Корабль меньше качало при швартовке к пристани. Если бы Сонхва захотел, он мог бы смотреть в темноту, на холм, на огни своего дворца и представлять, как все будут смотреть на него. Как они смотрели на него после свадьбы. С осуждающим любопытством. С любознательным превосходством. Или с отвращением.
Его старшие сестры могли бы смотреть на него со стыдом. Младшие сёстры могли хихикать и гадать, сколько раз Сонхва чуть не погиб в море.
Сонхва не ждал своего возвращения. Он боялся смотреть отцу в глаза. Боялся резких слов, которые, несомненно, последуют, когда Хонджун будет вести себя слишком фамильярно и станет неизбежно очевидно, что Сонхва нравится эта физическая фамильярность. Боялся лекций об ответственности и самообладании. Боялся чопорных обедов и пристальных взглядов.
Сонхва зажёг свечу на маленьком столике, который Чонхо помог ему перенести в каюту Хонджуна. Глупо и романтично. Но ему нужен был момент глупой романтики, прежде чем он встретится с пиратом лицом к лицу.
Тарелка сухарей, ещё одна тарелка оставшейся вяленой свинины и тарелка картофельной каши - не пиршество, но Сонхва откупорил очень хороший портвейн, который принёс ему Уён, и налил два бокала.
Дверь открылась, и Сонхва занял своё место, - Ты готов к разговору? - спросил Хонджун немного нахально, с той раздражающе уверенной развязностью в шагах, - Я подумал, что ты решил, что я тебе не нравлюсь после всего, - но он выглядел слишком самодовольным, чтобы действительно беспокоиться.
И да, Сонхва отошёл после стычки с кораблём красного флота. Ему нужно было время, чтобы разобраться в себе. Чтобы смириться с тем, что придётся стрелять из пистолета. А оставить адмирала привязанным к мачте в малой одежде, с кляпом во рту, в форменной куртке и с кровью из больших букв "HJ", вырезанных на бедре. Это было очень тяжело пережить.
Сонхва отпил вина. Прекрасно сладкого. Уён хорошо справился с задачей, - Я думаю, - медленно начал он, наблюдая за тем, как Хонджун наполняет свою тарелку, - На каком-то уровне я хотел произвести на тебя впечатление.
Хонджун поднял брови, - Неужели?
- И это сработало? - Сонхва не смог удержаться от вопроса, - Ты был впечатлён?
Хонджун щёлкнул языком и продолжил выбирать самые большие куски свинины, - Я был впечатлён сильнее всего, дорогой, - он держал кусок вяленого мяса между пальцами, рассматривал его, затем отложил и посмотрел на Сонхва с таким вниманием, что Сонхва захотелось спрятаться, - Но ты никогда не сможешь меня разочаровать.
Сонхва откусил чёрствый крекер, - Боюсь, что смогу, - Хонджун хмыкнул, и Сонхва уточнил, - То есть, разочарую тебя.
- Нет, - твёрдо сказал Хонджун, - Ты радуешь меня, - он попробовал вино и скорчил гримасу, - Как ты это пьёшь? - он покачал головой и пододвинул бокал к Сонхва, - Полагаю, это больше для тебя, - он встал и нашёл бутылку виски, спрятанную под кроватью, - Но не напивайся на моем корабле. Даже если мы не плывём, - он одарил Сонхва победной улыбкой, откинулся на стул и отпил прямо из бутылки, - Но ты можешь напиться в своём дворце, если захочешь.
Сонхва тяжело сглотнул, - Нет. Я бы не посмел, - Хонджун ждал, что он будет говорить дальше, но Сонхва не стал, - Я не очень хочу возвращаться.
- Почему? - поинтересовался Хонджун, - Разве ты не скучаешь по своей семье?
- Скучаю, - согласился Сонхва. Тонкий сухарь треснул между пальцами и упал на тарелку, - Я очень хочу снова увидеть своих сестёр, - даже если они будут дразнить его до бесконечности. Или хмуриться на исчезающие следы на шее и плечах. Или вести себя высокомерно, как это свойственно семье - находить твои самые худшие недостатки.
