И чо?

Лёха мне говорит: — Слышь, тема есть! Сгоняем в суши-бар? На Невском открылся, говорят, как котлеты с сыром. — Бля, Лёх, какие котлеты, я и в столовке пожрать сумею. — отвечаю я ему с недоумением. Лучше бы в пиццерию позвал. — Да в столовой всё не то, понимаешь. Там тако-ое... — он мечтательно закрывает глаза, а я пытаюсь себе вообразить — какое? — Ну хз, чет я не сильно доверяю этим новомодным... как их там... Может, шаверму вместо этого замутить? — отчаянно отпираюсь я. А нахер мне это надо? — Да ладно тебе, сходим разик. — успокаивает меня Лёха в своей привычной манере. — Не понравится — ни гроша не заплатим. А если что, можно и этих отпиздить, которые про котлеты с сыром затирали! В итоге я согласился. Такие дела. Как по мне, так суши-муши эти китайские отдайте узкоглазым, а меня в покое оставьте с тарелкой пельменей или бутербродом с колбасой и майонезом. Лёха меня вообще сначала подбивал на ресторан, так я так ему и разъяснил, чё я думаю по этому поводу. Ты, говорю, дурачок сизый, не смекаешь, какая еда для кого предназначена. Нормальные мужики борщ там хавают со сметаной, а не ваши фондю-хуйдю в соусе. К тому же денег у нас нет, а копить я на это не собирался точно. Мне бы на ролтон набрать, не то что там...

