-----
Голая грудь Уёна, покрытая чернилами, заблестела, когда Сонхва вошёл на кухню. С ножом в одной руке и большой рыбой в другой он поднял голову в лёгкой тревоге, - Принц Сонхва? Сонхва прислонился к стойке, - Мне нужна бутылка вина. Может быть, две, - он провёл рукой по влажным от пота волосам, - И ванна. Я не представляю, как можно донести нагретую воду до капитанской каюты, но мне все равно не нужна горячая ванна. Прохладная вода лучше освежает в этой адской жаре. Уён посмотрел на него, прежде чем отложить рыбу, - Ты в порядке? Сонхва нахмурился, - Вино, - он постучал плоской стороной ладони по прилавку, - Бочка воды, - ещё одно постукивание, - Как можно скорее в мою комнату. Он повернулся на каблуках и поднялся по лестнице с большей агрессивностью, чем нужно. Даже если Хонджун не любил его в ответ, он не должен был быть таким жёстким. По дороге в капитанскую каюту Сонхва пнул кучу верёвок. Разве не он сказал, что они должны поговорить о своих чувствах? Разве он не умолял узнать, что думает Сонхва? В дальнем углу комнаты, напротив кровати, теперь стояла большая тяжёлая деревянная ванна с ширмой для скромности, расписанная акварельными цветами. На полу стояла небольшая корзина с маслами и мылом - подарок Юхён. Сонхва на мгновение пренебрежительно посмотрела на ванну. Не ванна виновата в том, что Сонхва принял необдуманное и импульсивное решение признаться в любви пирату. Не виновата ванна и в том, что Хонджун не хочет к нему прикасаться. Даже когда они спят. Два солдата внесли бочку с водой и наполнили ванну. Уён оставил две бутылки вина в качестве подношения. Сонхва знал, что должен извиниться, но не мог заставить себя говорить. Он закрыл дверь и снял с себя одежду. Её нужно было постирать. После купания он мог воспользоваться водой из ванны. Прохладная вода успокаивала его и облегчала дыхание. Он откинул голову назад на ванну, положив руки на бортики. Жара всегда вызывала у него раздражение. Хонджун, вероятно, не хотел вести себя иначе. Возможно, Сонхва слишком многого не понимал. Вероятно, Хонджун все ещё относился к нему с нежностью. Он отпил вина из бутылки, и сладкий вкус усилил его оптимизм. Он натёр кожу приятным мылом и отряхнул с лица мокрые волосы. Воздух снаружи ванны все ещё казался горячим и липким, и Сонхва не придумал ничего лучше, чем окунуться в прохладную воду. Сонхва вообще нечем было заняться. Так он и отмокал, потягивая вино, пока в бутылке не стало светло. Должно быть, Хонджуну не все равно. Сонхва верил, что ему не все равно. Если по тому, как он к нему прикасался, можно было об этом судить. Сонхва провёл рукой по коже внутренней стороны бедра, уже не красной и не раздражённой. Ему хотелось, чтобы эта отметина сохранилась подольше. Тогда у него было бы весомое доказательство того, что его мужу не все равно. Сонхва поставил пустую бутылку из-под вина на пол рядом с ванной и, не выходя из ванны, попытался дотянуться до маленького столика рядом с кроватью. От воспоминаний о том, как член Хонджуна оказался между его бёдер, в голове стало легко, а в груди - пусто. Он хотел. Но он не стал беспокоить Хонджуна. Только не после явного отказа. Кончики его пальцев едва доставали до стоящей на столе баночки с маслом. Он с трудом подкатить её к себе и торжествующе ухмыльнулся, так как ему не пришлось вылезать из ванны. Стоя на коленях, наполовину перегнувшись через край ванны, он смог дотянуться до себя смазанным маслом пальцем. На выдохе он закрыл глаза, так как палец вошёл гораздо легче благодаря сладкому маслу. Сладкое масло, сладкое вино и сладкое мыло. Если бы только у него был сладкий пират, все было бы прекрасно. Сонхва погрузился в мысли о Хонджуне. О том, как Хонджун, обхватив горло Сонхва, становится собственником. Хонджун ласково улыбается и гладит Сонхва по волосам. Хонджун с усмешкой рычит, когда кто-то сомневается в его авторитете. Короткие, придыхательные звуки и приглушенные проклятия, срывающиеся с губ Хонджуна, когда Сонхва делает что-то правильно. Его захлестнула острая волна желания. Ему захотелось посмотреть на лицо Хонджуна, когда он будет кончать. И если его член так хорошо чувствовал себя между бёдер, то насколько же лучше