилось молчание — дыхания и так едва хватало. Иногда шары лопались: один Мидория случайно придавил стулом и подпрыгнул, когда под ногами раздался хлопок, второй оказался бракованным и взорвался, прямо когда его надувал Шото. После этого Тодороки решил, что лучше развесит гирлянды. Звон ключей и щелчок замка раздался так неожиданно, что Изуку чуть не рухнул со стремянки — он как раз крепил поздравительный плакат в коридоре. Шото пришлось поддержать его, и руки так удачно легли где-то между его талией и бедрами, когда в квартиру вошла Инко. — Изуку? Ох, ты же только завтра должен был… Ой, здравствуйте! — растерянная, но все больше и больше улыбавшаяся, заговорила Инко. Вот только странность, мальчики вжались в стены друг против друга так, словно те вот-вот рухнули бы без их поддержки. — Здравствуйте, Инко-сан, — Тодороки понадобилась секунда, чтобы прийти в себя и нацепить на лицо дежурную улыбку. Изуку завидовал ему — он и без зеркала чувствовал, как сильно горят его щеки. — С Днем рождения, мам! — гаркнул он. Голос, как на зло, сорвался на середине, а руки дрожали, когда он вручал пакет с подарками, но женщина была так рада и взволнована, что не заметила заминки. — Ох, ну что же ты не предупредил! Я даже поесть ничего не… — она засеменила на кухню и замерла в дверях, — приготовила… Неужели это вы вдвоем все сделали? Какие молодцы! Изуку, накрывай скорее на стол, вы наверняка с утра и крошки в рот не положили. Это была чистая правда, но, как бы голоден ни был Тодороки, ему пришлось смущенно откашляться и встрять в разговор. — Боюсь, мне уже пора ехать, не хочу вас стеснять. Был рад познакомиться, Инко-сан. Еще раз с Днем рождения. Он поймал взгляд Мидории, но, прежде чем в его глазах успела мелькнуть хоть какая-то эмоция, Инко торопливо замахала руками, преграждая ему дорогу. — Нет, нет, нет, что ты, Тодороки! Оставайся! Как же так, вы столько готовили, старались, а ты так ничего не попробуешь? Садись-садись! Женщина тараторила так быстро, — теперь понятно, в кого у Изуку такая привычка — что у Шото не осталось шансов возразить. В итоге он позволил усадить себя за стол. — Ты ведь учишься с Изуку в одном университете, да? — суетливо накладывая ему в тарелку все, что только можно, спросила Инко. — Он рассказывал мне, что познакомился с очень талантливым студентом с политологии. Мидория подавился соком, Шото и бровью не повел. Внутри кольнуло что-то между самодовольством и радостью — о нем рассказывали. — Да, все верно. — Как здорово? И как дела в учебе? Тебе нравится? Изуку смущенно кашлянул. Он боялся, что мама быстро утомит Шото, но вдруг почувствовал, как чужая коленка слабо боднула его в бедро. Тодороки не обернулся к нему, но по расслабленной позе и чуть приподнятым уголкам губ Мидория с облегчениям понял: его все более чем устраивало.***
Так прошел вечер. В районе девяти Инко стала убирать все со стола, а Шото засобирался домой. Вот только… — В Токио?! Ты что, это же так далеко! — женщина всплеснула руками. — Ни в коем случае! Переночуешь у нас. — Мам, но у нас же только две спальни… — Вот и отлично, Тодороки может поспать с тобой. У тебя кровать большая, вы поместитесь. Что ж, едва ли Шото собирался спорить. Они с Изуку помогли навести порядок на кухне, по очереди сходили в душ и скрылись в его комнате. Мидория одолжил Тодороки свою домашнюю одежду и не мог не думать об этом, когда ложился к нему под бок и обнимал. Было что-то будоражащее в том, что парень лежал в его комнате в его старой серой футболке — вообще-то Изуку минут десять рылся в шкафу, дотошно перебирая все, что у него было. У обоих сна было ни в одном глазу, так что они включили фильм. — У тебя классная мама, — толком не следя за событиями на экране, сказал Шото, пальцами лениво перебирая зеленые кудри. — Да, м-м… Извини, если она слишком заболтала тебя, — Мидория неловко закусил губу. — Все нормально. Я же сказал, она классная. Он теснее прижал к себе Изуку и вскользь поцеловал. — Ты предупредил родных, что не приедешь? Они ждут, наверное. Озорные искорки проскочили в серо-голубых глазах. — Пусть подождут. Отцу полезно. Мидория не был уверен, что согласен с этим, но спорить не стал и лишь еще раз прижался губами к чужим губам. Что ж, он знал, по чему будет скучать в Германии.***
