Ночь помогает понять мне некоторые вещи...
Например, почему именно тогда, в это время, я начинаю мечтать о светлом? Представлять, что мир налаживается. Представить то время, когда заботы ушли от нас, словно нежеланный гость, и мы уже всей семьёй отдыхаем летом в парке, едим мороженое. Пусть нас даже всего трое: я, Оля и мама. Мы сидим на скамейке и ожидаем нашу главу семейства — папу, который уже радостно идёт к нам, спрятав одну руку за спиной, а другую в правом кармане.***
— Ну же, дети, угадайте, что принёс вам ваш любимый папка? - радостно восклицает он. Глаза отца словно сияют на летнем, жарящем солнце. Сияют от счастья и необычайных замыслов, что он затаил для нас всех, словно сюрприз для малых детей. Хотя, возможно,мы все иногда хотим почувствовать себя беззаботным ребёнком хотя бы на день или... пару часов?
Под покровом и щитом семьи никакое палящее прямо по нам солнце и не убьёт. — Наверное, коробку кукол! - удивлённо открывает свой рот Оля, схватившись при этом за голову. - Неужели те самые, о которых я мечтала каждую ночь? — Ха-ха-хах! — смеётся папа. - Кое-что по-лучше. Да и тем более, - он наконец-то вновь возвращает свой взор ко мне. - Стал бы Антон играть в куклы? Всё же, это не только для тебя. - Отец хитро подмигнул и тут же улыбнулся более ярче и свежее. Казалось, белизна и сверкание были лучше самого свежего Мая-месяца. - И для других тоже! — И даже для мамы? - с взбудораживающим всех нас интересом спрашивает моя сестра. Тем временем мама непроизвольно хихикает. — И даже для мамы. - продолжает счастливо дарить улыбку отец.Пара моментов молчание, и начинается первое действие...
Решая больше не затягивать с сюрпризом, он «достаёт» и раскрывает перед нами свою левую руку, в которой были аккуратно «заточены в плену» ярко красные билеты. — Та-да-а-ам! - восклицает папа, будто став ещё светлее. — Что это? Что это? - горячо проявляла интерес моя маленькая сестричка. Только сейчас я вспомнил, что Оля ещё не очень хорошо умеет читать, поэтому она так неистово «дёргала» отца, желая спросить, что же это за билет и что они разглашают. Наблюдая за всей этой ситуацией, мама тихонько рассмеялась вновь, прикрыв свой рот ладошкой. — Это, - с гордостью, он раздаёт нам всем бумажки в руки. - Билеты в «Диснэйленд»! Я даже не знаю, каких слов подобрать для описания ошарашенной Оли, что уж говорить обо мне? Мы застыли, словно только что изваянные статуи, которые вот-вот упадут из-за внешних «солнечных!» факторов. Улыбка, смех и радость. Вот те три слова, что идеально подошли бы для нашей семьи. Счастливый смех младшей сестры, ярко сияющая улыбка моего любимого отца, радость в душе мамы. Что же может быть лучше этого?Смерть моих мучителей...