он должен чувствовать себя внутри? Сонхва хотел, чтобы Хонджун трахнул его. Он неуклюже вылез из ванны. Конечно, капитан был бы не против, если бы Сонхва прервался на что-то подобное. Конечно, он был бы рад такому перерыву. Он же сказал, что хочет этого. С самого начала. Блузка и кожаный корсет лежали там же, где Сонхва спрятал их под кроватью. Он быстро вытерся и оделся перед зеркалом. Он знал, что выглядит хорошо. Провёл рукой по волосам, намазал губы кокосовым маслом. Неотразим. Корсет обтягивал талию, а из-под прозрачной ткани блузки виднелась кожа, за исключением тех мест, где рюшечки делал её толще. Хонджуну это понравится. Сонхва уверенно и властно прошествовал по палубе. Дверь в навигационную рубку была чуть приоткрыта, и он с размаху протиснулся в неё. Ёсан и Минги уставились на него с открытыми ртами, а Хонджун застыл над картой, - Сонхва? - высоко и неустойчиво. Сонхва прильнул к мужу, притянул его руки к мягкой коже на своей талии и прижался губами к коже под челюстью Хонджуна, - Ты же просил меня не надевать это, пока я не буду готов принять твой член, - произнёс он как можно более низким и знойным голосом, - Я хочу тебя, капитан. Хонджун вздрогнул и оттолкнул Сонхва настолько, чтобы посмотреть на него, - Дорогой, милый, что... - его глаза сузились, и он провёл большим пальцем по щеке Сонхва, - Ты хорошо себя чувствуешь? - он прижал тыльную сторону ладони ко лбу Сонхва, - Ты тёплый. У тебя жар? Сонхва отмахнулся от его руки и надулся, - Нет. Я не болен, - он не выглядел больным. Он выглядел прекрасно. Он посмотрелся в зеркало, - Я ласкал себя пальцами и просто подумал... Ёсан кашлянул, а Минги сделал несколько шагов назад. Сонхва понял, что не стоило говорить об этом вслух, и надулся ещё сильнее, сведя брови вместе. - Я просто хочу тебя, Хонджун, - сказал он, хватаясь за рубашку Хонджуна, - Я готов, и я хочу... - корабль покачнулся, и Хонджуну пришлось сжать талию Сонхва, чтобы удержаться на ногах. Капитан не выглядел счастливым, как следовало бы. Он выглядел растерянным, слегка побледневшим, рот работал над беззвучными словами, прежде чем он тихо сказал, - Сонхва, ты пил? Сонхва поджал губы и нахмурился, - Я в порядке. Я не болен, - ему было немного обидно, что Хонджун не обрадовался этому. Он должен был быть взволнован. Для него это должно быть самым волнующим событием, - Я не болен. Минги прочистил горло за спиной Сонхва, и Хонджун посмотрел на него, после чего зажал лицо Сонхва между ладонями и тяжело сглотнул, - Сонхва. Любовь моя... - он покачал головой, - Ты не можешь напиваться на моем корабле. - Я не пьян, - Сонхва надулся, - Я не... Я просто выпил немного вина, вот и все, - он неожиданно захихикал над каламбуром, - Я ною только потому, что выпил немного вина. Но Хонджун, видимо, не понял шутки, потому что выглядел убитым горем, - Ты не выше правил, мой принц, - он притянул Сонхва к себе и уткнулся лицом в изгиб его плеча, - На моем корабле нельзя напиваться. Сонхва понял, что это значит, когда Хонджун оттащил его от штурвала, а Юнхо присоединился к остальным членам команды и солдатам на палубе с хлыстом в виде кошки-девятихвостки, намотанным на его руку. Он переводил взгляд с Сонхва на Хонджуна, обеспокоенный и растерянный, - Капитан? Хонджун крепче сжал талию Сонхва, - Я предлагаю половину обычных последствий, - в его голосе звучала властность, но горький привкус ясно говорил о его недовольстве, - Не потому, что Сонхва высокого статуса, а потому, что я думаю, что он усвоит урок за шесть. Ропот в толпе охладил Сонхва, несмотря на то, что солнце все ещё палило на них, - Хонджун? Нет. Я не хочу... Я не могу... Мне это не нравится. Грубая боль на лице Хонджуна ничуть не утешила Сонхва, - Все за то, чтобы было шесть ударов вместо двенадцати. - Нет, - повторил Сонхва, начиная паниковать, - Нет, пожалуйста, капитан. Достаточное количество "за" заставило Хонджуна резко выдохнуть и сжать талию Сонхва, - Юнхо. Юнхо кивнул и подошёл ближе с верёвкой, чтобы связать руки Сонхва. - Нет, - Сонхва покачал головой и прижался к рубашке Хонджуна. Ему было слишком жарко. В такую жару нельзя было применять телесные наказания. И теперь Сонхва подумал, что ему