Каждый раз, закрывая глаза

Страх. На веки вечные мы бессознательно несём его сквозь свои жизни тяжким грузом, пока боль не одолевает сердце и не утомляет разум. И мы жаждем конца всего этого, который есть смерть — таинственное безмолвие и тьма, от которой мы иногда содрогаемся, смутно гадая: может ли она быть хуже жизни? Минута философии проносилась в голове маленького принца, шедшего тривиальными шагами по коридорам чужого светлого дворца, по пятам за высокой тенью. От стен отдавалось эхо поступи каблуков. Тишина в остальном омрачала его слух, но одновременно с этим, приближающийся гул собравшихся гостей, наводил ужас. Перед ним открылись двери и огромный поток воздуха практически сбил Локи с ног, благо его холодный предок мог закрыть своим телом целую гору. Гам переговорщиков едва унялся и толпа взглядом приковалась к нему. Секундное замешательство и мальчишка гордо, вздёрнув подбородок, направился в самую гущу событий. Оказавшись неспособным терпеть речь Лафея, Локи аккуратно улизнул, взял бокал чего-то неизвестного у прислуги, спешно расхаживающей по залу, и сделал небольшой глоток, дабы оценить масштабы катастрофы этой вечеринки. На удивление, пойло оказалось приличным, даже манящим, с необычным послевкусием. В Асгарде есть один большой плюс — отличная выпивка. Хотя Локи Лафейсон не любитель именно ТАК провести своё свободное время. Ему больше по вкусу прелестнейшие виды здешних красот. Домашние извечные льды очень утомляли. В Асгардских лесах водится множество сказочных животных, в ледяных скалах Йотунхейма — лишь редкие чудовища. Как и в душе каждого его жителя. Два совершенно разных мира, не сопоставимых друг другу. Если бы у Локи был выбор, где из двух вариантов родиться в качестве принца, он бы незамедлительно выбрал Асгард. Некое подобие зависти и злости разгоралось в юноше всё больше с момента первого сюда попадания. Всё то, о чём только можно мечтать мальчишке с ясным взором на жизнь и складом интеллекта, досталось Тору. За какие такие заслуги? Локи не считал время, что пролетело, пока он стоял с полупустым бокалом в уголке огромного зала. Его глаза бездумно цеплялись за парочки, кружащиеся неподалёку, быстро сменяющие друг друга. Принцу пришлось вернуться в реальность, когда среди танцующих показался его отец, гордо выхаживающий среди ничтожных гномиков, по сравнению с ним. Следом за Лафеем вальяжно шёл, почти плыл Один, а рядом с ним его гордость и воплощение, перенявший цвет его ясных голубых глаз, мужественный нос и подбородок. И конечно манию собственного величия. Не оправданную, легкомысленную — пронеслось в голове Локи. Парнишка знатно занервничал, понимая, что компания двигается именно в его сторону, но старался не подавать вида. Бокал, на чьём дне ещё блестала бирюзовая жидкость, отправился в ближайшую напольную вазу. Принц отряхнул плащ от несуществующей пыли и выпрямился, смиренно глядя на своего родителя. — Вот и мой сын. Ты заставил нас побегать, — как и всегда, леденящий голос Лафея с нотками упрёка вызвал мурашки на спине Локи. Царь холодного мира встал подле сбежавшего, его огромная ладонь легла на плечо младшего. Локи не привык к касаниям отца, колени ослабленно подогнулись. Лафей пытается подражать Одину, что вполне часто контактирует со своим чадом? Взгляд вместе с воодушевлением упал на того, кто больше подходил Лафейсону по росту и находился прямо перед ним. Большие глаза Бога Грома смотрели в ответ со скрытым интересом. Тор пытался казаться скучающим, спорить с отцом не мог, поэтому явился лично знакомиться с сыном и наследником мира, с которым ни в коем случае нельзя допустить воинственных отношений. Твоя дружба с этим мальчиком — залог нашего успеха и мирного будущего для твоей империи — звучали в памяти наставления Всеотца. — Он совсем не похож на тебя. — Почему-то именно эту фразу выбрал хозяин дворца, оценивающе оглядывая Локи, как