Внезапно задышав с новой силой, казалось, я занервничал, чуть не упав со своей койки. Время было около полуночи, а я тем временем... ощущал сухость в своём горле, будто из меня вытеребили все соки моего и без того обхудалого организма. Я аккуратно поднялся с кровати и подошёл к столу. Включив настольную лампу накаливания я беру гранёный стакан с чистой водой из-под крана, который я заготовил себе ещё в девять вечера, тогда я сразу же покончил и с уроками. Молча отпив пару глотков - я ощутил холодок внутри себя. Словно моё сердце обхватил лёгкий, злобный ветерок, что нашёл новую жертву для своих не менее утаиващих садизм игр. Казалось, меня будто что-то тянуло к окну. Поставив своё "подобие кружки" обратно на стол, я выключаю лампу, ведь электроэнергия в наше время очень сильно ценится, словно кусок какого-нибудь паршивого золота, которое все так обожают. И ведь кто-то получает его тоннами... Из-за собственного потока мыслей меня потянуло в лёгкую ярость: " — Почему я всего лишь не могу получить то, что я заслуживаю?" - восклицает внутренний голос, словно ударив по столу. Я, стиснув зубы, потряхиваю головой и, повернувшись к окну, направляюсь туда. С каждым шагом я всё больше ощущал, что у меня появились цепь с огромным шаром, который обычно носят заключённые. И с каждым шагом вся тяжесть будто бы увеличивалась и увеличивалась, пока я, наконец-то, не подошёл к оконной раме и шторам. Казалось, расстояние продлилось до неузнаваемых размеров. Я стою около пункта ночного назначения. Паника нарастала, а вместе с тем и размышления: почему эта ночь так тяжела именно сейчас? Я одёрнул шторы. Ничего не увидев, я слегка тяжко вздохнул. Всё улетучилось. И страх, и паника, и тревожность... словно будто ничего и не было. Полная луна светила прямо в мои почти ослепшие глаза. Картинка была слегка размыта. Всё намертво утихло. Я уже было хотел закрыть шторы, развернуться и лечь в постель, пытаясь дремать всю оставшуюся ночь, как вдруг мой внутренний голос словно вернулся в мои внутренности и нашептал мне пару слов: — Посмотри наверх. - в его голосе чувствовалась интонация зловещей радости ночи. Стянув очки с подоконника и надев их, я увидел нечто иное... ровно отрезанная голова Оли красовалась прямо перед моим лицом. Её лицо искривилось в боли до неузнаваемости. Глаза были выколоты, а на их месте текла новая кровь поверх уже высушенной. Так медленно и тяжко, словно соус. Зубы были кривые, даже было видно следы того, как некоторых из них вырывали словно голыми руками. Больше она не увидит своих молочных зубов и не засвидетельствует их выпадение своими глазами и ротовой полостью. Виднелись пара торчащих нервов из-под одного разбитого места полости почти открытого рта. Нос был очень сильно искривлён до безобразия, а из переносицы выпирала маленькая косточка, которая была сломана по середине. Уши были исполосованы ножом, поэтому они виделись мне как острые, словно у эльфа. Но самое худшее ждало меня позже, ведь я не приметил главного: на щеках красовались большие и куча маленьких проткнутых дыр, поросших гнилью, а верхняя правая часть со стороны её лица была разбита вдребезги, ведь оттуда виднелась черепная коробка, засохшее мясо и протянутые, не менее иссохшие и сгнившие жилы. Челюсть Оли отвисла немного больше на пару секунд. Я вскрикнул. Во всю глотку. Казалось, я впервые кричал так сильно, как мог, словно бы звал кого-то на помощь. Надеясь, что её починят. Мне хватило и пары доли секунд, чтобы начинать судорожно откашливаться. Прикрыв рот рукой, я не мог свести глаз с изуродованного трупа моей сестры... точнее назвать, её малого остатка. Пока я переводил дух, будучи в панике, которая меня сломала напополам, казалось, потусторонняя мистика решила добить меня... нижняя челюсть