может стать плохо, - Нет, нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Хонджун отцепил пальцы Сонхва от рубашки и взял его за руки, - Юнхо привяжет твои руки к такелажу, - его большие пальцы втирали круги в запястья Сонхва, - Это для твоей безопасности. Ты не сможешь двигаться. Он должен знать, где ты будешь находиться. - Нет, - Сонхва задрожал, от жара в глазах и в горле закружилась голова, - Нет, капитан, пожалуйста. Я не хочу этого. Мне это не нравится. Не делай мне больно, пожалуйста, - он подавил резкий вздох, - Ты обещал. Ты обещал, что не причинишь мне боли. Хонджун закрыл глаза и сделал глубокий, успокаивающий вдох, - А я и не причиню. Я не держу в руках кнут, - он ослабил шнуровку на корсете Сонхва, - Но есть правила. Ты знал правила и знал о последствиях, - он расстегнул застёжку корсета и передал его стоящему рядом Уёну, - Я не могу спасти тебя от самого себя. Сонхва оцепенел. Холодно, несмотря на палящее солнце, - Но ты же капитан, - он послушно поднял руки, чтобы Хонджун снял с него рубашку, - Ты устанавливаешь правила. На лице Хонджуна промелькнула боль, когда он передал рубашку Уёну, - Правила - это то, что обеспечивает бесперебойную работу корабля. Правила могут спасти жизнь. Они существуют, потому что они нам нужны, - он снова взял Сонхва за руки, - Я соблюдаю их так же, как и все члены экипажа. И ты, - он покачал головой, - Ты должен понять, Сонхва. Со всеми этими солдатами... - он обвёл взглядом переполненную палубу и протянул руку к Юнхо за верёвкой, - Мне нужно их уважение и преданность. Если я оставлю это безнаказанным, то потеряю все это, - он нахмурился и, взяв в руки верёвку, провёл рукой по щеке Сонхва, - Это причинит тебе боль на некоторое время. Но если моя команда не выполнит мой приказ, ты можешь умереть, - он обмотал верёвку вокруг запястий Сонхва, - А я не хочу рисковать. Он отступил назад, чтобы дать Юнхо возможность снять верёвку с запястий Сонхва, но Сонхва почувствовал удушье и тревогу. Страх, какого он не испытывал уже очень давно, - Нет, - он последовал за Хонджуном, - Только не Юнхо, - он схватил Хонджуна за руку своими связанными руками, - Сделай это сам, - это было справедливо. Юнхо не разрешалось даже прикасаться к нему, почему же он должен был позволить ему хлестать его? - Выпори меня сам. Хонджун закрыл глаза и пробормотал несколько ругательств, - Дорогой, я почти не прикасался к плети с тех пор, как стал капитаном, - он убрал руки Сонхва со своей руки, - Я могу серьёзно ранить тебя. Юнхо знает, что делает, - он посмотрел на Юнхо, который торжественно кивнул, - Юнхо будет с тобой полегче. Он не прорвёт кожу. Он не оставит шрамов, - эти слова были направлены больше на Юнхо, чем на Сонхва. Юнхо склонил голову, - Есть, капитан. Сердце Сонхва заколотилось в груди, - Тогда держи меня, - он потянул за верёвки, и кожа под ними стала сырой, - Я не хочу быть связанным. Держи меня за руки. Останься со мной, - он посмотрел на крошечные узлы и обтрёпанную верёвку плети, болтавшейся у сапог Юнхо. В животе забурлила тошнота, и голос стал прерывистым, - Оставайся со мной, капитан, не бросай меня. Пожалуйста? Ты обещал. Ты сказал, что не бросишь меня, что не причинишь мне вреда... - но он никогда не говорил, что любит Сонхва. Они никогда не обещали любить друг друга. Юнхо кивнул, и Хонджун осторожно потянул его к такелажу, - Тише, милый принц. Я останусь. Я здесь, - он снял верёвку и потёр красные следы на запястьях Сонхва, - Не шевелись, хорошо? - он говорил мягко, - Поставь ноги. Сейчас только шесть. Все быстро закончится. - Считайте за меня, Ваше Высочество, - глубокий голос Юнхо заставил Сонхва вздрогнуть. Тёплые руки, обхватившие запястья Сонхва, сжались, а треск кнута заставил Сонхва задохнуться, но между этим звуком и внезапной острой, раскалённой до бела болью, пронзившей спину Сонхва, прошла доля мгновения. С дрожащим выдохом лёгкие Сонхва опустели, и он никак не мог наполнить их снова. Большие пальцы Хонджуна поглаживали боковые стороны его запястий, - Считай, дорогой. У тебя это хорошо получится. - Один, - Сонхва произнёс это слово с большим усилием, чем следовало. - Вот, видишь? - Хонджун ворковал, - Всё не так уж