товар на лавке, от чего захотелось спрятать руки за спину, что принц и сделал. Мужественно-мягкий, едва хриплый голос Одина гладко отличался от речи отца. И всё же от его слов осталось неприятное послевкусие. — Не все рождают на свет своих точных копий для продолжения правления и тех же достижений, что и при своём восседании на троне, — Лафей едва заметно хмыкнул, открыто кивая в сторону светловолосых Богов. — Я не такой, как мой отец. — Отрезал Тор, настраиваясь на конфликтный лад. Взрываясь внутри, как от спички. Он совсем не незаметно побагровел, злобно нахмуривши свои светло-невидимые брови. Эмоции на лице Лафея вздёрнулись в удивлении. Локи едва сдержал усмешку, глядя на молчаливый спектакль гримас, длящийся всего несколько секунд, а казалось — вечность. Так значит, не хочешь быть таким же, как папочка? Наверное, грезишь его обойти... Но вас не отличить, пусть возраст Одина берёт своё, а твоя детская глупость заставляет убеждать себя в обратном Тор будто имел способность читать мысли — именно так казалось Локи, когда взгляд принца Асгарда снова приковался к нему, стал более поверхностным и наглым. Один смерил сына непонятной молнией из глаз, но говорить ничего не стал. Тор даже не взглянул в его сторону, ловко протягивая свою ладонь принцу Йотунхейма. Была ни была. Локи не думал долго и вложил свою ладонь в протянутую ему руку наследника Асгарда. Будто гром средь зала прокатил по всем столам, полу, потолку и стенам. Так ощущались их прикосновения. Асы и все гости замерли на миг, так показалось йотуну, весь мир потерялся в этом мгновении. Все глазели на них и это придало уверенности, что так необходима Локи, как глоток воздуха. Стоять тут, держать главное сокровище этого мира в руках, гордиться и наслаждаться завистью дам, мечтающих заполучить внимание Тора. И почему это чувство превосходства засело сейчас в его разгорячённой груди? Они оба увлеклись друг другом и быстро отпрянули в сторону, по-прежнему держась за руки, припадая спинами к холодным каменным стенам дворца, дабы никто не помешал их уединённой беседе. Фарс. Глупая надежда. Сотни ушей повсюду, в полу, на потолке, даже в воздухе витает нечто недоброжелательное. — Тебе нравится зде... — решил поинтересоваться Тор, точно не ожидая прерывания своего первого шага в беседе и, тем более, отрицательного ответа. — Нет, — коротко отрезал Лафейсон, отказываясь дослушать вопрос. — Но ты не дослушал, — светловолосый громовержец усилил хватку на тонкой коже мальчишки, больше не цепляясь о чужую ладонь, а щипая поверхность. Локи, в свою очередь, выдернул руку. — Не думай, что я буду льстиво и учтиво лизать твои сапоги, потому что ты — будущий Царь Асгарда. Мне нет нужды в умасливании твоём, я говорю, что думаю и думаю я — правду. Омерзительное место, — Локи проговорил эти слова с особой жестокостью, не делая пауз и передышек. Сложил руки на груди и с тяжестью поднял свой взгляд на собеседника. — Будто сборище бесов, фиглярно танцующих перед твоим отцом в адском пламени. Ложь, красиво приправленная дорогими украшениями и дорогими тканями, за которые простой народ отдаёт свои жизни. Одинсон приоткрыл рот в немом удивлении, не сразу способный что-то ответить. Ему определённо нравилась честность своего собеседника, хотя в душе оного томилась лишь жгучая ложь. Ещё несколько лет назад Тор, не задумываясь, за такие слова мог надрать зад кому угодно. Никто не смел оскорблять его отчий дом. Сейчас же самому хотелось сбежать от всего этого цирка... Уродов. — Спасибо, — буркнул Тор, не выражая ничего из эмоционального фона, кроме мрачности. Он не осмеливался долго разглядывать принца, с коим его благополучно оставили наедине. Наверное, сейчас по плану какое-то написание портрета двух величественных царей, стоящих бок о бок, как неразлучные друзья. — За что? — искренне недоумевал Локи. — За правду, — парень поджала губы и неловко почесал