Останься рядом

Кларк сидела в кабинете уже больше трёх часов за бумагами. В дверь постучали, вырывая её из рабочего процесса. — Войдите. Дверь захлопнулась за кем-то, тяжёлые шаги направлялись к столу директора, блондинка подняла взгляд, встречаясь с Коллинзом, что был уверенным в себе как никогда. Он сел в кресло напротив стола, растекаясь в нём будто желе. Первым желанием Кларк было запустить в его лицо что-нибудь тяжёлое и острое, чтобы подправить надоедливые черты лица, да и просто мозг встряхнуть, может, хоть что-то там заработает так, как действительно нужно. — Убирайся, Коллинз, — огрызнулась Кларк, опуская взгляд на бумаги. Страха почему-то не было, была лишь злость и дикое желание вцепиться ногтями в лицо. — Ты говорила с Блейком? Он оставит меня? — Я не говорила с ним, его злость к тебе намного сильнее моей. Смысла в том, чтобы просить его отстать от тебя — нет. Ты должен благодарить меня за то, что я не рассказала ему, что ты был тут до этого. Как думаешь, Беллами выстрелил бы в тебя тогда? Не в потолок, а именно в тебя? И как думаешь, он сделает это сейчас? В глазах Финна проскочил страх, который он попытался скрыть за смешком. В тишине кабинета послышался щелчок предохранителя. Финн подпрыгнул от страха, готовый убежать со всех ног подальше отсюда, он чертовски боялся Беллами, но не боялся говорить о нём, пока его нет рядом. На плечо Коллинза легла тяжёлая рука Блейка, что посадил его на место, а строгий, приказной тон выдавил: — Сидеть! Кларк внутренне билась в истерике, боясь того, что будет дальше. Неизбежное, что она увидит воочию. Холодное дуло пистолета грубо прислонилось к виску испуганного Финна, что напоминал сейчас загнанную мышь, которой некуда деваться, а в глазах плещется жалкое желание жить, продолжать своё существование, но гулкий и звонкий выстрел заставил блондинку вздрогнуть и проснуться, поднимая голову со стола и хватаясь за ноющую шею. — Чёрт… — промычала Кларк. — Доброй ночи, — улыбалась Хьюстон, откладывая книгу. — Моя шея…она затекла… — Правильно, беспокойный четырёхчасовой сон в одном положении дал о себе знать, — констатировала Лекса. — Сколько уже времени? — прикрывая глаза, блондинка откинулась на спинку кресла, шумно выдыхая. — Почти час ночи… Лекса поднялась с дивана, сокращая расстояние со столом Гриффин. — Час ночи?! Ужас, почему ты не разбудила меня? — Мне оказывается нравится наблюдать за тобой спящей, — сжала губы Хьюстон, присаживаясь на край стола, рядом с Кларк. — Это странно… — хмыкнула блондинка. — А ещё, я ужасно хочу тебя, Кларк. Прямо здесь и сейчас. — Лекса… — Кларк, ты ведь тоже этого хочешь, — Хьюстон поцеловала Кларк, наклонившись к ней, жадно впиваясь в губы. Гриффин отвечала на поцелуй, ведь в действительности, ей хотелось этого больше всего на свете, но не здесь, не сейчас. — Лекса, стой… — шептала блондинка, но Хьюстон было уже не остановить, она продолжала исследовать её тело руками, расстёгивая платье и оголяя плечи. — Лекса… — Кларк! Ладони начальницы сильно сжимали грудь, до невыносимой боли, Кларк зарычала, пытаясь оттолкнуть от себя настойчивую девушку, но всё никак не выходило, её также продолжали раздевать, а руки в моменте и вовсе перестали слушаться. -Лекса, отпусти меня! Лекса! — кричала блондинка. — Кларк! Её плечи неистово трясли, пытаясь привести в чувства. Она раскрыла глаза, видя перед собой взволнованную Хьюстон. Кларк отпрыгнула от неё, испуганно оглядывая себя. «Боже, я одета…я одета…» — Ты в порядке? — хвойные испуганно оглядывали лицо Гриффин. Кларк бросила взгляд на диван, там лежала книжка, точно такая же, какую читала Лекса в её сне. — Убирайся… Страх окутал Гриффин. Она боялась, что её сон может стать пророческим, она боялась насильственного