плохо. Но все было так плохо. Сонхва застыл, как парализованный. Жгучая боль не успела утихнуть, как раздался следующий щелчок кнута. Огонь по спине Сонхва. Обжигая и поглощая, вырывая дыхание из лёгких. Голова кружилась. Ему стало плохо. Он считал, что отрывание заусенца - это самая страшная боль, которую может испытывать человек. Или защемление пальцев в тяжёлой двери библиотеки. Но ничто из того, что он когда-либо испытывал, не могло сравниться с этим. Хонджун сжал его запястья, и попытка ободряющей улыбки исказила его рот. - Два, - вздрогнул Сонхва. - Да, мой дорогой, ты так хорошо справляешься, - голос Хонджуна успокаивал, но Сонхва не мог дышать, не мог думать. Третий удар хлыста вырвал из груди Сонхва истошный крик. Хонджун крепче сжал его запястья, покачиваясь на ногах, - Я не могу... Мне плохо. Я не могу дышать, мне... Боже, как больно, - его голос дрожал вместе с телом. Слабые колени могли подкоситься в любой момент, - Больно. Хонджун мягко успокаивал его, - Я знаю, дорогой, я знаю. Все в порядке, все почти закончилось. Уже полпути. Ты сможешь. Оставайся со мной, Хва, - он поцеловал макушку висящей головы Сонхва, - Считай, любимый. Это было три. - Три, - для Сонхва это прозвучало натянуто и напряжённо. Он боролся с хваткой Хонджуна на своих запястьях. Ему хотелось бежать. Бежать в кровать и спрятаться под одеялом. Бежать во дворец и запереться в самой высокой башне, чтобы никогда больше не видеть пиратов. Но хватка Хонджуна была крепкой, - Ты должен оставаться неподвижным. Я здесь, милый, я держу тебя. Снова раздался треск кнута, и у Сонхва подкосились колени. Задыхающиеся рыдания сотрясали его плечи, а Хонджун стоял на коленях, прижимаясь щекой к его щеке. - Эй, эй, все в порядке. Все в порядке, - его рот искривился, а брови сошлись в страдальческой гримасе, - Скажи четыре, дорогой, - Сонхва пробормотал что-то, похожее на цифру, и Хонджун издал тоненький сдавленный звук. Он посмотрел мимо Сонхва на Юнхо, - Быстрее. Хлыст треснул, и Сонхва вскрикнул. Он знал, что истекает кровью: плеть разорвала кожу на его спине на ленточки в жутком, садистском проявлении ужаса. Кровь пульсировала с каждым ударом сердца. Он зажал кулаками рубашку Хонджуна и уперся в неё лбом. - Я здесь, дорогой. Все хорошо. Все почти закончилось, - голос Хонджуна звучал неуверенно, - Пять. Это было пять. Остался только один. Сонхва с усилием произнёс, - Пять. Тут же раздался следующий щелчок кнута, и Сонхва закричал в рубашку Хонджуна. Он всхлипывал, его мутило и тошнило, он не мог пошевелиться. Боль, пронизывающая спину, отменяла все остальные мысли. Было больно. - Вот так, любимый. Все кончено. Все кончено, - добрые слова и нежные поцелуи прижимались к его голове. Сонхва что-то бессвязно бормотал, а Хонджун гладил его по волосам и шее, - Я знаю, мой дорогой, я знаю, что это больно. Я держу тебя. Я люблю тебя, Сонхва. Я рядом, - нежный поцелуй в лоб, - Ты можешь сесть? Я могу отнести тебя... Но Сонхва покачал головой, и от этого движения он подавился желчью. - Ничего страшного, дорогой. Не торопись, - он сел ровнее, и его голос приобрёл жёсткий, приказной тон, - Свободен. Шаги по палубе словно отозвались пульсирующей болью в спине Сонхва. Он крепче вцепился кулаками в рубашку Хонджуна, - Хонджун? - всхлипывал он. - Да, любимый, я здесь, - он взял лицо Сонхва в свои нежные руки. Сонхва почувствовал, что его лицо сморщилось, а губы задрожали, - Не оставляй меня. Хонджун выглядел таким несчастным, - Нет, никогда, любовь моя. Я здесь. Я никуда не уйду, - он смахнул с лица Сонхва волосы и вытер слезы подушечками больших пальцев, - Я люблю тебя. Ты со мной. Все в порядке, мой дорогой принц. Я люблю тебя. Сонхва заплакал ещё сильнее. Он больше ничего не понимал, лёжа на животе на их кровати, пока Хонджун не всунул ему в руки чашку с водой, - Пей, дорогой. Ты уже давно плачешь. У тебя будет обезвоживание. Сонхва сделал несколько взволнованных вдохов и выпил несколько глотков воды. Тяжёлый запах лекарств наполнил комнату, и тёплые руки Хонджуна наносили прохладную мазь на спину Сонхва. - Ничего страшного, Хва, - успокаивал он, - Все быстро заживёт. Юнхо очень бережно отнёсся к тебе. Сонхва жалобно