Оли отпала и плюхнулась с мягким, "цопнувшим" звуком прямо на мой подоконник через окно, которое открылось мне неизвестным образом. Из неё выпала ещё пара зубов - один упал неподалёку от местоположения, а другой прямо задел мою ногу и упал на пол, находясь в неизвестном мне углу. Я закричал ещё раз. От страданий, которые свалились мне словно снег на голову. На этот раз сорвав глотку полностью, даже не имея возможности говорить, я почувствовал нечто влажное в своих руках. Расположив ладони вместе перед собой, я увидел лужицу крови. Словно маленькое море в сложенных ладошках, будто это мой собственный водоём. Меня тут же вырвало с кровью и остатками обеда, а мои глаза налились красной кровью. Очки треснули на месте переносицы напополам. Я посмотрел вверх с глазными яблоками, полными боли. Фильтр моего зрения превратился в красную, помидорную кашу, как будто бы мне кто-то вылил на глаза целую миску горящего перца и помидоров. Ощущалась вся тяжесть этого мира. Словно я принял участие в трёх ста войнах, словно я был инвалидом со степенью растительной жизни, словно я был... убит сам. Нервно дыша, я отшатнулся и потерял равновесие. Моя нога зацепилась за что-то. Пусть мой носок и смягчил удар об угол стола, это не помешало мне оступиться и продолжить свой "полёт". Последнее, что я видел перед моментом эпицентра падения - пригвоздённый труп моего отца на потолке, который смотрел на меня с пустыми глазами и с улыбкой. Скопившаяся капля из его рта упала и капнула мне на лоб. Резкий, жестокий удар об угол кровати. Я впал в отключку. Свет моих очей погас... навсегда.***
— Братик... - отзывалось мне с самого дальнего угла моей темноты, будучи в мыслях. Я ничего не мог поделать. - Братик... очнись, братик... Проснись же... Резкий вздох. Моя глотка жадно хватала воздух, как вор брал деньги в банке пачками. Я наконец-то смог вновь заговорить, наконец-то обладая достаточным для меня количеством воздуха. Резко дёрнувшись, я поднялся с койки, но всё ещё сидел на ней. Мои глаза забегали по углам. На потолок. В окно. В двери комнаты... Человек внезапно отдалился, отшатнулся на пару сантиметров, когда я резко пробудился. Это была Оля. В целости и сохранности. — Антоша... - беспокоящимся голосом окликнула меня сестра ещё раз. - С тобой всё в порядке? — А-абсолютно... - нервно выдыхаю я, пытаясь осознать, что это действительно реальность, ведь в округе... совершенно не было никаких трупов... или прочих ужасов, что я успел залицезреть своими же собственными, чуть ли не убитыми также резко глазами. — Ты словно пытался кричать во сне... - на лице девочки наворачиваются маленькие слезинки. - Мне стало так страшно за тебя, будто тебя у меня сейчас отнимут и я останусь без тебя... навсегда... — Ол-ля... - кажется, я начал захлёбываться собственными слезами, наконец-то начиная понимать, что моя сестра сейчас более реальна, чем та, которую я увидел в окне совсем, совсем недавно... — Тош-ша... - будто повторив за мной как заворожённая, промолвила Оля, кинувшись мне в объятия, тихо плача. Я крепко, но в то же время нежно обнял её в ответ. Наши сердца бились в унисон и я осознавал, что никто не будет мне ценнее, чем моя собственная сестра... такая живая... и беззащитная... — Я никогда тебя не брошу, и никуда не уйду, Оля... - шепчу ей я на ухо. Моя сестра, пролив ещё множество слёз, с шёпотом и нервными, словно "заглатывающими" паузами между слогами и словами, наконец-то, набравшись самого настоящего мужества, заботливо отвечает мне: — И я никогда не покину тебя, Тоша...***
Именно такова была та ночь.
Однако... всё изменилось и прямо сейчас я гуляю с моей неравнодушной одноклассницей. Наши пути с хулиганами разошлись. Кто знал, кем бы я был, будучи вообще не слушающим Полину? Вот и я...