секса, боялась, что ею воспользуются силой…снова. — Кларк… — непонимающе повела головой Лекса, обходя стол блондинки. Гриффин откатилась подальше на кресле, не поднимая взгляда на хвойные. — Убирайся. Хьюстон молча вышла из кабинета блондинки. Когда дверь захлопнулась, Кларк вернулась к столу, ставя локти на его поверхность и закрывая лицо ладонями, шумно выдохнула. Её тело затрясло от мысли, что всё произошедшее в двух снах может сбыться… «Что если сбудется? Я увижу как Финн умрёт от руки Белла? Меня силой возьмёт Лекса? Ужас…это же просто кошмар в кошмаре…такое бывает Кларк, злые шутки твоего подсознания. Это не сбудется. Лекса не такая… Беллами не убийца…» Кларк посмотрела на часы отца на своём запястье. Время было уже за полночь. За окном темно, а в кабинете горела всего одна лампочка у дивана. «Хьюстон сидела здесь, пока я спала? Это она погасила свет? Боже…я же грубо прогнала её…» Кларк резко поднялась с кресла и пожалела об этом. В глазах потемнело и она успела схватиться за стол, чтобы не свалиться на пол. Когда в глазах прояснилось, а дрожь в ногах прошла, она вышла из своего кабинета. Тёмный коридор. Кабинет Хьюстон с приоткрытой дверью и светом, что освещал небольшой его кусочек во тьме. Жутко. Кларк подошла к двери начальницы и пару раз постучала. — Входи, Кларк. Лекса сидела за своим столом, смотря в монитор ноутбука. — Я…прости меня. Мне приснился кошмар… — Не оправдывайся, ты не обязана этого делать, — повела головой Лекса, не поднимая взгляда на блондинку. — Посмотри на меня. — Будет лучше, если я не буду этого делать. Стоило разбудить тебя ещё три часа назад и уехать в свой лофт, а не наблюдать за тобой спящей… Я совершила ошибку. — Ты наблюдала за мной спящей? — Да. Это чертовски странно, но ты милая, когда спишь и оторвать от тебя взгляд сложно. Я понимаю, что сближаюсь с тобой и это уже не просто желание, Кларк. Ты начинаешь мне нравится… — И что в этом плохого? Лекса нахмурилась, поднимая взгляд на Гриффин. — Ты действительно не понимаешь? — Это твоё «любовь — это слабость» уже конкретно достало меня! Симпатия — это нормально, влюбляться — это нормально! Любить — это не смертный грех и от него не умирают, Лекса! Быть одному — вот, что действительно убивает и истощает человека, а от недотраха люди сходят с ума! Становятся агрессивными и импульсивными, как ты… Лекса хмыкнула, покачивая головой. — Твоё мировоззрение и моё чертовски отличаются, Кларк. Меня растили как робота, чувства под запретом, детское баловство под запретом, отец не мог уделять мне своего времени в достаточном количестве, чтобы я почувствовала любовь и заботу с его стороны. Только когда мне исполнилось восемнадцать, мы стали ближе, я стала понимать, почему он был далеко, почему не мог находиться рядом, когда был нужен. Впервые за всю свою жизнь я поговорила с отцом нормально, расставив все приоритеты. С детства мне вдалбливали в голову, что любовь — это слабость, что любовь мешает людям, что любви нет и не может быть у такой как я, у наследницы отцовской империи в бизнесе. Титус не смог капать мне на мозг, когда я выросла из его опеки и пошла седлать город с его причудами и страстным желанием охомутать мою невинность и девственность. И я впервые влюбилась. Я уже не слушала его, а поддалась незнакомому чувству, что манило меня, захватывая в свои путы из колючей проволоки. Это как ходить по минному полю, понимаешь? Ты наступаешь, с надеждой, что под тобой ничего не взорвётся, разрывая тебя в клочья…меня разорвало…и теперь я снова на минном поле, снова хожу по нему, надеясь не взорваться вновь. Челюсть Лексы сжималась. Гриффин смотрела на неё, ничего не отвечая, она не знала, что сказать, все мысли казались бесполезными, пустыми. — Так