скулил, когда Хонджун прикасался к сырой коже на его спине, хотя мазь немного облегчала боль, пульсирующую в сердце. Он зажмурил глаза и осушил остатки чашки, - Надеюсь, ты доказал свою правоту, - горько пробурчал он, - Надеюсь, оно того стоило. Хонджун опустился перед ним на колени, на его лице застыло выражение грубости, - Думаешь, мне это нравится? - его рот искривился в ужасной усмешке, - Думаешь, меня не убивает то, что ты так страдаешь? Сонхва с болезненным звуком опустил лицо на простыню, - Я не знаю, что я думаю, - он дважды фыркнул, прежде чем заметил тёплые слезы на своих щёках, - Я больше не знаю. Обветренные губы поцеловали слезы на его щеках, а тёплые, успокаивающие руки обхватили его голову, - Нет, милый принц, не плачь. Не плачь больше, дорогой, - в голосе Хонджуна звучало смятение. Растерянность. Уязвимость, - Это больно. Я знаю, что это больно, Сонхва. Я хотел бы забрать её. Но я здесь, дорогой. Я здесь и никуда не уйду. Я люблю тебя. Сонхва заставил себя открыть больные глаза и поискать на лице мужа ложь, - Мы никогда не обещали любви, - его голос прозвучал хрипло и надломлено. - Даже так, - Хонджун обхватил его щеки и провёл подушечками больших пальцев по следам от слез, - Я не обещал любви, но даю её безвозмездно, - он прижался лбом к лбу Сонхва, - Если ты примешь её. Сонхва вдохнул с трудом. Пираты не влюблялись, а принцы не желали этого, - Скажи это ещё раз. - Я люблю тебя, - прошептал Хонджун, - Сонхва, дорогой, я люблю тебя. Сонхва оттолкнул его, горло горело, но глаза были сухими, - Я расстроен, - он тщательно подбирал слова, - Мне больно, что ты так отдалился, - он встретил взгляд Хонджуна, в котором читалась боль, - Каждый раз, когда ты отвергаешь меня, ранит глубже, чем я хотел бы признаться даже самому себе, - он накрыл ладонью лицо Хонджуна, чтобы удержать его там, - Если ты любишь меня, говори мне об этом. Как можно чаще, - дыхание прорвалось сквозь лёгкие и отозвалось болью в спине, - И не отвергай меня. Проявляй ко мне доброту, - он опустил глаза, дыхание все ещё было неровным, - Это все, о чем я прошу, мой капитан. - Я бы достал тебе луну, если бы ты попросил, - голос Хонджуна звучал так же грубо, как и голос Сонхва, - Ты в праве расстраиваться. Прости меня за то, как я с тобой обращался, - он искренне поцеловал каждое веко Сонхва, - Я просто не мог смириться с тем, что ты не имел в виду, когда говорил отцу... - он замолчал, и Сонхва, открыв глаза, увидел сияющие тёмные глаза Хонджуна и дрожащую нижнюю губу, - Мне больно видеть, как ты страдаешь, это нож в моем сердце, - его большие пальцы нежно поглаживали щеки Сонхва, - Я не собирался влюбляться в тебя, мой принц. Я не собирался... - он покачал головой и наклонил её, чтобы сделать глубокий вдох, - Ты это имел в виду? - вопрос повис на серебряной нити шёлка, готовый оборваться от лёгкого дуновения ветерка. Сонхва протянул руку к лицу мужа и провёл большим пальцем по его щеке, - Мы не обещали любви, - Хонджун посмотрел на него с такой глубокой меланхолией, что он на мгновение остолбенел, - Но я тоже даю её безвозмездно, - пролепетал он. - Скажи это, - прошептал Хонджун,- Пожалуйста. Сонхва облизнул губы, - Я люблю тебя. Хонджун рухнул на землю, словно пуповина была перерезана. Он зарылся лицом в шею Сонхва, тихие рыдания сотрясали его плечи, руки цеплялись за руки Сонхва. Сонхва обнял его и вдохнул солёный запах моря в его волосах. Почувствовал на своей коже влагу его слез. Он чувствовал, как в его плечо шепчут отрывистые извинения и обещания, а не слышал их. - Все в порядке, - сказал он себе, - Я здесь, у меня есть ты. Я люблю тебя, Хонджун. Ты в безопасности. Ты прекрасен. Ты мой. Сонхва прижался к нему, как к спасательной шлюпке, и подумал, что если влюблённость немного похожа на утопление, то ответная любовь - это, наверное, то же самое, что выброситься на берег. Дезориентация и страх, когда не знаешь, чего ожидать, но красота, безопасность, тепло и чудо.-----
