***
У выхода из кабинета его ждали Дракен и Мицуя. — Йо, — приветствует Дракен, махая рукой. — Как всё прошло? Они сошли с ума, понимает Казутора. Явно, случилось что-то из ряда вон, если они забыли о той ночи. Иначе это не имеет никакого смысла. Почему они ведут себя дружелюбно, когда он… — Казутора, ты в порядке? — Спрашивает Мицуя, озабоченно хмурясь. Он не видел их много лет. Все это время он провел в одиночестве и агонии. Но вот они здесь, беззаботные, продолжают идти с того места, где остановились. Такое чувство, что все его раны снова открылись, а Майки сыплет на них соль. Он разворачивается и сбегает.***
Убежать далеко он не смог — недалеко у ворот поликлиники стоял Майкм, прислонившись к своему проклятому байку, руки в карманах, а гакуран небрежно свисает с плеч. Вынув леденец изо рта, разворачивается, смотря мёртвыми глазами прямо на Казутору: — Уже всё закончилось? Как прошло? — На кой хрен, ты всё это делаешь? — вопрос вырывается прежде, чем он успевает обдумать его получше. С того дня, как Майки и Баджи забрали его из центра временного содержания, он умирал от желания спросить. Казутора знал, что тогда Майки видел, в ту ночь, когда его забирала полиция. Майки ненавидит его. Мицуя и Дракен догнали его, встав прямо за спиной, но ничего не говорили. Ему хочется развернуться и задать им тот же вопрос. Почему все ведут себя так, будто ничего не случилось? Это сводит его с ума, и он хочет… сломать что-нибудь, что угодно. — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Майки все тем же ровным голосом, словно ему абсолютно все равно. Казуторе хочется ударить его. — Конечно, потому что тебе это было нужно. На мгновение ему кажется, что все звуки мира пропали, а затем, оказавшись перед Майки, хватает за ворот рубашки. — Перестань быть таким снисходительным! Это не моя вина! Это не моя вина! Если бы не ты… — Прекрати, — приказывает Майки стальным голосом. Казутора отпускает его, игнорируя желание вцепится в чужую шею. — Именно по этому, Казутора. Ты убил моего брата. — он невольно вздрагивает. — Этого нельзя отрицать. Я могу ненавидеть тебя сколько угодно, но это все равно не вернет его. Я устал терять людей, поэтому сейчас я нахожусь здесь, — чтобы сделать лучше для тебя. Это именно то, чего боится Казутора. Его прорывает, и он плачет так, словно долгое время сдерживался.***
Майки приводит его на могилу Шиничиро: ухоженную, с свежими цветами; складывалось ощущение что перед ними, здесь кто-то был. Майки заставляет его встать на колени и извиниться. — Ты нравился моему брату, — говорит Майки, словно в наказание. — Он бы не стал винить тебя. Я тоже тебя не виню, больше нет. Не похоже, чтобы кто-то из нас действительно хотел, чтобы всё это дерьмо случилось. Но раз уж это всё равно случилось, мы должны жить дальше как только можем. Казутора шмыгает носом. Он не переставал плакать, даже во время поездки сюда на байке. Он не знает, что теперь делать: продолжать жить? Может ли он по-прежнему называть их друзьями? Это действительно нормально? — Шиничиро-сан, — говорит он. — Я сожалею о том дне. Если бы я мог вернуть все назад, я бы не стал ничего делать. — Казутора. — зовет Майки, его силуэт расплывается из-за слёз. Майки не смотрит на него, он смотрит на камень, на котором высечено имя его брата. — Бесполезно показывать пальцем и искать виноватых там, где их нет. Возвращайся в Тосву. Давай начнем все сначала. Все ждут тебя. Несмотря на свои жалкие рыдания и тяжесть на сердце, он кивает.***
