Пропавшая без вести

Она устало выдыхает и опускается на край кровати — закрывает глаза и сбегает от своего отражения. Стейси касается кончиками пальцев висков — обжигается холодом и чувствует, как боль утихает. Зеркало во весь рост напротив кровати отражало кого-то — красивая аристократка, благоразумная и воспитанная — эта девушка в зеркале перестала быть Стейси Роуз. Роза проводит ладонью по гладкой поверхности зеркала — отражение делает то же самое. Ей кажется, что эта мисс с серо-голубыми глазами, милыми веснушками и аккуратным макияжем взялась из ниоткуда. — Ты чудесно выглядишь, — Стейси вздрагивает и оборачивается — Теодор оценивающе смотрит на неë — ищет недостатки, но не может найти Роуз встаёт с постели и быстрым шагом подходит к нему — быстро идти мешают неудобные лодочки. — Рад, что получил своё?! С чего это твои комплименты, Кэрролл! — она злилась на него за то — что сумел заставить играть по-его правилам — что выглядел идеально в своём костюме — что она перестала быть самой собой. Теодор склоняет голову и рассматривает книги на еë комоде — Я просто вживаюсь в роль, милая, — он целуют еë руку и удивляется — настолько она холодная. Стейси выдергивает руку и берёт сумочку с туалетного столика — гипсофила и ручки-карандаши-блокноты-тетради сменились на пудриница-палетка-помада-тональник. Она первой выскальзывает из комнаты и ждёт его в коридоре — Роуз принимает его руку, когда спускается по лестнице — тридцать пять ступеней звучат испытанием — если еë мозг уже работал, то тело слушалось не всегда хорошо. — Хорошего вечера, мисс Роуз, мистер Кэрролл! — дворецкий по-доброму улыбается им — Стейси не понимает, почему никто не видит — она хочет остаться, найти что-то о Эвелин. Роуз слабо кивает и садится в машину — сама открывает себе дверь и игнорирует Теодора, он садится вслед за ней. — Моя милая, надеюсь ты сможешь соблюсти всё приличия, когда мы приедем на приём. Она злилась на всë — на его слова — на головную боль — на Бейкеров, что устраивают этот Чёртов приём. — Не надо называть меня так, потому что я не твоя и не милая. Стейси фыркает и поправляет волосы — они были завиты в роскошные кудри. Они долго едят вдоль садов — Уолтер Бьюкейтер мог назвать своё жилище городом. Роза прикрыла глаза — ей хотелось на море — услышать крики чаек и шёпот, бормотание волн — побродить у сосен побережья — выпить горячего кофе из термоса, до этого сваренный в турке — помочить ноги и подышать морским воздухом — она уже и не помнила, когда в последний раз была на море просто так, чтобы отдохнуть. — На выходных я могу свозить тебя на побережье, если хочешь, — Теодор с интересом смотрел ей в глаза. Стейси нахмурилась — ей не нравилось, что слова Кэрролла попали в лад еë мыслей. — Вчера ты сказала, что хочешь на море, — он пожимает плечами, а Стейси прячет улыбку в ладони — есть в ней что-то от улыбки Сфинкса. В воздухе вдруг появляется аромат соли. — Что ещё я вчера сказала? Может, я сказала, что хочу выйти замуж за принца, — она пожимает плечами, ловит момент, как на лице Кэрролла появляется усмешка. — Вы и это моë желание постараетесь выполнить, а, мистер Кэрролл? Стейси невинно хлопает глазками и смотрит на Теодора — он фыркает и запркидыаает голову назад — сдерживает смех. — Ничего такого вы, мисс Роуз, не просили. Она грустно вздыхает и смотрити в окно. В салоне вдруг становится уютно — сидение сменяется креслом-качалкой — машина превращается в библиотеку — холодная минеральная вода становится горячим шоколадом или, что ещё лучше, глинтвейном. — Хотите шоколада? — он перенимает еë шутку — шутливое «вы» звучит отголоском забытых приёмов и шорохом юбок — муслиновых, шёлковых и шуршащих. Стейси удивлённо смотрит на Теодора — откуда у