Хонджун скрестил ноги и откусил большой кусок вяленого мяса, - Тогда о чем беспокоиться?
Сонхва, поджав губы, наблюдая за тем, как его муж жуёт, - Мои сестры будут спрашивать... каково это - быть с тобой.
Хонджун усмехнулся, - И что ты им скажешь?
- Я хотел бы сказать им правду, - он отпил сладкого вина и посмотрел на горящую свечу, а не на лицо мужа, - Но не думаю, что я готов.
Хонджун провёл рукой по волосам и накрутил длинные пряди сзади на палец, - Ты можешь объяснить мне, почему ты колеблешься?
- Я боюсь, - очень тихо сказал он.
- Чего ты боишься, любовь моя? - и он выглядел таким мягким в мерцающем свете свечи, что Сонхва мог поверить, что он и мухи не обидел. Сонхва мог поверить, что вышел замуж за хорошего человека.
Он отвернул голову, - Боли.
Хонджун замолчал, и Сонхва поднял голову, чтобы увидеть прищуренное выражение лица, слишком близкое к боли, - Мой дорогой, милый принц, - Хонджун с тихим звоном опустил бутылку, - Неужели ты действительно веришь, что я могу причинить тебе боль?
Сонхва не верил, что Хонджун причинит ему боль. Не верил, что сможет, - Но это больно, - слабо запротестовал он, - Когда я пытался... Жжёт. Мне не нравится такая боль.
Адамово яблоко Хонджуна подпрыгнуло, - Что ты пытался сделать, любимый? - его тёмные глаза грозили проглотить Сонхва целиком, - Поговори со мной, дорогой. Расскажи мне, как ты себя трогаешь.
Внезапное головокружение заставило Сонхва откинуться в кресле. Вероятно, он был обезвожен, - Я... только два раза, - признался он, - В ванной. После свадьбы, - он обвиняюще посмотрел на свои руки, - Было больно. Было лучше, когда я выпил много вина и... и думал о тебе, - он бросил взгляд через стол, где Хонджун выглядел в какой-то непонятной смеси шокированного, забавного и возбуждённого, - Но все равно было больно, - закончил Сонхва.
- Сонхва, милый, - в его голосе прозвучал мёд, и Сонхва с лёгкостью вообразил, что в нём нет ни яда, ни гнева, - Это не должно причинять боль. Это не должно быть больно. Просто нужно терпение. И масло, - он подошёл к ящику рядом с кроватью и достал маленький пузырёк, которым пользовался раньше. Он прищурился на свет и нахмурился, - Пока мы будем во дворце, я принесу ещё.
В груди у Сонхва стало тесно, дыхание давалось с трудом. Масло было приятным на ощупь. Такое гладкое, скользкое и мечтательное. Никакого грубого трения, только лёгкое скольжение. И Сонхва захотел, - Хонджун? - Хонджун поднял на него внимательный взгляд. Сонхва медленно встал, - Этого хватит?
- На что хватит? - его бездонные глаза притягивали Сонхва, - Скажи мне, чего ты хочешь, мой дорогой.
Сонхва посмотрел на свои руки, - Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
- Как? - спросил Хонджун, - Скажи, или я не буду ничего делать, - он говорил серьёзно. Сонхва это понял. Что-то опасное и голодное в изгибе его рта смело заставило Сонхва отступить.
На мгновение его рот заработал беззвучно. Это казалось несправедливым. Если они оба знали, что он имел в виду, почему он должен был это говорить? - Я хочу твои пальцы, - прошептал он через мгновение.
Медленная, снисходительная улыбка расплылась по губам Хонджуна, - Для этого масла достаточно. Иди сюда, красавец.
Несколько шагов между ними казались огромным расстоянием. Руки Хонджуна обхватили его лицо, губы коснулись щёк, - Сними с себя рубашку, дорогой.
Сонхва впился в его губы жарким поцелуем, пока он стягивал с себя пиджак и возился с пуговицами жилета. Хонджун казался сегодня особенно медлительным и вялым, в отличие от интенсивности Сонхва.