***
[Далее идут события Пролога]
***
Атмосфера ночи окутала меня с ног до головы. В то же время, Полина выглядела действительно так, будто парила в облаках. Мне было приятно составить ей компанию. Оранжевые, майские, почти летние облака и лёгкое дуновение ветра... уносило нас в другую реальность, где всё было оказано и создано мечтами, тем самым давая очень много простора для жизни, цветущей и пахнущей цветами жизни. Полина казалось мне цветком Сакурой, и в то же время Райской Птицей... которая очаровала меня своим необычным и захватывающим ароматом... Наши мягкие тела соприкасались и, находясь вместе — я не ощущал ничего иного, кроме как возрастающего и пылающего над нами и одновременно внутри нас самих тепла. Всё играло яркими, самыми взбудораживающими, переливающимися красками, которые были на этом свете и которые я когда-либо ощущал на своей собственной шкуре шестиклассника. Слова вырывались с уст Полины с особой нежностью ко мне. Я молча внимал им, иногда кивая, показывая своё согласие со своей возлюбленной. Я никогда не забуду этих нежных и ласковых строк моей книги... книги под названием "Жизнь". — Красивый ты… — заворожённо вздохнув, произнесла Полина. Эти же слова пронзали мою Душу настолько глубоко, насколько это было возможно. Мой взор ни на секунду не был сконцентрирован на что-то другое, чем глаза одногодки-скрипачки. — С-спасибо. — засмущавшись ответил я. Мои губы дрожали. Между нами прошла искра. Электричество и молния того, как мы создаём собственную гармоничную мелодию, состоящую лишь из наших слов, которые вылетали с наших уст как красивые птицы колибри в великодушном и "Райском" месте... — Знаешь, — Полина вновь набрала воздуха в грудь, успев неловко усмехнуться, — такое ощущение, будто бы я всё это время ждала тебя здесь, в этом забытом посёлке, как своего спасения. — Как из темницы? - впервые за столько лет я искренне улыбнулся, будто я радовался солнышку в пасмурный день. Казалось, словно мои губы под управление взял кто-то другой. — Как из темницы. - Полина одарила меня доброй и тёплой улыбкой в ответ. - Ту самую принцессу. - на её лице не было предела нежности, и девушка всё ещё смотрела в мои глаза, будто бы стараясь заглянуть в мою внутреннюю душу и приоткрыть её, прочитав то, что не читал никто другой. То, что я не показывал кому-либо так давно. Полина устроилась слегка поудобнее, будучи всё ещё на мне. Лёгких шорох, и казалось, что её лёгкое как пёрышко, изящное тело всего лишь немного пролетело надо мной в считанные доли секунды. Своим взглядом она продолжала изучать меня, как криминалист найденные улики. Словно тенью, её улыбка проскочила ярче обычного. — Ты даже представить себе не можешь, какая это радость, какое это счастье… найти человека, который полностью понимает тебя и всегда находит темы для разговора. - Полина перевела взгляд направо (если смотреть с её стороны), призадумавшись, — А это очень редко в наше время… видеть таких людей живьём, и уж тем более иметь с ними контакт, взаимодействовать. Создавалось ощущение, что сейчас она потеряется в своих словах, которые повествовали признательность. Признательность мне за то, что я помогал ей скрасить её буквально серые и однотипные дни. Мне было по нраву наблюдать за не очень-то и спешными попытками девушки-скрипачки. Не есть ли счастье в том, когда Вы оберегаете любимого человека? — Умеешь же ты выбирать слова, Полина… - подмечаю я, так же находясь в задумчивости, как и она, но всё ещё опуская глаза вниз от своих же пророненных с губ слов. Моё сердце боялось задеть её, ведь эта фраза могла быть вовсе неоднозначной, будь мы иными «коллегами». Ему было страшно испортить всю атмосферу одним лишь набором словом. Одним махом. — Спасибо, Тоша. Ты тоже много чего умеешь. - прилежная школьница подмигнула мне, отчего в моих внутренностях раскинулся самый что ни на есть цветной фейерверк. Когда же он закончился, передо мной проносились события минувших дней как самая скоростная киноплёнка на этом свете. Я совершенно ничего не мог разобрать, лишь небольшую палитру цветов: оранжевый, розовый, зелёный, голубой и синий... Кто знает, что же значат эти цвета? Вдруг это набор знаков моей судьбы, как и руны, которые я видел подавно в антикварной лавке старого забросшего города? Я вновь взглянул в окно на пару секунд: уже во всю падал снег, луна светила ярче обычного и была словно приближена к нам двоим, создавая атмосферу одной сцены романтического фильма про парня, который стал Богом, а издали словно доносилась мелодия жутких зловещих праздников из той самой игры. Перед моими глазами всплыло моё сознание, моя личность, выглядящая со стороны - Загадочная Тень в белых, блестящих в ночи очках. Она произнесла мне всего лишь два слова, которые дали мне билет в следующие события одним мгновением поезда: " — Вперёд, действуй!" - своим мотивирующим тоном она будто крикнула мне это, подняв свой правый кулак вверх и, излучив жёлто-оранжевую искру, растворилась в темноте, и мой взгляд был тут же прикован к глазам близко расположенной ко мне девушки. Далее события шли неизвестным мне образом, словно сон, выглядящий как самая необыкновенная программа действий. — Мне так хорошо с тобой, Полина. — прошептав это, я вздыхаю, расплывшись в неловкой, и в то же время непритворной улыбке, не скрывая и не прерывая свой волшебный и таинственный взор. Наблюдая за мной, Полина ахнула. Одноклассница неожиданно размякла в улыбке взаимно. Описав меня таким взором, словно я - милое и доброе создание (что не удивительно для кого-то, но удивительно для меня), у нас двоих создалось ощущение, что я теперь полностью в её руках.И Сердцем, и Телом, и Душой.