него шоколад. Кэрролл ловит еë удивление — наслаждается непониманием серо-голубых глаз и милыми нахмуренными бровками — Роза сдерживает себя, чтобы на запустить руки в волосы — не хочет разрушить кудрявый порядок на голове — кокетливые локоны взади крепко закреплены серебряным гребнем. Теодор достаёт из своего дипломата коробочку конфет — Роуз сразу узнаёт их — немецкие молочные-с-фундуком чередуются с марципановой начинкой. Он снимает плёнку — коробку ещё никто не открывал — Стейси закрывает глаза и ей чудится старинная шоколадная лавка, где каждая конфетка готовится с любовью — плёнка шуршит — не хочет уходить просто так — вслед за ней идет крышка — Стейси помогает Кэрроллу и убирает белую картонную подложку. Коробка конфет оказывается игрой — она не расчерчена на шестьдесят четыре клетки, но азарт охватывает самый настоящий — Стейси берёт с марципаном — Теодор отражает с фундуком. — Не любишь орехи? — она оценивает конфету — в меру сладкая и не горькая — идеальная. Стейси пожимает плечами и отвечает — в еë голосе ноты бодруствоющего Любека — Люблю марципан. Тишина в машине становится уютной — она пахнет шоколадом — звучит шорохом — чувствуется марципаном на кончике языка. — Я поняла, — она тянет гласные — смотрит на Теодора с лёгкой хитрецой — они уже подъезжают к особняку Бейкеров. — Ты хотел меня задобрить! О, я никогда не забуду, что из-за тебя мне пришлось прийти сюда. Кэрролл моргает — сначала не понимает еë, но потом входит в игру — иногда острый язычок Роуз был до чёртиков приятным. — Разумеется. Ты так легко разгадала мой план, а я уже подумал, что ты сама радость. Она старается, но не может сдержать смех — он звучит в машине — отражается от стёкол и пробирается в каждый уголочек. Стейси поднимает глаза на Теодора — в его взгляде было что-то странное — оно было опасным — обманчиво ласковым — оно заставляло ладони стать чуть влажными — оно вызывало что-то такое — что Стейси не может объяснить. — Теодор, — она тихонько позвала его — его глаза были слишком тёмными. Кэрролл коснулся уголка еë губ, стирая молочный шоколад — Роза испачкалась. Она не помнит, кто из них — он или она сама — сократил расстояние. Это было странно — чувствовать его дыхания совсем близко. Это было пугающе — чувствовать его дыхание рядом со своим лицом. Это было приятно — чувствовать его дыхание на своих губах. — Приехали, мистер Кэрролл, мисс Роуз. Стейси отстраняется от него — отворачивается и мягко отталкивает еë. Кэрролл вышел из машины — фотоапараты тотчас ловят его, запечатлевают на снимки — он обходит автомобиль и подаёт руку выходящей Роуз. Она старалась привести в норму дыхание — каждый спокойный вздох давался ей до чёртиков тяжело — Стейси чувствовала, как сотни пар глаз смотрят на неë — ловят каждую эмоцию и движение — выжидают еë провала. Она чувствует, как Кэрролл ободряюще сжимает еë ладонь — прикосновение отдаётся импульсом и слишком незнакомым ощущением — ей хочется освободить свою руку и отмахнуться от этого странного чувства — открыть глаза в своей маленькой спальне в Лондоне. — Леди, — дворецкий приветсвует еë лёгким поклоном, как и десяток светских дам до неë и после неë. Теодор уверенно ведёт еë — Стейси теряется среди тысячи огней хрустальных люстр, обилия золота и цветов — небольшие букеты из ландышей, гирлянды из мединиллы, композиции из чёрных тюльпанов, эустома и гортензии разных оттенков — казалось, что она очутилась в оранжерее — вот только среди элитных сортов цветов она чувствовала себя запертой в роскоши — слишком много ароматов сводило с ума — дышать было категорически тяжело. Кэрролл явно всё понимал — Стейси видела, каким он был уверенным и собранным — идеальным, собирающим женские взгляды. Стейси злилась, потому