Он прервал поцелуй со вздохом, чтобы стянуть через голову рубашку. Теплые руки Хонджуна скользнули по его коже, легко и щекотно, - Не дразнись, - попросил Сонхва.
Хонджун посмотрел на него, крепко обхватив руками его талию, - Ты серьёзно? - он остановился. Если бы Сонхва попросил его об этом, он бы наклонился назад и остановил восход солнца. Под кожей Сонхва зазвенела сила, сменившаяся тёплым чувством безопасности. В объятиях Хонджуна ничто не могло причинить ему вреда.
- Нет, - с дрожью осознал Сонхва, - Я хочу, чтобы ты меня подразнил.
- Хорошо, - тёплые руки прочертили узоры вверх и вниз по бокам Сонхва, - Ты так хорош для меня, не так ли? - низко проговорил он, касаясь края челюсти Сонхва, - Мой идеальный принц скажет мне, чего он хочет. Скажет, как сделать так, чтобы ему было хорошо.
Подушечка большого пальца провела по соску Сонхва, и ему показалось, что все вокруг вспыхнуло. Он потянул Хонджуна за рубашку, - Я хочу, чтобы ты разделся.
Хонджун наградил его сладкими, дразнящими поцелуями и стянул рубашку через голову, чтобы бросить на пол.
Сонхва провёл руками по подтянутой груди и животу Хонджуна, - Ты всегда говоришь мне, какой я красивый, - он взял руку Хонджуна и поцеловал каждый из его пальцев, - Но я никогда не говорю тебе, какой ты красивый, - он прижал руку Хонджуна к своей шее и обхватил лицо Хонджуна, когда тот обхватил пальцами его горло. Ему нравилась тяжесть руки Хонджуна, - Или как я тебя вожделею, - прошептал он.
Хонджун смотрел на него с нескрываемым благоговением и желанием, - Сонхва, - задохнулся он. Но он не стал больше ничего говорить, а просто лизнул губы Сонхва.
От медленных, чувственных поцелуев у Сонхва перехватило дыхание, и лёгкие наполнились влагой. Он спустил брюки и скинул их с ног, отступая к кровати. Удар пришёлся по ногам раньше, чем он ожидал, и, падая, он потянул за собой Хонджуна.
Тёплая ладонь прошлась по тонкому хлóпку, все ещё покрывавшему его бедро, и обхватила твёрдый контур члена. Сонхва застонал, - Пожалуйста, капитан.
- Мне так трудно, дорогой, - проговорил Хонджун, касаясь шеи Сонхва, где его зубы процарапали ещё одну отметину на чувствительной коже, - Тебе приятно, дорогой?
- Да, - бедра Сонхва выгнулись в сторону руки Хонджуне, и он стал искать трения, - Я так хочу тебя, - он прижался к мужу так, словно это было необходимо ему для того, чтобы остаться в этом мире.
Хонджун мурлыкал ему в шею, он откинулся назад, чтобы заглянуть Сонхва в глаза и нежно провести большим пальцем по его щеке, - У тебя есть я, любимый. Я рядом.
Внезапный резкий стук в дверь заставил Сонхва крепче прижаться к Хонджуну, впиваясь ногтями в голую кожу его спины.
- Незваный гость, капитан. Выдаёт себя за принцессу, - голос Сана с той стороны двери никогда не звучал так нежелательно для ушей Сонхва.
Хонджун пригнул голову и вздохнул, - О чём думает принцесса, пробираясь на пиратский корабль? - пробормотал он.
Дверь открылась, и Сонхва открыто заскулил, царапая спину Хонджуна, когда тот вставал, - Нет, - запротестовал он, - Пусть Юнхо с этим разбирается, - он выгнул спину, сидя на краю кровати, широко расставив ноги, и его эрекция была очевидна в лёгких трусах, - Джун, - затянувшаяся, хорошо слышимая мольба звучала отчаянно и беспомощно, но Сонхва это не волновало.
Хонджун не обратил на него внимания - его внимание привлёк незваный гость. Молодая женщина с темными волосами и прямой осанкой. Она протиснулась мимо Сана в комнату, словно имела на это полное право, и замерла, встретившись взглядом с Сонхва.
