дом

      машина плавно лавировала меж высоких домов, человек с головой собаки периодически посматривал на часы, вроде и держа кожаный руль в руках, но в то же время машиной будто бы управлял механический организм, что находился у него в подчинении. дима ерзал на заднем сидении, но больше не плакал: его будто вводили в наркоз незнакомые сменяющиеся пейзажи, и вскоре матвеев задремал. разбудил его резкий толчок в бок, человек с головой собаки взглядом показывал ему на дверь, и дима тут же выкарабкался из атласного жука машины. перед димой предстал весьма неприятный на вид дом: старая постройка с закосом под барокко отличалась отвращающим видом, казалось, что смена эпох пережевала ее в мелкую крошку и выплюнула в полный зелени двор. мутно-серый цвет наружных стен и странная безносая статуя непонятного идола отталкивали, но будто впивались несуществующими глазами в мальчика. перед димой будто из ниоткуда возникла женщина-альбиноска с густыми насупившимися бровями в сопровождении подростка с закругленными увесистыми рогами. — кадма, я привел того мальчишку, про которого говорила суровова, — отчеканил человек с головой собаки. — спасибо, анубис, — кадма заставила мысль в его голове возникнуть, при этом не разжав губ, но дима неведомым образом это понял. — а ты у нас один что ли особенный такой? — с издевкой сказал рогатый подросток, — кадма онейрокинетик, а мы тут в большинстве на 'ты' с этой способностью. — влад, неприлично! — сожмурилась мыслью кадма на слова подростка. — ну ладно-ладно, я ведь черный и пушистый, просто сатаненок, — кадма дала рогатому пощечину, но тот будто не отреагировал на боль, — меня зовут влад. владислав череватый. а ты? — д-дима матвеев, — дима протянул руку к рогатому, но тот резко ударил его по ладони. — у нас так не принято, идиотина! диму немного затошнило, начала кружиться голова. — влад, не воздействуй на него так сходу, — прошипел анубис. — а пусть учится! ему тут не высший хаос! — в голосе влада звучала чувственная обида, и тот унесся в дом со скоростью темноты. — как ты терпишь его, кадма? — анубис отряхнул руки. — наказываю, — мыслью улыбнулась кадма, — пошли, димитрий, — обернулась она на диму, толкнув в спину, — спасибо, анубис, появляйся иногда в его и моих видениях. анубис улыбнулся во всю пасть, и его белесые клыки блеснули на зеркальном солнце. — разберусь, кадма, — и исчез.       дима пошел было хвостиком за кадмой, но та стала казаться ему с каждым шагом будто бы старше, а когда они подошли ко входу, кожа ее пропала, остались лишь кости, сломанные, как казалось диме, в некоторых местах. — здесь мое время смерти, ублюдок, — произнесла мыслью кадма, — смерть — это начало, — и толкнула его внутрь, рассыпавшись на сплетения костей в тот же миг. дима почувствовал острую боль в районе левого ребра. — ха-ха-ха, — беззвучно смеялся мальчишка с тремя глазами, будто бы запуская в диму что-то невидимое и острое — то ли ножи, то ли дротики. но тут к диме подлетел его недавний рогатый знакомец, пихнув именно в то место, куда трехглазый кинул дротик. — че, ди-моч-ка, получил приветствие? — влад был высокого роста и очень хорошо сложен для своих шестнадцати лет, — лохундра ты лесная конечно, от тезки получить такое очевидное воздействие и не почувствовать, это надо быть совсем неспособным адептом, но ладно. пошли познакомлю тебя с домом, сам же даже до мистерий алисы не дойдешь.       дом и правда был крайне странен изнутри, пространство его казалось бесконечным, хотя и имело несомненные рамки. диме казалось, что к дому, как к матке, подключены фалопиевы трубы, через которые половина пространства уходит в иные миры. лестница поднималась этажа на четыре, но ей все равно не было предела. наверху ли хлопали двери или же влад рядом хлопал в ладоши, дима понимал слабо, но череватый тараторил: — у нас здесь что-то вроде больницы для практиков. каждый обладает какими-то способностями и совершенствует свое мастерство. я, к примеру, чернокнижник, и ты, как я чувствую, тоже. — но я никогда... — т-с-с, не ты это решаешь. это давно решено. еще до твоего воплощения. на таких как мы есть метка. каинова печать. запоминай: палаты здесь называются мистериями, и мы лезем в материи друг друга, но если ты залезешь в материи архонтов или вовсе верховных, восстанавливаться будешь воплощений десять; дальше: у нас тут есть телесноглавные — даши, суровова и ванг. но ванг просто способная, чертовка. официально она не телесноглавная. духом высшего хаоса себя называет, а на самом деле она вполне материальный хаос, причем наразвес. даши — мы еще его еще сектант называем — он подчиняет хорошо, у него здесь приближенные есть, но ты никогда не узнаешь кто они. — как о'брайен у оруэлла? — вставил дима. — ага, литературу значит любишь. ну да, угадал, он вроде психиатра, только методы жесче. кстати, да — таблетки пить надо. тебе выпишут. это для того, чтобы держать способности в теле. некоторые из нас, вроде меня, слишком мощные, чтобы уместиться в оковах физического тела, поэтому им надо пить колеса, чтоб окончательно не активировать атомную бомбу внутри себя. самоограничение — это показатель силы. — а суровова, кто она? ты назвал третью и анубис про нее что-то говорил. — вот к суровой полезешь, мой демон тебя сожрет и косточки обглодает, — огрызнулся череватый, — но вообще, ты — ее заказ. без нее ты бы гнил среди барыг и бельевых шлюх еще вечность. — не смей оскорблять мою маму, — нахмурился дима. — ой-ой, оскорбили неженку, — скривился череватый, — мама тут разве что анархия да тиамат, так что забудь: никогда ее не было.       в диме проснулась небывалая ярость, и он почти дал череватому пощечину, но рогатый перехватил его руку, и сквозь прикосновение дима почувствовал, что кто-то вгрызся ему в руку с ужасной силой, дима даже закричал. — знакомься, — череватый крепко держал диму зубами за руку, — мой личный демон-помощник, для тебя — анатолий. ну все, толь, угомонись, я не хочу сердить алису, а он и так придет весьма покусанный. и да, ди-моч-ка, ты на меня не наезжай, а то я не посмотрю на твоего покровителя, так выебу твои материи, что мы из тебя котлеты неделю жарить будем, — влад бы еще разглагольствовал и разглагольствовал, но сверху донесся неестественный девичий смех: — а ты не промах, владик, — фонила девочка с волосами цвета мрамора и заразительной улыбкой на фиолетовых губах, она напоминала призрачную утопленницу и от нее исходили мощные потоки, от которых диме хотелось встать на колени. — это джу-ли-я, — протянул череватый, — она проводит тебя к сурововой, жалкий. жалкий-жалкий димочка в масштабах новоявленной вселенной, — и влада не стало рядом, а у димы было такое ощущение, что его никогда не было. дима поднялся к джулии.