что многие смотрели на него — Теодор выделялся — у него было чудесная внешность. Она же рядом с ним казалась самой себе лишней — не вписывающейся в круг этих изящных людей. Роуз злилась, потому что то, что произошло в машине, он игнорировал — ей же хотелось объяснений — она вряд ли получит их и через несколько часов. — Добрый вечер, — Кэрролл остановился — удержал Стейси на месте — и поцеловал руку в перчатке — миссис Бейкер была живым представлением о английской леди викторианской эпохи. — Мы рады видеть Вас, Теодор, — мистер Бейкер казался Стейси всё так им же пугающим, как и много лет назад — ясные глаза отливали чём-то холодным и вечным — смертью. — Не представите нам Вашу очаровательную спутницу, Теодор? Филип Бейкер с интересом осматривал еë — ей же казалось, что время вновь повернулось вспять — всё застывало, потом вновь оживало, что-то говорила — Стейси не могла этого услышать, да и не хотела. Милая улыбка на лице не давала забыть — где она и с кем. — Разумеется. Стейси Роуз, мистер и миссис Бейкер, — она отпустила руку Теодора и пожала маленькую ладонь Маргарет — та улыбнулась ей — морщинки чуть разгладились, и миссис Бейкер пропела: — Вам подходит ваша фамилия, дорогая. Стейси мило улыбается — не выдаёт своё недовольство, когда Кэрролл щипает еë ладонь — конечно, девушка Его идеальности должна быть очаровательной юной благовоспитанной леди. — Если ты меня ущепнешь ещё раз, я закричу, — она шипит на него — благодаря высоким каблукам достаёт до его уха — Теодора нравился еë шёпот. Роуз прошла вдоль картин — копии да Винчи, Рафаэля и Микеланджело — эпоха Ренессанса было по-настоящему великой — возвращение античности — Стейси любила мифы Древней Греции. Она проводит рукой по позолоченной раме — слышит голоса людей Золотого века. — Мисс Роза! — еë окликают — она чувствует, как остаётся в одиночестве — Теодор растворяется в толпе людей — приветствует важных людей — связывает прозрачными ниточками знакомых, что называют «полезные знакомства» или просто «связи» — без него она чувствовала себя потерянной, заплутавшей простолюдинкой, коей и являлась. Маргарет Бейкер направлялась к ней со своей улыбкой — визитной карточкой и напускной дружелюьностью. — Идёмте, я представлю Вас дочерям и некоторым родственникам, — Стейси приподнимает ладони — несильно качает головой. — Не нужно, я… — оглядыватется в поисках Кэрролла, которого не было видно — небольшой оркестр уже настраивал инструменты — фразы, восхищения, ожидания танцев разносили вместе с ветром и шампанским. Маргарет, словно чувствуя еë тревогу, лишь смеëтся: — Я бы на вашем месте тоже волновалась, если бы такого спутника не было рядом, — Стейси прячет глаза — идёт вслед за миссис Бейкер — и злится на Теодора. Кажется, это уже нормальное еë состояние. — Но знаете, Стейси, ваше имя… — Роуз непонимающе смотрит на неë — колокольчики мягко перешептывались, скрывали от неë смысл слов — прятали мысли. — Вы же американка, да? — Да. Имя «Стейси» звучит кукурузными хлопьями на завтрак, прогулками по Сан-Франциско и девушкой, которая легко может надеть дешёвый свитер, не заботясь о моде и мнении окружающих. Имя «Стейси» звучит упрямостью с каплей гордости, тяжёлым характером, да и переводится — поднимающаяся снова. Имя «Стейси» не подходит изящной мисс в красивом благородно-синем атласном платье с изысканной причёской и аккуратным макияжом. Оно не подходит благовоспитанной аристократке. — Что вы знаете о истории ваше имени, Роза? — Маргарет чуть поджимает губу — пытается скрыть свой интерес — у Роуз был южный акцент, что выдавал в ней девушку, что с самого детства жила в Калифорнии. Если бы Стейси слышала еë мысли, то непременно возразила — потому что Стейси Роуз родилась в Ливерпуле