Мы — вечность.

Я ещё долго лежал на кровати и не понимал, что дальше делать. Не понимал почему я себя так чувствую. Не понимал, почему мне так больно. Не понимал, почему в груди так щемит. Я, блять, такой тупой. ~Т×Т~ Сейчас четвёртое ноября, два часа десять минут, суббота. Я и Ира сидим за столиком в кафе с полными кружками и просто смотрим друг на друга. Я сам в ахуе с этой ситуации. Мы уже десять минут сидим, молчим и смотрим в глаза друг другу. В гляделки играем что ли? – Слушай, Ира, он тебя тоже уже окончательно заебал? – кивок. Саше, к слову, мы собрались писать только сегодня. – Так, давай я прямо сейчас напишу Саше. Если Олег и разозлится по этому поводу, то всё свалится на меня. – Как раз этого я и не хочу. Тебе итак сильно досталось, они же из-за всякой хуйни над тобой издеваются! Тебя уже раз десять избивали за последние три месяца! Ты же понимаешь, что это ненормально? – Десять раз терпел и одиннадцатый вытерплю. Не страшно. – Я вздохнул и, достав телефон, начал искать страничку Шепса старшего. – Я не хочу сваливать проблемы и неприятности на девушку. Лучше я умру от рук Олега в какой-то подворотне, чем позволю обидеть столь прекрасную даму. Но на самом деле, мне было очень страшно писать Александру. Не знаю почему. Наверное, это потому, что я его вообще не знаю. Я такой трус, боже. Как же я ненавижу это. – Пиши значит: – Начала Ирка и тяжело вздохнула, наверное, она собирается с мыслями. – Добрый день, Александр. ~°Дмитрий: 14:19 Добрый день, Александр. Меня зовут Дима Матвеев, я одноклассник вашего младшего брата. Я бы хотел Вам поведать о неприятной ситуации, связанной с Олегом. Как не странно, но Саша ответил почти сразу. Чёрт, а если я просто загоняюсь? Что, если я сейчас просто выдумываю и высасываю это всё из пальца? Я просто себя накручиваю. Просто ищу себе лишние проблемы. Может, эта проблема просто в моей голове. Блять, что я делаю вообще... Мне кажется, я вообще не на нужном пути. ~°Александр: 14:23 Добрый день, Дмитрий! Ты меня заинтриговал. Олег мне ничего подробно не рассказывал. Ну конечно, как он может подробно что-то рассказать, если ему не нужны проблемы с тобой, Саша. Он не конченый, который будет рассказывать о своих похождениях. – Ну че ты задумался? Отвечай давай! – Ира толкнула меня в плечо и посмеялась. Я натянул улыбнулся, но сейчас мне нихуя не до смеха. Сука, как же сложно. ~°Дмитрий: 14:27 Короче, Олег подружился с одним человеком, который сейчас тоже наш одноклассник. Его зовут Артём, и он очень плохой человек. Артём буквально преступник, он ворует, он совсем недавно убил человека(его оправдали). Он употребляет наркотики, курит и бухает. 14:29 Я бы не стал вас беспокоить, если бы большинство из его привычек не перекинулось на Олега. 14:29 Я раньше не общался с вашим братом, но мы с ним контактировали(быть честным, он часто по-доброму подшучивал надо мной, это было весело). Сейчас я вижу и чувствую НАСКОЛЬКО Олег сейчас другой. 14:30 Шутки стали злыми, обидными и бьют прямо в сердце. А Олег в принципе бьёт. Буквально избивает из-за ничего.Я ему ничего не делал. Я даже стараюсь не реагировать на его шутки. 14:30 Почти. Первого сентября я отреагировал. 14:30 Но это было за дело! 14:31 Я плюнул ему в лицо, потому что он назвал меня терпилой, после того как я никак не отреагировал на булыжник, кинутый в меня Артёмом. ~°Александр: 14:31 > ответ: «Дмитрий, 14:31: Я плюнул ему в лицо, потому что он назвал меня терпилой, после того как я никак не отреагировал на булыжник, кинутый Артёмом.» Правильно сделал. Полностью тебя поддерживаю, Дима. Это сообщение от Саши вызвало у меня улыбку. Он как настоящий старший брат. Всегда хотел себе старшего брата, на которого можно было положиться. Жаль, что мать никогда не хотела двух детей. Саша душевный человек, я это чувствую. Он крутой. ~°Дмитрий: 14:32 Ну короче, он сильно изменился в худшую сторону. Он стоит и смотрит, как меня избивают, а потом по приказу Артёма добивает. 14:32 Олег стал часто после школы сидеть за гаражами и пить пиво с этими отбитыми ебланами, извини за мой французский. Учил только китайский. 