- Гахён? - Сонхва не успел быстро положить подушку на колени, - Что... Почему ты... Что ты здесь делаешь? - стыд раскалил его лицо, и он задрожал от ужаса, что его младшая сестра только что увидела, как он ведёт себя так неприкрыто отчаянно.
Она подняла брови и наклонила голову, на мгновение потеряв дар речи, - Я начинаю думать, что это была ошибка.
- Начинаешь? - потребовал Сонхва, - Сейчас глубокая ночь. Ты пробралась через город посреди ночи? - достаточно опасный путь для обычной девушки, привыкшей к дневным городским улицам, тем более для принцессы, - А потом пыталась пробраться мимо пиратов?
Гахён вызывающе скрестила руки, - Ты вышел замуж за одного из них. Я подумала, что они не такие уж плохие.
Хонджун рассмеялся и махнул рукой, чтобы отпустить Сана, прежде чем Сонхва успел сформулировать ответ, - Рад познакомиться с вами, ваше высочество, - он мелко поклонился и взял ее руку, чтобы поцеловать воздух над костяшками пальцев, - Прошу прощения, что не успел познакомиться с вами на свадьбе.
Гахён выглядела безмерно довольной собой, и это заставило Сонхва нахмуриться, - И я прошу прощения за вторжение на ваш корабль, сэр, - она сделала небольшой полупоклон и улыбнулась Сонхва, - Я слышала, что вы причалили, и мне не терпелось тебя увидеть.
Сонхва сузил глаза и стал возиться с подушкой на коленях, - Ты не так уж сильно по мне скучала.
- О, но, правда, я скучала, - она сделала несколько шагов в комнату, - Ты хоть представляешь, как скучно было без тебя?
Сонхва фыркнул и попытался скрыть улыбку, - Тебя и близко не подпускали к кухне, да?
Она нахмурилась, - Нет. Не подпускали. Они не пускали меня в твою библиотеку. Они не пускали меня в сад с травами. Шиён решила, что я - её новый подопытный, так как Гаыль отказывается носить платья, которые она выбирает. Юхён нянчится с Юджин, как будто только что поняла, что среди нас есть те, кто моложе тебя. А ребёнок Джию только и делает, что плачет, - наконец она вздохнула, - Это было ужасно с тех пор, как ты уехал.
Хонджун снова засмеялся, - Я украл его у тебя. Ты, наверное, ненавидишь меня.
Гахён пренебрежительно махнула рукой, - Мы тебя не ненавидим, - она сделала паузу, - Джию и Юхён ненавидят. Но только потому, что они считают тебя жестоким по отношению к Сонхва, - она снова посмотрела на Сонхва, потом на подушку у него на коленях, и его лицо запылало, - Но, очевидно, это не так.
- Нет, - хихикнул Хонджун, - он слишком милый, чтобы обращаться с ним жестоко.
Гахён улыбнулась Сонхва, - Мне очень приятно знать, что ты любишь своего мужа.
Сонхва все ещё не оправился от потрясения, чтобы затронуть вопрос о неясной сути своих чувств к пирату, - Как тебе удалось улизнуть?
Гахён пожала плечами, пнула брошенные посреди пола брюки Сонхва и села на один из стульев, - Через окно. Как всегда.
Сонхва снова насмешливо хмыкнул и отвернулся, когда Хонджун легко сел на кровать рядом с ним, достаточно близко, чтобы удобно обхватить его за талию, - Джию и ее муж все ещё живут во дворце? - мозг Сонхва догнал ее первоначальную информацию.
Гахён закатила глаза и скрестила ноги в непринуждённой, не женской манере, которая была присуща только королевским братьям и сёстрам, и никому другому, - Герцог совсем глуп. Он думает, что станет королём, если ты умрёшь, поэтому и торчит здесь, пытаясь произвести хорошее впечатление на отца.
Из горла Сонхва вырвался короткий смешок, - Как близко отец к тому, чтобы выгнать их?