и до пятнадцати лет жила в Англии, лишь потом три года путешествовала по Штатам — Нью-Йорк сменялся Мэрилендом, тот Пенсильванией — лишь последний год она жила в солнечной и любимой Калифорнии. Но Стейси не слышала еë мыслей — она ничего не слышала — светские разговоры, Моцарт и перезвон бокалов с шампанским мягко оглушили еë — укутали тонкой шалью — помогали абстрагироваться. - Я знаю историю своего имени, знаю его аналоги, но хочу остаться собой. Роза говорит тихо, но чётко - среди изысканного общества ей не хотелось говорить звонко. Маргарет с интересом рассматривает еë - словно диковиную зверушку. - Шарлотта, знакомься это Стейси Роуз, мисс Роза, это моя младшая дочь, - Стейси пожимает руку милой девушке среднего роста - у неë русые вьющиеся волосы, они рассыпались пшеничным полем - Роуз вдруг почувствовала себя в поле - среди золотой пшеницы и ясного неба с кружевными белоснежными облаками - колосья ласково перешептывались, щекотали ей ладони. Она открывает глаза. - У вас необычное имя, мисс Стейси. Мисс Бейкер была страше неë и смотрела с лёгким покровительством - Роуз и не подозревала, что дар очаровывать людей прошёл с ней сквозь тёмные, убивающие кошмары. - Спасибо. Стейси мягко отказалась от шампанского и чуть приподняла подбородок - старалась незаметно встать на цыпочки, чтобы увидеть Теодора. - Памела, знакомься , это мисс Стейси Роуз, мисс Стейси, это моя средняя дочь, - Памела Бейкер была похожа на свою сестру - только глаза были карими, в отличии от синевы Шарлотты. Стейси редко оглядывалась - вместе с трепетными касаниями ветерка - пряди мягко покачивались - ветер волновал их, как Розу одиночество. - Это моя старшая дочь, миссис Самира Уолт, Самира, это Стейси Роуз. Ей не хотелось ни с кем знакомиться, не хотелось знакомиться, не хотелось фальшиво улыбаться - хотелось теплоты и фирменной маминой шарлотки. - Миссис Уолт, мисс Памела, мисс Шарлотта, моё почтение, - он появляется рядом с ней незаметно - мягко берëт еë ладонь в свою - греет - еë руки вдруг становятся ледяными. Стейси борется с желанием закрыть глаза - подаётся влиянию Кэрролла - он уводит еë от Маргарет и еë дочерей. - Надеюсь , вы не будете сильно растроены, если мы с Стейси покинем вас. Она уже успела забыть то покалывание кожи, когда он прикасался к ней - не успела забыть своё одиночество в переполненном зале и беспомощность среди светских дам и их кавалеров, где всё хотели еë рассмотреть - найти тысячу и один недостаток. - Куда ты меня ведëшь? - Стейси зло шипит и вырывает свою ладонь - или Теодор еë отпускает - она уже не помнит и не понимает. Кэрролл останавливается и лучезарно улыбается какому-то мужчине, проходящему рядом - от такой фальши Роуз начинает подташнивать . - Стейси, - он берёт еë за запястье - механически выворачивает его и не даёт ей сбежать . - Не избавь меня, пожалуйста, от своих выкрутасов. Роза чувствует своë негодование, но вместо такой хорошей знакомой госпожи Злости к ней приходит Обида - самая настоящая - с треклятым жжением в глазах - ей хочется увернуться и проморгаться - Теодор не даёт. - Идём, потанцуем. Стейси бросает последнее - немного капризное : - Я не хочу! Кэрролл смотрит на неë сверху вниз - насмешливо склоняет голову. - Ты просто не умеешь, - он ловит еë, когда она пытается уйти от ответа во всех смыслах. - Я научу тебя, просто следуй за мной. Теодор притягивает еë к себе, кладёт руку на талию и серьёзно смотрит в глаза - Стейси недовольно отшатывается от неë . - Нужно встать ближе. Его, кажется, ведёт сама музыка - Кэрролл не спотыкается на поворотах - уверенно ведёт еë вслед за собой и держит через чур аккуратно - будто и не касается вовсе. Стейси совершенно случайно наступает ему на ногу - Теодор