нельзя, Кларк. Я найду кого-нибудь другого для игры моей девушки перед отцом… — Не найдёшь, — повела головой Гриффин. — Ты выполнила свою часть уговора, я выполню свою. — Кларк… — Хьюстон, закрой рот, — вспыхнула блонди. Лекса удивлённо подняла брови. — Я сделаю это, слышишь? Я упёртая как баран, раз сказала, значит сделаю! А теперь спокойной ночи, я пошла. Встретимся завтра. И да, завтра я перееду к тебе. Лекса лишь открыла рот. Кларк вышла из кабинета начальницы, топая к лифту. «Что за напор смелости? Где весь страх? Я точно чокнутая…» Кларк зашла в лифт и он унёс её вниз. Хьюстон сидела в своём кресле, прожигая дверь взглядом. Она думала о Гриффин, о неистово привлекательной девушке, в которую Хьюстон благополучно втюрилась, теперь уже конкретно и бесповоротно. «Это точно Гриффин? Никогда бы не поверила, что можно влюбиться за короткий срок…» Лекса взяла свой телефон со стола, забрала сумку с кресла и вышла из кабинета, потушив вокруг свет. День в компании выдался напряжённым, но всё же, её люди и люди Телониуса нашли общий язык. Работа продолжается, а вместе с тем и подозрения Лексы, что Джаха не так уж и прост. Соединение компаний даст непременно свой плюс, работа станет в несколько раз быстрее, а вместе с тем и продажи вырастут, поднимется популярность компании в общем. QWNew и Ковчег встанут на одну линию, двигаясь вместе. Анья раскрыла свой тайный потенциал, который в ней всегда видела Лекса, её собранность, рассудительность, подход с индивидуальной точки зрения показался Хьюстон особенным. Предложение Кларк было действительно гениальным! Она увидела в Анье тень гения и не прогадала. Дорога была более долгой чем обычно. Хьюстон погрузилась в свои мысли. Заезжая под арку и оставляя мотоцикл, Лекса ходила между плитами во тьме, освещаемом редкими столбами с фонарём. Имена, даты, фотографии на плитах. Старики и дети, женщины и мужчины. Всё это грустно и в какой-то степени ужасно. Люди умирают, каждую секунду по нескольку человек на всей земле. Страх кололся в сердце. Хьюстон нашла, что искала, пока бродила. Нашла родную плитку, с лицом, которое всегда улыбается, числом, что уже никогда не изменится. Слова, что часто слышались от девушки и стали её цитатой: «Все в жизни заслуживают любви, даже роботы». Лекса присела рядом с могилой, облокачиваясь на камень. — Я скучаю, Кос, и Линкольн скучает… — Хьюстон опустила взгляд на свои ладони, переплетая пальцы. — К нам устроилась девушка, блондинка, та ещё сапожница. Она изменила интерьер кабинета, но думаю, что это было только началом. Он прекрасен, кабинет стал живым, по своему необычным, даже непривычно, что он уже не пустует, как раньше, — грустно улыбнулась Лекса. — Она — гений, я восхищаюсь ей…тебе бы она понравилась, ведь нравится мне. Кос, это странно, что я всё ещё не могу забыть тебя и влюбляюсь в другую девушку? Я не могу так, моё будущее стучит мне в дверь, отец готовит бумаги о передаче наследства, я знаю это…видела его с юристом несколько месяцев назад…это объясняет его желание выдать замуж меня за какого-нибудь придурка, но я не хочу. Ты всегда говорила мне, что в моей жизни всё течет своим чередом, но он настойчив и убедителен, а Кларк только отвлекает меня. Титус был прав в одном, моя заинтересованность в ком-то сбивает с толку, — повела головой Хьюстон, поднимая взгляд. — Но самое смешное, что я больше не хочу слушать его, но и отрекаться от наследства тоже не могу…я в тупике. Может любовь — это и есть слабость, но я не хочу больше быть одной, не хочу больше страдать в одиночестве, не видя ничего кроме бумаг и бесконечной, монотонной работы. Я поговорю с отцом по поводу его наследства, может он поможет мне? Может мы найдём решение, не основываясь на убеждениях Титуса?