- По моим подсчётам, через неделю. Если бы ты не вернулся, - в улыбке Гахён появился тот озорной блеск, который обычно означал, что они с Сонхва пробираются на кухню за сладостями или всю ночь сидят в кабинете Сонхва и читают все ужасные стихи, которые только могут найти, - И Джию он так же надоел.
Сонхва ответил ей улыбкой, - Она попытается навязать его мне, чтобы держать его подальше от отца, - он посмотрел на Хонджуна, - Дорогой, как ты думаешь, ты мог бы попросить Юнхо и Минги занять моего зятя на время нашего пребывания? - Обращение прозвучала фамильярно, но слишком легко слетело с языка, и он не заметил, как слегка дрогнули пальцы Хонджуна на его бедре.
- Конечно, любимый, - промурлыкал Хонджун, - Только я вот думаю, если он и впрямь такой зазнайка, может, лучше, чтобы Ёсан и Уён занимали его?
Сонхва хмыкнул, представив, как муж Джию пытается выиграть в карты с Ёсаном, - Да, думаю, ты прав.
Гахён выглядела довольной и снова скрестила ноги, - Отлично. С одной неприятностью разобрались, - она посмотрела на Сонхва и Хонджуна и заметно погрустнела, - Я уверена, что вы знаете, как отец относится к пиратам.
- Да, - Сонхва крепче ухватился за подушку, лежащую у него на коленях, - Но он начал всю эту историю. Он может взять на себя ответственность за результат.
Она вздохнула, - Он не будет доволен тем, что ты влюбился.
- Я не знаю, чего он ожидал, - проворчал Сонхва, - Я отказываюсь быть несчастным до конца своих дней из-за того, что он хочет успокоить группу преступников, - Сонхва почувствовал на себе пристальный взгляд Хонджуна, но не повернулся, чтобы посмотреть, - Если я люблю своего мужа, это моё дело, а не его.
Хонджун резко, едва слышно вдохнул, - Мой дорогой... - вздохнул он.
- Если я могу быть счастлив, а это лучше, чем у мамы. Это лучше, чем у Джию, - Сонхва продолжил, не желая обсуждать слова, сказанные им в присутствии Гахён. Он не любил Хонджуна. Не совсем. Ещё нет. Он ещё мог выкашлять воду из лёгких, спастись от утопления. Но притворившись влюблённым, он сведёт отца с ума, - Лучше, чем у Шиён, если ее помолвка состоится.
Гахён покачала головой, - Ещё нет. Мать все ещё пытается отсрочить ее.
Сонхва кивнул, - Хорошо. Может быть, он умрёт раньше, чем они успеют устроить свадьбу.
- Надеюсь, что так, - Гахён подняла полный бокал вина Хонджуна и, подняв брови, попросила разрешения. Хонджун щедро махнул рукой, и она залпом выпила, - Ты ни за что не догадаешься, что он прислал ей на прошлой неделе.
- Это не может быть хуже, чем портрет его сморщенных яичек,- Сонхва не скрывал своего искреннего любопытства, - Он написал ей любовное письмо?
- Лучше, - Гахён широко улыбнулся, - Стихи.
- Мария, Матерь Божья. Я знаю, что ты выучила их наизусть, - Сонхва прижался к груди Хонджуна, готовый выслушать все новости и сплетни, которые он пропустил, - Расскажи мне все.
---
Сонхва напряжённо сидел в тряской повозке и смотрел в окно на проплывающие мимо холмы. Хонджун обещал, что они не задержатся здесь надолго. Возможно, неделю или около того. Достаточно, чтобы пополнить запасы корабля и, возможно, оснастить его лучшими пушками. Хонджун также хотел обсудить с королём план Бан Чана и придумать способы защиты.
Сонхва, скорее всего, отбросят в сторону, как и в случае с первоначальным предложением Хонджуна. В его нутре поселился тяжёлый ужас. Но принцы не отворачиваются от своей судьбы. К тому же принцы уважали и своих отцов, и своих мужей.
- Сонхва? - Хонджун нарушил неловкое молчание, и Сонхва вздрогнул. Хонджун поднял руку в знак извинения, - Ты выглядишь обеспокоенным, мой дорогой. Может быть, ты скажешь мне, о чем ты думаешь?