усмехается. Она кружится, а после возвращается ближе к нему - смотрит своими честными, истинно морскими глазами - заставляет всё внутри него перевернуться. Стейси всё напоминает какую-то странную сказку - она всë никак не может разобраться - кто принца, а кто монстр. Вальс заканчивается - Роуз сама разрывает такой нужное и одновременно не нужное прикосновение - отходит от него и петляет среди леди и джентльменов. Она останавливается лишь у окна - в красивой рама и с искусным подоконником - ей было немного страшно опираться на него. Ветер из приоткрытого окна нежно касается лица - стирает румянец с еë щёк - умпакаивает и дарит забытую прохладу - свежий воздух - Стейси необходимо дышать. - Ты злишься непонятно на что, Стейси, - она ненавидела, когда Теодор так подкрадывался - словно материализовалься из чего-то приятного - из чего-то, что нравилось ей. Роуз удивлённо смотрит на него - С чего такие мысли? У меня всё просто замечательно, и я прямо сейчас пойду разговаривать с десятками незнакомых мне людей в полном одиночестве. Она фыркает и проводит рукой по волосам - опускает руки и разглаживает несуществующие складки-волны на платье. Кэрролл будто всë понимает - Стейси хочется крикнуть - что он никогда не сможет понять . - Не язви, я... Она не даёт ему закончить - прерывает и надменно поднимает голову. - Кто сказал, что я язвлю? Я озвучила свои планы, только и всего. Теодор хочет ухватить еë за локоть - препираться здесь ему казалось немыслимым, но знал, что по-другому - с Роуз не справиться, точнее с еë характером - но не успевает. - Одиночество подразумевает отсутсвие тебя, Кэрролл. Она игнорирует его и растворяется - среди дорогих парфюмов еë "Принцесса" теряется, подобно ей меркнет на фоне всех аристократок и буржуа - Стейси незаметна среди них - в этом еë преимущество. - Мисс Роуз! Роза оглядывается и видит красивую пару - они примерно одного роста, смотрят друг на друга влюблёнными глазами - словно больше никого в этом мире не существует - Стейси впервые на этом приёме верит в чьи-то чувства. - Здравствуйте, - она пожимает руку сначало мужчине - от него пахнет чем-то с древесной ноткой - силой и деньгами - а потом женщине - от неë пахнет чем-то дорогим - чем-то из коллекции Trussardi. - Меня зовут Ричард Притенс, а это моя дорогая супруга, - Стейси чувствует, как сильно миссис Притенс дорога Ричарду. - Сара. Роуз бросает милое "приятно познакомиться" и убегает - видит Теодора и решает ретироваться - проблем с ним у неë и так слишком много. Люди тихо переговариваются - кто-то сшивает всё разговоры тонкой нитью - сплетает шум, что соединяется с музыкой - образуется шум - гул отражается от каждой хрусталинки на люстре и возвращается со смехом. Среди светской толпы она различает знакомые голоса - направляется к ним - невольно прислушивается. - Стейси?! Эта девчонка, даже странно, что такой человек, как Теодор, привёл еë сюда. Она же самая настоящая дурочка и дурнушка - тёмные волосы, серые глаза, миловидное личико - пустая трата его времени. Роуз узнаёт голос до чёртиков дружелюбной Памелы, что была с ней так мила . - Можно подумать, что в тебе говорит ревность, Пам, что ты не смогла зацепить Кэрролла, а эта девчонка да. Но я сама видела эту посредственность и наивность. Неужели эта дурочка верит, что сможет вжиться в роль леди - вздор. Самира говорит равнодушно и посмеивается - над ней - поддерживает сестру. - А что ты думаешь, Шарлотта? - Не знаю, по-моему Роза могла и стараться, но нужно быть идиоткой, насмотревшейся фильмов, чтобы подумать, что она кому-то интересна. Через неë можно подобраться к Теодору, пока она ему интересна - у него , конечно, были не всегда стандартные увлечения, но мне кажется, что Кэрролл перешёл