Purple hearts in your eyes

Неделя проходит неплохо. Историк наконец отпустил свою обиду и больше не вызывает рыжую к доске, чему та безумно рада. Минато хоть и ведёт себя по-прежнему, но сейчас обстановка в доме перестала быть такой напряжённой. Тала и Кимико болтают с ней на переменах чаще чем обычно, но девушка совсем не против— близких друзей у неё давно не было. Но вот с Риндо она никак не может охарактеризовать свои отношения. Теперь Хайтани тоже смотрит на неё иногда, но не отворачивается, когда Судзуки ловит его за этим занятием. Переглядки на уроках и в коридорах, лукавые улыбки, искренняя похвала за отличные оценки и безобидные споры без повода. От этого становится как-то тепло в сердце? Как в моменты встречи с семьёй после долгой разлуки, при просмотре любимого сериала, когда ты знаешь каждую серию наизусть, но всегда смеёшься с шуток героев как в первый раз. Будто Риндо смог за неделю стать одним из самых комфортных для неё людей. Хотя раньше она о таком и подумать не могла, сидя с ним за партой и стараясь не дышать лишний раз, но незаметно поглядывать на него. Но Каору старается об этом думать меньше, чтобы не ходить с идиотской улыбкой и не зависать в пространстве как сейчас: —Судзуки, помоги мне! — Кимико, невысокая хрупкая девушка, тащит две коробки доверху заполненые постерами, ободками, рожками и дуделками. Без слов подлетая к черноволосой, она забирает верхнюю коробку и ставит на стол, установленный во дворе школы, чтобы большинство школьников заметили и купили голубо-белую штучку. В этом году их школа отлично подготовилась к матчу и закупилась разными вещами, которыми можно будет поддержать команду. Футболистам уделяли очень много внимания и, наверное, это было заслуженно. Парни на протяжении нескольких лет выигрывали во всех соревнованиях, отстаивали гордость школы, всегда возвращаясь с золотыми кубками. Большинство из команды сейчас учатся в выпускном классе, и, видимо, администрация такой поддержкой решила их подбодрить. Раздача длится уже несколько часов, и если бы не навес над головой, то Каору точно получила бы солнечный удар. Поздняя весна убьёт всех своей жарой и никого не пожалеет, даже людей в лёгких рубашках и недлинных юбках. Через пару минут у Судзуки начнётся тридцатиминутный перерыв и она сможет отойти в здание к автоматом и купить что-то холодное. *** Спортивный зал был наполнен стуком мячей, дудением рожков и криками болельщиков несколько часов. Парни носились по полю, пытаясь забить мяч в чужие ворота, сталкивались и даже чуть не повздорили, но их вовремя разняли. Каору особо не интересовалась футболом, поэтому за игрой особо не следила. Больше смотрела как девочка-фотограф бегает с одной стороны зала в другую, а тренер то хватается за голову, то прыгает от радости, когда команда забивает. Соседка по сидениям, громко закричавшая при объявлении, что их команда выиграла, её ужасно испугала. «Настоящая фанатка.» В принципе, ничего интересного больше не было. Прощаясь с Кимико и почему-то грустной Талой у ворот, рыжая обещает встретиться уже на вечеринке. Уходя домой, она оборачивается пару раз на уходящих девушек. Они о чём-то активно перешептываются, хотя у блондинки всё ещё опущены плечи в печали. Судзуки не стала расспрашивать, что случилось, ей кажется, что они недостаточно близки, чтобы лезть друг к другу в души, а эти двое хорошие подруги уже несколько лет. Каору надеется, что у неё получится подружиться с ними. Ей бы этого хотелось. *** Иногда Судзуки завидует тому, какие дома есть у подростков её школы. Она сама живёт в небольшом двухэтажном и этим довольна, но настолько огромного у неё, наверное, никогда не будет. Хотя не стоит загадывать. Громкая музыка слышна ещё на подходе. Несколько людей сидят на газоне, кто-то на крыльце. Протиснувшись и никого не задев, рыжая проходит в коридор и сразу вспоминает бар, где басы ударяли по перепонкам, как только ты заходишь внутрь. Здесь всё точно так же, только школьники ведут себя более шумно, все кричат, брызгают алкоголь, а в гостинной— если девушка правильно понимает расстановку— танцпол, где веселится большинство. Фиолетовая мигающая