Хонджун, как всегда, оказался прав, и раны Сонхва почти зажили к тому времени, когда они заметили на горизонте корабль Бан Чана "Левантер". К тому времени, когда он убедил Хонджуна поднять белый флаг и договориться о встрече с другим пиратским капитаном, он уже почти забыл о выцветших полосах на спине. Но кожа все ещё ощущала сырость там, где синий жилет прижимал к ней свободную рубашку. И жемчуг на шее, заявляющий о его невиновности, немного душил его. А серебряные серьги отягощали его голову. И туфли слегка поджимали пальцы ног, когда он переходил по тонкому настилу на Левантер. А его ногти выглядели потрёпанными и грязными, как у любого пирата, когда он пожимал руку Бан Чану. - Всегда рад тебя видеть, Хонджун, - сказал он с фальшивым энтузиазмом, который используется для того, чтобы обмануть маленьких детей, заставляя их есть овощи, - Никогда не считал тебя верным, - он сделал паузу, чтобы оценить внешность Сонхва, и Сонхва почувствовал себя так, как, по его представлениям, чувствует себя жеребец весной, - Но я рад, что ты остепенился. Хонджун фыркнул, - Не говори ерунды, Чан. Ты так же ненавидишь светские беседы, как и я. - Я так рад, что брак не изменил тебя, - на лице Бан Чана появилась лукавая ухмылка. Он выглядел надёжным, как зыбучий песок выглядит твёрдым, пока человек не погрузится слишком глубоко, чтобы нельзя было выбраться. Сильный нос и полные губы. Острая челюсть и круглые щеки. Красный шарф закрывал лоб и большую часть волос. Он провёл их в каюту корабля, уверенно ступая, но остановился перед открытой дверью, - Поскольку это дипломатическая встреча, оружие нам не понадобится, - он достал два пистолета и протянул их матросу, ожидавшему у двери. Хонджун насмешливо хмыкнул, но передал пистолет и нож Юнхо, который сопровождал их для безопасности. Сонхва знал, что у него больше оружия, чем это, и не был настолько глуп, чтобы думать, что у Бан Чана его тоже нет, - Я думаю, нам следует оставить всё оружие снаружи. Брови Чана скрылись под банданой, - Феликс сказал, что у тебя есть немного смелости, - он достал из рукава ручной нож и метательный нож поменьше и резко протянул их моряку, - Вот, пожалуйста, Ваше Высочество. Хонджун нахмурился, но достал из сапога нож, а из-под куртки - пистолет и бесцеремонно бросил их в руки Юнхо. Сонхва прочистил горло и поднял брови. Чан рассмеялся, - Такой требовательный, - он потянулся за своей длинной курткой и положил метательный топор на растущую груду оружия в руках моряка. Сонхва подтолкнул Хонджуна к тому, чтобы он отдал маленький арбалет, спрятанный под мышкой в тяжёлой куртке. Сонхва решил, что достать оставшееся оружие будет достаточно сложно, и это даст ему время найти укрытие, если дело дойдёт до драки. - Не так уж просто прятать пистолет в передней части бриджей, - Хонджун говорил надменным тоном, который Сонхва слышал только в присутствии короля. Ухмылка Чана расширилась, - Это мой член. Хонджун фыркнул, злобно сверкнув глазами, - А у тебя не такой уж и большой, - железная хватка на запястье Сонхва втянула его в каюту, - У нас нет времени на выяснение отношений, - сказал Хонджун через плечо, - Каждое мгновение, проведённое на этой помойке - это время, которое я не посвящаю управлению Пятью Королевствами и Семью Морями. Каюта выглядела так же, как и на "Горизонте", но была меньше и более захламлённой, с несовпадающими стульями вокруг узкого стола в центре комнаты. Сонхва занял место рядом с Хонджуном, а Чан опустился в кресло напротив с тяжёлой, переполненной драматизмом походкой. - Значит, ты заключил эту сделку, чтобы спасти свою шкуру и отдать красавца-принца без боя? - он облокотился на стол, опираясь на локти. Забавная улыбка Хонджуна выглядела опасной. Сонхва поднял подбородок и заговорил первым, - Мы хотели предложить вам сдаться. Чан на мгновение удивлённо посмотрел на Сонхва, а затем выдохнул резкий смех, - Ты просто драгоценный, не так ли? - он наклонил голову в сторону и снова посмотрел на Сонхва, - Ты сам научил его всем этим трюкам, Джун? Хонджун побарабанил пальцами по столу, - Он не собака. Он самый могущественный из ныне живущих людей, - он наклонился вперёд над столом, его лицо находилось на расстоянии нескольких вдохов от лица Чана, - И тебе стоит помнить об этом. Уголки рта Чана дёрнулись, но он не прервал зрительного контакта, - О, я знаю о его влиянии. Короли платили мне за его поимку огромные