***

Собственно, пошли мы в суши-бар, и всё тут. Я думал, что здесь всё прям по-китайски будет: красные фонарики из пергамента, кимоно цветастые, сакуры в горшочках на каждом столе, а тут из всей культуры только палочки эти ебучие деревянные. Чо вилку не дали, суки? — Ты чё, Паш? — озабоченно спросил Лёха, заломив брови. — Плохо? — Нормально всё, Лёха, идём. — бросил я, махнув рукой. Я готов ко всему. Мы подошли к прилавку и заняли очередь, а Лёха принялся со знающим видом изучать меню. Я тоже встал рядом, притулился к нему, засунул руки в карманы джинсов и с безнадёгой читал названия блюд. "Рамен". Что это, к хуям, вообще такое? Я знаю расстегай с рыбой, это оно? Я жалобно покосился на Лёху. — Давай свалим, пока не поздно? — У тебя что, месячные? — раздражённо поинтересовался он. — Я хочу жрать, и я не уйду отсюда голодным. — бездушно подытожил, — Может, я подскажу? — и снова обнадёжил, по-хозяйски приобняв за плечи. — Предлагаю тебе взять эти, они по вкусу как курица. — Курица? — я оживлённо вскинул голову. Хоть что-то знакомое. Хотел бы я спросить что-то типа "а есть хуйня со вкусом пельменей?", но уже знал ответ. Тоже что-то типа "а не пойти ли тебе на хуй?", поэтому я тактично промолчал. Наконец настала наша очередь, и девушка за кассой спросила, что мы выбрали. Лёха что-то важно ей оттарабанил, а она любезно попросила подождать нас минут двадцать. — Вот и всё. — воскликнул он, разводя руками, мол, посмотри, какое "всё", — Ныкса. — Я тебе в следующий раз куплю три доширака, высыплю в один все три приправы и заставлю сожрать сухим. — обиделся я. Обижался недолго, глянул на часы на стене, увитой плющом (где сакура, ёпта?), потом повернулся к окну, и моя челюсть отвисла, как будто оторвалась от лица и больше мне не принадлежит. — Ты чо? — встревоженно произнёс Лёха, до этого увлечённо вскрывавший мою упаковку с палочками для суши. — Там мои кенты. — прошептал я, округлив глаза. И правда, по проспекту неспешно прогуливались Андрюха, Вадик и Колян. Андрюха вдруг остановился перед суши-баром, засунув руки в карманы штанов, что-то весело гыгыкнул и махнул рукой в сторону дверей, приглашая их зайти. Не стал я смотреть, чё Вадик и Колян отреагируют, а вскочил из-за стола, схватил Лёху за руку и побежал, куда глаза глядят. Глаза мои выглядели табличку "туалет", и я с радостью отправился туда. Я забежал в кабинку туалета, закинул Лёху и запер дверь на хлипкий замок. — Ты ебанулся? — тихо возмутился он, но из кабинки не вылез. — Да блять, они увидели бы нас. — сердито буркнул я. — Пиздец. — И чо? — не понял Лёха. Во тупой. — Приходят как-то два мужика в суши-бар... — многозначительно начал я. — Ты больной, какие щас анекдоты?! — взорвался Лёха, и я почувствовал, что скоро он перегрызёт мне глотку, если мы отсюда не выберемся. — Сидели как-то два гея в бассейне... смекаешь? — настойчиво продолжал я, — Та же история, блять! Они бы до конца жизни припоминали мне эту хуйню! — Так суши-бар для пидоров или мы сами пидоры? — зло поинтересовался он, уперевшись рукой в стену и отрезав мне выход из кабинки, — Мне поебать, чё бы они там тебе припоминали, Паш, я просто похавать приш...— я закрыл ему рот рукой, навострив уши. Чуть не обжёгся от гневного взгляда Лёхи и приставил палец к губам, как бы поясняя. — ...И чё она? — в туалет зашли серые кроссовки с развязанными шнурками. — На хуй меня послала. — обиженно отозвались жёлтые кроссовки голосом Вадика. — А-ха-ха, ну ты и еблан! — заржали чёрные кроссовки с белыми носками. — Ты, Колян, еблан! — Вадик яростно пихнул Коляна в стену, — Отвечай за базар! — Хорош, мы сюда поссать пришли или пиздиться? — раздражённо осадили их серые кроссовки, — Как бабы, ей богу, блять. — Андрюх, го в "кто громче рыгнёт"? — коляновы жёлтые кроссовки снова взорвались истерическим смехом. — Вадику в ебало. — Ну вы и бабуины. — вздохнул Андрюха, — Отъебись от него, Вадик щас заплачет. Ёпта, где все свободные кабинки? — он постучал в каждую, а когда настала очередь нашей, ёбнул мне по голове через дверь. Я чуть не заорал, но опомнился вовремя. Лёха сочувственно шмыгнул носом и взъерошил мои волосы. Я сел на унитаз и хотел спихнуть Лёху, но в итоге он сам меня столкнул, и я с грохотом полетел на пол, ударившись об него лицом. Из разбитого носа потекла кровь, капая на грязно-белый кафель. — Э, чо там за шум? — спросил Колян у самого себя и подошёл ближе к кабинке, приложив ухо к двери. Я хотел было расхуярить эту дверь, но Лёха взял меня за руку и потянул немного к себе, второй рукой размазывая кровь под моим носом и пачкая рукава своей кофты. — Вон, глянь, там свободно. — я готов был расцеловать спасительные кроссовки Вадика, — А ты вообще пизды щас получишь. — Той пизды, которая тебя на хуй слала? — снова загоготал Колян и выбежал из туалета, видимо, догнав, что сейчас он реально будет зубы с пола собирать. Вадик за ним бежать не стал. — Вот больной. — устало вздохнул он, — Так ты написал там Пашке? — он перевёл тему, и теперь мне хотелось сжечь кроссовки Вадика. — Писал, не отвечает. Занят, небось. — ага, занят, в соседней кабинке с другом чай пьёт. — Ну ещё напиши, может, он не видел. — кроссовки Вадика будут гореть в аду. И тут мой телефон пиликнул, смска пришла. Я проклял всё на свете, хотел провалиться сквозь землю и повеситься на спинке стула, но в этой ситуации мог лишь снять со стены крючок для одежды и вскрыть им вены. — Сука, Паш, ты, что ли? — раздался андрюхин голос справа от меня. Я испуганно смотрел в глаза Лёхе и молчал. Но тот фыркнул, мол, не кипишуй, столкнул меня с толчка, уселся сам и жестом пригласил меня сесть на... колени? Что, блять? Я охуевше уставился на него, а тот взволнованно замахал руками, и как я понял, "потом объяснит". Я сдержанно сел к нему на ногу, а Лёха закинул мои ноги на стену. Я чуть не грохнулся на пол, поэтому одной рукой обхватил его шею, чтобы удержать равновесие. — Андрюх, ты чё? — не врубались жёлтые кроссовки. — По ходу, этот пидорас здесь. — неуверенно протянул Андрюха, выходя из кабинки, — Вадик, проверь, а? — серые кроссовки тоже направились к нам. Андрюха присел, наклонил башку и увидел лёхины ботинки. В это время сам Лёха кашлянул и вдруг ка-ак гаркнул: — Вы что, охуели, черти малолетние? — я ясно слышал, как Андрюха попятился, знал, как он махнул Вадику в сторону выхода и выбежал вместе с ним. Наконец я смог вдохнуть полной грудью... Хотя в туалете этого делать не стоило. — Ты ёбнутый. — устало выдохнул я, вылезая из кабинки, как будто встал из-за компа после потной катки в Доте. — Это ты ёбнутый. — раздосадованно ответил Лёха, — Я из-за тебя этот цирк устроил. Как твой нос? — вдруг спохватился он. — Нормально. — улыбнулся я, — Сломан, наверно. Я и раньше его ломал. — Извини, бля, так вышло... — он смущённо опустил голову, хлопая длинными девчачьими ресницами, — Кстати, еда уже, наверно, готова.— я обрадовался и всё Лёхе простил. Он задержал свой взгляд на моём лице, снова вытер слегка засохшую кровь под носом и погладил по щеке, не знаю, зачем. И чё ему мой нос сдался? У меня снова пошла кровь. — Видимо, месячные. — оскалился он. Я вышел из туалета от греха подальше, чтобы забрать заказ. Следом подкатил Лёха и взял поднос в одну руку, а в другую — мою колу. Я взял его фанту и пошёл к нашему столу. Там мы благополучно расселись и принялись хавать. Лёхино мне не понравилось — слишком сладко и стрёмно. Как вообще есть можно эту мерзость, ещё и газировкой запивать? Моё было попроще, колу я выпил после еды. Палочки использовать не стал, хавал руками — а чо, и так нормально. Салфеткой руки вытер, сделал из бумаги жабу, а деревяшки эти взял и проткнул её поперёк туловища. — И правда, по вкусу как курица. — рассеянно протянул я, рассматривая свою жертву, — Но всё равно хуйня.