затылок. — Устал я от нахальства и вечных медовых речей приезжих. Тошно. Учитывая происходящее вокруг. — Он практически сплюнул на пол ядовитые слова, томящиеся во рту. — Я рад встретить того, кто полностью недоволен здешними правилами, вычерностью впечатлений и грязностью народа. — Не всё здесь так отвратительно, — тихо заметил Локи. Слова Тора выбили из привычной колеи. Почему-то очень захотелось их отрицать. — Твоя матушка... Весьма необычная особа. — О, ты прав. Она исключительна, — Тор тепло улыбнулся. В отблеске его глаз Локи чётко уловил образ Фриги. Не тот величественный, достойный своего царского статуса, а уютный, домашний... Неведомый Локи совсем. — Ты ещё многого о ней не знаешь. Даже мне все тайны не доступны, пусть я прожил с ней рядом всю жизнь. Повисло молчание. Разговор зашёл в тупик, оба собеседника погрузились в свои поверхностные размышления. В голове Локи созревал какой-то недобрый план вперемешку с желанием сбежать из душного помещения, заполненного цветочными запахами и любопытными взглядами. Это отражалось в его затуманенном взоре, устремлённом в одну точку. — Локи, — носителю этого имени пришлось выйти из размышлений, повернуть голову в сторону Тора, дёрнувшего его за широкий рукав. — М? — почему-то Лафейсон совсем не разозлился, ощутив чужое касание, нарушение своих границ. — Что думаешь насчёт... — Тор уже был полон решимости, готовый не обращать внимания на шум бала и собственные сомнения по поводу недоверия к принцу другого мира, наконец выдать то, что его действительно волнует, поделиться, но его вопросу не было суждено воспроизвестись вслух. К двум парням, скромно стоящим в сторонке, оставленным своими отцами, подскочил их сверстник, правда, раза в два крупнее по размерам. На его лице сияла улыбка. Вольштагг оглядел друга с ног до головы, не обращая ни малейшего внимания на Локи. — Тор! Ты чего такой хмурый? — Локи в этот момент показалось, что он лишился слуха навечно: настолько громким казались восклицания незнакомца. — Гостей начали запускать в трапезную. Я надеялся, на этот раз ты пойдёшь с нами и забудешь о бессмысленных терзаниях души хоть на эту ночь. — Нет, не хочу, — лениво бросил Тор, проводя носком сапога по терпкому покрытию под ногами. По его виду было понятно, что ни под каким предлогом он бы не изменил своего ответа. — Снова? — рыжий кучерявый друг явно был разочарован, ни капельки не скрывал эмоций. Локи с интересом переводил лукавый взгляд с одного на другого, незаметно для себя, потирая пальцем ребро ладони. Я как невидимка для всех в его свете — Так больше не может продолжаться, — заявил Вольштагг. — Виноделы приготовили лучшие напитки, старались несколько дней и ночей. Ты не можешь оскорбить их труды. И... Наши старания для тебя. Рука принца дружески опустилась на плечо крупного парня. — Я ценю вашу заботу, друзья, клянусь. Но сейчас мне нужно только одно — побыть одному и всё обдумать. Локи почувствовал приступ тошноты от льющейся искренности из этого благородного предводителя небольшой стайки бойцов. Вольштагг же понимающе вздохнул, сдаваясь. — Хорошо, мой принц. Но что дальше? — Я приду к выводу и мы... — Тор умолк, будто только сейчас вспомнив о посторонних ушах в виде Локи, — предпримем действия, — тише закончил он, похлопывая друга, чтобы тот отчалил развлекаться. Принц собирался вернуться к беседе с гостем из другого мира, но осознал совсем поздно, что потерял вовлечённость в разговор, забыв о собеседнике и даже не представив перед другом, любившим внезапно возникать на горизонте в разных ситуациях. Поймать внимание йотуна представлялось возможным ещё несколько мгновений, однако это могло обернуться недовольством, обидой и, возможно, скандалом. Хотя Одинсон был уверен, что Локи не скандальная личность и вообще не хочет привлекать к себе лишнего всеобщего обозрения и осуждения. Только вот Тор не был бы Тором, если бы не