Девушка засопела, но тут же пришла в себя. На глазах единственной скрипки наворачивались слезинки. Если бы не очки, кто знает, увидел бы я это всё сейчас. — И мне тоже хорошо с тобой, Тоша… — сладко и тихо промолвила девушка, плачевно выдохнув. Почувствовав облегчение, появилось чувство невесомости и лёгкости. Я представлял, что обладая такой способностью, я с счастьем и радостью на лице захватил бы с собой свою очень близкую подругу и, на крыльях мечты, мы улетели бы далеко, к самой Луне - Сокровищнице Счастья и Мечтаний. Набрав пару сбывшихся мечт, мы бы вернулись и жили припеваючи, но к колоссальному сожалению - это невозможно, ведь такое... не сравнится с тем, что нам даровано - самому сотворить свою судьбу.Ещё чуть-чуть…
Мы совсем малость приблизились друг к другу. Я ощущал дыхание Полины, в глазах которой я увидел реку. Очень широкую и длинную реку. Я вновь представил, что именно там мы могли бы построить свой корабль и плыть на нём вместе, ведь мы сейчас соединены. Мы были в одной лодке. Два одиноких кораблика, что столкнулись на перепутье, и вот, они уже не могут плыть друг без друга. Соединившись в отличный мореход, они покоряют многие волны, ведь у них обоих Алое Сердце, а их орудие имеет не менее прекрасные Алые Паруса. Мечтательно вздохнув, моя фокусировка, постепенно вернувшись к действующей сцене, заострила внимание почти на всём. Сердце колотилось, а дыхание учащалось. Всё это звучит и происходит как многотомный красочный роман-бестселлер известного писателя. Я был на седьмом небе от счастья. Полина наклонялась всё ниже, и ниже. Мы долго смотрели друг на друга, тепло дыша и иногда подрагивая, пока, в конце концов, долгожданное событие не осуществилось...Наши губы соприкоснулись в самом мягком поцелуе...
Словно воздушный, клубнично-ежевичный зефир... именно его я представил, закрыв глаза от резко нарастающего наслаждения и пылающего как в печи чувства. Наши светлые и тёмно алые уста были вместе, соединившись, а внутри наших тел разгоралось дикое пламя. Тепло исходило от нас взаимно, а поцелуй казался обжигающим. Я сдержанно выдал очень тихий стон. Полагаясь на интуицию, я поправил локон волос спутницы, на что та слегка ахнула, не ожидая такого начинающего поворота. Медленно и умиротворённо обняв Полину, мой мозг принял во сведение, что я бы никогда не отпустил её. Никогда. В свою очередь, скрипачка, будучи всё ещё сверху, пыталась обвевать меня своими ручками, иногда шурша простынёй дивана и изредка, словно чутко и аккуратно елозя, чтобы устроиться по-удобнее. Я пытался удержать свой смешок, и это успешно получилось, чему я был несказанно рад в данной ситуации. Решив окончательно "добить" её знаками нежности, моя рука легонько и бережно скользит по её спине. Полина довольно хмыкнула, а между тем - пожар в моём организме не утихал и лишь разгорался. Продолжая поцелуй, Полина положила свою ладонь мне на грудь. Даже сквозь майку, рубашку и лёгкую жилетку я ощущал мягкость её заботливого прикосновения.Я понимал, что совершенно не хочу останавливать этот поцелуй и, казалось, он мог бы длиться почти целую вечность.