подсветка снова напоминает о прошлой субботе. Проходя на кухню, за напитком, обязательно безалкогольным, девушка пытается высмотреть кого-то знакомого кроме Кимико и Талы, потому что их нигде не видно. Парочка из студсовета милуется у окна, хихикая о чём-то своём. Спортсмены прыгают в середине комнаты и обнимаются, выглядят забавно и счастливо, Кимико не замечает, как начинает улыбаться, смотря на это зрелище. —Похожи на щенков, — чужой голос становится неожиданностью, и рыжая вздрагивает, перед тем как обернуться. —Тебе нравится пугать людей? —Только тебя, — усмехнувшись, Риндо опирается на стоящий рядом стол, — милые серьги. Машинально Судзуки дотрагивается до больших зелёных бабочек, висящих на ушах. —Так и знала, что ты хочешь остаться без соседки, — настроение мгновенно становится игривым. —Ни в коем случае. Мне нравится моя соседка. Хайтани после этих слов остаётся расслабленным и с прежней улыбкой на малиновых губах. Водит глазами по лицу напротив, наблюдая за реакцией на, кажется, простые слова. Каору же отводит взгляд, зависая, надеется, что щёки не покраснели уж слишком сильно. Сглотнув, она никак не может ответить. Разве может такая фраза заставить задохнуться? —Звучит как признание, — собравшись с эмоциями, говорит в той же манере. Блондин на такое только пожимает плечами и осматривает комнату. —Переместимся? — кивком головы указывает на свободный зелёный диван у стены. Кажется, этот вечер Каору проведёт в компании Риндо. Не то чтобы она против. *** —Давай! Мы совсем ничего друг о друге не знаем, если так подумать. Это будет весело! —Ладно, ладно. Начинай, — Хайтани даёт отмашку, и девушка, удобней устроившись, задаёт первый вопрос. —Какое домашнее животное ты хотел в детстве? —Вопросы про детство? — словив строгий взгляд он всё-таки отвечает, пожимая плечами, — мне было достаточно Рана. — Ты что, назвал брата животным? —Это что, второй вопрос? — рыжая закатывает глаза улыбаясь и машет ладонью, чтобы парень задал свой, — твоя любимая погода? Несмотря на скучность вопроса, Каору, на удивление Хайтани, не возмущается и раздумывает. —Наверное, облачность с лёгким дождём, но чтобы было тепло. Возможно, странно играть в такие «игры» на вечеринке, но Судзуки успела сделать всё. Потанцевала, выпила безалкогольные клубничные коктейли, встретила Талу и Кимико. Блондинка постоянно смотрела в телефон, а под конец ей позвонили, она, постоянно извиняясь, вышла из дома и села в уже знакомую машину. Черноволосая проводила её обеспокоенным взглядом. —Наверное, это Ханма. —Они с ним? — Каору не договаривает— не хочет ошибиться в выводах. Кимико смотрит на неё устало и вздыхает: —Не думаю, что они сами знают, что у них за отношения. Ханма сложный. Знаешь, что связываться с такими парнями плохая идея, но всё равно тянет. Рыжая понятливо кивает, хоть и не знает такого. С такими людьми она всегда остерегалась общаться — не хотела проблем, которые стопроцентно будут. Как бы Судзуки не пыталась развеселить девушку, у неё это не получилось. Поэтому Кимико ушла домой совсем рано. —Не волнуйся обо мне, — черноволосая улыбается натянуто и гладит по голому плечу, растирая. Она кивает куда-то назад, и Каору оборачивается, — тебе ждут, кажется. Риндо сразу ловит её взгляд и салютует красным стаканчиком. Рыжая отворачивается обратно, улыбаясь. Она знает, почему от чужого внимания так приятно и волнительно, но всё равно странно чувствовать себя так. Все влюблённые такие? —Вы милые, —Кимико улыбается, ей на телефон приходит оповещение о подъехавшем такси, и черноволосая прощается некрепкими объятиями. Каору общается с ещё парой знакомых и в конце, когда в доме остаются самые стойкие, музыка становится тише, а буйная толпа переходит от танцев к играм и тихим посиделкам, она оказывает тут. Снова на зелёном диване у стены, снова в компании Хайтани. Размышляет об идеальных погодных условиях. Парень, отвечающий за музыку, уже спит на кресле около колонок. Громкий бас прямо в уши ему совсем не мешает. Как и его друзьям-идиотам рисовать маркерами на его лице. Песня заканчивается, и начинается новая, которая заставляет Судзуки устремить взгляд на эту компанию. —Это