Сонхва снова посмотрел в окно, - Гахён была права. Она сказала, что отец расстроится, если я влюблюсь.
- Правда? - прошептал Хонджун, но вид у него был лишь слегка любопытный. Как будто ему было все равно.
Сонхва вздохнул. Воздух все ещё перевешивал воду в его лёгких, - Мы никогда не обещали любви.
Хонджун побарабанил пальцами по узкому кожаному сиденью, - Мы не обещали, - он провёл руками по бёдрам и откинулся на стену повозки, - Не лги мне, Сонхва. Пока мы находимся во дворце твоего отца, - рот его вытянулся в плотную линию на напряжённых чертах лица, - Не притворяйся. Что бы ты мне ни сказал, говори серьёзно. Если ты прикасаешься ко мне, то делай это потому, что хочешь, а не для того, чтобы доказать свою правоту или похвастаться.
Сонхва сел прямо, боясь обидеть пирата, - Прошу прощения, если вчера я вёл себя слишком вызывающе. Я не ожидал, что моя сестра...
- Мне не нужны твои извинения, Сонхва, - перебил он, - Мне нужна твоя честность. Не притворяйся. Это все, о чем я прошу.
Сонхва обхватил себя руками, - Конечно, капитан, - он прикусил губу, пытаясь и не пытаясь понять язык тела своего мужа, - Я не лгу тебе.
Хонджун насмешливо хмыкнул, - Может быть и нет, но ты не говоришь мне ничего, о чем я не спрашиваю.
Сонхва не нашёл что ответить, и они снова замолчали, пока карета поднималась по холму к дворцу.
- Я не позволю ему причинить тебе вред, - снова нарушил молчание Хонджун.
- Кому? - Сонхва посмотрел на него, все так же откинувшегося назад, все так же беспечно, - Бан Чану? - догадался он.
Хонджун скорчил гримасу, - Твоему отцу.
Сонхва моргнул, - Мой отец меня не обижает, - ни в каком физическом смысле. С самого детства.
Хонджун хмыкнул и сел вперёд, - Тогда почему ты вздрогнул? - он протянул руку, чтобы поправить оборку на воротнике Сонхва, - В тот день, когда твой отец вызвал меня, чтобы просить о заключении договора, - Сонхва подумал, что может навсегда упасть в бездонные глаза Хонджуна, - Я похвалил твою брошь. Я дотронулся до тебя. Ты не вздрогнул, - он обхватил пальцами шею Сонхва и побарабанил по коже под челюстью, - Но каждый раз, когда твой отец двигался, говорил что-то или резко дышал... - он отдёрнул руку, - Ты вздрагивал.
- Нет, не вздрагивал, - Сонхва не мог наполнить свои лёгкие. Как Хонджун смог заметить такое? И почему? - Я испугался тебя.
Хонджун резко покачал головой, - Я не позволю ему издеваться над тобой, дорогой.
- Он меня не обижает, - но его голос слегка дрогнул, - Он возлагает на меня большие надежды, потому что я должен стать следующим королём. Он не поднимает на меня руку, - неловкий смех пробился через горло, - Или на мою мать или сестёр. Он всегда был добр к ним. Нежен.
Ещё одно хмыканье, - Вы не нежный, мой принц. В вас есть сталь, - их колени стукнулись между сиденьями, и Хонджун двумя пальцами наклонил лицо Сонхва, - И все же...
Прошло мгновение, но он больше ничего не сказал, и Сонхва пришлось спросить, - И все же?
Хонджун откинулся на спинку кресла и замолчал, - Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Никогда и никому не позволю тебя обидеть.
Сонхва не знал что ответить, - Спасибо, - Карета замедлила ход. Взглянув в окно, он понял, что они проехали ворота дворца.
Хонджун взял его за руку, резко и настойчиво, - Ты дорог мне. Я ужасно люблю тебя, - Он говорил серьёзно, и Сонхва был склонен ему верить, - Помни об этом. Я не оставлю тебя.