14:33 Мне больно видеть то, во что он сейчас превращается. Мне больно видеть то, как он медленно умирает. 14:34 Извините за беспокойство, наверно, мне стоило так сделать. Я не буду об этом сожалеть, даже если меня убьют в подворотне. Правда, если Олег убьёт меня из-за этого, то я буду только рад. Смерть — это прекрасно. Я наконец обрету спокойствие и поддамся этой ебучей чёрной и грязной бездне. ~°Александр: 14:36 Я понял тебя. Спасибо, что рассказал об этом. 14:36 Рано тебе ещё умирать, лучше живи. ~°Дмитрий: 14:36 Хорошо. Смешно. Очень смешно. Я же не выживу. – Ну вот видишь, а мы боялись! – Ира улыбнулась, а я отложил телефон. – Я боялся, Ир. Ты не боялась. И, мне кажется, не боишься никогда. – Не правда. Сейчас начнётся Блять, почему нельзя просто согласиться? – Да-да, Игнатенко, я знаю. Все люди чего-то боятся, страх — нормальное чувство. Без б, я понял. Дальше мы переключились с этой темы и продолжили болтать о всякой хуйне. Отлично. Но паника меня не отпускала. ~Т¿Т~ И не отпускает до сих пор. Сейчас шестое ноября, два часа тридцать восемь минут. Понедельник. Литература, последний урок. Олег пришёл к третьему, он очень сильно злился и часто смотрел в мою сторону. Это пугало. Очень сильно пугало и заставляло вздрагивать от каждого его движения. Блять, да что со мной? Я же не боюсь его. Я могу ему въебать. Я не слабый. Я.. Только что голубь с крыши упал на улице. Лучше бы я так упал, только я бы не взлетел, как это сделал голубь. Прозвенел звонок, и я рванул на выход. Я вышел самый первый из всего класса, сопровождаемый тяжёлым взглядом Олега и обеспокоенным взглядом Ирины и, кажется, Влада, что очень странно. Но Олег меня сегодня не найдёт, он будет думать, что я побежал домой и будет идти туда, а я не пойду домой сегодня. И завтра. И вообще никогда туда не вернусь. Не хочу. Я шёл, нет, я мчался, в актовый зал, где стояло пианино. Сейчас я хотел выбросить всю панику и тревожность в музыку. Я хотел снять этот груз хотя бы на пару часов. Я зашёл в актовый зал и закрыл за собой дверь, направляясь прямо к своей цели. И как только я сел за инструмент, руки сами начали играть мелодию. Простую и знакомую до боли. Я играл и погружался в некий транс, прокручивая в голове всё, что меня тревожит, после выплескивая всё в музыку и, кажется, слёзы. Точно, по моим щекам текли слёзы, и это, в первый раз, приятно и расслабляюще. Через пару минут я уже не замечал ничего кроме мелодии и себя одного. И это реально круто. Это так охуенно, что просто ебануться можно. Надо бы чаще сюда приходить, чтобы чувствовать себя так, будто ничего и нет. Будто я сейчас не в самой жопе, будто никаких Олега и Артёма нет в моей жизни, будто птички это правда романтично. Будто... Из этого состояния меня вывели руки, которые легли на мои плечи. Я резко стукнул по клавишам и обернулся, сведя брови к переносице. И какого было моё удивление, когда я увидел Олега, потому что я был уверен, что он не знал, куда я ушёл на самом деле. За мной точно никто не шёл. Я уверен. Блять, неужели он следил за мной? – Настолько вдохновился Артёмом, что начал копировать его привычку запугивать меня, кладя руки на плечи? – сквозь зубы прошипел я, после улыбнувшись Чёрт, да я пиздецки зол! Я зол на Олега за то, что он делает с собой! – Дим, ты чего? Спокойный же был. Вон, даже расплакался. – он усмехнулся и вытер мои слёзы. Это было неожиданно. – Я — ничего, а ты? Я встал со стула и закрыл крышку пианино. – Пойдём выйдем, поговорим. – Олег сразу же нахмурился. Я, похоже, его разозлил, ха-ха, весело. – Олег. – Дима. Приятно познакомиться. – Иди нахуй. – Я закатил глаза и сложил руки на груди. – Хочешь поговорить — говори здесь, зачем куда-то идти? Чтобы ты опять завёл меня за гаражи, и вместе с Артёмом вы меня отхуячили? – Я так не поступлю. – А Артём поступит. Знаешь, ты выбрал охуенного человека, чтобы ненавидеть меня и стать его собачкой. Он меня с самого детства, блять, ненавидел! Просто из-за нихуя, чтоб