Он вновь представлен Тосве, потому что его не было так долго, что банда выросла до ста человек. Какого хрена. — У нас также есть несколько отрядов, помимо основной пятерки, — говорит ему Мицуя, снимая мерку для своей новой униформы. — Однако они полностью подчиняются Ханагаки, поэтому мы не уверены, можно ли их в принципе считать частью Тосвы, поскольку официально он не является частью банды. — Ханагаки? И это первый раз, когда Казутора слышит о том, что Майки есть парень.***
У Баджи довольно симпатичный паренёк, — Мацуно Чифую — в качестве заместителя. Похож на kpop айдола, который заблудился в Сибуе и связался с плохой компанией. Казутора изумленно смотрит на него через стол. Баджи громко прихлебывает свой коктейль, потому что за все годы их разлуки, он не смог излечить себя от неумения читать атмосферу. — Такемичи? — Чифую наклоняет голову, его волосы блестят на свету. Что за фигня. Он такой симпатичный. — Иногда он тусуется с нами, но никогда не посещает официальные встречи. Ему не нравиться находится в центре внимания, поэтому он ведёт свои дела в тайне. — Где Майки смог с ним познакомится? — потому что насколько он знает, Майки живёт так словно не знает что такое гормоны. Если это не какой-то злой розыгрыш, на пацаном, — доказательств что Майки вступил в отношения, только потому что ему кто-то «понравился», достаточно малы. Чифую искренне смеется. — Это лучшая история на свете; Короче, раньше в третьем отряде был чувак по имени Киёмаса, который устраивал подпольные бои, прикрываясь бандой. Майки и Дракен пошли его урезонить, и пришли в тот момент, когда тот избивал одного парня до полусмерти. Угадаешь, кем был тот парень? — Ханагаки? — Бинго! Майки мельком посмотрел на него, а затем унёс прочь, после чего пропал на неделю. Однажды он позвал нас в храм, чтобы сказать, что Мебиус замышлял какое-то серьезное темное дело, поэтому он позаботился об этом. Нам было интересно, откуда, черт возьми, он все это узнал, и он сказал нам, что Такемичи уже давным-давно сидит на хвосте у Мёбиуса. Именно тогда он представил нам Такемичи как своего парня. Очевидно, они провели вместе целую неделю, и Майки пригласил его на свидание за это время. В этой истории так много белых пятен, что Казутора даже не знает, с чего начать. — Значит, ему действительно нравится этот Ханагаки? — он относится к этому весьма скептически. Баджи и Чифую смотрят друг на друга, затем фыркают. — На данный момент я почти уверен, что Майки шантажом заставил парня встречаться с ним, — отвечает Баджи. Хм. Это уже что-то. — Что ты имеешь в виду? — Майки все время крутится вокруг Такемичи, — говорит Чифую, прижимая пальцы к губам, а его глаза погружены в размышления. — Такемичи никогда не отвечает взаимностью, во всяком случае, за все время, что мы видели их вместе. Это странно. Баджи откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. — Однажды я назвал парня его сучкой, и он чуть не ударил меня. Чифую наклоняется через стол, как будто хочет поделиться секретом. Кадзутора тоже наклоняется, потому что что еще можно сделать, когда перед тобой симпатичный парень? — Уверен, что Такемичи управляет половиной Тосвы из тени, но я ничего не говорил. Казутора чувствует, что его мозг отключается. Затем он перезагружается. — Что? — выдыхает он. — Разве это не опасно? — Это то, что мы говорили Майки! — Баджи хлопает ладонью по столу. — Но он нас совсем не слушает! Похоже этот пацан смог возбудить его, а я даже не знал что у Майки там что-то работает! В заведении воцаряется тишина. Другие посетители задирают головы, чтобы увидеть, как какой-то идиот кричит о половых органах. Казутора чувствует легкое отчаяние. Баджи остается Баджи, несмотря ни на что. Он кладет деньги за выпивку и встает. Находится здесь у него больше нет желания. — Хэй, — зовет его Чифую. Он оборачивается и приподнимает бровь. — Я думаю, Такемичи ходит в твою школу. Он на втором году. Наконец-то полезная информация. Казутора благодарно улыбается Чифую и уходит.***