***

Кларк села в такси, которое с превеликим трудом поймала. Девушка достала свой телефон, набирая номер друга, о котором не слышала ничего уже сутки. Гудки…и ответ. — Алло, — раздался усталый голос друга. — Привет, Уилли, как ты? Как мама? Прости, что не звонила тебе… — Нет, Кларк, всё в норме, я понимаю тебя. Мама, ей тяжело…у неё отказывают органы, сердце еле бьётся, а меня она не узнаёт, — он всхлипнул и Кларк виновато прикусила губу. — Я приеду к тебе. — Нет, Гриффин, я тут справлюсь! Не стоит, езжай домой и выспись, тебе завтра на работу… — Я еду, Винтер. Я не оставлю тебя одного в трудный период. И не спорь! — Тебя уже не остановишь, да? — Да, ты был прав, ты хорошо меня знаешь, даже слишком хорошо. И, чтобы скрыть что-то о себе, мне нужно будет убить тебя. Давай, через час я буду у тебя. — Давай. Аккуратно на дороге. — Не переживай, водить я не умею, меня подбросит такси, — хмыкнула Гриффин. Уилл сбросил. Кларк направила водителя на другой адрес и облокотилась о сидение, шумно выдыхая. Уилл и его мама являются частью семьи Гриффин. После смерти Джейка, они именно те, что всегда были рядом и выезжали на помощь. Винтер неоднократно спасал Кларк от безумных идей в состоянии глубокой депрессии. Блондинке буквально сносило крышу от небольшой капли спиртного в крови. Тогда у неё случился приступ, она чуть не покончила с собой, держа нож у горла. Она потеряла контроль над собой, над своими действиями, была будто под наркотиками, но на самом деле, на неё так влияла потеря её родного человека. Джейк умер и всё полетело к чертям. Тогда, в тот день, Винтер с помощью грубой силы смог остановить Кларк от нанесения себе смертельных увечий. Октавия заговаривала её, а он, подойдя со спины, забрал нож, при этом поранившись сам и полоснув плечо блондинки. Именно поэтому она оказалась в реанимации, где были специальные койки с ремнями на всякий случай. Винтер не отходил от неё ни на шаг, а Октавия с Линкольном остались в доме, где всё произошло, чтобы прибрать и прийти в себя. Эбигейл была в ужасе, расхаживая по палате то в одну сторону, то в другую. Страх за дочь помог прийти ей в себя, женщина решила сосредоточиться на жизни её дочери, цепляясь за неё как якорем за дно. Эбби только тогда поняла, что оставила дочь разбираться с потерей в одиночку, что навалила на неё вес взрослой жизни, когда та была ещё восемнадцатилетним ребёнком, потерявшим отца, того, что всегда был плечом для них обеих. Не забывая об этом, Кларк думала о друге, что сейчас проживает спектр тех же чувств, что и Кларк, но для него всё более мучительно, ведь он видит медленную смерть матери, видит, как она поминутно, но угасает, вытекает из его рук, оставляя его одного в этом мире… «Он не один, никогда не будет один», — отрицала своим рассуждениям Гриффин. — Мы приехали, — осведомил её водитель. Расплатившись с ним, она покинула салон автомобиля, поднимаясь вверх по лестнице, к дверям дома Винтер. Не успев завести руку для стука, перед ней показался хмурый, грустный и явно подавленный и ослабший Уилл. Он был в домашней одежде, его волосы на голове растрёпаны и хаотично раскиданы. — Я…прости за мой внешний вид, я не успел привести себя в порядок… — повёл головой он, а Кларк молча шагнула вслед ему, раскрывая грудь для объятий и прижимая его тело к себе. Дверь за ними захлопнулась, Кларк