Очередную субботу Шинсо проводил в компании Каминари. Это сделалось небольшой традицией: Денки заваливался к нему после обеда, вдоволь отоспавшись после рабочей недели, и они — в меньшинстве случаев — либо шли гулять, либо — в большинстве — весь день проводили в комнате за сериалами и играми. Иногда Каминари заглядывал к нему вечерами после пар, и тогда к ним зачастую присоединялся еще и Киришима. К концу марта, когда на улице потеплело, Шинсо стал охотнее выбираться на прогулки. Обычно они с Каминари бесцельно бродили по городу с перерывами на кофе (Каминари без него жить не мог) и продуктовые магазины (Хитоши пил только энергетики), но сегодняшний случай был исключением — они шли к Шинсо в гости. Признаться, Денки чуть не вспахал носом асфальт, когда услышал это предложение, потому что колени подогнулись и ноги стали ватными. Он постарался непринужденно кивнуть, словно сердце в груди не билось так сильно, что отдавало даже в пятках, но едва ли у него получилось. Кажется, Шинсо что-то сказал ему — что-то про зоомагазин? — но Каминари прослушал половину и пробубнил невпопад: — Да-да, без проблем, Хитоши. А в следующую секунду он прикусил язык и испуганно вытаращил глаза. Он сказал что?! Денки трижды проклял свой длинный язык. Ну как можно было случайно назвать Шинсо по имени?! Все, теперь он точно умрет. Хитоши заметил заминку и прекрасно понимал ее причину. — Привидение увидел, Денки? — он слегка пихнул его локтем. Каминари точно умрет. Умрет влюбленной смертью.***
Им пришлось пройти полгорода и завернуть по пути в зоомагазин, прежде чем они добрались до дома Шинсо. Каминари держался стойко и даже вызвался тащить пакет с кошачьим кормом, а вот сам Хитоши, стоило переступить порог квартиры, разулся и рухнул на ближайший стул. — Весь год больше никакой улицы. Денки хохотнул, но пошутить в ответ — хотя не похоже, что до этого Шинсо шутил — не успел. Между его ног пронеслось что-то гигантское и рыжее, что секундой спустя взлетело на колени Шинсо, и тот сдавленно крякнул. Каминари стоял, разинув рот. Когда Хитоши сказал, что у него дома живет кот, Денки представил ленивое наглое создание, скорее всего черного цвета. Кто ж знал, что у него дома обитает рыжий гиперактивный монстр. Шинсо попытался согнать его с колен, но кот напротив вцепился передними лапами в его плечи и окончательно придавил своим весом. Хитоши побежденно вздохнул и безвольно опустил руки. — И давно ты у него живешь? — подтрунивал Каминари. Шинсо хватило только на нечленораздельное мычание. Он прикрыл глаза, и Денки украдкой сфоткал его. — Никакая информация не покинет этот дом. — Ты же ничего не видел! — Ты предсказуем. — Что ж, я согласен остаться в этом доме вместе со всей информацией. Хитоши открыл глаза только для того, чтобы затем закатить их, и скосил взгляд на Каминари. — Если тебе наконец надоело таращиться на меня, может, все-таки заберешь Проблему? — А кто сказал, что я таращусь на тебя? Денки рассмеялся и протянул руки к коту. Стоило поднять рыжего монстра, как он тут же чуть не уронил его — весил тот не меньше десятка килограмм. Шинсо наконец вздохнул полной грудью. Пока Каминари удерживал кота, — шерстяному он явно приглянулся, потому что тот мурчал громче трактора в полях — Хитоши обновил все миски с кормом и пробурчал, что Денки может хоть весь день возиться с этой проблемой, а сам он пойдет лежать. — Почему ты вечно зовешь его проблемой? — остановившись на пороге чужой спальни, спросил Каминари. Взгляд его с любопытством скользил по комнате, которую раньше он видел лишь расплывчатым фоном в дискорде. Боже, он что, в самом деле был у Шинсо дома? Если он спит, не будите его. — Потому что это его имя. Хитоши швырнул на кровать ноутбук, плашмя упал следом и принялся подальше откидывать от себя одеяло. Кот и Каминари удивленно переглянулись. — Сочувствую, друг. — Мяу. Проблема — Денки мысленно извинился перед котом — спрыгнул с его рук и рванул к Шинсо раньше, чем тот успел окончательно улечься. Видимо, хозяин к этому давно привык, потому что моментально сдался и лишь отвернул лицо, когда в нос стала лезть густая рыжая шерсть. Каминари нерешительно сел рядом и принялся начесывать коту его толстые бока. — Нашел, кому сочувствовать, — фыркнул Хитоши. — Он живет лучше, чем мы с тобой вместе взятые. Еще и шальной, вечно покоя не дает. Словно в доказательство чужих слов, кот заелозил и свалился с Шинсо. Денки не сдержал улыбки, продолжая гладить его. — Отлично, продолжай