***
Часы с маятником спокойно отсчитывали минуты, прогоняли любопытных бабочек и божьих коровок из тёмной неприветливой комнаты с большим круглым витражным окном , ведущим на старую, поскрипывающую крышу - художник нетерпеливо ждал, пока маятник остановится, и милая птица поторопил его - игрался с кисточкой, разбрызгивал нежные краски на медленно проплавающие кружевные облака - птица наконец-то пропела, и художник взял свою сумку - палитра и его вечные спутники - кисти с тонкими пушистыми кудряшками и краски в старых стеклянных баночках из итальянского стекла - родины его великих предшественников. Художник холст не брал - белое, ещё неисписанное полотно ему заменяло лондонское ясное небо. Он долго брёл по крышам зданий - современных, что не отзывались его шагам - тихо молчали - и старым, выложенным тёплой черепицей, что ждали его - словно старики, увидевшие любимого внука, они рассказывали ему всё - художник слушал каждую из историю и шёл дальше. Эта крыша была особенной - он любил писать именно здесь - здесь, где на старых выцветших от солнца красных пряниках можно было найти рисунки маленькой девочки, что пережили дожди, ливни, грозы этого города. Баночки звонко перешептывались - лучи предзакатного Солнца нежно касались их, ласкали их за кругловаиые тёплые бока и оставляли свои блики - Художник клал к ним кудрявые кисти - их волосы уже давно растопырились, завились в мелкие кудряшки - но он не спешил с ними прощаться, ведь столько работ эти деревянные кисточки со светлыми волосами написали вместе с ним . Гуашь стремилась почувствовал прикосновение кистей - остаться мазками на полотне, что дала художнику сама Вселенная - старинные крышечки с лёгким скрипом остались на коньке, а краски чихали, когда художник дарил им воздух - он наслаждался ими, а они наслаждались им. Первое касание робкое , несмелое - маленькое облачко наслаждается своим светлым нарядом - от гуаши веет солнечными улицами Флоренции на закате, тёплыми улочками города, где Солнце никогда не пропадает - краска эта рождена из прикосновений света к светлым камням, из которых строили в этом удивительнлм городе. Второе касание смелое, уверенное - художник пользуется оттенками фиолетового - здесь нежные лепестки цветущей сирени и яркость перламутровых тканей. Третье касание - мелодичное, плавное, немного печальное - Солнце покидает свой сиреневый небосвод. Стейси знала, что часы всегда бьют в разное время - она краешком глаза наблюдала за написанием картины - закат разгорался сиреневым пламенем. Мег, пришедшая к ней около получаса назад, наблюдала за подругой - Ричардс знала, что Роза нуждалась в друзьях , в людях, которые будут о ней заботиться , с которыми она сможете делиться своими удивительнымт качествами - девушка наблюдала за закатным небом на подоконнике - светлый пушистый плед морем оставался под его касаниями, которые волновали плюшевые волны. Они обе помнили , что их дружба была спокойной и мелодичной - просто искорка, которя перетекла в крепкие отношения - Мегги могла рассказать ей о своих ухажёрах и услышать поддержку, остроумный комментарий или насмешку - Стейси могла провести вечера в компании подруги, что всегда знала, какой фильм они могут посмотреть. Роза встречается своими серыми от падающего на него тихого освещения глазами с зелёными Ричардс - они были разные, гармонично дополняя друг друга. У Стейси была маленькая квартирка - две комнаты и выходящая окнами в сад крохотная кухонька - Мег любила приходить сюда, ловить ниточки уюта - плюшевые игрушки сидели с ними на мягком диване , а смешные вязаные гномики висели на каждой ручке. Они обе знали многое друг о друге - у Стейси Роуз с детства была милая способность очаровывать незнакомых ей людей - пожилые женщины, часто гуляющие в парке , дарили ей милые подарки - браслетики, игрушки, брелки - учительницы смотрели сквозь пальцы на некоторые еë промахи - на еë любимых уроках еë