прижималась к нему так, будто пыталась отнять часть его боли, принять её в себя. — Я рядом, Уилл. Ты не один, слышишь? — шептала блондинка, не выпуская его из объятий. — Слышу, солнышко… — кивал он, ответно обнимая подругу. — Спасибо, что ты здесь… Он залил солью её шею, всхлипывая. — Она уходит, Кларк…я не могу ничего сделать, не могу помочь ей…уже поздно, уже слишком поздно… — Тш-ш-ш… Гриффин поглаживала его спину, отпуская внутренние эмоции, пожиравшие её страх, сожаление, всепоглощающая грусть и чувство беспомощности. Она не могла помочь его матери, никто не мог. Она могла лишь быть рядом с ним, переживая с ним его боль, помочь ему оправиться и вернуться к повседневной жизни. Люди умирают, часто несправедливо, и никто не подвластен тому, чтобы сдерживать поток смертей. Смерть — беспощадна, а люди в большинстве случаев невнимательны и халатны к своей жизни. Всё, что мы можем — это продолжать жить, но помнить о тех, кто умер, кто ушёл от нас навсегда. Боль не проходит, но становиться ноющей и приглушённой. Несколько часов Гриффин провела с Винтером, говоря с ним, успокаивая его и поддерживая. Она видела его мать, ослабшую, ужасно быстро потерявшую вес за несколько суток. Болезнь внутренне съедала её, не оставляя надежд на поправку. Кларк попросила прощения у друга и вышла позвонить в другую комнату. Гудки… Они длились ужасно долго, но Кларк заняла себя, разглядывая комнату Уилла. Фотографии, огромное количество фоток его ещё ребёнком, плакаты любимых рок-групп, книги, множество полок, забитых книгами. Гитара в углу комнаты, что уже покрылась пылью, ведь вечно занятому Уиллу некогда тратить время на музыку, на увлечение, что всё детство грело душу и сердце блондинки в трудные моменты её взросления. Медали за отличное спортивное детство белокурого мальчишки, были даже и золотые. Он был прекрасным игроком в американском футболе до травмы плеча, что выбило его из колеи. Множество фотографий с его командой по футболу. Кларк всегда нравилось, что её друг был более собранным, нежели сама блондинка. Он всегда следил за чистотой в своей комнате. Его кровать всегда была аккуратно застелена, на полу не валялись вещи, как часто бывало у Гриффин, что вечно куда-то опаздывала и ей было лень прибираться в комнате после трудного учебного или рабочего дня…его отношения с близкими не было натянутым, как было у Кларк. В глубине души, она даже завидовала ему. Иногда считала его идеальным партнёром по жизни, пока не узнала о его любви к своему полу. Узнала она чисто случайно, а тогда в машине он подтвердил это. — Кларк? Голос из динамика вырвал её из раздумий. — Да, Лекса, привет. Прости, что так поздно, я хотела сказать, что завтра меня не будет на рабочем месте. — Сказать? Ты уже всё решила? Кларк, это нужно обговаривать хотя бы до полуночи, ты же в курсе? — Прости, но у меня действительно веская причина, расскажу завтра вечером, когда буду у тебя. — Кларк. — Лекса, я бы не стала пропускать рабочий день из-за чего-то неважного… — Да, я верю тебе, Гриффин. Хотела сказать, что у дверей в здании, где я живу, стоят люди в форме. Эта охрана — поручение отца. Когда подъедешь, набери меня. И если вдруг тебе нужна будет помощь, звони мне. — Хорошо, спасибо тебе, тигрёнок. — Кларк… — Всё, я пошла. Кларк сбросила и улыбаясь, прижала телефон к груди. В пороге стоял Винтер, что