деньги, - он наклонился так, что их носы столкнулись, - И тебе не мешало бы помнить об этом. Сонхва почувствовал, как сердце заколотилось в горле, но Хонджун не отступил, - Хорошо, - жестокая насмешка в тоне Хонджуна заставила Сонхва оскалить зубы, - Мне бы не хотелось убить тебя и не получить за это целое состояние. Чан с усмешкой откинулся на спинку кресла, - Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, - он снова посмотрел на Сонхва, - Я не хочу, чтобы ты думал, что все пираты такие, как Хонджун. - Нет, я прекрасно вижу, что ты совсем другой пират, - отшутился Сонхва. Он вознёс безмолвную молитву благодарности за Хонджуна. Его жизнь могла сложиться совсем иначе, если бы он был женат на любом другом пирате. Чан поджал губы, - Я буду обращаться с вами так, как вы того заслуживаете, ваше высочество, - слишком много уважения в этом титуле, чтобы он был искренним, - Все, что вы пожелаете, будет вашим. Хонджун вздрогнул, но Сонхва положил руку ему на плечо и усадил вперёд, - Боюсь, я очень требователен к себе, - он наклонил голову, натянуто улыбнувшись, - У меня дорогой вкус, и я требую много внимания. - А я уверен, что могу одарить вас всем вниманием, которого вы хотите, - Чан оперся локтём о стол и подпёр подбородок рукой, - Я уверен, что этот дурак недостаточно хорош для тебя, - он сказал это вынужденным шёпотом, как будто Хонджун не мог его услышать, - Дрянной корабль, разношёрстная команда, никакой реальной цели, кроме как пугать людей. Сонхва оглядел каюту. Насколько он мог судить, корабль Хонджуна казался роскошным по сравнению с этим. Разбитое пожелтевшее оконное стекло пропускало горячий ветер, грозивший опрокинуть стопку бумаг на столе. Под большим канделябром с обрубленными жёлтыми свечами на полу скопился свечной воск. Даже чёрная от копоти палуба "Горизонта" выглядела чище, чем выбеленный солнцем кедр "Левантера". - Это не совсем то, что вам нужно, капитан, - спокойно сказал Сонхва, - "Горизонт" - прекрасный корабль, и он содержится лучше, чем это устаревшее переоборудованное торговое судно, - Хонджун посмотрел на Сонхва со смесью удивления и восхищения, - У меня не было возможности познакомиться со всей вашей командой, - продолжил Сонхва, - но те, кто пытался меня утопить или пронзить мечом, произвели не самое лучшее впечатление, - Чан откинулся в кресле, сузив глаза на Сонхва. Но улыбка Хонджуна расширилась, когда Сонхва взглянул на него, - Что касается цели, - он положил свою руку поверх руки Хонджуна на стол, - то мой муж хотел получить абсолютную власть. И я считаю, что он её добился. Хонджун выдохнул с придыханием, - О Сонхва, я тебя обожаю. Чан насмешливо хмыкнул, - Значит, у тебя есть слабость. - О, нет, - Хонджун ковырялся в ногтях, - Я бы считал своего мужа своей сильной стороной. Своей лучшей половиной, - он широко улыбнулся, - Ты бы видел, как он дерётся, Чан. Это действительно нечто. - Я думал, у тебя нет на это времени, - Чан побарабанил пальцами по столу, - Я не собираюсь сдаваться, и я уверен, что ты сойдёшь с ума, если я трону твоего глупого принца. Так что мы здесь делаем? - Правильно, - Хонджун встал, - Я бы не стал беспокоиться, но Сонхва хотел дать тебе шанс. Чан фыркнул, - Я благодарен за предложение, но я не собираюсь лезть в петлю из-за маленького принца, играющего в переодевания. Сонхва сложил руки на столе, - Боюсь, вы ошибаетесь, - его повесят. Сонхва позаботится об этом. - Нет, - Чан наклонил голову с лукавой улыбкой, - Без Хонджуна у тебя нет никакой власти. Будет очень жаль, если с ним что-то случится. В мгновение ока оба пирата вскочили на ноги с пистолетами в руках. Сонхва стоял, мотая головой между ними, пока не понял, что они не будут стрелять, если их не попросить. Он хмуро посмотрел на Хонджуна, - Где ты спрятал свой пистолет? Рот Хонджуна растянулся в широкой ухмылке, - Там же, где и он, - он наклонил голову, - Только мой пистолет меньше, чем мой член. Чан зарычал, но Сонхва встал между ними прежде, чем они успели выстрелить, - Мой капитан, - склонил он голову перед Хонджуном, - Пожалуйста, возвращайся на свой корабль. Я предполагаю, что будет перестрелка, и хочу дать тебе фору. Хонджун перевёл взгляд с Сонхва на Чана, сжал рот в плотную линию, опустил пистолет и медленно кивнул, - Если ты тронешь хоть один волос на его голове, я заставлю тебя молить о смерти, - прошипел он Чану, прежде чем уйти. Чан холодно посмотрел на Сонхва, - Ты не такой, как я ожидал. Это вызвало улыбку на лице Сонхва, и под его кожей зашипела сила, - Спасибо, - он не повернулся к Чану спиной, пока шёл к двери, - Но ещё большей ошибкой было то, что ты бросил вызов Королю пиратов. Чан выдохнул беззлобный смех, - Мне уже приходилось сталкиваться с этим безобидным котёнком. Сонхва с хмыканьем распахнул дверь, - Но ты ещё не перешёл дорогу его принцу.