— Он в тебя влюблен~ — Заткнись.***
Ханагаки Такемичи выглядит совсем не как человек, способный привлечь внимание Майки. Его сильно обесцвеченные волосы беспорядочно завиты на макушке, создавали ощущение, словно он не слышал о существовании кондиционера, тонике и расчёске для волос. Он низкого роста, — но не ниже Майки, — и всё. Лицо в бинтах, и он выглядит так, словно неделю не спал. Короче говоря, он выглядит немного жалко. Возможно, это типаж Майки. Кто знает, да и других вариантов нет. Он не подходит, просто наблюдает, каждый раз когда им удается пересечься в коридорах. Ханагаки всегда еле плетётся, словно ноги болят. Во что он вляпался? Кто-то имеет смелость связываться с парнем Майки? Действительно загадка. — Йо, — приветствует его Майки у школьных ворот. Учебный день закончился. Другие учебники отходят подальше из-за байка Майки, и татуировки на шее самого Казуторы. — Ты здесь, чтобы отвезти меня в клинику? — Спрашивает он, уже направляясь к нему. Майки смеется, словно он сказал что-то смешное. — На этот раз, очередь «Па-чина». Я приехал за Такемучи. О, так они используют прозвища. Всё довольно серьёзно. — Ты правда с ним встречаешься? Майки хмыкает, а затем машет кому-то. Повернувшись, Казутора видит, как быстро по приближающийся, явно недовольного Ханагаки, который крепко сжимает лямки сумки. — Что ты здесь забыл? — спрашивает он, повысив голос из-за волнения. — Я же говорил, что встретимся у меня дома! Прекрати уже появляться у моей школы! Без всякого стыда, Майки берет блондинка за руку и и притягивает ближе к себе, и прислоняется спиной к байку. — Но я хотел увидеть тебя раньше, тем более мы вчера вечером, мы не смогли побыть вместе из-за твоей сегодняшней контрольной, — в чужом голосе была лёгкая надутость. — Ты даже не позволил отвезти тебя в школу сегодня. Ханагаки отдергивает руку и раздражённо стонет. — Ты достаточно взрослый, чтобы не вести себя так навязчиво. И вообще, ты посещал сегодня собственные занятия? Этот вопрос заставляет Майки нахмуриться. — Мне не нужно посещать школу. Видя, что битва проиграна, Ханагаки вздыхает и сдается. Именно тогда он, наконец, замечает Кадзутору. — О! — говорит он, широко раскрыв глаза, и выглядит немного счастливым. Что за хрень происходит. — Казутора-кун, прости за грубость. — Он делает поклон. — Ханагаки Такемичи, приятно познакомиться. Казутора слегка кланяется в ответ, немного взволнованный. Он чувствует себя немного нехорошо, из-за того, что, практически, сегодня преследовал парня по всей школе. — Он расспрашивал о тебе, — небрежно говорит Майки, тем самым разоблачая Казутору. — Правда? — взволнованно спрашивает Ханагаки, и кажется, что если его глаза станут ещё шире, то улетят. — Казутора-кун, если у тебя есть какие-либо вопросы, можешь просто спросить меня об этом. Мы учимся в одной школе, так что давай поладим». Это превосходный шанс. — Тебе действительно нравится этот ублюдок, или он шантажирует тебя, чтобы ты ходил с ним на свидания? Следует мёртвая тишина, а затем Майки начинает смеяться. Ханагаки вздыхает, протяжно и с явным страдание м. — Я тоже задаю этот вопрос сам себе. Каждый день, — говорит он, с видом самого печального человека на планете. — У меня ощущение, что мной просто манипулируют моими эмоциями, чтобы я приглядывал за его безрассудной задницей. — Так, ты правда встречаешься с ним? По обоюдному