смотрел на неё с улыбкой на лице. — Тигрёнок? — Ёптвою! — вскрикнула испугавшись Кларк и прижала ко рту ладонь, округляя глаза. — Ты напугал меня. — Прости, не хотел испугать, но я заметил, что ваши отношения с Хьюстон перешли на новый уровень и ты не плюёшься кислотой при упоминании её имени… — парень прошёл в комнату и улёгся на кровати, стуча рядом с собой, приглашая подругу. — Действительно хочешь обсудить это? — Кларк, мама спит. Я покормил и уложил её. Если ей что-то будет нужно, она нажмёт на кнопку и мы услышим характерный писк. К тому же, разговор с тобой разрядит обстановку и мне станет немного, но лучше и я перестану думать о том, что моей матери скоро не станет и я останусь в этом мире совершенно один. — Ты не один. — В другом смысле, Кларк, — повёл головой Уилл, откидывая голову на подушку и смотря в потолок. — Есть то, что люди никогда не смогут заменить никем и ничем в их жизни. Родители, отцовская и материнская любовь, их внимание. Конечно, с отцовской стороны мне не удалось этого почувствовать, но мама отдавала всю себя и я чувствовал её любовь, понимаешь? В этом плане, я одинок. Я больше не смогу почувствовать её любви, её внимания, буду лишь питать себя воспоминаниями, чтобы заглушить боль и сейчас я могу только проводить её в последний путь… Кларк легла рядом с другом, смотря в потолок, обклеенный светящимися звёздами. — Лекса, она предложила сыграть её девушку перед её отцом… — Срань… — Я тоже так подумала в первую секунду, а потом осознала, что сижу на ней, а всего секунду назад хотела почувствовать её в себе… — Срань! — хмыкнул Винтер. — Ты хотела её… — У нас уговор с Рейес, я хотела свести их с Аньей, и она предложила то, что показалось мне решением. — Она предложила перепихон с начальницей, несмотря на то, что тебя могут уволить? — Но этого не случилось. — Но могло, Кларк! Ты рисковала собой… — Да, во благо любви, Уилл. И Лекса согласилась помочь мне, она сделала вид, якобы у нас было что-то и поцеловала меня перед Рейес… — Скажи мне, что ты всё-таки попытаешься уложить её в койку?.. — Нет, Винтер. Так нельзя. — Что…почему? — парень приподнялся, смотря на задумчивую блондинку. — Она ужасно сексуальна! Она сводит меня с ума и я её безумно хочу, но я боюсь её, Уилл. Что-то в ней есть, что пугает меня… — И что же это? — Её детство, её холод, убеждения, что накручивали ей… Уилл, я боюсь, что она сломает меня, как Найла… — Найла? Почему ты вспомнила о ней? Прошло столько лет, это было очень давно, Кларчонок. — Да, давно… — повела головой блондинка, переводя взгляд на хмурого друга. — Но всё ещё больно… — То, что сделала Найла, было низко, эгоистично и беспечно. — Да, и всевозможные синонимы слова предательство. Она добилась моего доверия, влюбила в себя и бросила меня одну в незнакомом клубе с толпой пьяных старшеклассников. — Ты боишься, что Хьюстон поступит подобным образом? — Уилл взволновался, не сводя взгляда от голубых глаз блондинки. — А ты не думал об этом? — Нет, Кларки. Лекса, она не поступит с тобой так! — Почему ты так уверен? Ей с детства говорили, что любовь — это слабость, что чувства мешают людям, её растили роботом. — Дай ей шанс, Кларк. Нельзя вечно жить со страхом предательства. Лекса многое пережила и если ты всё ещё в компании, даже после того, как попыталась её трахнуть, значит ты что-то да значишь для неё.