чёрту, раз притащил свою американку на приём. Стейси точно знала, что в этом обществе нет какой-то заинтересованности, доброты, добродушия и милого отношения к друг другу - знала, что для них она будет диковиной зверушкой - но, пожалуй, это было слишком - сначала тебе шепчут добрые слова, а потом обсуждают какая ты идиотка - ей было до безумия обидно - она не хотела сюда идти, но Теодор заставил - привёз и оставил одну - оставил слушать злые слова и чувствовать себя последней дурой. Роза петляет среди леди и джентльменов - что так к ней дружелюбны и так ненавидят. Ей вдруг стало интересно - что было будь здесь Эвелин. Она проскальзывает в коридор, ведущий в уборную - заглядывает туда и тут же тихо закрывает дверь - такая любящая своего мужа Сара признавалась в любви другому и отвечала на его ласки. Стейси не останавливается - тенью заходит в каморку "для персонала" - успевает заметить , что это не дом, а самый настоящий отель. Стейси опускается на пол - даже здесь мраморный и холодный - чувствует, как слезы скатываются по щекам - умывают еë личико - с глухим стуком капают на пол. Роза сидит и плачет - беззвучно, тихо плачет - от всего - от холода, хотя на улице почти тридцать градусов - из-за добрых людей, что терпеть еë не могут и видят лишь куклой, игрушкой Кэрролла - плачет из-за Теодора, что сначала... Чуть не поцеловал еë, черт возьми! А потом ввёл себя, как последняя скотина - отдал поиграться ею богатым людям. Розе хотелось упасть в добрые объятия мамы - не хотелось рассказывать какой дурой она оказалась - как легко дала себя обмануть - как поддалась на ласковые слова - как отвечала на прикосновения Теодора. Ей стало противно от самой себя - всё тяжелее сдерживать рыдания - они сплетаются в цепочкую - душную , тяжёлую , золотую - обвивающую еë шею и недающую дышать. Стейси слышит шаги - ей уже всё равно - слишком больно было падать , а потому взлетать она больше не хотела -она думала, что такое может быть лишь в еë прошлом и ночных, тяжёлых, душных, убивающих кошмарах . Она обнимает свои коленки - прячет лицо в юбке дорогого платья - думает, что это отвратительно - родится в день гармонии и чувствовать, что в твоей жизни никогда не будет чего-то даже отдалено напоминающего гармонию - вспоминает, что родилась в январе, а не в день гармонии. Стейси чихает - слишком много пыли в каморке - а потом задерживает дыхание, когда дверца открывается с лёгким скрипом - просит никого не входить. Роза пугается, когда в дверном проёме появляется силуэт Теодора - ей вовсе не хотелось быть слабой и жалкой перед ним - только семья могла видеть еë такой и то крайне редко - когда сил улыбаться уже совсем нет - когда всё болит - Стейси чаще плакала в подушку, чем признавалась кому-то - насколько ей плохо. Сейчас подушки и мягкой, скрывающей всë темноты не было - была лишь тесная, душная каморка, Теодор и жалкая она - с покрасневшими глазами и тихими рыданиями. - Стейси, - он садится рядом с ней - хочет приобнять еë - она вырывается и отрицательно машет головой и руками - собраться не получается - слезы непрерывно текут, омывают еë - измученную и уставшую. - Я уверен, никто не хотел обидеть тебя. И тут Роза не выдерживает - цепочка рвётся, и она плачет в голосу - вся боль выходит вместе с рыданиями - бессильной истерикой - она дрожит и содрогается от неконтролируемого плача - вся собранность разбивается , бьётся на дьявольски мелкие осколки, летит к черту. Стейси не помнит - она сама скользнула в объятия Кэрролла, или он сам обнял еë, ласково поглаживая - пытаясь успокоить . - Я не хочу, не хочу, не хочу, - она лихорадочно шепчет, сжимает его рубашку и не может ничего объяснить. Теодор не ожидал ничего подобного - думал, что лучше бы Стейси