ты понимал. И я был рад, когда он был в другой школе и мы с ним не пересекались от слова совсем. А тут он... И ты. Ты, блять, даже не понимаешь что я сейчас чувствую! – Дима. – Завали ебало и выслушай моё мнение не от Саши, а от меня лично! – как не странно, но он замолк и сел на стул. Пришло моё время сиять. – Ты стал ебаной ручной псиной Артёма, понимаешь это? Он нахмурился, будто у него монобровь, и сжал свои кулаки, чтож мне сегодня точно въебут. – Так вот блять. Я больше не буду молчать и, не поверишь, буду не против, если ты как следует уебёшь меня головой об пианино! – Я глубоко вдохнул и влепил ему пощёчину. – Да, сука, я тебя тоже терпеть не могу сейчас. Ты слишком сильно изменился, чтобы я сейчас тебя уважал. Я даже объяснить это нормально не могу! Меня начало трясти, паника накрывала новой, ещё более сильной, волной. Я сейчас умру рядом с музыкальными инструментами, прекрасно. И птички за окном поют. – Раньше ты не относился ко мне так. – Как? – Ебало на ноль, я говорю! Ты не бил меня, ты, блять, даже не издевался особо! А сейчас что? Что ты сделал с собой? Нет, точнее, что он сделал с тобой? Олеж, ты правда дал ёбу, и мне от этого очень плохо.Мне больно, очень больно, Олеж. Но я всё равно считаю, что ты конченый еблан. Ты ебаный мальчуган с рогаткой, что сбил журавля камнем. Причём этот журавль — я. Так, стоп. Я только что назвал его Олежей вслух? Блять. Хотя, похуй. – В прочем, плевать уже. Я вы- И Олег меня ударил. В живот. Больно. Боль. Сука, опять боль. ... Боль — это охуенно. Хочу перед смертью максимально ей насладиться. Олег уже начал уходить, а я опустился на колени и начал часто дышать. – Что такое, Олеж? Всё? Выдохся? Он остановился и обернулся на меня. О да, этот взгляд. Взгляд с высока, будто я кучка дерьма. Обожаю, Олеж, обожаю. Ты такой невъебически противный и охуенный одновременно. Как же много боли ты можешь ещё мне причинить? – Ну же, бей сильнее. Убей меня и выкинь моё тело в мусорку. Только не забудь вскрыть мои вены, чтобы это выглядело, как самоубийство. Меня трясло. То ли от боли, то ли от паники, то ли от предвкушения моей кончины. Возможно, от кайфа. Хуй его знает, слушайте. И он правда подходит и пинает, после чего присаживается напротив меня на одно колено и берёт за подбородок, притягивая ближе к себе. – Матвеев, я не знаю чего ты пытаешься добиться, но я всегда ненавидел тебя. Просто забудь и смирись. И не пиши больше моему брату, он мне приговор вынес. Такие проблемы, в виде тебя, мне не нужны. Олег толкает меня на спину и уходит. Что же, даже он меня бросил. Спасибо, Олеж, спасибо. Я лежал недолго. Минут тридцать. Первые пятнадцать минут я приходил в себя, остальные я пытался понять, правду ли говорил Олег. Чёрт, а ведь всё так хорошо начиналось, надо же мне было всё испортить. Какой же я молодец. Итак, сейчас я уже пришёл на какую-то заброшенную старую площадку и сел на качели, закуривая сигарету. Может быть мне повеситься здесь? А что? Тут атмосферно. Есть ободок от вторых качелей, на нём и покончу с жизнью. Всё равно никому нахуй не сдался, даже родной матери. Блять, и как я к этому пришёл? Почему всё повернулось так? Какой же я еблан, боже... Не нужно было говорить всё это Олегу, может быть, мы бы спокойно разошлись и всё. Ничего бы такого не было. Я встал с качелей и, кинув окурок под них, пошёл в магазин за верёвкой и мылом. Ебись оно всё конём, пойду повешусь. Я вернулся на то место. Подождал ещё пару часов, чтобы стемнело и никто не увидел меня. Я даже написал предсмертную записку: «Прошу прощения у всех, кого я заебал за всё время моего пребывания в данной жизни. Никого не винить, не плакать на моих похоронах и станцевать на моей могиле. Спасибо всем, ваш Дима.» Охуенная, да? По моему более чем. Я закрепил верёвку, залез в петлю и подтолкнул шину под своими ногами, чтобы она отъехала от меня. Петля затягивалась, а я наслаждался последним, в моей жизни, пением птиц. Нет, не понять мне всё таки романтику птиц. Любая птичка становится лучше в руках, нежели в небе. Смешно.