ВСЁ. ВСЁ НЕ ТАК, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ.
Ночь. Эта ночь, казалось, не заканчивалась никогда. В ином случае я бы уже спал в тёплой постельке, видя свой десятый сон. Однако я находился прямо здесь, и прямо сейчас я был в совершенном бездействии. Застыв всем телом, паника нарастала на моём лице. И я ничего не мог поделать, наблюдая за всем этим сквозь свои круглые очки. Я замер. Затаив дыхание, я не двинулся ни на миллиметр. Застыл, словно как у доски перед учителем с нерешённым примером и десятки глаз изучают меня, не притворно хихикая и постепенно выискивая части оскорблений, чтобы посвятить их всех... всего лишь одному мне и не более. Мои руки, кажется, не слушались меня. Я отпустил Полину, а глаза мои, в то же время, не думали останавливаться на "достигнутом" расстоянии. В голове зародилась паника, а мозг безустанно изучал всю окружающую меня обстановку. Я не мог не остановиться.Уже было поздно.
Я ничего не мог поделать со всем этим.
Нервы были на пределе, пока Полина вопросительно смотрела на меня. Должно быть, она размышляла, что со мной случилось прямо сейчас. Что-то такое, что мне пришлось прервать наш первый поцелуй. Я думаю, что я стал другим человеком в этот момент - Самой Отрешённостью. - Тоша... - возвращает меня из забытья в жизнь Полина. - С тобой всё в порядке? - Д-да... П-прости... - запинаюсь я, пытаясь привстать на диване, который казался мне теперь узким. - - Ничего. Я лишь удивилась, что ты... - П-просто мне уже пора. Глаза девушки округлились до невообразимых размеров. - П-понимаешь, мама дома ждёт. - я смущённо, наконец-то, приподнимаюсь с постели. - Ужин стынет и... все дела. - П-постой... - тихо молвит одноклассница, пытаясь остановить меня. Но было слишком поздно: я уже ничего не слышал. Слезая с дивана, я взглядом отыскал свои брюки и тут же, чуть ли не машинально, принялся надевать их на себя. Кажется, издалека, в коридоре, мяукала кошка и скрипели половицы из-за колёс. Я нервно сглотнул. - ДА ЧТО С ТОБОЙ СТАЛО!? Я дёрнулся. Я пытался понять: так меня разбудила совесть или Полина крикнула так истошно, что вновь вывела меня из транса? В любом случае, я тотчас повернулся к ней. Её лицо искрило недовольством. - Что с тобой случилось, Антоша? - в её голосе доброжелательность начала враждовать со слепой яростью. - Тебе что-то не понравилось? - пока я озадаченно смотрел на неё, Полина добавила сверкающей улыбкой немного личный вопрос. Это случилось так резко, как будто прежнюю возлюбленную только что убрали и поставили новую, флиртующую. - Может, я была не так хороша в первом поцелуе с тобой? - пятисекундная пауза. Снова чувствуется аромат зимней ежевики. - Прости, если это так. Я... Ты был моим первым человеком, который... - Всё в порядке. - отрезал я. - Всё было хорошо. Я продолжил собираться и уже было застегнул в ремень, как вдруг... я ощутил прикосновение руки. Да и не простое прикосновение, а хватку за мою руку. Длинный рукав рубашки был смят, но всё равно не был стянут настолько, чтобы рука была оголена. Именно за этот участок за меня взялась Полина. - Прошу, Антон. - посмотрела скрипачка жалобным взглядом. - Скажи мне, где я была плоха с таким человеком, как ты? - Нигде, Полин. - я попытался вырваться. Мои очки немного спали вниз. - Мне просто уже пора. Время позднее, понимаешь? - Тоша, ты заболел? - С чего вдруг? - У тебя воспаление смущения - по красным щёчкам твоим вижу! - она звонко смеётся, а я краснею ещё сильнее. Было бы всё так хорошо, я бы тотчас извинился перед ней и продолжил наше светское дело, однако... он видел нас. - Да, да, ты права... - отвечаю я, отвернувшись. Ещё одна попытка вырваться из её рук. - Извини, Полин, но мне правда необходимо уйти. Она замолчала. От былой улыбки, от заигрывания и шуток не осталось ни следа. Её взгляд стал пустым. Неожиданно погасала единственная тусклая лампочка в комнате. Лицо Полины буквально обесцветилось в ночном свету. Не только благодаря лампочке, но и луне, которая отражалась в глазах девушки (которые тоже потеряли цвет). Она казалась мне умерщвлённой. Она не двинулась ни на миллиметр, что, соответственно помогло мне, наконец-то, выбраться из её цепкой кисти. Губы были сомкнуты. Я поправил очки и стоял. Рот Полины слегка приоткрылся. Иногда могло казаться, будто она смотрела немного вверх. Стоял ровно, пока не услышал особый звук, который давил мне на больное. Сопение. Знак приближающегося разбития бутылки о скалы бушующей волной. Полина всхлипнула, а я, в свою очередь, тут же согнулся. Сердце стучало ещё быстрее. Она прислонила свои ладони к лицу. Всхлипывания стали всё более громче. Я замер, ожидая второй волны. Что касается метафоры, то, будучи в роли волны, я, возможно, разбил чувства Полины о скалы. Скалами, должно быть, были желание уйти, спешка и... отчуждённость. С каждой попыткой вырваться - Полина всё слабее удерживала меня, видя, что я становлюсь всё более отчуждённым. Будто из меня высосали все чувства, а я стал ходячим трупом, который не испытывает ничего больше, кроме как жажды еды и спасения собственной пятой точки. Я отвернулся.