злилась, кричала - но не была такой. - Не хочешь, значит, не будешь, - она чувствовала, как он старался что-то сделать, но не могла ему помочь. Лишь уткнулась ему в грудь и всё так же плакала - наверное, даже сильнее, чем прежде. - Что произошло? Каморка вряд ли могла стать уютной - тишина распадалась , рассыпалась по-зимнему холодным песком - Стейси сама еë разбивала, разрезала. - Они ведь все врут! - Роуз вскрикивает, затихает , но лишь на мгновение. - Смотришь на них и думаешь, что они так любят друг друга, а потом видишь, как кто-то из них уже наслаждается с другим. Это, - она не может продолжить , ей и не нужно продолжать - Теодор прекрасно еë понимает. - Сначала они говорят тебе любезности, и ты, черт возьми, им веришь, а потом случайно слышишь их настоящие мысли и понимаешь , что ты была самой настоящей идиоткой... Стейси вновь теряется, не знает, что ещё сказать и вновь чувствует себя ничтожеством - выпутывается из объятий Кэрролла - вспоминает. Она шепчет пустое "ненавижу" - ей становится до тошноты противно от себя самой. Стейси считала себя самым никчёмным человеком в мире. Он же считал еë необыкновенной светлой девушкой, у которой слишком много секретов - она напоминала ему лучик света, погрязший во тьме. Ему хотелось помочь ей выбраться из этой тьмы . - Принцесса , - прозвище появляется из названия еë духов , вчерашней песни в клубе и её наряда - самая настоящая принцесса в боагородно-синего цвета платье с открытыми плечами и длинной юбкой - ей бы кружиться и смеяться. Прозвище действует на Стейси - она вновь возвращается к нему - даже себя обнять и успокаивается. - Пойдём, тебе нужно на воздух, принцесса, - Роуз настороженно смотрит на него. Он добавляет : - Я вызову водителя. Только тогда она согласно кивает и первой выходит из каморки - они пугают официанта, что разносит шампанское. - Я так плохо выгляжу? - она усмехается - немного грустно и устало. - У тебя водостойкий макияж. Стейси недоуменно смотрит на него - Кэрролл сворачивает куда-то вглубь особняка - держит еë за руку - его прикосновение одновременно крепкое и нежное. Они проходят по тёмному коридора - пробираются на ощупь - Стейси спотыкается о журнальный столик и чертыхсется - не даёт себе расслабиться - она всё ещё не вернула себе дыхания - рвано вздыхает и падает в объятия Теодора. - Неловкость твит второе имя? Она ничего не отвечает ему - подставляет лицо ветру с моря и закатному солнцу - на кончике неба уже появляется бледная луна. Кэрролл улыбается - скрывает от Стейси улыбку тыльной стороной руки и идёт по дорожке - у Бейкеров классический, короткопостриженный английский газон. Он выводит Роуз на улицу - пустынную - здесь слышно, как она пинает носком туфли пустую алюминиевую баночку от энергетика - думает, что было бы красиво, если бы кружевные, мягкие снежные хлопья укутали улицы города - Эвелин унесла снег в своём сердце. Теодор опирается на фонарь и смотрит на замерзшую Стейси - ему вдруг захотелось выкурить сигару и поцеловать Розу - но второе не было спонтанным. Стейси благодарно кивает , когда Кэрролл передаёт ей свой фрак - он тёплый, по-уютному большой ей и пахнет яблоками - Теодором. Они наблюдают, как мягкие сумерки опускаются на город - милая темнота опутывает улочки - раскладывает кружевные накидки - достаёт списки и зажигает звëзды - акварельными красками обводит контур серебряной Луны - прячет Венеру. Темнота по-своему украшает город - еë уникальность в том, что она начинается с заката. Она наблюдают, как зажигаются фонари. Что-то щёлкает в вечернем воздухе, и фонари вспыхивают - каждым своим светом - на том конце улицы загорелся по-лунному бледно-серебряный огонечек, а совсем рядом с ними теплое рыжее солнышко . Фонари вспыхивают