Сонхва не успел понять, что это значит, как карета остановилась, и лакей открыл дверцу. Хонджун помог Сонхва выйти из кареты и подал руку, после чего они пошли во дворец. Он возвышался над Сонхва, чужой и неприветливый. Но принц не трусит, боясь столкновения, поэтому Сонхва поднял подбородок, вцепился в сильную руку Хонджуна и считал щелчки каблуков сапог Хонджуна, пока они не прошли через дверной проем.
Все уставились на них, но Сонхва не чувствовал стыда. Принц, женившийся на пирате. Пусть шепчутся. Пусть завидуют втихаря.
Сонхва не узнавал слуг, но он знал дорогу в зал с высокими потолками и большими портретами на стенах. Синие флаги и множество узких столиков. Дом.
Как только они переступили порог, к нему подбежала мать, и Сонхва обнял ее за плечи. Она чувствовалась такой хрупкой, нежной, какой не была раньше. Он не мог понять, то ли он настолько привык к крепкому телосложению Хонджуна, что все остальное казалось слабым, то ли она похудела с тех пор, как он видел ее в последний раз.
- Мой сын, - она взялась за его затылок, - От тебя дурно пахнет. Тебе нужно как можно скорее принять ванну.
Он засмеялся, - Конечно. Я с нетерпением ждал этого, - он отступил назад с широкой улыбкой, - На корабле не так много возможностей помыться.
Королева обратила свой взор на Хонджуна, - У вас на корабле нет ванн?
Уголки его рта дрогнули в улыбке, - Я установлю ее, Ваше Величество, - он поклонился с почтением.
Она важно кивнула и поправила волосы Сонхва, - Мой сын говорит, что вы добры к нему.
Хонджун с лёгким удивлением посмотрел на Сонхва, - Он единственный, кто обвиняет меня в доброте, Ваше Величество.
- Он очень добр ко мне, - сказал Сонхва. Костяшки их пальцев соприкоснулись в узком пространстве между телами, но Хонджун поднял руку, чтобы поправить шёлк на шее, прежде чем Сонхва успел удержать его.
- Все равно меньше, чем он заслуживает, - Хонджун склонил голову перед королевой и прошёл мимо неё к месту, где ждал король, - Моя команда поможет вашим людям пополнить запасы моего корабля, - сказал он, щедро размахивая рукой.
Король усмехнулся, а Сонхва сделал непроизвольный шаг к матери, - Конечно.
Хонджун переложил свой вес на одну ногу и пересчитал по пальцам, - Мне нужны ещё дюжина бочек воды, две-три бутылки сладкого красного вина, ванна, как можно большую и, чтобы не было щепок, две банки кокосового масла... - он прервал себя и снова посмотрел на Сонхва, - Лучше три, - счастливая улыбка, - и все боеприпасы, которые вы можете выделить.
Король переключил внимание на Сонхва, который поклонился, - Мы очень благодарны за вашу щедрость...
- Мы? - потребовал король. Сонхва вздрогнул и склонил голову, - Ты пират или мой сын?
Сонхва поднял голову, выдохнув сквозь зубы, - Я принц, отец. Я говорю от лица моего мужа с благодарностью, - Сонхва шагнул вперёд, чтобы присоединиться к Хонджуну, и чуть было не взял его за руку, но в последний момент скрючил пальцы и прижал кулак к груди, - Я рад снова видеть тебя, - солгал он, - Это были долгие месяцы в море.
Король нахмурился, - Я слышал о тебе дурные слухи, Сонхва.
Сонхва поморщился, - Я уверен, что они преувеличены.
- Я очень на это надеюсь, - Король скрестил руки, - Мой сын не отрезал бы ухо иностранному послу за то, что ему понравилась пара серег.
Сонхва отвернулся, резко выдохнув сквозь зубы. Эта мысль будет преследовать его, где бы он ни находился. Он все ещё видел, как красная кровь тычет по пальцам посла, когда тот хватался за голову.
Хонджун сделал полшага вперёд и наклонил голову в сторону, - Ах. Негодный посол, оскорбивший моего милого принца, - он заправил прядь волос Сонхва за ухо и постучал по висящей там бриллиантовой серьге, чтобы она покачивалась, - Я отрезал ему ухо, Ваше Величество. Я бы и язык ему отрезал, если бы мой Сонхва не остановил меня.