называли звездой - она могла разговориться с любой одноклассницей или с любым одноклассником - вот только при этом даре у неë не было настоящих друзей - тех, кому она могла доверить глупые девичьи секреты, тех, с кем могла провести незабываемую ночёвку - у Мегги Ричардс с детства было мало друзей - они то приходили, то уходили - она была ярким человеком, интересной личностью - от людей, что много читают, вдруг стали отказываться - скучные и нужные лишь на тестах - обе девушки были такими. - Не хочу тебя расстраивать, но твоя кофемолка сломалась, а в шкафчике почти нетронутая упаковка "Чёрной карты". Стейси кидает последний взгляд на закатное небо - огонь ещё не гаснет, но бордовый разливается волнами непослелного моря по линии горизонта - сирень тихо увядает, слыша неспешные шаги Сумерек - еë взгляд остаётся на полотне вместе с первой серебряной звёздочкой. Мег трясёт перед ней упаковкой - улыбается, озабоченно поглядывая на Розу - какая-то необычная искорка в тесном вечернем море - глазах - не давала ей покоя. - Это абсолютная несправедливость. Стейси фыркает и слезает с подоконника - плед тихонько сползает вслед за ней, остаётся милым узором на полу - она находит тапочки-носки из искусственного меха - серые зайчики остаются с ней уже несколько месяцев - Ричардс всегда называет их собачками. Ноутбук на журнальном столике показывает тысячу и один фильм - комедии вяло сменяют друг друга - тысячи людей каждый день ищут фильм - ленты прячутся в неизвестность - остаются пустым "не подходит". - Ты сегодня вообще спала? Выглядишь откровенно ужасно. Мег демонстративно поджимает губы и открывает контейнер с роллами. - Спасибо за комплимент, солнышко. Роза фыркает и разрывает упаковку из-под палочек - в еë квартире вдруг пахнет вечным и мудрым Востоком - шёпотом бумажных фонариков и счастливых кошек, где-то слышно спокойное ровное дыхание дракона, что не одно тысячелетие летает над Китайской стеной . Утро началось для Стейси рано - она давно привыкла к тому, что долго ворочается в постели, ловит сон, что вечно остерегается еë - пушистая чистота ночного неба уже давно потухает, когда она находит щепотки сновидений - Роза видела лишь кошмары, либо ничего - лишь когда очень волновалась к ней мог прийти тот самый сон - яркий, нежный, обволакивающий и чарующий, заставляющий поверить в его существование. Вот только иногда еë волнение становилось кружевом, в котором его нити чередовались с бессоницей - лёгкая маленькая дрëма, что осталась доброй маленькой девочкой навсегда, с жалостью касалась еë плеча - мгновенное наваждение спадало, и Роза вновь была среди очертаний и силуэтов предметов в тесной комнате. Она уже потеряла счёт времени, когда за деревьями у горизонта разгарается пламя - рыжий рассвет гордо поднимается из моря - капельки остаются росой на тонких травах - Стейси касается рукой запотевшего стекла - еë дыхание остаётся щепоткой тумана в еë квартире, словно он пришёл к ней перед рассветом, оставив это в напоминание о себе. Стейси закрывает книга - Коллинз затихает , страницы устало чихают и замолкают - она не смотрит на рисунок Венеции и графини, что чем-то напоминает еë саму. Кофе из турки так и норовит сбежать - остаться тёмными волнами на плите - Роуз шипит, когда шоколад с громким хлопком падает на пол - она слышит, как ломаются вкусные плиточки и в очередной раз проверяет телефон - в кофейне у дома новый приятный какао, в каком-то Богом забытом городке на краю страны объявлено грозовое предупреждение - тысяча и одно ненужное сообщение и ни одного нужного. Сначала Стейси хочет позвонить брату - рассказать то, что украло еë сон и спокойствие - Фил, наверняка, будет зол на неë - на чертого легкомыслие, на чёртову привычку драматизировать - и никакая цитата Тейлор здесь не поможет - она понимает, что брат не сможет поддержать еë, сказать самые важные слова - телефон остаётся лежать на столе - Роза видит, как