-----
Пушки грохотали, сотрясая палубу, а Сонхва метался по каюте Хонджуна. Он не мог позволить Хонджуну убить Чана. Это ничего бы не значило. Просто ещё одно имя в списке, за которым не следил даже Хонджун. Это не было бы справедливостью. Но Чан не пошёл бы добровольно на виселицу. Не пойдёт он и на очевидную ловушку. Нужно было придумать что-то хитрое. Что-то остроумное. Сонхва приостановился, чтобы сделать пометку. Чтобы провернуть это дело, ему понадобится помощь матери. И помощь Гахён, если он хочет, чтобы все было чисто. Экипаж тоже должен быть на борту. И птица... Он свистнул, чтобы позвать попугая, и тот влетел в открытое окно и сел на спинку кресла, - Принц, - пискнул он, наклонив голову. - Лови, - Сонхва подбросил серьгу, и Фикс поймал её в клюв. - Хорошо, - Сонхва протянул руку, - Хороший мальчик, - попугай опустил серёжку в протянутую ладонь Сонхва, и Сонхва погладил его по голове, - Прости, что мы не с того начали. Ты ведь не такой уж плохой, правда? Попугай задрал голову и распушил перья, - Пошёл ты, - но в его голосе не было того укуса, что обычно. Сонхва перегнулся через маленький столик, чтобы сделать ещё одну заметку. Гахён будет очень рада. Дверь распахнулась, и Сонхва испуганно встал в оборонительную позицию. В дверях стоял Хонджун, похожий на того, о ком Сонхва мечтал. На висках и шее блестел пот. Голод в темных глазах и изгиб губ заставили Сонхва замереть на месте. - Значит, мы победили? - догадался Сонхва, слегка задыхаясь. Хонджун закрыл дверь и запер её на ключ, - Пока что, - он сделал качающийся шаг к Сонхва, - Мы их не потопили. - Хорошо, - Сонхва отложил ручку и потянулся вверх, чтобы расстегнуть шейный платок, но остановился, зацепив пальцами кружевную ткань, - Не убивай его. - Я что, теперь принимаю от тебя приказы? - недоверчиво спросил Хонджун, - Я и так достаточно властен перед Чаном, не хочу, чтобы ты забыл, кто капитан, - где-то здесь скрывалась угроза. Сонхва снял шарф, отчего его рубашка немного распахнулась, и опустился на колени, - Пожалуйста, капитан, - он не хотел, чтобы это прозвучало так соблазнительно, но желание на лице Хонджуна того стоило, - Не убивай Бан Чана. Позволь мне восстановить справедливость. Хонджун остановился в двух шагах от него и посмотрел на Сонхва, - Я убью его, как бы гуманно ты ни просил, дорогой, но я должен его убить. - Он должен быть повешен, - возразил Сонхва, - Капитан, я прошу тебя: пусть его повесят за его преступления. Не пачкай руки. Хонджун молча смотрел на него, - Не подобает принцу пресмыкаться перед пиратом. - Подойди ближе, - Сонхва протянул руку, чтобы коснуться бёдер Хонджуна, когда тот подошёл достаточно близко, - Ты недооцениваешь то, как я могу унизиться перед тобой, - он прижался щекой к передней части брюк Хонджуна. Его руки обхватили выпуклость его задницы, и он повернул лицо так, чтобы уткнуться носом во все более заметную длину члена Хонджуна. Хонджун резко вдохнул, когда Сонхва провёл рукой по его эрекции. - Это здесь ты всегда хранишь свой пистолет? - Сонхва невинно подмигнул ему. У Хонджуна открылся рот, глаза остекленели, - Сонхва, - вздохнул он, - Я так хочу тебя, милый. Хочу, чтобы ты кончил на моем члене. Трахать тебя так хорошо, дорогой, - он погладил Сонхва по щеке, - Позволь мне любить тебя, мой милый принц. Сонхва почувствовал головокружение и жар, - Да, - он поднялся на ноги и прижался к лицу Хонджуна, - Пожалуйста, капитан, - он поцеловал губы мужа нежно, но настойчиво. Никогда ещё он не был так уверен в чем-то, - Я хочу этого. Я хочу, чтобы ты меня трахнул.