Как жаль, что мне придётся переубедиться в этом очень скоро... Приятный, ежевичный холодок пробежался по моему телу вновь. Словно Пик Счастья, на котором я был как на Эвересте. В моих глазах были сияющие звёзды. Но, кажется, я почувствовал нечто совершенно иное через пару секунд. Словно что-то толкнуло меня в разуме. Во мне именно сейчас, будь проклят этот раз, прояснилось чувство оглядеть эту комнату в убеждениях безопасности. Приоткрыв глаза, я оглядел комнату: всё было совершенно спокойно. Все тумбочки и вещи на месте, занавески из пряжи медленно покачивались на ветру приоткрытого окна, а зеркало, как обычно, было немного запятнённым. Зеркало... Именно в зеркале я ощутил всю опасность. Глаза расширились, началась паника, а сердце уже было готово выпрыгнуть из груди отнюдь не по романтическим причинам. Мои очки слегка запотели. Именно через зеркало я смог лицезреть, как за нами наблюдает дедушка Полины - Харитон. Меня бросило в лёгкий холодный пот. Его выражение лица, казалось, было слегка смазано, а глаза были в тени. Рот был словно как у трупа - опустившийся и не двигающийся ни на миллиметр. Инвалидная коляска стояла на своих двух как ни в чём не бывало. Руки пожилого человека были ровно положены в сложенном, скрещенном положении на пояснице. Я застыл. Полина всё ещё целовала меня, а я, в свою очередь, совершенно не мог пошевелиться. Увидев, что я резко сделал паузу, старик понял, что был замечен и, наклонив голову ещё ниже, казалось, сверхчеловеческой нормы пенсионера, ретировался, развернувшись на коляске и уехав обратно на кухню, так и оставив дверь открытой. Пусть он и был неподалёку. Пусть он и следил за мной с начала встречи. Пусть он и видел, что всё происходит в действительности и что произошло между мной и Полиной. Нервно сглотнув, я пытался обдумать ситуацию, но лишь спотыкался и очень паниковал. Во мне вновь заселился страх. Ощущение тревоги не покидало меня в тот же момент. Все страхи мира словно навалились на меня разом и я уже был готов провалиться под землю с двумя цветками тёмно алых роз, только бы меня больше не беспокоили люди извне. Моё тело не слушало меня и лишь дрожало, как стиральная машинка при последних минутах быстрой стирки. Руки двигались сами по себе и, словно услышав звук разбитой вазы с тумбы, я разжал ладони и попытался немного отодвинуть от себя Полину. Девушка, заметив неладное, успела сама совсем немного отпрянуть от меня и, с непонимающим взглядом и удивлёнными глазами, вопросительно посмотрела на меня. Я вновь и тяжёло вздохнул, пытаясь удержать свои глаза от бега по комнате. Еле успокоив своё учащённое дыхание и всё ещё возрастающую панику, я дрогнул своими в некоторой степени влажными губами. Слегка наклонив голову налево (если смотреть с моей стороны), она выглядела задумчивой и в то же время поражённой. Я услышал шуршание покрывала под нами. Скрипачка присела и, затаив дыхание с повышенной заинтересованностью и всё теми же невинными и мечтательными, блистающими глазами, продолжала смотреть на меня. Наконец, она вопросила меня, самым тихим полушёпотом: — А-Антон... - неуверенно начала она было речь, но на удивление, одноклассница не тряслась ни на сантиметр. - Что-то не так..?