согласию? — Оу, — воркует Майки, устраиваясь на спине Ханагаки. — Он беспокоится о тебе. Разве это не мило с его стороны? — Потому что я не могу поверить, что тебе действительно кто-то может понравится, — Казутора ощущает необходимость огрызнуться, когда почувствовал тепло в щеках. Ханагаки улыбнулся. — Не переживай, Казутора-кун, пускай порой, Манджиро-кун ведёт себя назойливо, но он никогда не сделает ничего, что мне не понравится. А если он когда-нибудь перегрет палку, то я знаю что нужно делать. Майки с энтузиазмом кивает, обхватывая Ханагаки сзади, как цепкий осьминог. Совершенно нет чувства стыда. — Такемичи каждый день командует моим задом. В этих отношениях, брюки у него. Эта фраза что-то вызывает у Ханагаки, и оттолкнув Майки со своего плеча, начал что-то злобно шипеть. Казутора физически чувствует, как часть его души покидает тело от всего этого количества «милований». Тем временем, Майки снова смеётся, держась за Ханагаки, который отказался от попыток сбросить того с себя и просто ворчит под нос. Какого хрена. Эти двое совершенно не имеют стыда.***
«Спускайся», — всё что написал Майки, позже вечером того же дня. Выглянув окно, и увидев блондина сидевшего на байке, быстро надевает ботинки с курткой и выходит на улицу. — Майки, что ты здесь делаешь? Тот бросает взгляд в сторону. — Оделся, чтобы ходить по улице? Тогда, поедешь со мной. Не раздумывая ни секунды, Казутора закрывает дверь в дом, и садится на байк, и Майки заводит двигатель. — Куда мы направляемся? –спрашивает он, перекрикивая шум. — Сначала сделаем небольшой крюк, — отвечает Майки, на самом деле ни давая ответов. Они остановились перед скромным двухэтажным домом, на втором этаже которого, только в одной комнате горел свет. Удивительно, что кто-то в такой час не спит. Достав телефон, Майки нажимает несколько кнопок и прикладывает к уху. — Эй, мы снаружи, — говорит он. И не более, не более чем через минуту Ханагаки, — заспанный и вялый, — открывает дверь, и выходя идёт к ним. Как ни странно, в руках он держит биту. Пиздец. Майки привёз его сюда, чтобы избить до смерти? — Ты заснул? — Спрашивает Майки игривым голосом. Ханагаки ворчит и отдает Майки биту. — Вы ехали слишком долго, повезло что занятий завтра нет. Майки берет биту и не замахивается на него. Нет. Казутора смотрит на протянутую биту, и осторожно забирает. На него особо и внимание не обращают, — Майки лишь поворачиваясь обратно к Ханагаки, и взъе́рошивает ему волосы. — Прости. Возвращайся в дом и ложись спать. Увидимся завтра утром. Ханагаки кивает, но не двигается с места. — Манджиро, ты действительно не против? Майки внимательно смотрит. — Мы не обязаны этого делать, если ты не хочешь. Всегда можно найти другой способ. — Нет, это единственный вариант: обдумав всё, множество вероятностей приводили к одному варианту. — Вздохнув, Ханагаки устало потирает лицо.– Мы должны остановить его, сейчас, сегодня вечером, Потому что слишком большие риски и вся работа пойдет насмарку. Просто… Мне хотелось бы, чтобы это был не ты. Казутора беспокойно ерзает. Майки поднимает руку, и спокойно берет голову Ханагаки и прижимает к собственному плечу, из-за чего тот кажется меньше. — Твои руки должны оставаться чистыми. Это будет единственный грех, который мы совершим в этой жизни, — клянётся он, и в его голосе слышится что-то тяжелое. — После этого мы будем свободны. Ханагаки кивает, крепко вцепившись в спину Майки, прежде чем отпустить, и не оборачиваясь, возвращается домой. — Пошли, — говорит Майки.***