затупил. Он в отчаянии продолжал смотреть, как необычный и весьма интересный собеседник ускользает. И... Финал. Лафейсон намеренно шёл медленно, делая вид, что в основном изучает свои ботинки, пол, стены, чужие наряды, чтобы почувствовать, как чужая рука его останавливает и вовлекает в прежнее русло. Тщетно. Принц-кретин-блондин. Неужели ему недостаточно намёков? Что ещё сделать, чтобы тот понял, что Локи из всех присутствующих этой ночью готов разговариваться лишь с ним? Балбес — только и нашлось описание этого громилы в голове у мага. Тяжёлый вздох означал лишь одно — эта партия проиграна. — Постой, Локи, — словно его окатили кипятком, не ледяной водой, ведь в его случае он бы и не почувствовал — ледяной великан как-никак. Мальчишка замер, но не обернулся до тех пор, пока уверенное касание толстых пальцев не легко на его плечо. Этот жест подозрительно успокаивал. — Да? — Локи кинул безразличный взгляд на присутствующих и, показывая всем своим видом максимальное недовольство, соизволил взмахнуть длинными ресницами и сосредоточить своё внимание на громовержце. — Прости, нам помешали. Мы не договорили, — Тор прикусил губу и убрал руку, ему показалось, что жест стал слишком фамильярным. — Если ты, конечно, не против и у тебя не появились дела. — А твои друзья разве не ждут тебя? — Лафейсон вопросительно поднял бровь, намекая на неприятную встречу секундами ранее. — Нет, то есть да, но, — блондин замялся, активно думая, как вырулить из ситуации, казалось вот-вот и из его головы пойдёт пар. — Идём, — Локи понял, что если он не сделает первый шаг, то никто, и останутся принцы стоять посреди зала до следующего лунного затмения, если не дольше. Локи шёл верным предводителем, уводя своего последователя сквозь неплотную толпу к спасительному балкону. Он оказался намного больше, чем представлялось, а воздух снаружи — многим желаннее и теплее. Локи не смел сдержать вздоха удовольствия, пока двери за их спинами закрылись посредством стражников. Они остались наедине. — Тепло, даже ночью, — проконстатировал факт гость, скромно вскидывая руки в стороны, а подбородок — к необычайно звёздному небу. Снаружи настолько светло, будто солнце никуда не уходило, только его свечение стало серебристым. — Тебя это удивляет? Во всём виновата магия. Она не позволяет погоде испортиться. Это как настроение людей, понимаешь? Всегда хорошее, вот и мир вокруг — добрый. — Руки местного принца опустились на широкие перила, обрамляющие балкон. Но взгляд его рассматривал не привычные природные красоты внизу, а новоиспечённого гостя. — Ах да, ты ведь из Йотунхейма. Ещё не привык к этому факту. Ты совсем не похож на типичных его представителей. — Не обязательно об этом извечно напоминать, — фыркнул Лафейсон. Хорошее настроение мигом улетучилось. — Будто я сам не в курсе. Я каждый раз вижу это в отражении. — А чего в этом плохого? — Тор удивлённо проводил взглядом своего собеседника, метнувшегося в угол, будто в попытке унять неприятные эмоции. Локи оставил вопрос без ответа, явно гадая, шутит сейчас его собеседник или правда тупой. — Так о чём ты там хотел поговорить? — Томно и медленно проговорил он, едва сокращая расстояние со сверстником. — О том, что... Произошло в школе. Совсем недавно. — Я понял, о чём идёт речь, — Локи двинулся вдоль балкона, деловито сложив руки за спиной. — Мы с Отцом по этому поводу и прибыли сюда. Трагичная смерть двух юных учениц, какая досада, — он цокнул языком, вызывая у Одинсона недоброе выражение лица. — Не слышу в твоём голосе и капли досады, — упрекнул Тор. — Ты не знаешь всех обстоятельств, это не было несчастным случаем, это... — Убийство? — Глаза принца Йотунхейма сверкнули невиданным Тору прежде азартом до крови и смерти. Каждая клеточка Бога Грома напряглась до предела. Одновременно его окутала волна разочарования. — Смелый и голодный до справедливости принц начал своё