- Мой сын остановил тебя? - Король сузил глаза.
-
Мой муж не любит насилия без причины, - промурлыкал Хонджун, положив руку на плечо Сонхва.
Верхняя губа короля дёрнулась, - У
моего сына всегда было слабое терпение.
Как будто Сонхва здесь и не было. Как будто он просто трофей, за который будут бороться эгоистичные дети.
Мой.
Сонхва оттолкнул руку Хонджуна от своего плеча, - Поскольку я явно не нужен для этой дискуссии, желаю вам обоим доброго дня, - он мелко поклонился и повернулся к матери, - Где мои сестры? Я хотел бы поговорить с Юджин.
----
Юджин тихо сидела в старом кабинете, переоборудованном под художественную мастерскую. Акварельные картины и вышивки покрывали стены, вызывая у Сонхва волны ностальгии. Несколько маленьких рисунков, которые он сделал в детстве, проглядывали между более крупными и качественными работами.
Юджин подняла глаза от своей каллиграфии, когда Сонхва постучал по дверному косяку, - Хва, - Она улыбнулась так, что ее глаза сощурились, и это согрело сердце Сонхва, - Я так рада, что ты в порядке.
Он нежно обнял ее. Гахён он всегда обнимал крепко. Юхён, Шихён и Джию он обнимал довольно сильно. Он всегда брал на руки Гаыль, просто потому что мог. Но Юджин он никогда полностью не обнимал, стараясь не заключать ее в клетку.
- Я принёс тебе кое-что, - сказал он и провёл ласковым пальцем по ее щеке, - Только тебе, так что не говори остальным.
- Только мне? - она откинулась на край стола, искренне удивляясь, - Но я же не твоя любимая сестра.
Сонхва достал из кармана бархатный мешочек и опустил его в ее протянутую руку, - У меня нет любимицы, - настаивал он, - Но я должен был отдать тебе это.
Юджин взяла в руки украденные жемчужные серьги и растерянно посмотрела на Сонхва.
- Я знаю, что они не очень экстравагантны и немного больше, чем ты обычно носишь, - Сонхва взял одну из них и вставил в ухо, - Но я что-то сделал правильно, - он повторил это действие с другой серьгой, - Равновесие. Справедливость. Или что-то в этом роде.
Юджин поймала его руку, - Значит, это правда, - она выглядела где-то между изумлением и тревогой, - То, что они говорят, - она потрогала серьгу в своём ухе, - Ты отрезал послу ухо.
Сонхва покачал головой, - Хонджун отрезал, но я его попросил, - признался он.
- Зачем? - спросила она.
Из-за комка в горле Сонхва было трудно говорить, - Жемчуг - это невинность.
Юджин посмотрела на него, затем медленно кивнула. Она снова коснулась его руки, - Мама говорит, что мы должны оставить месть Богу, - она задумчиво наклонила голову, - Может быть, капитан Хонджун выполняет Божью работу.
Сонхва тонко улыбнулся, - Он делает то, что может.
Она покатала жемчужину между пальцами, затем обхватила Сонхва за шею, - Спасибо.
Он нежно обнял ее, радуясь, что она рядом, и понимая, что серьги ничего не значат, ничего не исправляют. Но он все равно чувствовал равновесие. Возращение невинности. Справедливость.
Юджин отстранилась, - А остальное тоже правда? - полюбопытствовала она, - Неужели за тобой охотятся целые лиги пиратов, которые завидуют, что ты украл сердце самого грозного человека на море?
Сонхва рассмеялся, - Насколько я знаю, за мной охотится только одна пиратская команда, и причина этого скорее в деньгах и власти, чем в такой романтичной вещи, как ревность, - она выглядела немного разочарованной, и Сонхва погладил ее по щеке, - Пираты не умеют быть романтичными.
Разве что немного романтично было то, как Хонджун заявил, что убьёт любого, кто хоть пальцем тронет Сонхва. И если честно, Сонхва поверил Хонджуну на слово и не стал бояться Бан Чана.