Майки привозит их на заброшенный склад, вдали от любой цивилизации. Припарковав свой байк перед входом, пинком открывает его, чтобы объявить о своем присутствии. Казутора без страха следует за ним внутрь. Внутри склада горит только один свет, — посередине, высоко и далеко. Ему потребовалось некоторое время, чтобы увидеть, что внутри находятся ещё двое людей. В тот момент, когда Майки входит, они ахают. — Казутора, закрой двери, — приказывает Майки. Казутора молча закрывает двери. Двое парней, в форме Тосвы. Казутора уже раньше видел их: капитан третьего отряда, — Кисаки Тетта, и его заместитель, — Ханма Шуджи. Майки медленно подходит к ним, как ни в чем не бывало. — Привет, — мягко и препиваюче говорит он. — Сегодня хорошая ночь для прогулок, верно? Кисаки выглядит так, словно хочет прямо сейчас начать раскаиваться во всём. — Нас подставили? Майки улыбается. — Бинго! Я должен купить Такемитчи подарок за его великолепное выступление. Серьёзно, тебе стоило оставить его очаровательное личико в покое. Ханма ухмыляется, широко и неприятно. — Знаешь, это не было похоже на представление, похоже пацан тебя реально ненавидит. Действительно уверен, что хочешь держать такую змею рядом с собой? Вздохнув, Майки отбирает биту у Казуторы: — В самом деле, ты ничего не знаешь. Я единственный человек, который понимает Такемичи во всем этом мире, а он единственный, кто понимает меня. Разумеется, я буду держать его рядом, — он раскачивает биту взад-вперед, прежде чем положить себе на плечо. — На самом деле, любой кто попытается нас разлучить, будет убит мной. — Ты слишком заварожен этим парнем, — рычит Кисаки. — Я наблюдал за тобой с тех пор, как поступил в Тосву. И вот что скажу: он делает тебя слабым, он… — Захлопнись, — говорит Майки и замахивается. В области лодыжки послышался хруст, Киски кричит и падает на колени. Кровь щедро поит землю. Ханма испуганно делает шаг назад, прежде чем смог опомниться и побежал прямо на Майки, — перехватив кулак, Казутора ударил коленом в живот. А затем, с хрипящее тело, опускает на землю. Наступив на лодыжку, чтобы проверить ее прочность и ломает. Крик боли снова эхом разносятся по складу. — Ты даже не достоин произносить его имя, — растягивает Майки, взмахивая битой, и опускает на локоть, тоже ломая. Он продолжает бить, перекрикивая вопль Кисаки: — Ты должен быть благодарен, что он попросил меня воспользоваться его битой, потому что, я смогу голыми руками заставить тебя кричать часами. — в этот раз пальцы. — Такемичи такой мягкий. Он хотел присутствовать, понимаешь, но ему невыносимо убивать кого-то, поэтому он отдаёт мне свою биту, чтобы загладить вину. Он хочет принять участие в твоём убийстве, даже если не сможет присутствовать здесь лично. Он такой милый. Кисаки представляет собой кучу сломанных костей и крови на земле, с хриплым голосом и слезами. Ханма наблюдает за всем этим с нарастающим ужасом. Майки пинает Кисаки в лицо, отбрасывая разбитые очки, и его в сторону. Движение вызывает очередную, более сильную, волну боли. Выражение лица Майки беспрестанно, когда он стоит весь в чужой крови. — Прекрати кричать. Никто не придет. — Зачем ты это делаешь?! — Ханма, наконец, ломается. Его маска стекает со скоростью воды в водопаде. — Он делает это только ради тебя! Он хочет, чтобы ты был тем человеком, которым мог бы! Лидером! — Казутора, заткни его. Казутора бьет ногой в челюсть, выбивая несколько зубов. Майки мельком смотрит на Ханму. — Ты мог бы спастись, если бы не пришёл, а теперь мне придётся убить вас обоих. Что за геморрой. Надеюсь, Такемичи не узнает, потому что он хотел только смерти Кисаки. Ах. Это всё делается ради Ханагаки, не так ли? Майки присаживается на корточки, бесстрастно смотря в наполненные страхом