расследование, пытаясь доказать себе и всем, что только он прав. Не слишком ли самонадеянно? — Откуда ты... — Тор не смог найти подходящих слов. С большой силой закрыв глаза, он осознал, что дыхание сбилось от злости и задетой чести, а кулаки готовы вступить в неоправданную битву. Всё же его слова это лишь... Слова. — Знаешь, а сначала ты мне показался другим, — громко заявил он, почти придя в чувства. — Не таким... — Чудовищем? — Локи постарался рыкнуть, вложить в этот вопрос всё своё отчаяние. Но вышло иначе. Его голос дрогнул, будто на секунду открыв окно для Тора в его истерзанную душу. Локи предстал перед ним ледяным великаном, которого сын Лафея боится сам. И вся ярость в его сторону в миг улетучилась. — Ты выглядишь... Не так жутко, как думаешь. Даже в таком обличии. Сердце Локи растаяло. Он смотрел на Тора, ища в его глазах подтверждение его словам. Медленно его кожа снова стала бежевой, глаза — изумрудными. — А так? — Так ты совсем красивый. Правда... Стоило Локи только обрадоваться комплименту, как вдруг... Всё тело снова насторожилось, пальцы одной руки сжали запястье второй, находясь за ровной спиной. Почему его вообще волнуют слова какого-то там принца-сверстника? — Тебе не хватает мускулатуры в этом образе. Взгляни на меня и на себя: вступи мы в бой, явно понятно, кто одержит победу. Самонадеянно. Омерзительно. Оскорбительно. Локи недовольно сморщился, выждал паузу прежде, чем ответить. — Ты уверен в своих словах, Бог Грома и Молний? Думаешь, твоя физическая сила сможет одолеть мои хитрость и коварство? — Нууу, — Тор запнулся, очень медленно осознавая, что это был риторический вопрос и зря он вообще открыл рот, ведь по сути-то слухи о ледяном принце ходили разные, возможно не все из них слухи, а проверять их подлинность прямо сейчас, в разгаре бала, под носом раздосаданного отца — не хотелось. — Я пожалуй пойду. — Одинсон стушевался и задом поплёлся к выходу, стараясь не потерять из виду, внезапно возникшую, угрозу, чья кожа опять приняла недобрый синий оттенок с замысловатыми узорами. За тяжёлым вздохом прикрылась массивная дверь, разделяя двух будущих властителей и оставляя одного наедине со своими мыслями и новой порцией переживаний. Вера же есть осуществление надежды и уверенность в невидимой силе. Локи смотрел сквозь железную ограду с лихорадочным любопытством зрителя, наблюдающего за поднятием занавеса перед последним актом трагедии. Здесь драма началась, так где же она закончится? Медленно, очень медленно пред ним предстало давно забытое лицо, казавшееся таким юным и серьёзным, когда на него снизошла спокойная и не по-земному мудрая улыбка смерти. И тут его охватило какое-то странное чувство жалости, сожаления. И, пока его ум одолевали странные фантазии, по щекам потекли горячие слёзы, обжигающие. Эти слезы принесли ему облегчение: натянутые как струна нервы постепенно успокоились и он пришёл в себя, ведь секунду назад казалось, пока тот: другой принц, не скрылся, будто всё находилось в таком напряжении, что он испытывал куда большие страдания, чем если бы его резали на части зазубренными ножами. Кого же он так внезапно и скоротечно вспомнил? Женщину из ночных грёз? Что всегда была рядом и в какой-то степени, пусть и очень туманной, заменяла самое родное и близкое, что только может быть в этом мире. Снова в голову закрались неприятные мысли о везении Тора. Солёные струи, бегущие сквозь преграды юного лица, мигом высыхали, не доплывая до пункта назначения: пустоты. Этот мерзавец слишком быстро и необоснованно сбежал. Но так даже лучше. Привычнее. Одиночество — лучший преданный друг принца ледяного великана. И пока рядом нет никого — не от кого слышать оскорбления и упрёки. Слышны шаги. Необходимо уединиться ещё больше — скоро тут будет толпа, болтающих ни о чём бесполезных людей. В мерцающем свете звёзд, тёмная тень скрылась во мраке безлюдного потайного люка.