и тотчас сгорают - затухают - на сумрачных улицах становится по-ночномв тихо - в мягкую тишину можно закутаться, как в клетчатый шерстяной плед. Потом фонари разгораются - они вспыхивают, мгновенно угасая - напоминают искры. Когда фонари окончательно зажигаются - мерцают живыми огнями - в городе становится теплее и уютнее - как в полутемной гостиной с горящим камином и чаем с яблоками. Без фонарей на улицах города тëмно - немного опасно - особенно, когда тени выходят на поиски заблудших душ - вот только небо сияет - пушистая чистота светится, переливается - тьма же на небе всегда душная - у неë шуршащий, длинный шлейф, которым она и скрывает полотно Вселенной - Парадокс. Роза любила парадоксы - в еë жизни из было много, кто-то умело сплетал парадоксы в клубок, который она по-обыкновению распутывала - то кутаясь в мягкую темноту, то задыхаясь от душной тьмы. - Стейси. Теодор тихо зовёт его - она с закрытыми глазами, улыбается - в его голосе перешеатывание волн ночного моря, ласковые сказки песка и вечные легенды сосен побережья, тайны танцующего леса. - Меня ты тоже ненавидишь? Тишина разбивается на мелкие кусочки - отдаёт свои осколки сияющему пушистой чистотой небу , чтобы оно превратило их в звезды. - Что? - Роза подходит к нему, хочет коснуться его, но останавливает себя на полпути - опускает взгляд на землю - эта старая улочка выложена брусчаткой. Кэрролл продолжает : - Ты говорила, что ненавидишь общество, в котором я живу, и... Он не договаривает - хочет увидеть еë взгляд - хочет услышать правду - хочет услышать еë чувства. Стейси прячет взгляд, но заканчивает занего с вызовом : - И себя, - она наконец-то поднимает на него взгляд - у неë необычайно ясные глаза. - Разве ты не давал мне многочисленные причины тебя ненавидеть? Только за сегодняшний день. Кэрролл внимательно слушает еë звонкий голос - Роуз не смущается и продолжает : - Из-за тебя я оказалась здесь. Но, знаешь, это не самое ужасное. Сначала ты чуть ли не целуешь меня, а потом видешь себя, - он тихо зовёт еë , но она не слушает и продолжает - как будто ничего не произошло, оставляешь меня одну, буквально бросаешь, словно я... - Принцесса. Стейси замолкает, когда Теодор касается еë лица. Она зачарованно смотрит на него, когда он медленно приближается к ней - ласково вытирает еë вдруг появившиеся слëзы большим пальцем - Теодор почти касается еë губ, когда совсем рядом в небольшом тупике что-то оглушительно падает. Роза испуганно вздрагивает и отстраняется - в который раз - и ненавидит себя за это . - Оставайся здесь. Кэрролл растворяется в темноте, и Стейси не выдерживает - оказывается рядом с ним, когда он включает фонарик. - Я , кажется, сказал тебе оставаться у фонаря? - Роуз опережает его и садится на корточки у ... Почтового ящика? Она недоуменно смотрит на Теодора, а потом возвращается к находке - достаёт старые, хранящие чьи-то секреты письма. - Почтовый ящик, - он хмурится , и между бровей появляется морщинка - ему не идёт хмуриться. - Какого чёрта он здесь делает? Кэрролл явно ничего не понимает - зато ответ приходит к Стейси - мешает ей и сбивает с толку . - Ты можешь отодвинуть этот бак? - она не была уверена, но ключик должен быть здесь - то ли одинокий мотылёк подсказал ей, то ли просто интуиция. Теодор недоуменно смотрит на неë , но старается исполнить просьбу - мусорный бак со скрежетом, с ворчанием и кряхтением стародума открывает им тайну . Рюкзак - дорогой, брендовый и , наверняка, принадлежащий Эвелин - не мог оказаться здесь случайно. Кэрролл берёт его в руки и достаёт ткань - чёрную, изящную и с кружевами - платье, в котором Эвелин Бьюкейтер видели в последний раз . В руках Стейси письма адресованные или написанные Эвелин семь лет назад.