глаза Кисаки. — Снова и снова ты причинял мне и Такемичи столько боли, — говорит ему Майки, на что Кисаки качает головой, но он продолжает. — Для тебя нет искупления. Мы с Такемичи хотим твоей смерти, поэтому ты должен умереть сегодня ночью. Настоящие слезы, наконец, заливают лицо Кисаки. Он пытается что-то сказать своим хриплым голосом, но перед лицом своей неминуемой смерти, не выходит связать и несколько слов. . — Правда, мне стоит поблагодарить тебя за одну вещь, — Майки встаёт ровно. — Если бы не ты, наша встреча с Такемичи никогда бы не осуществилась бы. А так, ты добровольно привел его ко мне в жизнь, за что получаешь быструю смерть Сегодня вечером, Майки убил Кисаки Тетту ударом по голове. Ханма наблюдает, как тело Кисаки неуклюже падает замертво, прекратив сопротивляться, застыв при виде смерти своего друга. Казуторе было бы жаль его, но к сожалению, его сердце — холодное и прогнившее, которое волнуют только несколько избранных людей. Майки выпрямляется и вздыхает, словно с облегчением. — Теперь «Па-чин» может вернуть себе свой пост. В последнее время он слишком много ноет, что этот план занимает слишком много времени. Ханма смотрит на него, и до него кое-что доходит. — Ты планировал это с самого начала, — говорит он, и это не вопрос. — Ты уже планировал убить Кисаки еще до того, как узнал его имя. — Я знаю его имя дольше, чем хотелось бы. Тем более, оставь я его в живых, моя жизнь превратилась бы в ад. Такемичи счёл его слишком опасным, поэтому он должен умереть, — просто говорит Майки. — Ханагаки водит тебя за нос! — кричит, его глаза безумны. — Он контролирует тебя и Тосву, а вы даже не замечаете этого! Вы дали ему армию! Мебиус — безголовых ангелов! Он убьет вас! Майки смеется. — Ты действительно ничего не знаешь — радостно говорит он. — Это именно то, чего я от него хочу! Я хочу, чтобы он создал для меня и Тосвы эпоху, где он лидер! Скоро я подарю ему «Черных драконов».» — Казутора вздрагивает. — Это его законный трон. Если он хочет Тосву, я ему её отдам. — Ты сумасшедший, — огрызается Ханма. — Нет, я влюбленный. Майки убивает Ханму несколькими ударами по голове.***
— Он ненавидит Такемичи со времён их детства, и не остановился бы ни перед чем, чтобы играть мной, как пешкой, до конца, которого хочет только он, — говорит ему Майки в тишине после. — Он должен уйти, или он убьет людей, которых я люблю, чтобы добраться до меня. Казуторе не обязательно знать все эти подробности, то что Майки повез его сюда, уже привязывает его к какому-то делу. — Кто еще знает? — Все, но только не пункт с убийством, — отвечает Майки. — Кен-чин и Мицуя, вероятно, догадываются, но они всё ещё доверяют мне. Я не знаю, как долго это продлится. Становится все труднее держать все в секрете от них. — Я на твоей стороне, — говорит Казутора. — Спасибо, что доверяете мне, себя и Такемичи. Майки улыбается и выглядит точно так же, как много лет назад, когда они были детьми и невинными. — Спасибо, Казутора. Они остаются до тех пор, пока первый луч солнечного света не проникает на склад.***
Майки вытирает лицо и чистит биту на ближайшей заправке. К счастью, у него есть куртка, чтобы прикрыть большую часть окровавленной рубашки, которую приходится выбросить. Затем они едут обратно к дому Такемичи, который открывает дверь, вопрос вертится у него на языке. — Он мёртв, — говорит ему Майки мягко и уверенно. Такамичи улыбается и раскрывает объятия, в которые Майки может упасть. — Спасибо. Казутора не знает, что Такемичи хочет сделать с Тосвой, чего он хочет с Майки, но он последует за ними на край света. Теперь это его путь, что бы ни случилось.