отвлекать его внимание, — усмехнулся Хитоши и наконец обустроил кровать так, как ему было нужно. Вскоре оба уже смотрели новый сериал, а кот лежал между ними, наслаждаясь обилием внимания и ласки. Шинсо несколько раз косился на него и на Каминари, чья рука до сих пор покоилась на рыжем пузе, но ничего не говорил. А потом Денки почувствовал, как холодные пальцы переплетаются с его собственными и чуть сжимают их. Он уже говорил, нет? Он умрет. Сосредоточиться на сериале уже не получалось. Каминари смотрел в экран, но ничего не видел и не слышал, потому что все мысли были сосредоточены на чужом прикосновении. Он чувствовал, как медленно согревается сухая кожа и как большой палец невесомо гладит его запястье. Целую серию он лежал ничком и боялся даже пошевелиться, собираясь с духом, чтобы сделать хоть что-то. Потом он несмело заворочался, потому что рука, на которой он лежал, затекла и онемела, а затем, потревожив кота, наконец осмелился придвинуться немного ближе. «Ну ничего, сейчас потихоньку, потихоньку… — Денки вновь замер, готовясь через час придвинуться еще на пару миллиметров, когда Шинсо, окончательно вытеснив Проблему, притянул Каминари к себе и уместил его голову на своем плече. — Потихоньку! Я сказал, потихоньку!!!» — Ты боишься дотрагиваться до меня? — Хитоши вскинул бровь. Он чуть ослабил хватку, предоставляя Денки выбор, и тот мысленно застонал. Да он же не в этом смысле! — Нет, все в норме! — он хохотнул, но вышло слишком нервно. — Черт! В смысле… Хотелось зажмуриться, но в последний момент заглянул в глубокие синие глаза и остановился. Несмотря на иронию в голосе, Шинсо смотрел на него внимательно, чуть хмурясь, в любой момент готовый выслушать. Денки расслабился. — Я не боюсь, но типа… — он неопределенно взмахнул руками. Боже, у него не было и шанса объяснить все, что с ним творилось. — Во-первых, я волнуюсь. Во-вторых… — словарный запас Каминари иссяк, и он беспомощно посмотрел на Хитоши. — Откуда мне знать, что если я захочу тебя обнять, ты в тот же момент не пошлешь меня и не оборвешь все связи? Я пробую. Но потихоньку. Шинсо смотрел на него — долго и молча. Что ж, во многом это был его косяк. Ему стоило догадаться, как сильно Каминари умеет накручивать себя. Казалось, удивление занимает все больше места в его взгляде, но не успел Денки в этом убедиться, как Хитоши покачал головой. — Не оборву. Озвучив это, Шинсо словно сам окончательно в убедился в правдивости своих слов. Прошел почти месяц с их разговора о чувствах, все это время Денки без лишних вопросов оставался рядом с Хитоши и даже не пытался торопить его с решением. Он был полностью открыт, но в его действиях не было ни капли показушности: Каминари делом доказывал свою честность, но никогда не навязывался и не играл на публику. Шинсо было невероятно странно осознавать это, едва ли он привык к... К чему? К здоровым отношениям? Но он был уверен, что Каминари ему не врал. Хитоши с удовлетворением отметил, как заблестели орехового цвета глаза, — ха, а у них с Проблемой они одного цвета — и погладил Денки по щеке. Он был красивый. Охренеть какой красивый вообще-то. Покрасневший, улыбающийся. Шинсо скользнул пальцами к его мягким волосам и стал перебирать светлые пряди. Хватило лишь небольшого движения руки, чтобы Каминари придвинулся ближе, и Хитоши поцеловал его в уголок рта. Он задержался, не прерывая касания, и прикрыл глаза. Улыбаясь, Денки обхватил пальцами чужой подбородок и чуть надавил, вынуждая повернуть голову. Шинсо поддался, целуя наконец его приоткрытые губы. Каминари тонул в ощущениях. Он чувствовал крепкие руки Хитоши на своей пояснице, чувствовал, как вздымается и опускается его грудь в сбитом дыхании. Он чувствовал гребаный жар бледной кожи, когда касался его шеи. У Денки закружилась голова, и Шинсо, видимо, решил добить его, кусая за нижнюю губу. — Хочешь меня до сердечного приступа довести? — зашипел на него Каминари. — Попробуй сказать, что тебе не нравится, — Хитоши ухмыльнулся. Денки зафыркал, словно недовольный кот, а в следующую секунду принялся ерошить чужие волосы. Шинсо, кажется, любое нападение в свой адрес принимал без боя, поэтому повалился на спину и мгновенно смирился. Тут уже и кот почуял для себя лежбище. Он растянулся у Хитоши на груди и зевнул. Денки потянулся за ноутбуком. — Еще одну серию? Из-под груды шерсти донеслось ослабшее мычание.