моя любимая песня! — улыбка становится шире, когда голос мужчины начинает бодро петь о буквах из слова «love». Фиолетовую подсветку включает какой-то парень, только теперь она отбрасывает какие-то розоватые блики-кружки. Качая головой в такт, Каору не смотрит на весёлого Риндо, с которым сидит, кажется, слишком близко. —Любишь музыку про любовь? —Немного, но эта особенная, — немного подумав, объясняет, — Хочу, чтобы под неё пригласили на свидание или признались в любви. Понимаешь? Рыжая думает, что говорит глупости, но стыда не чувствует. С блондином слишком быстро стало комфортно болтать обо всём не подбирая слов. —У меня нет песни, под которую меня бы пригласили на свидание, — он пожимает плечами и произносит фальшиво задумчиво. —Найдёшь свою, — девушка уверенно кивает и переводит взгляд на Хайтани. Можно ли влюбиться в чужую красоту ещё сильнее, если уже без ума от самого человека? —У тебя фиолетовые сердечки в глазах, — Каору завороженно смотрит на Риндо. Тот часто моргает, приоткрывает губы и ничего не понимает. Если бы сейчас включили обычное освещение, все бы увидели его красные щёки. Хайтани не может не смутиться от неприкрытого очарования в чужих чёрных зрачках. А её буквально крошит от перемены эмоций на чужом лице и осознания того, что в этом виновата она. —Наверное, — он закашливается, — это подсветка. —Наверное. *** Вечер заканчивается не так, как планировала Судзуки. Точнее, она совсем не планировала какой-либо исход, но и такого рыжая не хотела. Они с Риндо ушли с вечеринки одними из последних. Прохладный ветер треплет волосы т посылает мурашки по коже, поэтому девушка сильнее кутается в коричневую кофту. Стук небольших каблуков— единственное, что можно услышать в тёмной ночи. Каору ловит себя на мысли, что с Хайтани не нужно болтать без умолку, чтобы чувствовать себя свободно. Достаточно чувствовать случайные прикосновения рук и еле уловимый запах парфюма. Девушка уже видит свой дом в далеке и хочет предложить блондину вызвать такси, потому что идти одному посреди ночи даже в их маленьком городе может быть опасно. Но его телефон внезапно начинает жужжать, заставляя обоих дёрнуться от неожиданности. Риндо останавливается и с каждым словом становится всё угрюмее, заставляя Судзуки волноваться. Разговор совсем не слышно, а парень отвечает короткими «угу», что не даёт воображению нарисовать картину полностью. Но она надеется, что ничего серьёзного не произошло, и просто госпожа Хайтани отчитывает сына за то, что его нет дома в час ночи. А под конец он называет адрес ближайшего дома и сбрасывает. Оглядываясь по сторонам, парень выглядит очень растерянным. —Что случилось? —Мне нужно домой. Это срочно, — замешательство сквозит в голосе, но Каору совсем не может понять, что вызвало его. Зато понимает, что Риндо ничего не скажет ей сейчас. —За мной скоро приедут. А тебе следует идти домой, — указывает пальцем на белое двухэтажное здание. Он чувствует себя виноватым, когда замечает под светом фонаря чужую бледность, и как девушка водит руками по грубой ткани синих джинс. —Ладно, — всё ещё ничего не понимая, она хлопает ладонями по бёдрам и не перестаёт смотреть в чужие глаза, — ты же напишешь мне? Не добавляет «и объяснишь всё это», но Хайтани и так понимает. Дожили, читает её мысли по тому, как Судзуки выгнула брови. Риндо кивает, соглашаясь, но не может оторвать взгляд от гипнотически-черных глаз, в которых цвет радужки опять сливается с зрачком. Рыжая тоже кивает болванчиком пару раз и неловко разворачивается на пятках, начиная быстро шагать по дорожке. Она не оборачивается, пока не открывает калитку и не забегает по лестнице к двери, но потом машина, что тревожит улицу в столь поздний час останавливается там, где должен стоять блондин. Через пару секунд чёрный автомобиль тихо уезжает, а Каору наконец заходит в дом, где все давно спят. Отделаться от мыслей, что всё это похоже на начало какого-нибудь триллера, немного сложно, особенно в одиночестве и полной тишине, когда ничего не отвлекает. Судзуки остаётся надеяться на то, что фильм этот, малобюджетный, а значит слишком много драмы обеспечить будет невозможно.