меняется небо - художник выбрал несветлые, но и нетемные краски - серые облака неприступной крепостью смыкаются вдоль линии горизонта - она видит, как Солнце кутается в серую пуховую шаль - мазки художника осторожные и размашистые - облака сплетаются вместе - Роуз думает, что сегодня обязательно будет дождь. "Жёлтый тигр" оборачивается ничтожным ничем - Арчи приходит ближе к десяти часам до полудня - он зовёт Стейси из-под входной двери и касается еë своей серой пушистой лапой - жители подъезда быстро полюбили кота - мистеру Арчибальду Роуз всегда придерживали дверь, ему часто оставляли угощения - пушистик в ответ лишь смотрел своими жёлтыми глазенками и гордо шёл дальше. Она хорошо помнила ту тёмную холодную осеннюю ночь, когда маленький котёнок оказался во дворе дома, в котором Стейси купила квартиру - оказался и больше не ушёл - маленький, но он уже тогда был милым наглецом - Роуз забрала к себе потеряшку, и уличный котик навсегда остался с ней. Арчи смотрел на неë недовольно, словно, оставив его с Мег, она нанесла ему жестокое оскорбление. - Ты толстый пушистый наглец. Даже не смотри на меня так. Роза притягивает к себе кота - он недовольно шипит, но не вырывается - комната наполняется громким мурлыканьем - Стейси вздрагивает и отпускает Арчи, когда камень с со звоном развивающегося стекла упал в хрупкую воду . Стейси Роуз проклинает всё на свете - и себя за то, что ей приходит так много важных до пустого звука оповещений. - Что будем смотреть? Может, про того профессора из Кембриджа? Стейси корчит гримаску - рядом с Мег ей становилось капельку лучше - у Ричардс был удивительный дар поднимать людям настроение - она искренне любила каждого человека - находила даже в самой заурядной личности изюминку - Роза так никогда не умела - ей хотелось научить чувствовать людей подобно Мегги - эмоции окружающих привычно терялись - случайные фразочки и фальшивые слова оставались с ней - от них приходилось избавляться - слышать реплики других поздно вечером было мучительным - Стейси никогда не умела быть терпимой к критике - Ричардс же знала, что нужно сказать - иногда люди заблудшими кошками приходили к ней - у неë в шкафчике было много чаёв - бля каждого свой - с тонким горьковато-сладким привкусом для безответно влюблённых - с клубникой для тех, у кого всё только начинается - с изюмом для тех, кто боится сделать выбор - попрощаться с прошлым и стать свободнее. Мег однажды предложила ей чай с изюмом - вот только Роза отказалась - ещё в двенадцати лет она поняла, что свобода это пустой звук - это красивый замок, выточенные из безумно красивого хрусталя - вот только если к нему прикоснуться, то он рассыпется на мелкие кусочки, которые никто не соберёт - это лишь флëр, что может оставаться с тобой долгие годы - вот только однажды потеряв обоняние, ты поймёшь, что это было наваждение. - Мне даже название не нравится. Ричардс фыркает и продолжает поиск - Стейси задергивает тяжёлые портьеры, закат за окном затихает - мысли же начинают шептаться, путаться, раздражать - ей хотелось почувствовать тишину внутри себя, успокоиться, когда пальцы обожглись о кружку с любимым чаем с цитрусовыми и пряностями . Вот только глупые, глупые, глупые мысли внутри неë кричали, переживала друг друга, звали еë к себе, рассеивали мнимую уверенность - им вторило более глупое и наивное сердце , знающее самые больные места. - Бросим к чертям комедии и посмотрим Аллена? - Мег была хорошим детективом и носительницей доброго, всё понимающего сердца - она видела , как менялась Стейси - глаза Розы никогда не были понятными - свет, одежда... Всё это делало их совершенно разных оттенков - так лепестки васильков замирали вечным тёмные морем в беззвездную ночь - Ричардс никогда не могла прочитать подлинные эмоции Роуз в зеркале души - Стейси не стремилась обнажать пред кем-то свою душу - ключик от шкафа был надёжно спрятан - и Мегги это не нравилось . Вот только Астерия, пролетая над ночным морем, уронила звëзды - Мег видела необычный блеск в глазах девушки. - Мы делали это тысячу и один раз, - Стейси ворчит и кутается в плед - тёплый, он пахнет цитрусовыми - Пора что-то менять, Мег, не сбегать от трудностей. Если быть честной , то Роза и сама не верет в то, что говорит - если быть честной, то она скорее тысячу и один раз сыграет в догонялки, которые обязательно проиграет, споткнувшись. - Конечно, мы можем посмотреть Шерлока версию BBC... - Кто-то здесь собрался не сбегать от трудностей, теперь, мисс, ищите фильм. Стейси фыркает и забирает ноутбук - обложки мелькают - она даже не читая описание, знает, что фильм ей не понравится - это было неправильно - судить по обложке - но она снова нарушала устои правильности. Просто не верила в их существование в этом мире. Стейси не ворчит, когда захлопывается ноутбук - Мег смотрит на не со смехом в глазах и превосходством - Роуз не злится на Ричардс - не хочет вновь остаться без друзей. - Ты когда-нибудь смотрела Хичкока? - Я не хочу! У него одна криминалистика в фильмах, гнетущее состояние.... Не смотрит так на меня, Стейси Роуз, Барни критик в области кинематографа Роза в излюбленной манере приподнимает брови и рассматривает ногти - короткопостриженные и без лака - она пыталась в своих собственных привычках, одна из которых не давала вчерашней студентке музыкальной школы что-либо делать с ногтями. - Как можно доверять человеку по имени Барни? Стейси фыркает и крадёт помадку с апельсином . - Сказало ходящие клише из ромкома. Солнышко, я напишу сценарий и разбогатею, когда этот Кэрролл купит тебе кольцо самого элитного производителя и.... Роза давится помадкой и недовольно смотрит на подругу - Ричардс театрально прикладывает ладонь к губам - Стейси не видит, но знает, что на тыльной стороне ладони подруги теперь остался следующий от ярко-красной помады. - Прости, я не права. Уверена на сто процентов, что ты получишь семейную реликвию! Мегги смеётся, когда плюшевый медвежонок Тедди попадает прямо в неë - Роза умела быть меткой - а потом падает с дивана, и Стейси остаётся только закатить глаза.***
С уходом Мег в еë квартире становится спокойно - господин Вечер укоризненно качает головой и садится на стул в еë крохотной кухоньке - здесь пахло цитрусовыми. Круглые спелые апельсины - кусочки солнца Италии - лежали в корзиночке, а в Стейси заваривала чёрный чай с цитрусовыми - ночной ветерок игрался с лёгкими занавесками - почти прозрачный тюль трепыхал под его движениями. Телефон Розы по-прежнему молчал - она оставила его в спальне и пыталась заглушить мысли с помощью Бредбери - "Механизмы радости" в мягкой обложке не успокаивали, мысли кради слова, прятали смысл - привлекали еë внимание. Вечер лишь улыбался - Роуз даже не заметила, как он превратился в ночь. Еë сумочка всё так же лежала на столе - дорогая бумага заманчиво поблескивала под светом фонарей с улицы - Стейси знала, что их не видно - лишь маленькие бисеринки -серебряные звезды - игрались с ней. Роза не знала, зачем она взяла письмо - лампочка кухни сначала чихнула и погасла, а потом медленно, словно нехотя стала разгараться - еë тепло-рыжий свет оставался на плитке, игрался со склянками специй - песок с пляжа в далёкой, такой тёплой и живой Италии - немного ореховый, почти цитрусовый кориандр - рыжий, практически забавный карри - молотая ароматная корица оставалась лёгкой солнечной пылью , которая застывая, становилась палочками, лежащими рядом в баночке - базилик и мята, перешептывались, вспоминали о бескрайних зелёных летних полях и свободе - тмин фыркал и тихо оставался в своей скляночке с написанным на ней на латыни мелким почерком названием - душистый перец оставался рассыпанными погасшими звёздами. Она вскрикивает, когда читает имя в приглашении, и разрывает его на мелкие кусочки - клочки бумаги подхватывает рассеяный ветерок, разнося их по улицам .